В конце концов у нее будет ребенок. Кэрол должна верить в это. Но это занимает гораздо больше времени, чем она когда-либо ожидала. Ожидание сводит ее с ума. Ей приходилось ждать очереди на запись к специалистам, ждать результатов анализов, ждать лечения и снова ждать дополнительных процедур, к тому же не слишком приятных. Забудь о приватности и скромности. Забудь обо всем, кроме стремления заиметь ребенка.
Месячные для Кэрол стали большим, нежели просто неудобством, весь ее мир вращался вокруг ее менструального цикла. И когда месячные все-таки приходили, у нее разрывалось сердце, и она боролась с горечью разочарования.
Каждый прошедший месяц - каждые месячные - были сродни дедушкиным часам, отбивающим каждый прошедший час. В лучшем случае у нее есть всего двенадцать шансов в году забеременеть, и если она захочет второго ребенка или, может быть, третьего, бог знает, сколько еще лет ей на это потребуется!
Кэрол знала, что многие ее подруги считают ее зацикленной. Так и есть. Но ко всему прочему она боялась, ужасно боялась.
Занятия любовью с Дугом обрели рутинные качества. Секс по расписанию. А потом отчаянное ожидание, частые походы в ванную, чтобы просто проверить. Не начались ли месячные? А когда они начинались…
На этот раз искусственное оплодотворение должно сработать, обязательно должно.
Если бы кто-то мог дать ей определенный ответ. Если бы доктор Форд сказал ей и Дугу, смогут ли они когда-нибудь иметь ребенка. Будь его прогноз отрицательным, они научились бы жить с этим, приспособились бы, стали строить другие планы.
Вместо этого он позволил им надеяться, и вот они уже дважды впадали в отчаяние, когда искусственное оплодотворение не удалось, и у нее случился выкидыш. Дважды они приходили в себя и хотели попытаться снова, сделать хоть что-нибудь, если не все, пожертвовать всем, чем можно, ради ребенка.
Кэрол вытерла глаза и встала налить воды, чтобы выпить чашку кофе, конечно же без кофеина. Она избегала многих продуктов из страха, что они не способствуют зачатию. Ее список бакалейных товаров был похож на перечень, предназначавшийся для магазина здоровой пищи. Некоторые специалисты считали диету риском, другие профессионалы-медики с этим не соглашались. Кэрол не могла рисковать. Она собиралась испробовать все, что могло бы помочь ей забеременеть.
Создавалось такое ощущение, словно на кону была вся ее жизнь. Кэрол оставила перспективную карьеру, обратилась к лучшим врачам, ела полезную пищу, слушала все мотивационные записи и повторяла мантры, которые выучила наизусть. Она должна верить, что ее разум сможет контролировать тело и что ее сила решимости в конце концов даст ей то, чего она хочет больше всего на свете.
Наполнив чайник водой, она поставила его на горелку и снова села в ожидании, когда закипит вода. Ее взгляд упал на короткую приписку от руки от Кристин. Кэрол заметила ее внизу открытки, сообщающей о рождении ребенка. Красивым почерком Кристин выведено: "От тебя так долго не было вестей!"
На это была очень веская причина. Дружба Кэрол с Кристин была не единственными отношениями, которые она прервала. Она перестала общаться со многими своими когда-то близкими подругами, потому что борьба за то, чтобы забеременеть, требовала очень много энергии. Большинство женщин, с которыми она была знакома, уже стали матерями, и ее приятельницы с детьми общались преимущественно с другими подругами, у которых тоже были дети.
У Кэрол и Дуга оставалось все меньше и меньше общего с этими друзьями, чья жизнь, казалось, вращается лишь вокруг малышей, детских площадок и празднований дней рождения. Что еще хуже, часто возникали продолжительные дискуссии, которые исключали их участие. Разговоры о школе или детских садах, о переходном возрасте или о прорезывании зубов.
Были еще и так называемые друзья, которые не считали их трудности трудностями, а ее желание иметь ребенка - пустяком. Одна бессердечная женщина в ее офисе со смехом предложила Кэрол воспитывать одного из ее четверых детей. Другие хотели утешить ее, говоря, что теперь ей не долго осталось ждать, современная медицина делает чудеса и что не пройдет и года, как она наверняка забеременеет. А чуда все не происходило, и самые ужасные страхи из всех пустили в ней корни. У них с Дугом может никогда не быть ребенка. Вряд ли она перенесет это спокойно, но она предпочла бы знать правду, чем продолжать пребывать в неизвестности.
Засвистел чайник, и Кэрол медленно встала и залила кипятком заварку. Она не может позволить себе, чтобы такие негативные мысли роились у нее в голове. От этого только хуже. Нужно верить. Она не может позволить, чтобы какая-то открытка так отравляла ей жизнь. Бог дал ей знак. Она должна верить, прогнать все негативные мысли. У нее есть вера…
Открылась дверь, и Кэрол пришла в смятение, к своему удивлению осознав, что уже так поздно.
- Дуг! Как быстро пролетело время! - Она старалась говорить весело, но поняла, что ей это не удалось.
- Ты в порядке? - спросил он, изучающе глядя на нее.
- Конечно.
Видимо, он ей не поверил.
- Хорошо провел день? - спросила Кэрол, сосредоточив все свое внимание на заварочном чайнике.
- Определенно. Прекрасно.
Дуг тотчас же стал копаться в почте. Он подошел к столу и нашел открытку от Кристин и Билла. Кэрол следила за его лицом, пока он читал, и ей захотелось заплакать от боли при виде тоски в его глазах. Через минуту Дуг отложил конверт в сторону, словно это представляло для него лишь незначительный интерес. Она знала обратное.
- У них родился мальчик, - сказала она, стараясь говорить равнодушно.
- Я вижу.
Ей хотелось закричать, что на этом месте должны быть они. Это они должны рассылать открытки о рождении их ребенка. Они хорошие люди. У них крепкий брак, и они будут замечательными родителями…
Бесплодие было постоянной угрозой их браку. Дугу приходилось выносить такие же унижения, что и ей. Сбор спермы в ванной приемной доктора Форда, посткоитальные осмотры - все это было ему отвратительно.
Ее заверяли, что в один прекрасный день они будут смеяться над всем этим. Кэрол не думала, что такое возможно.
- Я связала почти половину второго детского одеяльца. Завтра днем у меня будет еще один урок вязания.
Ее муж кивнул и схватил газету, направляясь к своему любимому креслу в гостиной.
Кэрол хотела крикнуть ему, чтобы он с ней поговорил. Вместо этого она прикусила язык и начала готовить ужин, еду, к которой у нее совсем не было аппетита.
Глава 16 АЛИКС ТАУНСЕНД
Сидя за столиком у окна в "Старбаксе", Аликс сконцентрировала все свое внимание на переносе петель с одной спицы на другую и на завершении ряда. На занятиях больше никто, похоже, не имел проблем с таким элементарным приемом вязания. Кэрол уже работала над вторым одеяльцем. У Жаклин тоже возникали некоторые трудности, но их было не столько, сколько у Аликс. И не важно, насколько она была внимательна, Аликс начинает со ста семидесяти одной петли, и к тому времени, как она заканчивает ряд, у нее появляется сто восемьдесят петель или даже больше. Или меньше, в зависимости от того, что она делает неправильно. Лидия регулярно заверяла ее, что эта общая проблема, и объясняла с безграничным терпением, что Аликс неправильно провязывает петли. Вот так правильно - показывала она ей снова. И Аликс повторяла ту же глупую ошибку. Ну и пусть, она не отступится, пока не научится вязать, даже если это ее убьет. Она и так уже вложила тридцать баксов в это занятие!
В конце ряда Аликс остановилась, глотнула свое фрапучино, редкое лакомство, и пересчитала петли. Проклятье! Сто восемьдесят три! Она снова это сделала и добавила петли, где не нужно.
- Черт! Черт! Черт! - пробурчала Аликс себе под нос, и это было банальной версией того, что она думала. Очевидно, находясь рядом с Жаклин, она начинает "обтесываться". Она больше почти не употребляла бранных слов.
Бросив вязанье себе на колени, Аликс закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на свою досаду. И это занятие предположительно должно помочь ей справляться с гневом? Это шутка, какой она отродясь не слышала.
Еще большее раздражение вызывало то, что Лорел была в квартире с Джоном и попросила Аликс не приходить пару часиков. Аликс не знала, что происходит с этой парочкой, но сомневалась, что это может хорошо кончиться. В последнее время отношения между ними стали слишком близкими. Джон регулярно появлялся в видеопрокате, и Аликс противно было смотреть, как Лорел извивается перед этим слизняком. С точки зрения Аликс, Джон приносит неприятности.
Успокоив свои нервы, Аликс аккуратно распустила ряд, беря по одной петле, что потребовало от нее больше усилий, чем ушло на завершение этого чертова ряда прежде. Когда остались две петли в конце ряда, у нее из руки выскользнула спица, и она упустила петлю. Сдавленное ругательство вырвалось у нее помимо воли.
Хорошо, что Жаклин ее не слышит! Аликс раздражалась каждый раз, когда вязание брало над ней верх, что, к несчастью, случалось частенько. И все-таки она исправлялась.
До сих пор Аликс избегала конфронтации с Жаклин, но чувствовала, что та внутри кипит. Однако Жаклин терпела Аликс, и Аликс отвечала ей той же монетой.
По мнению Аликс, у Жаклин искаженный взгляд на мир. На каждом занятии она говорила, ни к кому не обращаясь конкретно и делая вид, будто всем действительно интересно, кого она видала на общественных мероприятиях и собраниях клуба. В большинстве случаев Аликс не знала, о ком идет речь. Жаклин большую часть урока бросалась именами высокопоставленных особ или рассказывала о каком-нибудь званом вечере. И ля-ляля… ля-ля-ля!
Закусив нижнюю губу, Аликс ухитрилась-таки поднять упущенную петлю, но, прежде чем сумела надеть ее на спицу, опять упустила, из-за чего пришлось распускать два ряда.
Она пробормотала себе под нос еще более яростное ругательство, и у нее возник соблазн распустить вся связанное целиком. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она выбросила бы в мусорку спицы и все остальное и ушла хлопнув дверью.
Аликс почувствовала чье-то присутствие, подняла глаза и обнаружила, что у ее столика стоит Джордан Тернер.
Во рту у нее пересохло, а в голове сразу же сделалось пусто. Вот его-то она никак не ожидала здесь увидеть.
- Похоже, что у вас возникли небольшие затруднения. - Он отодвинул стул, стоящий рядом с ней, перевернул его и уселся лицом к Аликс.
Аликс не оставалось ничего иного, как смотреть на него с разинутым ртом. Она не видела его недели две. После того как предложил ей выпить с ним кофе когда-нибудь, он исчез. С тех пор Аликс не находила себе места. Это у нее по жизни - стоит ей проявить интерес к парню, как он либо оказывается в тюрьме, либо уезжает из города.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она таким топом, чтобы он понял, что она не рада его видеть.
- По правде говоря, я тебя искал. - Джордан сложил руки на спинке стула и наклонился в ее сторону.
- Так я и поверила!
Именно такая была линия поведения у Джона с Лорел. Аликс не собиралась клевать на это.
- Это правда. Можешь спросить у Дэнни. Я заходил и видеопрокат и спрашивал, не знает ли он, где я могу тебя найти.
Дэнни работал на полставки только в дневную смену, и ему можно верить. Если она его спросит, он скажет ей правду.
Не обращая внимания на Джордана, она подхватила спустившуюся петлю и, не поднимая глаз, закончила ряд.
- И почему ты меня искал?
- Я обещал пригласить тебя на кофе. С тобой всегда так непросто?
Аликс уставилась на него немигающим взглядом.
- Нет, не всегда.
- Значит, это в честь меня?
Аликс улыбнулась, вопреки своему плохому настроению.
- Можно и так сказать.
Недостаток ее радушия явно его не беспокоил.
- Есть какая-то особая причина?
Аликс снова взялась за свое вязанье. Слишком мелко и по-детски сказать, что она разочарована, потому что он заставил ее поверить, что пригласит на кофе. А потом… ничего. Вместо того чтобы высказать ему все, она снова принялась вязать, очень внимательно следя за петлями, сосредоточившись на правильном провязывании петли при переносе ее на другую спицу.
- В последнее время тебя что-то не было видно, - сказала она небрежно.
- Намекаешь, что соскучилась? Знаешь, я много о тебе думал в отъезде.
Она пожала плечами, подняла глаза и почувствовала, что улыбка приподнимает краешек ее рта.
- Может быть.
Ему понравился такой ответ. Это Аликс решила потому, что Джордан придвинул свой стул и наклонился ближе. Он некоторое время пристально смотрел на нее, а потом спросил:
- И что ты вяжешь?
- Детское одеяльце для проекта Лайнус.
Джордан кивнул:
- Я слышал об этом. В церковном бюллетене было объявление пару месяцев назад.
Проклятье, он тоже ходит в церковь? И откуда только такие берутся на ее голову?
- Не думай, что совершаю это замечательное деяние по доброте своего сердца, - сказала она резко. - Я не выкладываюсь и не прилагаю особых усилий ради этого детского одеяльца из гражданского долга.
- Тогда зачем вязать для проекта Лайнус?
Аликс вполне может признаться и сказать правду. Она подняла взгляд от вязанья, желая проверить его реакцию.
- Это способ отработать часы общественно полезного труда, к которым приговорил меня суд.
Если это не испугает его, тогда его не напугаешь ничем. Она верила в то, что нужно быть честной, и если этот подтянутый парень все еще будет интересоваться ею, тогда здорово. Если нет, ей лучше узнать об этом сразу.
- Приговор к общественно полезному труду? Почему?
- Я преступила закон, и закон победил, - сказала она, заканчивая ряд и обращая гораздо меньше внимания на петли, чем следовало бы. - Была облава, мне подкинули наркотики, и судья это понял. Я получила часы общественно полезного труда вместо тюремного срока. Это не шокирует такого хорошего мальчика, как ты?
- Нет.
Она не была уверена, стоит ли ему верить, но не стала на этом зацикливаться.
- Моя мама вяжет.
Аликс остановилась как раз вовремя, чтобы не ответить ему, что ее мама мотает срок в тюрьме. "На сегодня хватит честности, - решила она, - не стоит перегружать его правдой". Его интерес льстил ей, нравилось то, что он разыскивал ее. Подняв глаза, она хотела было спросить, в какую школу он ходил. Она все еще гадала, не тот ли он Джордан Тернер, которого она когда-то знала. Внешность того мальчика она помнила смутно, хотя вспомнила, что он носил очки. В отличие от этого Джордана. И она спросила бы, если бы он не задал вопрос первым:
- Ты голодна?
Он посмотрел через ее плечо на застекленную витрину впереди.
- У них отменные ячменные лепешки, если остались. Хочешь одну?
- Могу съесть, - сказала она, и это было не самое изысканное заявление из тех, которые она когда-либо делала.
Джордан встал и подошел к прилавку. Аликс минуту следила за ним и пыталась успокоить отчаянно бьющееся сердце. Она вернулась к своему вязанью и закончила ряд, затем торжествующе сосчитала ровно сто семьдесят одну петлю. Джордан вернулся к ее столику с чашкой кофе в руке. Поверх чашки он поставил тарелку с ячменной лепешкой. В другой руке он нес вторую тарелку с еще одной лепешкой.
- Нам повезло, - сказал он, ставя все на маленький круглый столик. - У них осталось только две.
Она кивнула, принимая лепешку:
- Спасибо.
Джордан сделал глоток кофе.
- На самом деле Дэнни не знал, где ты можешь быть, я просто случайно заметил тебя в окно, когда проходил мимо.
Аликс разломила лепешку пополам и возблагодарила Небо за то, что это был единственный свободный столик, когда она пришла сюда час назад. Обычно она никогда не села бы на виду у всей улицы, ее приводил в уныние вид происходящего в районе, потому что она чувствовала: они с Лорел потеряют квартиру - это всего лишь дело времени. Если это случится, очень скоро ей опять придется ежедневно проводить ночи в дешевых гостиничных номерах, где водятся крысы. Если же снимать квартиру снова, то ей придется пойти на вторую работу и за чаевые обслуживать столики в какой-нибудь забегаловке, куда такие приличные парни, как Джордан, не часто заглядывают.
- Где ты был? - спросила Аликс, поскольку Джордан не поделился с ней информацией добровольно. Просто сказал, что уезжал.
Он отхлебнул кофе, а потом поставил чашку.
- Я руководил молодежным лагерем в Уорм-Бич.
Аликс понятия не имела о том, что это такое.
- Все это время?
- Не все. Но церкви нужна была помощь в организации, поэтому я поработал в Стэнвудском офисе пару недель.
- Ууу.
Он второй раз упомянул церковь, и Аликс почувствовала смутные подозрения.
- Приятно знать, что ты обо мне скучала, - тихо сказал он.
- Я этого не сказала, - отрубила она, защищаясь несколько активнее, чем намеревалась.
Он хихикнул. Аликс почувствовала облегчение, когда поняла, что Джордан на нее не обиделся.
- Ну, может, совсем чуть-чуть.
- Рад это слышать.
- И много молодежных лагерей тебе придется еще организовывать?
Он вздохнул:
- Я не знаю. Надеюсь, что нет. Когда я принимал сан молодежного наставника, то ожидал, что мне придется работать с подростками здесь, в районе Цветочной улицы.
Аликс показалось, словно мир рушится.
- Ты… проповедник?
- Молодежный священник, - поправил ее Джордан. - В настоящее время я работаю в Свободной методистской церкви в этом районе, в той, что сразу за Цветочной улицей.
Его губы задвигались, словно он пытался подавить смешок.
- Что тут смешного? - буркнула она раздраженно.
- Ничего. Просто, судя по тебе, это звучит, словно быть священником - это все равно что главарем наркокартеля. Или того хуже.
- Просто это… - Аликс была ошеломлена и не могла подобрать нужных слов, как всегда, когда она волновалась.
- Я - молодежный священник, Аликс, - сказал он и, касаясь ее руки, улыбнулся. - Неужели ты меня не помнишь?
- Так это ты!
Проклятье, Аликс так и думала! И больше всего на свете хотела первой хотя бы намекнуть на их знакомство.
- Помнишь шестой класс в Джексоновской начальной школе? Я и сам не сразу все сопоставил.
- Я тоже думала, что это, возможно, ты… Поверить не могу!
У нее в голове пронеслись воспоминания о начальной школе, и она сощурилась, пристально глядя на него.
- Мы в одном классе учились, помнишь?
- Что я помню, - сказал Джордан, широко улыбаясь, - так это то, что ты сидела с Джимми Буркхартом.