- Она потрясающая, Ансель.
- Да, - соглашается он. - Мне сильно повезло, что она простила меня за все, что я скрывал.
- Например, меня.
Покачав головой, Ансель подается вперед и облокачивается на стол.
- Например, тебя, да. Я… То, как я поступил, было несправедливо по отношению к вам обеим. Могу только представить, как для тебя все это выглядело: понять, что все закончилось, и услышать, что я женился, а она живет в когда-то нашей квартире. Наверное, ты была ошарашена. Потом увидела ее на вечеринке у Кристофа и Мари. Мне стоило быть честным по отношению к вам обеим… Я у тебя в долгу, Перри. После всего, что нас связывало, мне стоило бы лучше обойтись с тобой. Я много думал об этом в последние месяцы.
- Спасибо, - отвечаю я. - Думаю, отчасти мне было необходимо услышать это от тебя, - повертев подставку под стакан, я продолжаю: - Ты прав, это было тяжело и больно, и да, тебе нужно было рассказать ей обо мне, Ансель. Как и мне о ней, прежде чем я узнала от кого-то еще. Я не буду делать вид, будто произошедшее не болезненно, но… ты разлюбил меня и в этом не виноват.
Делаю паузу, чтобы вдохнуть и под окружающий шум подумать, что еще я хочу сказать.
- Потребовалось время понять, что в то короткое время, когда мы были влюблены друг в друга, мне было тяжело осознать разницу между тем, какие отношения у нас были на самом деле, и тем, какими мне хотелось их видеть. Сейчас-то я это понимаю. И понимаю, что просить тебя остаться со мной было эгоистично. Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы мы оба были счастливы.
- И я этого хочу, - отвечает он.
Ансель тянется ко мне через стол и берет мои руки в свои, и, к моему величайшему облегчению, это ощущается точно так же, когда то же самое сделал Оливер.
Как прикосновение друга.
Глава 5
НеДжо
Пока Перри отошла, я слушаю, как Лола с Харлоу сокрушаются по поводу отъезда Лондон и Люка. Все расстроены, что они уедут в Беркли, но блин, неужели залив Сан-Франциско теперь обнесен новой Берлинской Стеной? Или Люк с Лондон прекратят свое существование, если окажутся на расстоянии нескольких часов езды на машине? Я пытаюсь втолковать всем, что переехавшие друзья - это повод чаще путешествовать, но никто меня не слушает, так что я открываю видео, которые мне прислал Дэниел.
Наконец они замолкают, и я чувствую, как с любопытством прислушиваются к лаю, доносящемуся из моего телефона.
- Что за хрень там у тебя, Джо? - интересуется Оливер.
- Собаки танцуют брейк.
Тут они перестают сопротивляться и все вместе - Лола, Оливер, Харлоу и Финн - толпятся за моей спиной, чтобы тоже посмотреть. Интернет завораживает, это точно.
Но когда Перри направляется назад к нашему столику, под действием какого-то странного инстинкта я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом. Возможно, конечно, я просто заметил ее периферийным зрением, но это больше похоже на какой-то неслышный гул, благодаря которому я ощущаю ее присутствие. В последнее время я все реже и реже чувствовал эту мгновенную связь с людьми - как будто души сцепились вместе, прежде чем это доходит до мозга - и начал забывать, насколько это приятно.
Когда она улыбается, видны зубы, белые и неидеальные. Ее резцы заостренные, а один передний зуб слегка заходит на другой, но от этого она выглядит еще милее. Я киваю сам себе, придумав новую теорию: люди с неидеальными зубами не парятся по мелочам.
А когда она подходит ближе, кажется, будто, поразмышляв о чем-то, на нее снизошло какое-то откровение.
У нее по-прежнему этот огонь в глазах - тот, который вспыхивает всякий раз, когда она моргает - но при этом она светится спокойствием. Вокруг ее лица, шеи и плеч словно какое-то свечение.
Отпихнув Оливера, я похлопываю по месту на диване рядом с собой. Он посмеивается, ну и хуй с ним. Если она здесь всего на несколько дней, почему бы не пойти ва-банк в надежде, что и ей нравится быть рядом со мной?
Когда Лола с Оливером встают, чтобы освободить место, Перри садится рядом со мной, нечаянно стукнув мое плечо своим.
- Привет, - с улыбкой говорит она.
- Привет.
Краем глаза замечаю, как Харлоу с Финном обменялись любопытными взглядами, но мне плевать, и я на них даже не смотрю. Помимо желания поинтересоваться, как все прошло с Анселем, меня так и подмывает спросить у Перри все, что обычно хочу знать, например:
- что самое пугающее она делала в своей жизни;
- какой день она может называть худшим;
- кто ее любимый музыкант;
- какую самую плохую книгу она заставила себя дочитать.
Но сейчас испытываю странное чувствую, что эти вопросы порядком устарели. Когда дело касалось большинства других женщин, я просто хотел услышать их истории. Чтобы они поведали мне свои безумные секреты. Это потому, что мне было скучно? Кто знает. Но сейчас я полнее понимаю смысл слова "восхищение", ускользающий раньше. Она меня не смешит и не забавляет возможными безумствами. Меня тянет к ней, но я не тороплюсь развернуть упаковку.
Не открывайся мне сразу. Дай мне насладиться тобой нюанс за нюансом.
- Все в порядке? - тихо спрашиваю я, кивком показывая в сторону Анселя, который с Миа заказывает напитки у стойки, после чего они вдвоем идут к нашему столику.
Перри кивает.
- Да, все хорошо, - закрыв глаза, она делает глубокий вдох, и от того, что это у нее выходит без какого-либо напряжения или смущения, мне хочется наклониться и поцеловать ее под челюстью, туда, где бьется пульс на шее. Потом она добавляет, тихо и честно: - Наконец-то.
В ней есть необыкновенное отсутствие желания скрытничать и защищаться, что просто сбивает меня с ног снова и снова. И она совсем не такая, как я ожидал после всех рассказов о ней.
Я думал, она резкая и грубоватая. Холодная и бесчувственная. Но она другая: открытая, но не крикливая, уверенная в себе, но при этом спокойная.
Блин, под влиянием обстоятельств все мы бываем странными. Ансель не любит ее, и это хорошо. Мы не можем всем подходить. А она как призма, которую я держу на свету, чтобы найти изъяны, - уверен, у нее есть. И мне интересно, подходят ли ее изъяны моим.
Наклонившись, Оливер слегка похлопывает ее по руке и улыбается. Он ничего не говорит, только кивает и улыбается. А когда Перри кивает ему в ответ, мое чертово сердце взрывается.
Оливер замечает, что я смотрю на него, и спрашивает:
- Что такое?
Он вытирает рот, беспокоясь, что там осталась пивная пена.
- Ничего, мужик. Просто ты любишь людей, - это все, что я могу произнести.
На это я получаю кивок и еще одну улыбку, а Лола выглядывает из-за него и ерошит мне волосы.
- Как насчет праздничных шотов? - предлагает Харлоу, и все, кроме меня, шутливо стонут.
- О да, - говорю я. - Только я сам выберу.
Я сижу прямо в центре диванчика, поэтому, чтобы не беспокоить остальных, я просто перепрыгиваю через спинку. Народ давно привык, но Перри ахает от неожиданности и инстинктивно хватает меня за руку, чтобы поддержать. Ее ладонь маленькая, сильная и прохладная.
- Я в порядке, - говорю я ей.
Ее взгляд задерживается на мне одну… две… три секунды, а потом она отпускает меня.
Но ритм моего сердца все еще сбивчивый, когда я подхожу к стойке, и Фред, чтобы привлечь мое внимание, стучит костяшками по столешнице.
- Что будешь, Джо?
Обернувшись через плечо, я быстро считаю всех по головам и снова поворачиваюсь к нему.
- Десять шотов "Патрона".
Его брови взлетают вверх от неожиданности. Обычно я их основной клиент по нестандартным напиткам.
- "Патрон", значит… - говорит он и, отвернувшись, достает бутылку.
- Празднуем кое-что.
- Как и всегда, - сквозь смех, замечает он.
- Сегодня все иначе, - говорю я и, с улыбкой снова обернувшись через плечо, вижу, как Перри что-то сказала Харлоу, от чего та запрокинула голову назад и расхохоталась. - Сегодня они вытащили занозу из ноги и обнаружили, что это бриллиант.
Глава 6
Перри
Когда я просыпаюсь на следующее утро, мне трудно поверить, что вчера произошло столько всего. Я прилетела в Америку. Виделась со своими лучшими друзьями. Наконец поговорила с Анселем, и, наверное, впервые за всю историю наших отношений мы достигли взаимопонимания, а, значит, я могу двигаться дальше. Вряд ли, конечно, я буду присутствовать на семейных ужинах у них дома или помогать с организацией празднования годовщины, но все же мы в порядке. Я - в порядке.
Откинув одеяло, я встаю с кровати в своем номере. Впервые за несколько месяцев ощущая себя легко и свободно, я иду к окну и раздвигаю шторы. Небо сияет синевой, и совсем близко виден океан. У причала на волнах покачиваются лодки, а набережная усеяна людьми, вышедшими на пробежку или выгулять собак. В воду пикируют чайки. Тут так красиво, что я не удивляюсь, почему Оливер выбрал это место, чтобы исполнить свою мечту.
На кровати пиликает телефон, и я подхожу взять его. Мне пришло несколько писем и смс-сок, на которые нужно ответить, но сейчас ничего не хочется, кроме как увидеть своих мальчиков. Боже, после времени и расстояния между нами как же хорошо снова назвать их так.
По дороге в лобби гостиницы я получаю сообщение от Финна. Удивительно, но мистер Сама Серьезность даже умеет писать смс. Тот Финн, которого я знала, хмуро взглянул бы на меня и сказал, что нехрен писать, когда можно тупо позвонить. Но сейчас он живет в Калифорнии, у него есть агент, повсюду продаются футболки с его фото, и он пишет смс-ки. Список подшучиваний над ним все ширится и ширится. Он написал, что сейчас находится всего в нескольких кварталах отсюда и сейчас закажет нам столик.
Как только вхожу, меня встречает аромат кофе и бекона, и в ответ мой желудок урчит. Сказав официанту, что нас будет двое, я иду за ним к столику.
Финн появляется несколько минут спустя, и я чувствую восторг при мысли, что заполучу его исключительно для себя на какое-то время. Я так люблю этих ребят. Он улыбается мне в ответ и идет к столику, снимая бейсболку и приглаживая волосы, давая мне тем самым возможность рассмотреть его.
- Mon dieu, ну и бицепсы у тебя, - говорю я, когда Финн подходит ближе и, закатив глаза, усаживается напротив меня.
- Спокойно, мадемуазель Лягушатница.
- Я, конечно, понимаю, что с нашей последней встречи прошло время, но с каких пор ты стал превращаться в Попая-моряка?
Он смеется и смотрит в меню.
- Неужели кто-то еще помнит Попая-моряка?
Не унимаясь, я продолжаю:
- Ты всегда был такой огромный? Что-то не припомню, - я тянусь через весь стол, чтобы обхватить его бицепс обеими руками.
В ответ Финн делает вид, будто нетерпеливо смотрит на часы.
- Во сколько твой рейс домой?
Я падаю обратно на стул и подношу к губам стакан воды.
- Я не виновата, что ты выглядишь, как Капитан Америка. Неудивительно, что тебя снимает телевидение.
Когда подходит официантка, Финн снимает крышку с кофейной кружки, и мы ждем, пока она наливает кофе и принимает его заказ.
- Значит, ты слышала про телешоу, - осторожно начинает он и отпивает кофе - черный, как он и любит. От кружки поднимается пар и растворяется где-то над его головой. Этот момент такой знакомый и уютный - когда спустя столько времени Финн пьет все такой же кофе, по-прежнему не дожидаясь, когда тот хоть немного остынет.
- Еще бы мне не слышать. Оливер прислал мне скрин из журнальной статьи, а еще я видела твое фото на железнодорожной станции в Лилле.
- А почему мне не сказала? - спрашивает он, наклоняя голову.
Я пожимаю плечами.
- Сама не знаю. Хоть мы пусть редко, но списывались, мне все же было неловко писать активнее, нежели просто удостовериться, что все живы и здоровы. Наверное, это из-за расставания, когда Ансель оставил вас с Оливером при себе, а я оказалась за бортом.
Он улыбается и складывает руки перед собой. Но его улыбка не насмешливая - она нежная, и этим выражением лица он говорит мне, как меня любит. В течение этой молчаливой минуты улыбка Финна исчезает, и когда он хмурится, загорелый лоб покрывается морщинками.
- Ты ведь знаешь, да, что никто из нас тебя не винил? Решили, ты сглупила и начала пороть горячку, но мы знали тебя настоящую. Как и Анселя. Так что мы перенервничали.
- Теперь я знаю, да, - отвечаю я. - И сейчас все стало еще лучше.
- Это хорошо, - говорит он и снова отхлебывает кофе.
Я люблю Финна за это: если скажешь ему, что ты в порядке, он это примет. Ему не нужно копаться в твоей голове и анализировать каждую твою мысль. Он доверяет тебе, что ты скажешь правду.
- Я рада за него. За всех вас, - добавляю я. - Кстати, расскажи мне о своей жене. Она… - я замолкаю, подбирая подходящее слово, - ну просто нет слов.
Финн хохочет, радостно и громко, и в уголках его глаз собрались озорные морщинки.
- Это ты точно про нее сказала. А брак - охуенно хорош.
Пока мы говорим о здоровье его отца, о том, в какие неприятности вечно влезают его братья, наконец приносят завтрак: овсянка с фруктами для меня, а яичница со всем, что только можно вообразить, для Финна. Не тратя время, он приступает к еде.
- Значит, ты частично живешь здесь, а частично на Ванкувере? - спрашиваю я.
Он кивает и берет себе кетчуп.
- По крайней мере, пока шоу не закончится.
- Кажется, это сложно.
Он пожимает плечами.
- Так и есть. Иногда.
- И как у тебя дела? Должна признаться, не ожидала увидеть Финна Робертса на телевидении.
- Я тоже. Но до сих пор все идет хорошо. Платят просто охрененно, и не смотря на жуткий головняк, это круто - делать то, что любишь, не беспокоясь о деньгах. Так что меня все устраивает, - проглотив, он запивает кофе и продолжает: - Ты уже была в магазине Оливера?
- Была. Я просто совсем ничего не понимаю в комиксах, но думаю, магазин превосходный. И выглядит именно так, как он себе его и представлял.
- Круто, да? И он никогда не пустует. Слава богу, НеДжо умнее, чем кажется, и Оллс может ненадолго оставлять на него все дела.
- Ты про Дилана? - уточняю я, и он смотрит на меня немного странно, будто не может понять, про кого я говорю. - Тот милый парень, который работает в магазине.
Финн выпрямляется и кладет вилку.
- Я понял, о ком ты, - его взгляд на мне задерживается. - "Милый"?
Пожав плечами, я отправляю ложку овсянки в рот.
- Ну, он такой, ага.
- Он тебе не подходит.
Меня смешит, когда он так напряжен и словно готов к бою.
- А ты откуда знаешь? Возможно, до этого у меня не выходило с личной жизнью, потому что я как раз не на тех смотрела?
Финн с подозрением оглядывает меня.
- Ты собралась сегодня туда?
Я помешиваю овсянку, игнорируя его тяжелый взгляд.
- Ага, после завтрака. В первый мой приход Оливера на месте не было, а я уверена, он захочет мне все так показать.
- Это да. Ну, я могу тебя проводить, если ты не против.
Я смеюсь. Он не в состоянии усмирить свой рефлекс защищающего старшего брата.
- Можно подумать, я дала бы тебе так быстро от меня уйти, - вытерев рот, я бросаю салфетку на тарелку.
- А ты когда улетаешь? - спрашивает он. - Может, до отъезда мы все вместе успеем покататься на велосипедах.
Мое сердце замирает.
- Я бы с удовольствием! А насчет отъезда - честное слово, не знаю. У меня билет с открытой датой, но для работы еще нужно будет составить резюме и портфолио. Поэтому, может, в следующие выходные? Мы сможем успеть что-нибудь организовать?
- Сто процентов, - отвечает он, выхватив у официантки счет, прежде чем она успела положить его на стол. - Теперь давай поедем в магазин, хочу полюбоваться, как Оливер распушит хвост, пока будет тебе все там показывать.
***
На выходные мы поехали на велосипедах по холмам и катались до тех пор, пока не вспотели. Оливер, Финн, Ансель и я - снова вместе покоряли дороги, с воплями неслись с холмов и подбадривали друг друга забираться вверх снова. Было куда лучше, чем раньше.
Мы стали лучше, чем были раньше.
После чего встретились с Миа, Харлоу, Лолой и Диланом в одном маленьком кафе в Алпайне и так наелись и напились пива, что мне захотелось продрыхнуть несколько дней подряд. Дилан принес для всех браслеты, которые сделал, пока присматривал за внучкой Фреда, и я надела свой, гадая, как так получилось, что этот - единственный, сделанный явно не пятилетней девочкой.
И по-прежнему… я все никак не задумывалась об отъезде. Когда пролетела неделя, я поняла, что даже не заглядывала в расписание рейсов. И каждый день искала причины зайти в магазин Оливера.
Мне нужно было зайти за ним и сходить пообедать.
Нужно принести ему обед.
Я искала Финна.
Мне нужно было одолжить зарядку для телефона.
А потом - ее вернуть.
Я оставила солнцезащитные очки на стойке - кажется, почти случайно.
Каждый раз, когда я входила, и над головой звенел колокольчик, Дилан приостанавливал дела и улыбался мне, будто я его лучший друг, и остаток смены позволял мне ходить за ним хвостиком по всему магазину.
Мы говорили о книгах, одежде, архитектуре и коровах.
А он так смотрел на меня и так улыбался, будто с мороза вышел на солнце.
Похоже на безумие, знаю, но ему так комфортно в собственном теле, что и я начинала чувствовать себя так же.
***
Сегодня вторник.
Это уже второй вторник с момента моего приезда, а приехала я в четверг.
- Так ты тут уже работаешь, или как? - интересуется Оливер, положив перед собой стопку комиксов.
Я отрываюсь от чтения "Танкистки", которую мне дал почитать Дилан, чтобы я оценила "все нюансы характера ее героини", и мы потом бы обсудили, когда он вернется. Я и не знала, что в комиксах бывают нюансы характеров героев.
Оливер ждет, но ответить мне нечего.
- Честно говоря, я и сама не понимаю, что тут делаю, Оллс.
Он молча улыбается, и понимаю, что отчетливо видит в моих глазах следующий вопрос: "Какого хрена вообще происходит?" - но решает не наседать.
- Вообще-то, я не против, - уверяет он. - В присутствии тебя и Лолы дела идут гораздо лучше.
Отложив книгу, я оглядываюсь по сторонам.
- Мне тут нравится. И нравится… быть тут с тобой целый день.
Оливер со смехом обходит стойку и перебирает почту.
- Ну да.
- А что?
- Это мило, конечно, но думаешь, я поверю, что ты тут ради меня?
- Ты о чем? - не особенно убедительно спрашиваю я.
- Ты все свое время проводишь вон с этим, - он показывает на Дилана, снимающего верхнюю коробку с большой стопки. - Когда я пришел вчера сюда, ты меня даже не заметила. Вы сидели рядом, смотрели что-то в его телефоне и смеялись.