Алена смотрела на брата, отмечая лучики мелких морщинок вокруг глаз, редкие седые волосы в черных волосах - ранняя седина была наследственной чертой всех мужчин в их семье, - и вдруг почувствовала, что из глаз текут слезы.
- Ну что ты, нельзя же так… Что ты плачешь, глупенькая?
Он взял ее лицо в свои широкие ладони, провел по щеке, вытирая соленую струйку.
- Не знаю… Жалко уходить из дома. Страшно…
- Так ведь ты не навсегда уходишь. В гости будешь приходить, и нет в этом ничего страшного!
Домой - в гости. Это было естественно, и все же - странно. Чужой дом, незнакомые люди теперь станут ее семьей, а к маме и к отцу она будет приходить в гости. Они останутся одни, совсем одни…
- Иван, почему ты уехал? Почему оставил родителей, ведь ты - единственный сын в семье, ты должен был остаться с ними. Почему?
Она смотрела на Ивана строго, как будто она, а не он, была старшей.
- Знаешь, Алена, это очень сложно объяснить, но поверь… Я не смогу жить иначе. Когда-нибудь я тебе все объясню.
- Но почему не сейчас? Объясни сейчас! - потребовала она и сама удивилась своей настойчивости. Этот вопрос уже давно она задавала самой себе, но никогда в жизни не думала, что решится задать его брату. И вот вдруг - сорвалось, слетело с губ помимо воли. Наверное, она начинала чувствовать себя взрослой…
- Потому что сейчас - твоя свадьба, твой праздник, и все эти разговоры ни к чему! Успеется еще, поговорим. Не думай ни о чем и не плачь, слышишь? Ты не должна плакать, ведь сегодня - твой праздник, твой день, Алена! И я обещаю тебе - все сложится удачно.
- Правда? - улыбнулась она сквозь слезы.
- Я тебе обещаю!
Она чмокнула его в щеку и посмотрела на часы. Скоро - уже через час - приедет свадебный кортеж и ее заберет Руслан. Заберет навсегда… Вспомнив улыбающееся лицо Руслана, она сама улыбнулась и тряхнула волосами - все будет замечательно!
…На самом деле, свадьба удалась. Дома, в которых жили две породнившиеся в тот день семьи, разделяло не больше ста метров. Пять машин - две черные "Волги", две белые "Волги" и один шикарный темно-синий лакированный "мерседес", в котором и увезли Алену из родного дома. Музыканты старались изо всех сил. Короткое, непродолжительное застолье - и вот уже она выходит из родного дома под руку с отцом. Справа от нее идет Ирина - незамужняя подруга, свидетельница. Отец доводит ее до дверей машины, Руслан - в сером отглаженном костюме, белой рубашке и галстуке - открывает дверцу… Она бросила последний взгляд на крыльцо своего дома. Мать стояла на пороге и утирала слезы, Лиза тоже плакала. Неподалеку стоял Иван. Брат улыбался, и она ухватилась за эту улыбку как за спасительную соломинку, улыбнулась в ответ и села в машину. Руслан сел рядом. Захлопнув дверцу, положил руку на ее колено, тоже улыбнулся и украдкой поцеловал в щеку, заставив ее вспыхнуть. Она так и горела алым огнем в тот момент, когда после завершающего торжественного круга они наконец остановились возле дома Руслана.
Здесь собралась огромная толпа народу - так всегда бывает, когда у кого-то на селе свадьба. Мальчишки ютились кучками, взрослые женщины поджидали, когда выйдет невеста, чтобы оценить придирчивым взглядом, осмотреть с головы до ног, обсудить внешность и характер. Снова зазвучала музыка, и вот уже Алена, со всех сторон окруженная людьми, танцует вместе с Русланом свадебный танец… Музыка лилась живым потоком, завораживала, зажигала своим огнем, и Алена совсем забыла про все свои страхи. Она кружилась в танце, полуприкрыв глаза, сердце ее стучало, но уже не тревожно, а радостно и счастливо. Постепенно площадка заполнялась все большим количеством народа, все давали ей в руки деньги, а она безжалостно сминала эти купюры, даже не глядя. Потом денег стало столько, что они уже не могли удержаться в руках, падали на землю. От напряжения ее пальцы побелели, она смеялась, видя искры в глазах своего Руслана - своего мужа. И она знала, чувствовала, что любит его, потому что иначе не может быть.
Сильный ветер не смог повредить ее прическу - волосы продолжали спускаться по плечам туго завитыми локонами, и только фата время от времени обнажала ее раскрасневшееся лицо, но Алена совершенно этого не стеснялась. Музыканты продолжали играть. Руслан подошел к ней поближе, слегка прижал к себе - так, чтобы не было заметно постороннему взгляду, и легонько поцеловал в то место, где пульсировала голубая жилка. Алена, смутившись, отстранилась и отошла в сторону.
В тот момент, когда она переступала порог своей новой жизни, на голову ее сыпались рис и мелкие монеты - она улыбалась, ловя себя на мысли, что поневоле пытается определить, сколько денег и риса на нее высыпалось. Ведь именно от этого, как гласит предание, и будет зависеть, насколько богато и сыто будут жить молодожены… Вздохнув, она переступила порог своего нового дома.
Здесь были накрыты столы. Алену и Руслана провели в комнату и усадили за центральный, самый красивый, богато накрытый стол. Потом к ней подошла Алла Васильевна - женщина, которая с этого дня должна стать ее матерью. Ласково обняла за плечи, усадила рядом с собой.
- Дочка…
Алена улыбнулась, почувствовав тепло, которое от нее исходило, и ей снова стало легко. В конце концов, все привыкают. Этот дом, который сейчас все еще кажется для нее чужим, станет своим, ее домом. Она будет жить здесь вместе с мужем и сыном. С сыном и дочерью - Алена всегда мечтала, что у нее будет по крайней мере двое детей, мальчик и девочка, а там уж - как Бог даст. Мальчик будет похож на Руслана - такой же высокий, сильный, а девочка, возможно, будет похожа на нее. Или - пусть будет похожа на Руслана. У Руслана красивые глаза и длинные ресницы.
Женщины суетились вокруг нее, подкладывая в тарелку горячее, предлагая салаты и закуски. Потом ей налили бокал вина, и она отпила один маленький глоток, боясь, что может захмелеть - ведь спиртного она никогда в жизни даже не пробовала. Разговоры, шутки, смех и веселье - все это напоминало волшебный водоворот счастья, в самом центре которого оказалась Алена. Ей даже не верилось в то, что весь этот праздник - в ее честь. Ее и ее мужа…
Улыбаясь, она исподволь рассматривала женщин, окружающих ее. Алла Васильевна, мама, - крупная, дородная женщина, гордая посадка головы, густые черные брови. С первого взгляда эта женщина кажется суровой, но в тот момент, когда лицо ее озаряет улыбка, понимаешь, что она мягкая и добрая… И даже слабая. Напротив нее за столом сидит Марина - сразу видно, что именно она в доме самая главная среди женщин. Улыбается она редко и всегда немного сдержанно, настороженно, как будто боится показаться глупой и несерьезной. Глубоко посаженные карие глаза всегда немного прищурены, взгляд пристальный. Светлая косынка на голове скрывает гладко причесанные и собранные в тугой пучок на затылке волосы, массивные серьги сильно оттягивают мочки ушей… Ей не очень нравилась Марина, она даже немного побаивалась ее, сама не понимая почему. Может быть, виной всему ее внешняя суровость и строгость. А вот Лиля - старшая невестка в семье - совсем другая. Какая-то тихая, робкая, она всегда смотрит немного исподлобья, часто прячет глаза, а улыбается так мягко… Невысокого роста, подвижная и юркая, все успевает - только и видишь, как мелькают ее руки. Когда-то давно и она пришла в этот дом для того, чтобы остаться здесь навсегда. Интересно, трудно ей пришлось в первое время? Наверное, нелегко, но ведь она справилась, сумела привыкнуть и теперь счастлива… Алена увидела, как в дальнем конце комнаты к Лиле подошел ее муж, Юрий, старший брат Руслана. Улыбаясь, он смотрел на нее и что-то говорил. Алена не слышала слов, но, судя по выражению их лиц, поняла, что разговор идет о ней. Слегка коснувшись рукой тонкой талии жены, Юрий наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она кивнула, подняла на него глаза, снова улыбнулась. Смотреть на них было приятно. Алена сразу почувствовала, насколько сильно эти два человека дорожат друг другом. Со стороны они смотрелись просто потрясающей парой. Она - маленького роста, тихая, гибкая, и он - высокий, статный мужчина. Его огромная ладонь полностью закрывала ее плечо. В семье Руслана все мужчины были высокими - наверное, в отца. Среди сельских ребят мало кто так вырастает, в основном все мужчины - среднего, а чаще - низкого роста. Это потому, что сельские ребята с малых лет помогают старшим мужчинам работать на сенокосе. Работа тяжелая, требующая огромных физических сил, которые им приходится отнимать у своего растущего организма… Поэтому они так и остаются невысокими. А вот в семье у Руслана совсем не так: все трое мужчин - как на подбор, один выше другого, а самый высокий - Юрий. Они с Русланом очень похожи - глаза, губы, форма носа и даже походка. И все-таки ее муж красивее…
Краем глаза Алена рассматривала сидящего рядом с ней мужа, слушала его голос. Казалось, что он нравится ей все больше и больше. Ей было немного страшно - с каждой секундой мысли о том, что же будет, когда они останутся наедине, становились все настойчивее, и все же она хотела этого. Боялась и хотела… Ей было сложно разобраться в себе, понять, что она чувствует, чего она хочет. В конце концов она совсем запретила себе думать об этом, и у нее получилось. Чему быть, того не миновать, и никто еще от этого не умирал. Эта мысль ее почему-то рассмешила, и остаток вечера - вернее, начало ночи - она провела весело и беззаботно. Гости, казалось, и не собирались расходиться, несмотря на то что стрелки часов уже приблизились к цифре "два". Взяв ее за руку, Руслан тихонько шепнул на ухо:
- Пойдем. Никто не заметит.
Она кивнула в ответ и быстренько прошмыгнула вслед за ним наверх по высокой деревянной лестнице. Она чувствовала себя невесомой.
Комната, в которой им предстояло провести свою первую брачную ночь, была чисто прибрана и украшена белыми розами. Их запах - волшебная, густая и терпкая, колдовская аура… Белые простыни сверкали атласным блеском. Обернувшись, она увидела, как Руслан повернул в замке ключ.
- Устала? - Он подошел и, слегка улыбаясь, положил ей руки на плечи. Она увидела его глаза - близко-близко, настолько близко, что у нее сразу перехватило дыхание. Его губы были влажными и пахли чем-то горьким, но приятным…
- Немного.
Услышав свой голос, она удивилась - он шел словно издалека, как будто говорила не она, а кто-то другой.
- Ничего, отдохнешь, выспишься. Завтра нас никто будить не станет, можно спать сколько захочешь…
Подняв руку, он медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, захватив между двумя пальцами тонкую прядь волос, выбившуюся из прически. Почувствовав тепло его ладони, она слегка наклонила голову, продлив прикосновение, которое показалось ей приятным. А в следующее мгновение она почувствовала его губы, которыми он нежно, едва касаясь, провел по ее губам. Зажмурив глаза, она попыталась расслабиться и успокоиться, сдержать биение сердца. Прикосновения становились все настойчивее, но они ее не пугали. Первый глубокий поцелуй длился бесконечно долго. У нее закружилась голова, и она тут же, обмякнув, крепко обхватила Руслана за шею. Звук расстегивающейся молнии прозвучал в тишине резко и отрывисто, и в следующее мгновение мягкий шелк платья заскользил по ее телу, вспыхнувшему словно от прикосновения раскаленного песка. Она стояла почти парализованная, не в силах сделать ни одного движения.
Подняв на руки, Руслан бережно понес ее через комнату, не переставая покрывать поцелуями лицо, губы, шею… Почувствовав прохладу атласной простыни, Алена расслабилась и, откинув голову назад, почувствовала, что ей очень приятно, когда он целует ее в шею. Каждое прикосновение его мягких и горячих губ заставляло ее вздрагивать, и она даже не заметила, как оказалась полностью обнаженной. Через некоторое время она совсем расслабилась и принялась сначала робко, а потом все увереннее отвечать на поцелуи Руслана. Стыдливость и неуверенность, сковавшие ее в первые минуты, исчезли, не оставив следа, и вот она уже выгибала спину, когда его губы смыкались вокруг ее маленького темного соска, нежно и страстно затягивая его внутрь и снова отпуская. Ей хотелось, чтобы он делал это бесконечно, и она, уже не отдавая себе отчета в своих действиях, обхватила его голову ладонями, чтобы не отпускать от груди. Потом он перевернул ее на живот и долго целовал спину. Чувствуя его дыхание, жаркое и частое, она понимала, что ему приятно заниматься этим точно так же, как и ей. Сладкое и незнакомое тепло где-то в самом низу живота разливалось по всему телу, оно пульсировало внутри ее, и с каждой минутой нарастало ощущение, что ей мало того, что она получает. Ей хотелось чего-то большего, только она не понимала, чего. Перевернувшись на спину, она снова потянула его голову к груди. Он долго целовал ее грудь, а потом начал спускаться все ниже и ниже… Его Руки и губы становились все более настойчивыми, голова у нее кружилась, и она, уже совершенно не понимая, что делает, начала двигаться ему навстречу. Какая-то маленькая точка там, в самом потайном уголке ее тела, оказалась просто волшебной. Когда он целовал это место, все ее тело просто разрывалось от наслаждения. Она не знала, даже представить себе не могла, что мужчина может так целовать женщину.
Чувствуя, что летит в какую-то бездонную пропасть, она двигалась все чаще и чаще, превращая движения в ритмичные толчки, и каждый его поцелуй заставлял ее стонать, изо всей силы сжимая губы. Где-то в глубине сознания таилась мысль о том, что она ведет себя плохо, что девушке так нельзя себя вести в первую ночь с мужчиной, но она уже ничего не могла с собой поделать. Она стремилась к чему-то, чего не знала, но уже чувствовала, что оно есть. Что-то росло внутри ее, приближаясь с каждой секундой, мышцы внутри сжались, превратились в стальной комок - и вдруг она почувствовала, как этот комок разжимается. Повинуясь неведомой силе, она выгнула спину, вдавившись головой в подушку, и, изо всех сил прижав голову мужа к тому месту, где рождалось ее дикое наслаждение, громко застонала.
Некоторое время они просто лежали рядом. Руслан поглаживал ее живот, а она, прикрыв глаза, улыбалась.
- Я люблю тебя, - прошептали ее губы, - и я…
Глаза открылись, блеснув огоньком в темной комнате.
- …я хочу еще. Руслан, что это было, скажи?
- Я тоже тебя люблю, - ответил он, улыбнувшись немного сдержанно, - с той минуты, как увидел тогда, на роднике… Помнишь, когда мы встретились…
И снова начал ее целовать. На этот раз все было точно так же - наслаждение медленно разрасталось, разливаясь по всему телу и вновь концентрируясь в одной точке, и она уже дрожала от нетерпения, предчувствуя, что совсем скоро снова испытает то незнакомое ощущение, показавшееся ей настоящим блаженством. Но он вдруг поднялся к ее лицу, не отрывая губ от тела, усыпая его мелкими и нежными поцелуями, и прошептал в самое ухо:
- Потерпи. Сейчас тебе будет немного больно.
Смысл его слов показался ей каким-то туманным - она не могла поверить в то, что сейчас, в момент, когда затаившаяся сладкая волна уже должна была снова захлестнуть ее, ей вдруг может стать больно, и только слегка застонала, почувствовав, как в нее проникает что-то твердое и настойчивое. Руслан продолжал целовать ее, ласкать руками все ее тело, но ощущения внутри уже не были приятными, и она напряглась.
- Расслабься. Не бойся, я постараюсь не причинить тебе слишком сильной боли.
- Я не могу расслабиться! - испуганно прошептала она. - Мне уже сейчас больно, ужасно, ужасно больно!
Повинуясь инстинкту, она вдавила руки в мягкую поверхность кровати и принялась отодвигаться от него. Но он продвигался настойчиво, боль уже полностью заслонила собой наслаждение, и у нее было только одно желание - выскользнуть, вынуть из себя этот раскаленный и острый стальной стержень. Боль нарастала, и с наступлением каждой ее новой фазы ей казалось, что больнее быть уже не может.
- Нет, Руслан, пожалуйста, не делай этого, я не выдержу, не смогу, мне больно, ужасно больно! Прошу тебя!
По ее щекам текли слезы. Он вытер их ладонью, нежно поцеловал мокрые щеки, расслабился, освободив ее от себя. Долго целовал, ожидая, пока она придет в себя и сможет расслабиться. А потом все повторилось снова. Но на этот раз он уже не слушал ее мольбы и стоны. Медленно, накрывая ее губы своими губами и не давая ей закричать, он продвинулся в самую глубину. Она дернулась, подскочила, словно ощутив разряд электрического тока, вцепилась побелевшими пальцами в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Поддавшись, он почти освободил ее, но потом снова продвинулся вперед, заставив ее закричать от нового приступа жгучей боли. Приоткрыв на секунду глаза, она увидела его лицо и тут же зажмурилась, потому что ей показалось, что перед ней какой-то другой, совершенно чужой человек, совсем не тот мужчина, который еще недавно был так нежен. Ее голова безвольно дергалась, то вдавливаясь в подушку, то продвигаясь вперед и снова - назад. Распластавшись под ним, она думала только о том, когда же закончится этот кошмар. Пытаясь сдерживать крики и стоны, она закусывала губы до такой степени, что почувствовала соленую струйку, стекающую по подбородку.
"…Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать…" Она механически подсчитывала его толчки, пытаясь убедить себя в том, что их никак не может быть больше ста. Ведь Лиза говорила, что в какой-то момент у мужчины это все заканчивается. Ведь это не может длиться бесконечно…
С удивлением она вдруг заметила, что боль постепенно отпускает ее, а какое-то новое место внутри, чуть глубже источника боли, становится теплым. Он больно придавил ее бедром, и она попробовала пошевелиться для того, чтобы немного изменить положение. И вдруг, с возрастающим изумлением, заметила, что движение показалось ей приятным. Боль все еще не отпускала, но вместе с тем росло и другое, приятное ощущение. Сначала, как и в первый раз, робко, а потом все чаще и увереннее она начала двигаться навстречу, подстраиваясь под ритм его движений, поняв, что сумела отыскать целительный и удивительно приятный источник забвения боли. Обхватив руками его бедра, она старалась направить его движения так, чтобы он чаще и глубже касался той точки внутри, где уже зарождалась теплая волна. Внезапно он остановился. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее с удивлением.
- Тебе… тебе приятно, Алена?
- Мне больно.
Он снова начал двигаться, с каждым разом увеличивая темп. И вдруг она почувствовала, как его кожа под ее ладонью покрывается мурашками. Он задрожал и вжался в нее так, словно хотел слиться, срастись с ней, превратиться в единое целое, а потом глухо застонал, словно от боли. Какое-то время он совсем не дышал, а затем она почувствовала, как тело его обмякло и он опустил голову ей на грудь.
Она лежала молча, слегка улыбаясь, зная, что минуту назад он наполнил ее той самой мужской жидкостью, от которой появляются дети.
- У нас будет сын, правда? - спросила она, нежно проведя рукой по его спине.
Он молчал, и она снова спросила:
- Руслан?
На мгновение ей показалось, что он заснул. Но потом он зашевелился и освободил ее, сев на край кровати.
- Встань, пожалуйста.
Она смотрела на него с удивлением, в глазах застыл немой вопрос: зачем? Но он снова, одними глазами, попросил ее подняться с кровати, и она выполнила его просьбу.
Дальше все происходило, как в кошмарном сне. Она стояла босыми ногами на холодном полу и с ужасом смотрела на кровать. На слегка помятую, белоснежную простыню, на которой не было ни единого пятнышка…