- Так, Квасов, тебе нужна фотосессия, ты и фотографируйся. А меня и так все устраивает. И вообще, тебе на встречу надо, проваливай, давай.
А нечего ее провоцировать, она и так злая до черта!
Матвей укоризненно смотрит на Веру, удивленный ее резким ответом. Впрочем, по-настоящему обидеть его довольно сложно. Невероятно толстокожий.
Он поднимается.
- Да, действительно, пора, - строго смотрит на Веру: - Хомяк, напоминаю, что завтра к утру жду от тебя предисловие для "Дрофы". Не позднее восьми.
- Чем раньше ты уйдешь, тем быстрее я начну работать, - цедит Вера сквозь зубы. Свое дурное настроение осточертело уже даже ей.
- Да, конечно. Ну, всего доброго, - Матвей бросает неуверенный взгляд в сторону Стаса.
- Не буду мешать. Ни в коем случае, - вскидывает тот руки в капитулирующем жесте. - Допиваю кофе и ухожу. У меня самого в десять съемка.
Вера задумчиво отщипывает кусочек круассана, запивает кофе. И то, и другое божественно вкусно. Невероятно красивый и сексуальный мужчина приносит ей свежую выпечку и варит обалденно вкусный кофе. Сказка просто. Да, бойтесь своих желаний, они осуществляются. Намечтала она вчера, однако. Если бы это было на самом деле так, как выглядело… Опять наползли воспоминания о начале их, так сказать, знакомства.
- Слушай, - прерывает ее размышления Стас, - а почему он тебя хомяком называет? У тебя даже по моим строгим и завышенным требованиям с фигурой полный порядок. Все на месте. Ничего лишнего. На хомяка не тянешь.
- Это моя… - тут до Веры доходит, что ей только что отвалили комплимент. Да еще какой! - фамилия, - смущенно заканчивает она.
- Твоя фамилия - Хомяк? - недоверчиво переспрашивает Стас.
- Да! - заносчиво отвечает Вера.
- А чем ты занимаешься? Каким деятелям полагаются такие импозантные агенты и звучные фамилии? - веселится Стас.
- Литературным, - огрызается Вера.
- Вера Хомяк, - протягивает он. - Ве-ра Хо-мяк. Нет, никогда не слышал.
- Кто бы сомневался, - фыркает Вера. - Я тоже про тебя ничего не слышала. А ты, значит, известный фотограф?
Он прихлебывает кофе и скромно пожимает плечами. Да, дескать, что уж тут поделаешь.
- И где можно взглянуть на твои работы?
- Да в любом журнале.
- Ага, - Вера поднимается с места, выходит из кухни. Возвращается с кипой журналов, кладет нас стол, - Покажи, пожалуйста. Мне любопытно взглянуть.
Стас берет несколько журналов. "Юность", "Новое время", "Дружба народов".
- А нормальных журналов у тебя нет? - Стас недовольно морщится.
- Это каких же? - недоумевает Вера.
- "Maxim", "Playboy", "XXL", "Медведь". Да хотя бы "Cosmipolitan".
Вера анализирует приведенный список. Да неужели… Губы сами собой растягиваются в ехидную улыбку.
- Значит, голых телочек снимаешь?
Стас бросает на нее косой взгляд. Формулировка его удивляет, да. Но не задевает. Он улыбается, и от его улыбки становится хорошо и нехорошо одновременно.
- И голых. И полуодетых. И совсем одетых. Разных снимаю… телочек.
Ой, зачем она это сказала. От его слов и взгляда все внутри скручивается в тугой узел. Н-е-е-е-т, это все водка вчерашняя виновата.
- Слушай, я передумал. Готов тебе помочь с фотосессией. По-соседски. В знак примирения и искупления.
- Э-э-м… - блин, ну где ее обычный "фонтан красноречия"?
- Не волнуйся, никакой обнаженки, - Стас делает стремительное неуловимое движение, и Верины очки остаются у него в руке.
Лицо Стаса оказывается неожиданно близко, его пальцы твердо охватывают Верин подбородок. Он медленно поворачивает ее лицо в стороны. Вера млеет, плавится, растекается лужицей по стулу. Вот они, рядом, эти восхитительные губы. А глазищи все-таки темно-синие. "Поцелуй меня!", - кричит все внутри.
- У тебя хорошее лицо, - как ни в чем не бывало Стас отстраняется. Протягивает ей очки. - Камера такие любит.
Вера надевает очки и встает со стула. Отходит к окну. Внутри все противно дрожит, так же, как и руки. Как унизительно стыдно. Лишь бы он не заметил.
- Ты, наверное, не обратил внимания. Матвею нужны фотографии, раскрывающие мой внутренний мир.
- Думаю, я справлюсь, - Стас допивает кофе и ставит чашку на стол. Смотрит на Веру. - Уверен, у меня получится. Раскрыть… твой… внутренний… мир.
Ах ты, скотина! Верины щеки начинают гореть. А внутренний мир… становится горячим, сжимается и пульсирует. Только не молчать, не молчать, не молчать! Удивительно, но голос ее слушается. Даже усмехнуться получается.
- Для этого надо познакомиться хотя бы с некоторыми из моих работ, - Вера тыкает пальчиком в журналы. - Ты точно умеешь читать?
Стас улыбается. Как будто точно знает, чего она так на него взъелась. Демонстративно вздыхает.
- Как тяжело общаться с литераторами. Каждым словом норовите обидеть человека.
- Ну, мы хотя бы только словами ограничиваемся…
Вот тут Стас впервые становится совершенно серьезным. Взгляд у него напряженный.
- Я тебя вчера пальцем не тронул, если ты на это намекаешь. Я помню.
- О, меня-то, конечно, нет. А вот со своей двери я твою сперму полночи отскребала.
И тут происходит неожиданное. Да попросту невозможное. Немыслимое. Стас Соловьев, который сделал за свою профессиональную карьеру тысячи снимков "ню"… Стас Соловьев, сам на заре туманной юности бывший моделью, и в этом качестве также имевший на своем счету не один снимок с обнаженной натурой. Стас Соловьев, для которого раздеться догола перед каким угодно количеством публики было все равно, что для большинства сказать "Привет"… Этот самый Стас Соловьев смущается. Более того, он краснеет.
Глава 3 Новоселье и веселье
"Я пригласить хочу на танец Вас,
И только Вас"И. Шаферан. "Белый танец"
Вере не привыкать часами просиживать за компьютером. Что делать, работа такая. Но так, как сейчас - никогда раньше. Потому что, раскидав всю срочную работу, она, наконец, перестает бороться с собой. Спустя три дня с их знакомства, заходит в поисковик и набирает "Стас Соловьев".
Да, поначалу информации не так много. Примерно то, что она и так знала или дофантазировала. Один из самых востребованных фотографов. Сотрудничает практически со всем глянцевыми журналами. Имеет несколько успешных рекламных проектов. Портфолио в Интернете нет, так как практически все его снимки являются коммерческой собственностью. Но несколько фото посмотреть удается. Вера вспоминает его слова. "Разных снимаю… телочек". Но что-то объединяет увиденные фотографии, несмотря на то, что "телочки" действительно очень разные. От них всех исходит невероятная, почти осязаемая чувственность. Даже если модель полностью одета. Что-то в положение тела, в наклоне головы, в выражении лица. И во взгляде, наконец. Что-то, что невероятно цепляет, задевает какие-то потаенные струны глубоко внутри. "Во внутреннем мире", - усмехается про себя Вера. Какое же действие эти снимки оказывают на мужчин…
А потом, когда Вера думает, что ничего нового она уже о Стасе не узнает, на второй или третьей странице со ссылками она видит. "Портфолио Стаса Соловьева". Ого, значит, все-таки выложено.
Вот именно, ого! Это портфолио не фотографа Стаса Соловьева. Это снимки модели Стаса Соловьева. Им уже лет шесть или семь. Или больше. Именно поэтому они выложены в открытом доступе, да и по ссылкам в поисковике находятся далеко.
И вот когда она начинает смотреть фото, время перестает существовать. На снимках он моложе, гораздо моложе. И, что невероятно и невозможно, еще красивее. Сумасшедше красивый, сексуальный, порочный мальчишка. При открытии одной из фотографий Вера инстинктивно оглядывается, хотя, конечно же, она в комнате одна. Да что же это такое, совсем бесстыжий! Фото, впрочем, разные. Одетый, полуодетый, в белье, и совсем… без всего - на фото Стас разный. Но везде бесконечно притягательный. Добивает Веру фото, где он голый лежит на животе, глядя прямо в объектив и протягивая к камере руку. Вера стыдливо пытается не смотреть на его обнаженные ягодицы. А потом… Да чего там, для этого же он и снимался! Ради справедливости стоит отметить, что мужская попа, хоть и хороша необыкновенно, на этом снимке не главное. Цепляет здесь взгляд, зовущий и обещающий. И приглашающая рука. Так и хочется протянуть навстречу свою, прикоснуться к этой теплой ждущей ладони. Верин палец дергается на кнопке "мышки", и неожиданно открывается страница с комментариями к фото. Читает их. Если она не покраснела от смущения при просмотре фото, теперь самое время. Господи, вот же озабоченные тетки. Хотя, по чести сказать, чем она лучше их? Так же сидит и пускает слюни. Только они еще об этом и написали.
Звонок в дверь заставляет Веру буквально подскочить на месте. Сердце колотится как сумасшедшее. Вера вдруг отчетливо понимает, что это он. Стас.
Закрывает все окна навигатора. Нажимает на кнопку выключения компа. А потом, дождавшись, когда погаснет экран, еще и из розетки выдергивают. Глупо, да. А она тут как раз глупостями и занималась. Вера глубоко вздыхает, прижимает руки к щекам. Щеки горят. Идет открывать дверь.
- Привет.
- Добрый вечер, - и почему она решила, что на тех фото он красивее? Он сейчас красивее. Потому что вот он, живой и настоящий, рядом, и улыбается так, что внутри все переворачивается. Опять. И на водку списать уже не получится.
- Приглашаю на новоселье.
- У тебя новоселье?
- Ага. Коробки, наконец, все распаковал. Предлагаю отметить.
- Что-то тихо у тебя? - подозрительно спрашивает Вера.
- Вот ты сейчас придешь, и начнется веселье.
- Больше никого нет?
- А зачем нам кто-то? Посидим чисто по-соседски. Я такую пасту болоньезе приготовил - м-м-м, - Стас целует свои пальцы.
Вера усмехается. Это выглядит смешно. И сексуально одновременно.
- Чего-чего?
Вера наблюдает захватывающее зрелище - Стас пытается спрятать улыбку. При этом верхнюю губу он поджимает, а нижняя еще больше оттопыривается. Вид у него забавный. И как будто обиженный. Стас не выдерживает и прыскает.
- Макароны по-флотски - такая формулировка тебя устроит?
- Ну, это другое дело, - Вера не выдерживает и улыбается в ответ, - а то придумал какую-то пасту.
- Ну, тогда прошу, - Стас протягивает ей руку. У Веры перед глазами вспыхивает другая картина. Она резко отступает назад.
- Я через пять минут подойду.
- Хорошо, - кивает Стас, - только не задерживайся, а то остынет и будет невкусно.
Ну конечно, она не могла не пойти на поводу у своего тщеславия. Переоделась в узкие джинсы, обтягивающую трикотажную кофточку с цветочными узорами. И линзы одела, и чуть подкрасилась. Всунула ноги в туфли на каблуках, чтобы хоть немного сравняться с долговязым Соловьевым в росте. Посмотрела в зеркало. Все очень даже неплохо. Кроме одного. Очевидности своих усилий произвести на него впечатление. Вера протопала к книжному шкафу. Надо подготовить пару дежурных гадостей, чтоб это не выглядело так откровенно жалко.
Дверь его квартиры не заперта. Внутри очень даже оригинально. У Стаса - квартира-студия. Одно большое помещение, у дальней стены кухонная зона, чуть ближе - барная стойка. А у самой двери - огромная кровать. Вера замерла на пороге.
- Проходи, располагайся, - Стас раскладывал пасту по тарелкам. - Вместо стола у меня это.
Он поставил посуду на стойку.
- Значит, еще не окончательно устроился?
- Да нет, мне и так нормально. А что это у тебя? - кивает на книгу в Вериной руке.
- Подарок. На новоселье, - Вера протягивает книгу Стасу.
- Комментарии к "Улиссу". Автор Вера Хомяк, - брови Стаса удивленно приподнимаются.
Да, дружок, да! Может, ты офигенно, сногсшибательно красивый сукин сын, зато у меня есть о-го-го какие мозги.
- А не рановато ли тебе браться за Джеймса нашего, понимаешь, Джойса? - Стас улыбается и открывает наугад книгу. - Я думал, это дело для замшелых бородатых академиков - в "Улиссе" копаться.
Опять стоит, как дура, открыв рот. С трудом переваривая сказанное им. Стас, наконец, отрывается от книги.
Верино выражение лица заставляет его расхохотаться.
- Ладно, если тебе от этого станет легче, сознаюсь, что читал "Улисса" один раз, и то лет семь назад.
Что за невозможный человек! Как он мог одновременно и голым фотографироваться, и "Улисса" читать? В перерывах между съемками, что ли? Вера прикусывает губу, чтобы напрямую не спросить об этом. Да, еще не хватало сознаться, что она пялилась на его фотки в Интернете.
- За подарок спасибо. Чувствую, чудное чтиво на ночь, - Стас кладет книгу на прикроватную тумбочку. - Однако прошу к столу - стынет.
Вера присаживается на высокий барный табурет. Туфли оказываются весьма кстати, каблуками удобно зацепиться за перекладину. Оборачивается, бросая взгляд в сторону кровати.
- Оригинальное у тебя место для кровати.
- Очень удобно. Ботинки снял и упал, - Стас пробует пасту. - У-м-м-м. Вкусно. Ешь, давай. Я - бог кулинарии.
Вера пробует. Да, действительно, бог. Умереть, как вкусно.
- Кто тебя готовить учил?
- Сам. Аз есмь.
- Зачем?
- Нравится. Люблю творить. А приготовление пищи - это творчество. И каждый раз импровизация.
- Зачем красивому мужику уметь готовить, - вырывается у Веры. Она смущается.
А Стас - нет.
- Не понимаю, какая связь, - пожимает плечами.
Ну да, он такие пассажи как комплименты не воспринимает. Наверное, так привык, что для него это не более чем констатация факта.
- Тебе стоит только свистнуть…
- Каждый раз, когда захочешь пожрать, трахать кого-нибудь? Больно хлопотно. Лучше я сам приготовлю.
Трудно это прокомментировать или возразить.
- Хорошо, что ты без очков, - неожиданно меняет тему Стас, пока Вера пытается справиться со смущением после его предыдущей реплики.
- Почему? - помимо ее воли, голос звучит обиженно.
- Знаешь, ты единственная из знакомых мне женщин, которой очки удивительно идут. Без них тоже, кстати, отлично выглядишь. Просто, для того, что я задумал, очки как раз не нужны.
- Что ты задумал?.. - господи, после того, что Вера сегодня видела, мысли у нее совершенно набекрень. Не может же он иметь в виду…
- Давай доедай, потом покажу.
Нет, он явно не о том думает, о чем она. Аппетит совершенно пропал. Но приходится делать вид, чтобы не обидеть. Приготовлено-то действительно очень вкусно.
- Я тут пособирал о тебе информацию. Почитал кое-что из твоих работ, блог твой. С комментариями познакомился. И у меня родилась потрясная идея. Тебе понравится.
Вера перестает слышать уже после второй фразы. Он интересуется ею!!! Он собирал информацию!!! Вера прикладывается титанические усилия, чтобы не улыбаться как чеширский кот.
- Что думаешь? Вера, ау?
Ой, блин, как неловко.
- Извини, язык проглотила. Так вкусно, - надо как-то выкручиваться. - Ты не мог бы объяснить чуть подробнее?
- О’кей, - Стас забирает тарелки. - Чай, кофе, потанцуем? Или по небольшому дижестиву?
Пока Вера собирается с мыслями, Стас принимает решение сам. Протягивает пузатый бокал с коричневой жидкостью.
- Это коньяк? - робко спрашивает Вера. Только алкоголя ей сейчас не хватает. Впрочем, если совсем по чуть-чуть, чтобы не обидеть Стаса…
- Арманьяк, - отвечает Стас. В ответ на удивленный взгляд Веры добавляет: - А, один хрен. Значит так, тема такая. Поскольку ты у нас самый грозный литературный критик, и нет никаким графоманам от литературы от тебя пощады, предлагаю следующий концепт. Тема - милитари.
Вера смотрит на Стаса с полнейшим недоумением в глазах. Она до сих пор еще не может прийти в себя при мысли, что ее персона вызывает у Стаса такой интерес. Поэтому его слова для нее пока так же загадочны, как китайский язык.
Стас досадливо морщится. Подается вперед, приближаясь вплотную к Вериному лицу. Видимо, полагает, что так она лучше поймет. Ну да, а эффект-то обратный. Как и в прошлый раз, когда его губы так рядом, мысли у Веры совершенно путаются.
Голос у Стаса серьезный. В нем чувствуется желание донести до Веры свою идею. И волнение. И даже… страсть.
- Вот смотри. Первый заход. Ты в образе… - Стас трет лоб, - ну, не знаю. Жанны д’Арк. В металлических доспехах, на фоне горящего замка. Вполоборота. С поднятым мечом, отведенным за плечо. Волосы развеваются, на лице кровь и сажа.
Стас пристально смотрит на Веру, но видит явно не ее. Нарисованный его воображением образ. Он отпивает из бокала и продолжает:
- И надпись внизу: "Бездарность - огнем и мечом". Следующий заход. Ты в образе… э-э-э… подруги Робин Гуда. В лесу. Зеленый плащ с капюшоном, лицо в тени, видно только горящие глаза и упрямо поджатые губы. Прямо в камеру натягиваешь тетиву лука со стрелой. Надпись: "Ты у меня на прицеле".
Сказать, что Вера шокирована… Нет, не так. Она просто в ауте. Ну и фантазия у него, блин. Стас, тем временем, увлекается еще больше. Его голос звучит громче, эмоциональней.
- Заход третий. Ты в образе инквизитора. Темный длинный балахон. На груди распятие. Темное подземелье, в руке у тебя горящий факел. Надо будет придумать что-то с глазами, чтобы было прям видно, как в них горит фанатичный огонь. И надпись: "Инквизиция следит за тобой". Или лучше не так. "Критики следят за тобой".
- Потом обязательно нужен заход на современную тему, - Стас не обращает внимания на Верино молчание, - возможно, на броне танка. Или просто с автоматом. Как получится. Но с танком лучше. И надпись… Не придумал пока… У тебя есть идеи?
Вера молчит. Что тут скажешь?
- Тебе не нравится, - Стас не спрашивает, он утверждает. Голос его становится тихим и каким-то безжизненным. Он одним глотком добивает содержимое своего бокала, губы кривятся в горькой усмешке.
Вера просто физически ощущает его разочарование. Как для него это важно. И по-настоящему интересно. Так, девонька, ты зарабатываешь на жизнь складыванием слов правильным образом. Убеди его. Посмотри, как он расстроен.
Вера так поглощена идеей утешить Стаса, что берет его за руку. И при этом не вздрагивает всем телом.
- Да как такое может не нравиться! Стас, идея потрясающая.
- Правда? - он смотрит на нее. Естественно, недоверчиво.
- Блеск. С таким воображением ты бы стал хорошим фантастом.
- Что-то ты не выглядишь воодушевленной.
- Это относится не к тебе и твоей идее. Просто сомневаюсь, что я - подходящая модель для реализации твоего грандиозного замысла.
- Вера, но это же придумало специально для тебя, - Стас снова "загорается", - Только для тебя. Никто другой не подойдет.
Стас встает, отходит к полкам у противоположной стены, возвращается с устрашающего вида огромным фотоаппаратом.
- Давай такой план. Я тебя сейчас пощелкаю. Покажу знакомым стилистам, посоветуюсь. А ты завтра приходи ко мне, у меня съемка как раз в павильоне. Посмотришь, что к чему. Это все проще простого.
- Да кто меня туда пустит?
- Я бы посмотрел на того, кто не пустит, - пожимает плечами великолепный в своей самоуверенности Соловьев.