Можно только утверждать, что отступая на 4 дневных перехода к Москве он невероятно усиливал драматизм этого события и как завзятый театрал – а эта страсть его была известна и вечерами в Вильне, Гамбурге, Киеве, Санкт– Петербурге знали, что его светлость преимущественно следует искать в театре – он конечно это понимал, а также знал и превходящие обстоятельства возбуждаемого внимания: неоправданно широкий разброс цен успеха и неудачи, риск потерять всё, но тем не менее нарочито выдвигал это само по себе крупное событие на особо возвышенный подиум. Его полагали небывалым, перед ним цепенел Ермолов и содрогался Рапп, а он ещё более повышал градус избыточно-несравнимого, поднимал в систему иных повелительных связей.
Уже неоднократно отмечалась внеплановость, внеположность Бородинского сражения. По диспозициям обоих военачальников оно неопределённо– начальное к чему-то, ради чего оба военачальника сговариваются беречь резервы – по размаху, ожесточённости, последствиям для армий, даже в единственно материальном смысле "генеральное", хотя бы потому, что ничего сопоставимого с ним ни эта война, ни вся практика обоих полководцев, наконец, весь период ближайших войн не знает. Более того, современники сразу заметили его надвременно-эсхатологический характер, и немедленно стали сравнивать с битвой на Каталаунских полях и Куликовом поле и эта телеологическая нота ощущалась всеми участниками событий – но чего именно… Оно ничего не остановило, не прекратило, не пресекло; оно стало символом этой войны, и в какой-то сложно-закономерный связи с двумя другими ее символами: Огнем Смоленска и Пожаром Москвы; наконец, оно стало таким же национальным символом, как поле Куликово, но как-то безотносительно к своему результату, скрытно-надрациональному… В нем присутствует элемент какого-то гигантского истового действа, которым была охвачена русская армия в канун 22 августа, с крестным ходом и обносом полков иконой Одигитрии Божьей Матери Смоленской и массовым отказом солдат от водки; а французская – Европейская! Европейская – скалившая зубы, "нормальная" вечером 25-го, сломлена, захвачена, вовлечена утром 27-го, когда молчаливо-потрясённая бродит по мертвым полям… И грандиозность которого поглощает основания и резоны чисто военного или число политического подхода к оценке событий, что особенно сказывается на французской стороне – прозрачно-невидимое стекло опустилось перед Наполеоном, через которое он всё видит, но движение его определяются той невидимой поверхностью, которую он силится превозмочь и не может, ибо по преимуществу её даже не различает; он не может оторваться от неё, потому что всё разумное за ней, и в то же время не может не осознавать, что нечто внешнее постоянно довлеет над его действиями, а скоро и бездействием.
Глава 10. Огонь и Тьма Бородино: Сильнейшая, которую на равнинных местах найти можно…
Бородинское поле под Можайском у Москвы, в сердце Великороссии, навсегда останется в памяти Руси – Евразии. Оно символ-ритуал, и близкая опора сознанию и чувству, оно густой басовитый набатный зов – Собирайтесь в поход! Собирайтесь все!
Чем же привлекло это ополье в обрамлении перелесков, уходящих в сгущающиеся леса, пересечённое неглубокими оврагами и разделенное языками мелколесья и полосами кустарников внимание М.И.Кутузова, ведь споры о достоинствах и недостатках этой позиции идут и до сих пор. Можно означить именами авторитетнейших представителей 3 группы оценок, за каждым из которых скрыто немалое число и участников событий и серьёзных исследователей:
– Энгельс, основываясь кроме всего прочего на многочисленных мнениях русских участников битвы, считал позицию откровенно слабой, принятой только-только в пику М.Б.Барклаю-де-Толли; ссылался на уязвимость левого фланга русской стороны и т.т. т;
– Клаузевиц, сам участник боя, считал, что в позиции есть свои сильные и слабые стороны, а в общем на равнинных ландшафтах найти что-либо лучшее затруднительно – Царёво Займище единственное исключение на всём пространстве от Смоленска до Москвы;
– Михаил Илларионович Кутузов её одобрил и даже, что как-то преждевременно, расхвалил Александру 1, "сильнейшая, которую на равнинных местах найти можно", кроме всего прочего отрезав себе путь к оправданиям в случае неудачи "будет хорошо, если неприятель меня на ней атакует". Даже при уверенности в благоприятном исходе природные русаки, а таковым, кроме Бородинского Случая, являл себя и М.И., никогда преждевременно не хвалились, памятуя святоотеческое назидание "не хвались, идучи на рати, а хвались, идучи с рати". Из других участников сражения с высокой оценкой качества русской позиции был согласен только один – Наполеон! Его мнение, как лица заинтересованного, то принимают, то исключают из расчетов.
Что же увидел Кутузов у Бородино? Бородинское поле расположено в 12 км. к западу от г. Можайска и в 7 км, западнее соединения Новой Смоленской дороги ("Столбовая", Тракт) с полузаброшенной Старой (Большак) и тянется с Запада на Восток от деревни Валуево до деревни Маслово на 8–9 км, и с Севера на Юг, от деревни Беззубово до деревни Утица на 7–8 км. Через поле в 2–3 км, южнее Беззубово приходит единственный рубеж, река Колоча, текущая в общем направлении на Северо-Восток-Восток и лишь у Масловских высот и одноименного леса сворачивающая к Северо-Востоку.
Новая Смоленская дорога, важнейшая коммуникационная линия противников, до середины позиции проходит севернее, по левобережью Колочи, после чего в селе Бородино, где имелся мост, переходит на южную, правую сторону и отклоняясь по дуге к юго-востоку, соединяется со Старой Смоленской дорогой перед Можайском, уже за пределами поля. До Бородино Колоча течет в болотистой долине, от Бородино до села Малое в крутых берегах, при этом правый берег, возвышается на 10–15 м. над левым, после села Малого выходит на равнину без естественных крутостей и препятствий и впадает в Москву-реку севернее села Маслово.
Впадающие в Колочу речки, наиболее крупная слева Война, справа Семеновская с Каменским ручьем и Стонец с ручьем Огник, образуют овраги или болотистые низины, создавая естественные рубежи в направлении Север-Юг и сглаженный волнистый рельеф местности с наличием разносоставленных малозаметных понижений и повышений и слабовыраженных непросматриваемых пространств. В условиях засухи 1812 года почти все болотистые места, мелкие речки и источники пересохли, мелколесье и кустарник стали хорошо обозримы. Река Колоча до Бородино и за селом Малым утратила значение серьезного препятствия для перемещения войск, кроме как артиллерии.
От центра позиции, несколько восточней села Бородино к деревне Семеновской и далее восточнее деревни Утица идет группа высот, образующая пологую дугу, длиной приблизительно 4,5 ш. отклоняющуюся с Юго-Западного на Южное направление: у деревни Горки; южнее села Бородино(Курганная батарея или Люнет Раевского) между нижним течением реки Семёновка и ручьём Огник, впадающим с Стонец; Высота 200 метров (Багратионовы флеши) юго-западнее деревни Семёновка по левую сторону одноимённой реки и оврага, правее впадающего в реку Семёновка Каменского ручья; Утицкий курган в 1 км. восточнее деревни Утица. При этом узел Горки – Курганная батарея определённо господствует над всей грядой, которая постепенно сглаживается к югу. Особенностью этого важного места позиции где собственно и произошло Бородинское сражение является сложное сочетание полого-падающих и полого-поднимающихся рельефов, трудно оцениваемое переплетение частных позиций и пространств с малозаметными переходами, которые сохраняя видимость тактического единства, в действительности дробят его в мозаичное переплетение – как следствие, сложность применения войск к разнообразию условий местности и трудность выдержать в связи с этим синхронность и согласованность действий по всему фронту боя наступающей стороной в рамках решения единой задачи. Например, Семёновский овраг имел переменное соотношение высот склонов: до середины (деревни Семёновской) левая западная сторона оврага, особенно тыл Багратионовских флешей, возвышается над правой восточной: от деревни Семёновской наоборот правый восточный склон возвышается над левым западным, при этом река Семёновка всё более углубляется в своих берегах. В своём течении Семёновка направляется на Северо-Северо-Запад, в то время как перехватывающая её группа высот Утица-Горки сворачивает на Северо-Восток и сливается с крутизной правого южного берега реки Колочи. Таким образом на внешне открытом пространстве оформляются два тактических "кармана", Гряда-Река от Утицы до Семёновской и Река-Гряда от Семёновской до Горок, попадая в которые единый фронт противника условиями местности "разламывалась" на два существенно разных боя: "За Флеши" и "За Курганную батарею", если исходить из реалий состоявшегося сражения.
Общим фактором позиции к западу от центральной гряды является малозаметное понижение местности от линии высот в Северо-Западном и Западном направлении, почти невидимый "тягун" до деревни Шевардино, дающий определённое преимущество "восточной" стороне над "западной": ускоряет движения войск при атаках, добавляет 300–400 метров к посылу снарядов артиллерией; и соответственно ослабляет "западных": большая утомляемость людей и лошадей при атаках, осуществляемых с меньшей скоростью и пробивной силой, больший срок нахождения в зоне огня, недобор в дальнобойности артиллерии. При этом внешне позиция выглядела совершенно невзрачной, бесцветной, что ввела в заблуждение даже Наполеона, и он, профессиональный артиллерист, ошибся в определении дистанции позиций батарей, и их пришлось передвинуть уже в процессе боя.
Далее к западу местность, перехваченная языками мелколесья и разбросанными кустарниками выравнивается вплоть до деревни Шевардино, но которая стоит на овраге с ручьём Стонец, пересекающем луговину с юга на север; и далее к западу на Доронино, и Фомино, также угнездившиеся у одноимённых оврагов с ручьями, которые и оформляют основные характеристики позиций: внешнюю доступность, почти "позиционную девственность" со скрытами занозами:
Славно было на бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить…
могущими стать прикрытием фронта при бое на запад, или отсечными позициями при фронте по Колоче.
И только юго-западнее Шевардино резким диссонансом к обманчивой тинности полей взметнулась единственная вертикаль, Шевардинский курган, выперший известняковый останец доисторических морей, приковывая к себе настороженно-взыскующее внимание одним уже стягиваемым им разнообразием природно-тактических условий. С запада его прикрывает Доронинский овраг с протекающим по нему одноимённым ручьём; с востока к нему прилегает начало Шевардинского оврага, уходящего на север; с севера означением предполья становится Колоча, текущая в пологих берегах и маловодна, но тем не менее оформляющая тактический карман-треугольник Овраги – Река, вершина которого перехватывается Курганом. К югу, через дефиле между двух высот у начала Доронинского оврага и заходя в тыл Кургану, идёт Старая Смоленская дорога в направлении на восток через Утицу на Можайск, постепенно заплетаемая мелколесьем; южнее от неё лес уплотняется, переходя в густые леса государственных адмиралтейских дач и становясь труднопреодолимым препятствием для всех родов войск кроме лёгкой пехоты, в которой русские существенно превосходили неприятеля.
Определяющим в этом составе разнообразия позиций, делающим его выгодным или невыгодным для какой-либо стороны являлось то, что в целом они раскрывались обозрению только с вершины Кургана, сверх того являвшее великолепное обозрение всей окружающей перспективы на 15–20 километров в глубину, ограниченной на востоке только высотами Центральной Гряды. Как обсервационный пункт он был настолько хорош, что в 1941 году с него осуществлялось управление советскими войсками в начальный период боёв на Можайской линии обороны.
Сам Шевардинский курган образовывает ещё один очень любопытный узел на Бородинском поле, он представляет собой неправильный полумесяц, внутренней стороной открытый на Севоро-Восток, к долине Колочи и Центральной гряде, с заметным равномерным подъемом с этого направления, осуществляемым по нескольким сглаженным, но взаимно мало просматриваемым лощинам, втягивающиеся в которые войска лучше наблюдаются в целом и в частностях сверху, с кургана, нежели между собой или с равнины перед Центральной грядой, кроме как с её высот – с берега Колочи они уже не просматриваются; внешней дугой курган обращен Юго-Запад, к Старой Смоленской дороге, и Запад, к Доронинскому оврагу, с этой стороны подъем на него крут, затруднен сгущающимся кустарником и мелколесьем, и кроме того по изломам рельефа распадается на несколько изолированных направлений, визуальная связь между которыми отсутствует, поэтому поддержать локтевое взаимодействие и обеспечить одновременность общего натиска с этого направления по всему периметру атаки наступающему на Курган противнику совершенно невозможно; кроме того, что для массового развёртывания войсковых монолитов на этом направлении пространства было совершенно недостаточно. Старая Смоленская дорога, вроде бы открывающая возможность обхода Кургана с юга, но заброшенный зараставший мелколесьем просёлок, легко перехватывалась егерями и открывала перспективу мучительного неправильного боя, в котором обесцениваются лучшие качества линейной тяжёлой пехоты, артиллерии, регулярной конницы и наступление приостанавливается около каждого куста, из которого начинали лететь пули; кроме всего прочего такое действие требовало организовать непропорционально широкий фронт для обеспечения связи Направленных на Курган и Обходящих войск, парирующих угрозу отсекающего удара от Кургана в пространство между ними под основание и во фланг отрывающейся от соседа и растягивающейся в своём движении обходящей группировки.
Организация атаки от долины Колочи на Курган вовлекает наступающую сторону в весьма сложное неустойчивое положение между Шевардинскими высотами и Центральной грядой, при котором выдвигаемые войска приоткрывают левый фланг атаке от центральной позиции, а при попытке захождения на штурм с Северо-Востока в пространство между ней и Курганом должны едва ли не поворачиваться к центральным высотам спиной.
В этих условиях единственной формой наступательного боя против активного противника становится лобовое продвижение фронтом с Северо-Запада на Юго-Восток или с Севера на Юг, при котором боевая линия уподобляется сдвигаемой палке и фактически бой ведёт лишь та её часть, что прямо следует на Курган, в то время как остальные ждут результата и подравниваются, обеспечивая её обращенный к высотам центра фланг, что, кроме прочего, требовало создания внушительного превосходства в силах, чтобы поддерживать длинный неработающий фронт.
Это была действительно заноза!
С другой стороны курган представляя большую ценность для обеих сторон, в то же время был особенно значим для французов т. к. с него единственно просматривалась вся система Центральных высот, от Горок до Утицы и вся долина Колочи до Новой Смоленской дороги и вокруг Бородино, естественного центра поля; а также всё пространство между Новой и Старой Смоленской дорогой к востоку и западу от него. Без овладения этим пунктом не только атака, сам выход к центральной позиции был невозможен.
В то же время он не сулил легкой жизни и обороняющимся: фактически курган находился в месте сближения идущих с разных сторон путей и его изолированно-подвешенное положение рождало неуверенность за все направление – это было действительно "место на семи ветрах" и требовало не "опираться", а "поспевать", быстрыми ударами расталкивая неприятельский прерывистый фронт на Западе и на Юго-Западе, устойчиво сражаться на Северо-Запад и Север, активно взаимодействовать с центральной позицией на Восток и Северо-Восток, имея зрительную угрозу быть от нее отрезанным в условиях нависания неприятельского фронта с Севера, особенно если свой сплошной отсутствует; требовалась безусловная уверенность, что активная поддержка со стороны остальной армии и той ее части, которая находится в центре, будет оказана… но 2 Командующих… 1 Полномочный Заместитель… 1 Главнокомандующий…
Севернее Колочи рельеф становится равнинно-сглаженным, некоторое препятствие-рубеж представляла долина маловодной пересохшей Войны с прудом выше Беззубово. Определяющим на этом направлении является превышение южного правого берега Колочи над северным левым, которым должен был выходить на поле Наполеон: малозаметное в центре от Шевардино до Бородино, оно было вполне определённо по течению выше от Шевардинского оврага до Доронино-Фомино, и выразительно громоздилось от Бородино до Малого вниз. Завершающим фактором позиционной ущербности Левобережья в целом являлось полное отсутствие выраженных высот, делавшее недоступным какое-либо наблюдение вглубь Правобережья на большей части фронта Маслово-Доронино.
Условия местности в низовьях реки Колочи создавали возможность обхода позиции с Севера, между Москвой-рекой и Масловскими высотами (Масловская дыра); обход с Юго-Запада, Юга был возможен но мало реален по длине перехода и трудности движения через леса при малой возможности скрыть этот марш от прекрасно "освещающих" местность русской лёгкой кавалерии и казаков; и весьма опасен по возможным последствиям утраты связи и взаимодействия Армии и Обходящих войск. Жесточайший урок такого рода, полученный Наполеоном при Прейсиш-Эйлау, когда утратившие связь французские корпуса выходили на поле боя разновременно и поочерёдно сметались русскими атаками, навсегда излечил его от "обходной болезни" по длинным дугам.
Оценивая в целом возможности применения компонентов вооружённых сил, следует отметить, что природные условия Бородино позволяли развернуть массовые боевые действия полным составом всех 3-х основных сухопутных родов вооружённых сил начала 19 века, но с учётом ряда существенных особенностей.
Наличие на большей части поля (Правобережье) многочисленных скрытых пространств, внезапно возникающих частных позиций, внешне безобидных бугорков, овражков, перелесков, лощин более благоприятствует пехоте чем коннице; а внутри этих родов войск создаёт относительно лучшие условия для "полуправильных" действий лёгкой егерской пехоты, в которой русская сторона серьёзно превосходила французскую как в количестве(1/3 списочного состава полков против 1/5), так и в качестве подготовки; в кавалерии более способствует успеху подвижной маневренной лёгкой, и универсальной средней, где у русских также имелись преимущества: при равенстве в числе всадников большая выносливость конского состава и наличие совершенно уникальной казачьей конницы, равного эквивалента которой для действий на пересечённой и малопросматриваемой местности Европа не имела вообще.