Виктория Михайловна благополучно прикатила к славной вилле, в которую влюбилась с первого взгляда и навсегда, приняла душ и в белом махровом халате бухнулась в шикарную постель, словно голливудская красотка. Думать ни о чем не хотелось, не было сил. Не привыкла женщина к гламурной жизни, что с этим поделать? Спала она крепко, сладко, без сновидений, и наутро почувствовала себя необыкновенно бодрой, помолодевшей и готовой на любые приключения. Что-то маленькое, озорное и хулиганское пело в душе, напоминая, что жизнь еще не кончилась, что впереди ее ждет что-то такое, что навсегда изменит представление о порядке вещей. Виктория Михайловна чувствовала себя словно на пороге дня рождения. Какая прекрасная страна и как же все-таки хорошо жить безбедно. Она встала, прошла к бассейну, нырнула в голубую воду, вынырнула, вздохнула всей грудью. Какая красота. И ведь люди живут такой жизнью и не видят в этом ничего сверхъестественного!
Что-то подруги не было видно. Вернулась красавица домой или уплыла в коктейльной эйфории по лунной дорожке в неизвестность в компании сошедших с ума от испанского сладкого воздуха русских туристов? Надо было все-таки внести ясность в этот вопрос. Тем более что на сегодняшний день планировали поездку в Барселону, и менять планы ей бы не хотелось. Барселона – давнишняя и исключительно трепетная мечта. Она об этом городе знала больше, чем о себе. Но, видимо, в связи с непредвиденным кутежом мечту придется отодвинуть на денек-другой. А что делать? Собирались ехать вдвоем на машине. Она водить не умеет, предполагалось, что за рулем будет Людмила. А нынче сесть девушке за руль будет не только проблематично, но и небезопасно для жизни. Виктория Михайловна, наплававшись вдоволь, вышла из бассейна и отправилась к дому.
Она решила никого не беспокоить, тем более что не привыкла капризничать и командовать. И так в раю. Подумаешь, проблема, нажать на кнопку чайника и заварить себе чашку кофе. На кухне ее ждал приятный сюрприз. Вроде и людей вокруг не было видно, тишина полная и покой, а все происходит само собой, как в сказке про аленький цветочек. На столе, словно по мановению волшебной палочки, стояли чашка с дымящимся, явно свежесваренным кофе, бокал сока и тарелка с кучей маленьких бутербродиков, которым Виктория Михайловна не могла подобрать названия. Горка с гастрономическими изысками была больше похожа на причудливое архитектурное сооружение малых форм, чем на еду. Красоту страшно было разрушать. Но аппетит после утреннего бодрящего купания победил. Все клятвы про диету и похудение притаились до следующего приступа укоров неугомонной совести, рука непроизвольно потянулась к блюду. Какая вкуснотища необыкновенная. А кофе! Полный восторг.
Не успела Виктория Михайловна насладиться, как дверь кухни хлопнула, и на пороге нарисовалась Людмила собственной персоной. Вид у дамочки был не очень. Несмытая косметика, усталый вид и грустные глаза не предвещали ничего хорошего. Предчувствия Викторию Михайловну не обманули.
– Кофе хочешь? – участливо спросила она приятельницу.
– Нет, я балдею. – Людмила была настроена агрессивно, а лохматая голова делала ее похожей на отъявленную дебоширку, способную на любую хулиганскую выходку.
– Что-то случилось? – как можно мягче спросила Виктория Михайловна.
– Случилось. Ха! Она меня спрашивает, что случилось! Смылась вчера, как последняя тихушница. Слова не сказала. А мне пришлось отдуваться за двоих. После твоего волшебного исчезновения Балканский точно с ума сошел. Тоже мне, Золушка на пенсии. Договорилась бы уже со своим престарелым принцем. Вел себя, словно вы сто лет женаты – и вдруг неожиданно поссорились. "Где Вика, где Вика?" – очень смешно и удачно передразнила она Геннадия Николаевича. Я упарилась отбиваться. Нет, я одного не понимаю. Ты могла хотя бы мне сказать, что едешь домой? И можешь, кстати, мне больше не врать, что между вами нет амурных отношений. Я ничего не говорю про любовь, но то, что этот мужик тебе страшно симпатизирует, у меня лично сомнений не вызывает. – Людмила плюхнулась в плетеное кресло и капризно спросила: – И где мой кофе? Никто меня не любит, не жалеет.
– Я не хотела портить вам настроение. По-моему, всем и без меня было замечательно. Мое отсутствие вам не должно было испортить праздника жизни. Устала я, и спать очень хотелось. А про симпатии не надо, ладно? – почти жалобно попросила Виктория Михайловна. У нее напрочь отсутствовало желание делиться с Людмилой сокровенными мыслями. Тем более что эти мысли носили однобокий, почти ущербный характер и базировались исключительно на ее фантазиях.
– Кофе дай. Будь человеком. Хороший получился вечерок, безбашенный и в то же время ни к чему не обязывающий. Мне понравилось.
– Мне тоже понравилось. Только этот замечательный вечер встречи соотечественников нарушил все наши планы.
– Ну и наплевать. Подумаешь, какая печаль, у нас еще целая вечность впереди. Все успеем, везде побываем. Перенесем отъезд на завтра, а сегодня понежимся на пляже, отдохнем как следует.
– Как, опять? – ужаснулась Виктория Михайловна.
– Да ты меня неправильно поняла. Никаких загулов и встреч с соотечественниками. Хорошего помаленьку. Отпустим прислугу, проведем тихий вечерок дома или просто погуляем по вечернему городу. Ляжем пораньше спать, а завтра на рассвете – вперед и с песней. Отправимся покорять побережье, как планировали.
Так и сделали. Рано утром на следующий день женщины отправились в путешествие. Погода была прекрасная, настроение замечательное. Виктория Михайловна находилась в состоянии радостного возбуждения от всего происходящего. Хотелось улыбаться и петь от счастья. Две привлекательные женщины в шикарном авто совершали автомобильный круиз по побережью Средиземного моря. Это же сказка, мечта, ставшая реальностью. Она испытывала странное чувство. Именно она, а не кто-то другой, ехала по дороге, которую с одной стороны окаймляют воды лазурного цвета, а с другой горы необыкновенной красоты, покрытые невиданной растительностью. Ехала не в туристическом автобусе с группой людей, связанных друг с другом экскурсионным туром, сама по себе, без суеты и нудных речей экскурсовода.
Устали от езды – останавливайся в любом понравившемся месте. Пришло в голову искупаться – пожалуйста. Проголодались – нет проблем. Ресторанчиков здесь пруд пруди. Незнание языка не мешает. Улыбчивые и гостеприимные люди ни разу не обидели невниманием или высокомерием. И в городах и в деревнях встречают как знатных и долгожданных гостей. Цены вполне приемлемые. А уж про сервис и говорить нечего. В самом простом ресторанчике по пять вилок лежит у тарелки, не считая остальной ресторанной утвари. Все блестит и сверкает. Паниковать при виде такого великолепия вовсе не приходится. Все вполне демократично, никакого снобизма со стороны обслуживающего персонала, если ты даже делаешь грубые ошибки. А кухня! Это страна культовых гастрономических изысков. Один хамон чего стоит! Оторваться невозможно. А всего-навсего по-нашему – тривиальный окорок. Про морепродукты и блюда из даров щедрого моря можно целую книгу написать. Их в Испании насчитывается огромное количество. Она раньше и названий-то таких не слышала. Виктория Михайловна никогда не была так счастлива, а еще сопротивлялась, глупая. Не хотела ехать, боялась неизвестно чего. Людмила молодец, и подруга отличная. Если бы не ее напор и несгибаемая воля, сидела бы она сейчас дома, стирала, терла, и никогда в жизни не увидела бы воочию красоты, от которой дыхание захватывает и сердце бьется быстрее.
В голове с удивительным постоянством крутилась навязчивая мелодия про то, что "Коламбия Пикчерз" не представляет. Вот уж не думала, что мотив, который и не интересовал никогда, всплывет в памяти и станет гимном счастья. И чем, скажите, они с Людмилой не голливудские звезды на отдыхе? Красивые, свободные, в шикарном авто с откидным верхом. Мчатся, куда душа прикажет, не зависят от обстоятельств, могут себе позволить любые прихоти на фоне прекрасных гор, чудного моря и сияющего неба.
Виктория Михайловна не успевала фотографировать достопримечательности и восхищаться прекрасной, многоликой страной, в которой перемешалось столько культур и стилей, что картина получалась совершенно фантастическая. Дорога была довольно оживленной, они вовсе не были одиноки на загородной трассе. Подруги ехали около двух часов, перекусили в ресторанчике, немного отдохнули и отправились дальше. Культурная программа у них была обширная, нечего время терять понапрасну.
Ничто и никто не мог омрачить путешествие в мечту. Все получилось именно так, как они задумали, как мечталось и виделось. Находиться все время в состоянии эйфории нормальный человек не может, он просто не выдержит подобного напряжения. От счастья устать гораздо легче, чем кажется. Виктория Михайловна немного подустала от чувств, которые ее переполняли и захлестывали. Любой радости нужна передышка, так уж устроена человеческая натура. А то можно и не выдержать. Хотя умереть от счастья, наверное, лучше, чем от тяжелой и продолжительной болезни. Тоже вопрос спорный. Кому охота отдать концы, когда он счастлив? Обидно и несправедливо.
Не успела Виктория Михайловна удивиться, какие глупые и странные мысли приходят ей в голову и откуда она знает мелодию и слова современной песни, как машина остановилась в каком-то тревожном рывке, заставив Викторию Михайловну чуть ли не коснуться лбом лобового стекла. Сердце екнуло тревожно и жалобно. Непредвиденная остановка не предвещала ничего хорошего. Так оно и было. Пока она глазеет по сторонам на чудные пейзажи, на дороге случилась нешуточная беда. Перед колесами их шикарного автомобиля, буквально в двух метрах, лежал мотоциклист. Одного взгляда хватало, чтобы понять: с парнем случилась беда. Мотоцикл лежал отдельно от хозяина, у паренька правая рука вывернулась, шлем отлетел на обочину. И повсюду рядом с неподвижным телом жуткие кровавые следы. Вокруг несчастного суетились двое черноволосых парней. Господи, спаси и сохрани. Неужели Людмила умудрилась сбить незадачливого мотоциклиста? Виктория Михайловна с ужасом посмотрела на приятельницу. Та сидела неподвижно, судорожно вцепившись в руль и уставившись неподвижным взглядом на пострадавшего.
– Люд, – прошептала непослушными губами Виктория Михайловна. – Это мы мотоциклиста сбили?
– С ума сошла? – Людмила отпустила руль и чуть не подскочила от возмущения. – Кто-то до нас постарался и смылся, гад трусливый. Кажется, парню уже не помочь. Черт, – выругалась она от души. – Только не хватало с полицией объясняться. Что ж так не везет?
Виктория Михайловна облегченно вздохнула. Нет, не все так плохо. Хотя трасса опустела, как по заказу. Кроме них и этой совсем невеселой компании вокруг нет ни одной живой души.
Женщины, еще толком не опомнившись от шока, выскочили из машины и бросились к пострадавшему. Мысль о несчастье и экспансивная речь горячих парней мешали соображать. Испанцы кричали, махали руками, одним словом, вели себя неадекватно. И это вместо того, чтобы вызвать полицию и "скорую помощь". Странные какие-то люди. От шквала незнакомых слов и напора эмоций подруг заклинило. Само сознание того, что они в чужой стране, без знания языка и законов, – не прибавляло оптимизма. Людмила не была виновата в этом проклятом дорожно-транспортном происшествии. Но каким образом они сумеют доказать свою правоту? Свидетелей на загородной дороге нет, кроме суетливых и очень громких приятелей незадачливого гонщика. Местные законы для обеих – лес густой. Обе женщины склонились над телом пострадавшего. Может, не все так плохо? Виктория Михайловна протянула руку к шее мотоциклиста, но пощупать пульс не успела, получив по кисти руки увесистый шлепок от подруги.
– Ты что, окончательно чокнулась? – зашипела Людмила страшным шепотом.
Виктория Михайловна непонимающим взглядом уставилась на Людмилу.
– Не хватало еще, чтобы отпечатки твоих пальчиков обнаружили на теле, ты этого добиваешься? Да мы с тобой не отмоемся потом ни в жизнь. Пусть парню его друзья помогают. Я лично не желаю сидеть в тюрьме. Даже испанский вариант меня не прельщает. И тебе не советую. По-моему, самое разумное – делать отсюда ноги, и поскорее.
Пока подруги пытались разобраться в ситуации и соображали, что делать, горячие молодые люди времени не теряли. Не успели дамы прийти в чувство, как мертвый мотоциклист волшебным образом вернулся к жизни, с ловкостью отличного наездника оседлал своего железного коня и был таков. Даже вывернутая страшным образом рука не помешала. Дамы проводили изумленными взглядами удаляющегося на предельной скорости "мертвеца", который две минуты назад был распластан в немыслимой позе на асфальте и не подавал признаков жизни, и, словно по команде, повернулись к брошенной машине.
Всех участников автодорожного шоу словно ветром сдуло. То, что это представление оказалось хорошо организованным спектаклем, уже не вызывало ни малейших сомнений.
– А кровь? – изумленно пролепетала Виктория Михайловна. События развивались так стремительно, что она никак не могла осознать, что их самым подлым образом обманули.
Людмила недолго думая нагнулась, чиркнула пальцем по кровавому пятну, поднесла руку к носу и принюхалась.
– Кетчуп, элементарный кетчуп, подруга. Нас уделали, дорогая, как несмышленышей ясельного возраста. Ай да пройдохи, ай да гады! Быстро к машине. Весь спектакль был подстроен не для того, чтобы повеселиться. Ограбили нас, чует мое сердце, наверняка ограбили.
Женщины попали в беду, и размеры катастрофы еще предстояло уточнить. Их развели и ограбили самым элементарным способом. Все оказалось просто до тошноты. Неизвестно, когда их выследили местные мошенники, но итог оказался крайне неутешительным. Из машины сперли все, что можно. Кинокамера, фотоаппарат, куртки, дорожная сумка с вещами, магнитола варварским способом выдернута из гнезда. Но самое страшное открытие было впереди. По сравнению с ним все потери бледнели и отходили на сорок восьмой план. Шустрые испанские бандюги украли дамскую сумочку Виктории Михайловны, которую она впопыхах неосмотрительно оставила на сиденье. А там, кроме денег, находились все документы. Паспорт и билет на историческую родину.
Оказаться в чужой стране без паспорта – не катастрофа, это проклятие. До конца отпуска оставались считаные дни, и что делать в такой ситуации – было непонятно. Стало страшно. Счастье в один миг превратилось в беду. Без паспорта ты кто? А никто. Билет на самолет купить невозможно, пересечь границу, и не одну, – тем более. В мгновение ока все красоты и прелести потускнели, а дальнейшее существование потеряло смысл. Викторию Михайловну бросило сначала в жар, потом в холод, и только после этих трансформаций она, наконец, разрыдалась. Оставался один выход – утопиться в Средиземном море и избавить себя от мучений таким нехитрым способом.
– Не реви, – строго приказала Людмила. Она сама была расстроена до невозможности и понимала сложность положения, но надо было успокоить Вику. Слезы и тяжелая голова – плохие союзники. Надо было думать, что делать и каким образом действовать дальше, а не рыдать.
– Ты с ума сошла? Что мне делать? Куда идти? Кому жаловаться? Это же полная катастрофа. Я не смогу выехать из страны без паспорта, – сквозь безудержные рыдания еле-еле выговорила Виктория Михайловна.
– Ничего. С людьми и похуже ситуации происходили. Нечего рвать волосы на голове, надо думать и искать выход. Подумаешь, проблема. Поживешь как белый человек на вилле, пока документы не восстановишь.
– Тебе легко говорить. Ты не работаешь, а у меня положение хуже губернаторского. И на работе без году неделя, и защитников нет. Что мне делать?
– Вот за что я уважаю интеллигенцию? За способность мыслить логически, – расхохоталась Людмила. – Тебе само провидение предоставило защитника на блюдечке с голубой каемочкой. Ты просто слепая от рождения, потому не понимаешь, как тебя судьба балует. У тебя под боком господин Балканский собственной персоной. Во-первых, он фигура такой величины, что запросто поможет тебе решить все проблемы с документами. А во-вторых, он твой работодатель и начальник, что само по себе решает проблемы, связанные с твоим вынужденным отсутствием на работе. Мужик он вполне реальный. Неужели у него рука поднимется выгнать на улицу женщину, попавшую в такую ситуацию? А если поднимется, фиг с ним. Работа для женщины вообще полная фигня. Нашла о чем горевать. Новую найдешь, еще лучше.
Виктория Михайловна плакала взахлеб, как в детстве от глубокой обиды. Одна, не считая Людмилы, без документов и знания языка – в чужой стране… Врагу не пожелаешь. И при этом надо идти в полицию или непонятно куда, объяснять ситуацию, искать переводчика, отправляться на прием в посольство, снова все объяснять. Сколько это времени займет, чем закончится? И это не предел. Она тут вообще на птичьих правах. Хорошо, если ей позволят остаться в гостеприимном доме на энное количество времени, а если нет? Что тогда делать? Весь обратный путь Виктория Михайловна умывалась слезами. Откуда только что бралось. Выхода из создавшейся ситуации она не видела. Будущее представлялось страшным и непредсказуемым. Все Людмилины увещания не производили впечатления. Нынче она поняла, что такое шоковое состояние. Голова была пуста и гудела, словно колокол. Ни одной позитивной мысли на ум не приходило. Ужас и отчаяние сковывали тело, мешали думать. Она впала в полную прострацию, соображала с трудом. Оставаться вынужденной эмигранткой в Испании не было ни малейшего желания, домой ей путь был заказан на неопределенное время. Денег у нее осталось, как говорится, кот наплакал.
Дорога в обратную сторону показалась печальной до крайности. Доехали до первого населенного пункта. Людмила достала разговорник, припарковалась у какого-то магазинчика и попыталась выяснить у первого встречного, где находится полицейский участок. Разговор, а точнее, напрасные попытки объясниться результата не дали. Не помогла и оживленная, экспрессивная жестикуляция. Обалдевший испанский гражданин не мог взять в толк, чего от него пытается добиться разъяренная, неадекватная иностранка. Поначалу доброжелательное и внимательное выражение его загорелого лица постепенно менялось и в конце концов стало мрачным.
Разъяренная неудачной попыткой, Людмила вернулась в машину.
– Надо ехать домой. Здесь мы ничего не добьемся. Моя твоя не понимай.
– А там что изменится?
– А там у нас есть замечательный дворецкий Алекс, который живет в Испании много лет, свободно говорит на трех языках и сумеет в полиции членораздельно объяснить, что нас подло ограбили.