Для сравнения: ессеи верили в абсолютное предопределение судьбы человека свыше, а саддукеи - в полную свободу воли и неучастие Бога в земных делах.
Ритуальное омовение (крещение) было основной частью процедуры приема новых адептов как в молодых общинах христиан, так и у фарисеев, при обращении язычников. Фарисеи преимущественно воспринимали Храм как место молитвы и проповеди, аналогично поступал и Иисус, молясь и проповедуя в Храме. Как и Иисус, фарисеи не отвергали храмовые жертвоприношения, но отводили им только второстепенную роль, этот подход унаследовала и христианская экклесия, как это описано в Деяниях: "И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца" (Деян., 2: 41-47). Фарисеи, как и христиане, воспринимали Яхве как Отца и также придавали большое значение совместным трапезам общинников. Как и Иисус, они проводили много времени в синагоге, обучая иудеев. И это далеко не все сходства.
Характерной является комплиментарная и позитивная оценка Иисуса в устах фарисея Иосифа Флавия, отраженная в не подвергнутой "благочестивой, христианской переделке" арабской версии "Всемирной хроники" X в. Ее автор, христианский епископ Агапий Манджибский, вероятно, имел в своем распоряжении сирийскую или греческую версию "Иудейских древностей", которая была опубликована в 1912 г. русским ученым А. Васильевым, азатем проанализирована ШломоПинесом в 1971 г. Характеристика Иисуса Флавием в этом тексте звучит так: "В то время жил один мудрый человек по имени Иисус. И его дела были добрыми, и известна была [его] добродетельность. И многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат приговорил его к распятию и смерти". Ярким примером тенденциозной переработки свидетельства Флавия является вставка фразы о вине евреев: "по доносу знатных людей нашего народа".
Выходит, что реальные фарисеи сочувствовали Иисусу и его школе, не считая ее богохульной, а Иисус принимал очень многое в учении фарисеев.
Ни один человек из партии фарисеев, судя по повествованию синоптиков, не участвовал в ночном суде, хотя их представительство в Синедрионе было велико. Как патриоты- националисты, участники и идеологи многих бунтов, они не выдали бы "своего" римлянам при столь неопределенных религиозных обвинениях, что подтверждает эпизод с Петром, описанный Деяниями, когда именно предводитель фарисеев Гамалиил встал на защиту учеников Иисуса: "Мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать: Ибо незадолго пред сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли; После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались; И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, А если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками" (Деян., 5: 34-40).
Весьма характерно, что наси (председатель) Синедриона поставил в один ряд с учениками Иисуса знаменитых иудейских революционеров своего века. Это очень показательные ассоциации современника, сын которого Симеон (Шимон) стал активным участником Великого восстания спустя пару десятков лет. Несущественно, что в описании Луки есть временная нестыковка, поскольку Февда (Тода) поднял восстание, объявил себя мессией и был казнен прокуратором Куспием Фадом только в 44-46 гг., позже описанного эпизода. Но очень важно, что Синедрион не инкриминировал ученикам Иисуса отступничество или богохульство, и фарисейское большинство не восприняло апостолов как преступников Закона.
И в другом эпизоде Евангелий фарисеи отводят опасность от Иисуса: "В тот день пришли некоторые из фарисеев и говорили ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить тебя" (Лк., 13: 31). А когда лидер молодой общины учеников Иисуса, его брат Иаков Облаим был казнен в 62 (или 63), то именно фарисеи протестами сместили первосвященника Анана за то, что Синедрион был созван без их ведома и проводился в нарушение Закона. Если бы фарисеи считали общину последователей Иисуса еретической, отрицающей иудаизм или просто новой религией, то они, как глубоко религиозные люди, никогда не стали бы на их сторону. Их совершенно не мог смущать конфликт Иисуса с оккупационной властью, ведь они и сами часто были участниками, главарями и зачинателями восстаний против оккупантов. Флавий пишет, что все фарисеи "в числе более шести тысяч человек отказались от присяги" римскому кесарю(Flav.lud. Ant. XVII. 2: 4). Он же сообщает о полном сходстве фарисейской идеологии с идеологией зелотизма(Flav.lud. Ant. XVIII. 1: 6, 23). К тому же истинно верующий иудей, исходя из сути религии, был априори бунтовщиком, независимо от того, брался он за меч в реальности или нет. Не зря Маттафия (Маттитьягу, Маттатия Хасмоней - священник из рода Хасмонеев, инициатор и первый вождь начавшегося в 167 г. до н. э. восстания), поднимая жителей Модеина на бунт против оккупантов, говорит: "Пусть каждый ревнующий о Законе и поддерживающий Завет выйдет со мной" (1 Макк., 2: 26-27). То есть в сознании иудеев ревнительство о Законе четко связано (зелоты-ревнители) с борьбой против любой оккупации.
Большинство фарисеев априори стояли в оппозиции к саддукейской верхушке, коллаборационистам и римлянам и не пошли бы им навстречу, тем более что многие тезисы Иисуса были сходны с фарисейской идеологией.
Евангелия уделяют много внимания дискуссиям Иисуса с фарисеями, изображая Его взаимоотношения с этим религиозным сообществом как остроконфликтные. А риторику Иисуса - как отрицающую все их установления. Но, судя по всему, Иисус не отвергал мудрость предшествующих Ему учителей, не отрицал праведности книжников и фарисеев: "Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное" (Мф., 5: 20). То есть большая праведность за ними Иисусом признана, но ее нужно превзойти. Иисус приказывает делать все, чему они учат: "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают" (Мф., 23: 2-3). Фарисеи отнюдь не были поголовно святыми, среди них была масса "паршивых овец", именно о подобных личностях Он делал критические замечания, но учение фарисеев, судя по Евангелиям, Иисус разделял. Он охотно делил с фарисеями трапезу, был гостем в их домах, и они уважительно обращаются к нему "Учитель-Равви" (Лк., 7: 36). С учением фарисеев Иисуса связывает очень многое.
Полемические выпады Иисуса против фарисеев были не уникальны - это отголоски обычной внутрииудейской дискуссии. Важно понять, что фарисеи не были однородным сообществом. В Вавилонском Талмуде (Сота, 226) приводятся слова хасмонейского царя Янная: ".бойся имеющих вид фарисеев, которые набожны подобно фарисеям, но поступают беззаконно." Вот еще одна цитата из Талмуда (в переводе А. Меня): "Раввин Иошуа говорил: "Глупый ханжа, хитрый нечестивец, женщина-фарисейка и удары фарисеев губят мир" (Сота, 20а). В Талмуде (Сота, 226) перечисляются семь типов фарисеев, "из которых пять - это. лицемеры.". Звание фарисея не стало позорным в кругу Его последователей: ".я фарисей, сын фарисея." (Деян., 23: 6) - так сказал о себе апостол Павел. Даже в политических воззрениях среди фарисеев не было единодушия, одни выступали за обязательность борьбы за национальную независимость как неотъемлемую часть иудаизма и принимали активное участие во всех восстаниях, вторые полагали, что достаточно свободы вероисповедания (например, Иоханан бен Закай и раббан Гамалиил из Явне).
Синедрион
Теперь стоит коснуться института иудейского суда. Само слово Синедрион имеет греческие корни: гр.synedrion от syn - совместно и hedra - седалище; еврейским аналогом слова является Бейт-дин - религиозный суд или словокнессет - собрание (великое собрание - кнессет а-гдола). Данное образование и его численность возводят к самому Моисею: "И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою" (Числ., 11: 16). Поэтому можно счесть его регламент весьма древним. Формально в уголовных делах судей должно быть не меньше двадцати трех - это численность Малого Синедриона, заседавшего вне Иерусалима. Полный Иерусалимский Великий Синедрион состоял из 71 члена плюс председатель, то есть 72 человека.
Только суду Великого Синедриона мог подлежать Иисус, притязавший на роль пророка или машиаха: "Лжепророк или первосвященник могут судиться только судом семидесяти одного" (Санх., 1: 5).
Синедрион - это скорее не суд, а со времен Антигона Сохоского Великий Синедрион - это в большей степени парламент. По его решению объявлялась война, по Маймониду, "совет семидесяти одного" мог избирать царей или накладывать вето на решения царя, принимать решения о границах Иерусалима и устройстве Храма и т. п. Административными вопросами он, видимо, начал заниматься много позже, уже после разрушения Второго Храма (70 н. э.).
Великий Синедрион мог заседать лишь в палате Тесаных камней Храма (ивр.Lishkat AGazit - Мишна, Мидот, 2: 8), где под двойным председательством (цугот), в середине полукруга, сидел князь-председатель наси (nasi). Например, наси были великий Гилл ель и Гамалиэль. Рядом сидел "отец дома" (или"отец суда" - аббет-дин) - вице-председатель, далее - остальные члены, чем старше и мудрее, тем ближе к наси(Иерушалаимский Талмуд, Санхедрин, 36а, 1: 19: 73; Иома. XXV). Если Великий Синедрион покидал палату Тесаных камней, ни один суд не имел права выносить смертный приговор (Тосефта, 11; Иерусалимский Талмуд, 57). Только решения, принятые там, имели законную силу, и оттуда "закон вышел на весь Израиль" (V Санхедрин, 11: 2; Тосефта, Санхедрин, 7: 1). "Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить. то встань и пойди на место, которое изберет Господь, Бог твой" (Втор., 17: 2), то есть в Храм.
Нет ни одного свидетельства, что до разрушения Храма Великий Синедрион заседал вне своего законного места. Стало быть, Синедрион ни в коем случае не мог собраться ни в доме первосвященника, ни в доме Анны, как описано в Евангелиях! К тому же, судя по сохранившимся до наших дней остаткам дома первосвященника, он был совсем не велик, и где могла разместиться такая масса народа, неясно. Однако следует признать, что локация дома первосвященника ничем не подтверждена. Церковная традиция, видимо имеющая основанием "Бордоский путник" (от 333 г.), который, в свою очередь, опирался на более ранний, не дошедший до нас источник, помещает дом первосвященника в юго- западной части Иерусалима, близ нынешних Сионских ворот, а той вовсе на горе Сион, за пределами нынешнего Старого города. Правда, "Бордоский путник" пишет о "столбе бичевания", расположенном во дворе дома Каиафы, а согласно Евангелиям, Иисуса не бичевали в доме первосвященника, но подвергли бичеванию в претории.
Эти данные только отчасти подкрепляются археологическими находками. Чуть севернее Сиона археологи обнаружили фундамент богатого здания иродианского периода, который произвольно назвали Домом правления (Beit Hamidot, как считает археолог Тувия Сагив) - он расположен в южной части нынешнего Еврейского квартала. Гипотетически можно допустить, что это и есть особняк иерусалимского первосвященника, куда приводили схваченного Иисуса. К сожалению, с достаточной достоверностью не удалось локализовать основные, знаковые места, упоминаемые евангелистами. Остаются дискуссионными вопросы о расположении претория и о воротах "второй стены Флавия", откуда начиналась дорога на Голгофу, которую также уверенно идентифицировать не удалось (см.: ДеревенскийБ.Г. О местоположении Голгофы и гробницы Христа). Археолог Ш. Гибсон аргументированно локализует Преторий во дворце Ирода, a lithostrotos - у Ессейских ворот, что заставляет пересмотреть всю традиционную картину Виа Долороза (лат.Via Dolorosa, Путь Скорби). Но его теория имеет как сторонников, так и противников. Даже расположение Храма является предметом дискуссии, его традиционная локация на месте нынешней мечети Омара (Charam al-Scharif) оспаривается многими современными историками.
Где бы территориально ни находилось подворье первосвященника, там произошло удивительное событие - "начальники храма и старейшины" и служители двора первосвященника "развели огонь" (Лк., 22: 55). Это просто немыслимо! Евреям категорически запрещается в Песах разводить огонь. Если горит огонь - его надо погасить, могут тлеть только угли. В случае неумышленного нарушения святости праздника виновного полагалось публично выпороть, но, ежели нарушение было умышленным, наказание должно было быть гораздо серьезнее.
Этот штрих делает повествование евангелистов, и без того изобилующее несовпадениями с альтернативными источниками, очень и очень сомнительным.
Вернемся к порядку иудейского судопроизводства. Необходимо принимать во внимание, что иудаизм - это и есть Закон. Причем разницы между светским законом и религиозным нет. В этом свете нарушения иудейского законодательства для правоверного иудея являются преступлениями перед Господом. Еврейское религиозное сознание неотделимо от юридического. Чем прочнее вера, тем стабильнее законность! Поэтому качество правосудия Синедриона было строго регламентировано Торой: "И сказал судьям: смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа; и Он с вами в деле суда. Итак, да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства" (2 Пар., 19, 6-7); "Разыщи, исследуй и хорошенько расспроси" (Втор., 13: 14); "Судьи должны хорошо исследовать" (Втор., 19: 18). "Сион спасется правосудием", предрекал Исайя (Ис., 1: 27). "Синедрион, приговаривающий к смерти раз в семь лет, называется кровожадным" (Талмуд, Мактох, 1: 10). Рабби Эл'азар бен Азария осудил казнь "даже раз в 70 лет"; рабби Тарфон и рабби Акива сказали: "Если бы мы заседали в Синедрионе, смертные приговоры никогда не выносились бы". И. Флавий пишет, что "фарисеи вообще весьма снисходительны в своих наказаниях"(Flav.lud. Ant. XIII. 10: 6).
С регламентом суда, описанным в Евангелиях, масса вопросов. Самое раннее время открытия заседаний Синедриона, по данным имеющихся документов, - это 8 часов утра. Заседать могли до вечера (вечерней жертвы). Ни после заката, ни до рассвета заседание не могло быть начато. А по Евангелиям оно было ночным. Ни накануне праздников, ни в праздники, ни в Субботу не заседали, даже по особо важным делам. Если судить по пению петуха, то суд над Иисусом происходил до четвертого часа ночи, то есть Песах уже начался более 8 часов назад. Это же говорит и Матфей: "В первый же день опресочный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками" (Мф., 26: 17-20). По лунному календарю, которым пользовались иудеи, Песах начинается с захода солнца. Следовательно, пасху в то время уже вкушали ("И приготовили пасху" (Мк., 14: 16. Лк., 22: 13), вернее "праздновали", поскольку пасху не едят. Праздновали и те, кто ночью пошел Его арестовывать и судить. В первый день Пасхи Закон предписывал строгое соблюдение субботних предписаний, запрещающих всякую работу. В дни Песаха"никакой работы не должно делать" (Исх., 12: 16; Лев., 23: 7; Числ., 28: 18; Втор., 16: 8). Арест и суд, бесспорно, подходят под определение "работа". Мишна говорит: "Гражданский иск разбирается днем, но может окончиться ночью; уголовные дела разбираются днем и должны быть завершены до захода солнца. Если обвиняемый оправдан, разбирательство заканчивается в тот же день. Если же нет, оно будет отложено на следующий день, когда и будет вынесен приговор. Поэтому разбирательство по уголовному делу никогда не производится накануне Субботы и накануне праздника" (М. Санхедрин IV, 1). Именно такой порядок соблюден и в Деяниях, где Анна распорядился арестовать Петра и Иоанна: "Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе Воскресение из мертвых; и наложили на них руки и отдали под стражу до утра; ибо уже был вечер" (Деян., 4: 1-3). Это важное подтверждение евангелистами строгости исполнения собственного регламента Синедрионом.
Следовательно, ни ночное заседание, ни субботнее, ни заседание в праздник невозможно - исходя из внутреннего распорядка Синедриона.
По описанию, имеющемуся у нас, суд Синедриона был весьма компетентен. Все сомнения в ходе судебного заседания трактуют в пользу обвиняемого (аналог нашей презумпции невиновности). Дело начинается разбором оправдывающих обстоятельств. Но в Евангелиях описано все наоборот - Иисуса сразу начинают обвинять. Более того, само участие в аресте Иуды - нанятого участниками суда доносчика, как это описано синоптиками (Мк., 14: 1-2; Лк., 22: 4-5; Мф., 26: 4), нивелирует принцип непредвзятости и беспристрастности судей. По закону, если кто-то из судей знает, что один из его коллег пристрастен, он должен отказаться сотрудничать с ним, а выходит, что весь процесс заранее сфабрикован частью членов судебной коллегии.
Свидетелями на суде могут быть только лица, известные высокой нравственностью и незаинтересованные, обязательно присутствовавшие при инкриминируемом событии лично. "По свидетельству двух или трех свидетелей должен умереть виновный, но не должно казнить по свидетельству одного" (Втор., 17: 6). Одиночный свидетель должен был сам подвергнуться телесному наказанию как нарушающий закон Моисея. Синедрион не мог осудить подозреваемого, пока как минимум два надежных свидетеля не подтвердят под присягой показания против обвиняемого. "Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится дело" (Втор., 19: 15).
Так гласил Закон. Иуда же Искариот никому известен не был, будучи лицом неместным, значит, законным свидетелем инкриминируемых Иисусу преступлений быть не мог. Но удивительно, что Иуда при недостатке свидетельств не был хоть как-то использован в судебном разбирательстве Синедриона, хотя он знал об Иисусе, Его школе и Его учении очень многое. Также не привлекаются к заседанию ночного суда "другой ученик" и Петр, бывшие под рукой у судей (согласно Евангелию от Иоанна). Хотя двух свидетелей вполне хватило бы для вынесения вердикта, попытка допросить их не упомянута источником.