Он встал на одно колено и протянул другой конец рулетки к противоположному углу, потом взглянул на Габриэль. Его глаза скользнули вверх по ее руке и задержались на груди. Габриэль посмотрела вниз, на свое платье, и увидела, что лиф спустился, явив жадным взорам Джо ложбинку на белоснежной груди и черный кружевной бюстгальтер. Она прижала лиф свободной рукой и выпрямилась.
Ничуть не смущаясь, Джо наконец-то поднял глаза к ее лицу.
- Задать можно, но это еще не значит, что я отвечу, - сказал он и написал что-то карандашом на стене.
Габриэль и раньше ловила на себе откровенные взгляды мужчин, но у тех хотя бы хватало совести устыдиться.
- Ты когда-нибудь был женат?
- Нет. Правда, однажды чуть было не женился.
- Ты был помолвлен?
- Нет, но подумывал об этом.
Ну, подумывать - не в счет, решила Габриэль.
- И что же случилось?
- Я хорошенько разглядел ее мамашу и удрал как черт от ладана. - Он опять взглянул на нее и улыбнулся, как будто и впрямь сказал что-то смешное. - Можешь отпускать. - Тонкая металлическая полоска мерной ленты просвистела вдоль стены и со щелчком смоталась в коробочку, ударив его по большому пальцу. - Черт!
- Ой!
Ты это нарочно!
- Ты ошибаешься. Я пацифистка, но, признаться, подумывала об этом. - Она встала, прислонившись плечом к стене, и скрестила руки на груди. - Готова спорить, что ты из тех разборчивых парней, которые мечтают, чтобы их жена готовила, как заправская повариха, и выглядела, как супермодель.
- Я не хочу, чтобы моя жена выглядела как супермодель. Вполне достаточно, чтобы она была в меру привлекательной. И чтобы никаких длинных ногтей! Меня пугают дамы с огромными когтями. - Он опять улыбнулся, на этот раз едва заметно. - Самое страшное зрелище - это когда такие кинжалы приближаются к гениталиям.
Габриэль не стала спрашивать, испытал ли, он нечто подобное на собственном опыте. Ей не хотелось этого знать.
- Но насчет поварихи я права, не так ли?
Он пожал плечами и растянул мерную ленту по стене до потолка.
- Это для меня важно. Я не люблю готовить. - Он помолчал, снимая измерения, и записал их рядом с первыми. - Я не люблю ходить по магазинам, стирать и убирать. Все эти вещи обычно охотно делают женщины.
- Ты серьезно? - Он казался совсем нормальным человеком, и все же в какой-то момент жизни его развитие приостановилось. - С чего ты взял, что женщины охотно стирают и убирают? Ты, наверное, удивишься, узнав, что мы не рождаемся с биологической предрасположенностью к тому, чтобы стирать носки и драить туалеты.
Металлическая мерная лента аккуратно скользнула обратно в металлическую коробочку, и он повесил ее на свой ремень.
- Может быть. Только мне известно, что женщины обычно не так сильно настроены против уборки и стирки, как мужчины. А мужчины, в свою очередь, охотно меняют масло в автомобиле, чтобы женщины могли проехать десять миль до магазина и купить себе новое платье или косметику.
Конечно, женщины ездят в магазин за покупками. Интересно, какой чудак меняет ему масло в автомобиле? Габриэль покачала головой.
- По-моему, ты еще долго проживешь холостяком.
- Ты что же, мой личный экстрасенс?
- Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять: ни одна женщина не захочет стать твоей спутницей жизни. Если только не увидит в этом браке что-то полезное для себя, - поправилась она, вспомнив про тех несчастных женщин, у которых нет собственного жилья.
- Она увидит в этом браке кое-что полезное, - в два больших шага он преодолел разделявшее их расстояние, - а именно меня.
- Я имела в виду что-то хорошее.
- А я хороший. Очень даже хороший, - сказал он тихо, чтобы его не услышали за дверью. - Хочешь, я покажу тебе, какой я хороший?
- Нет. - Она выпрямилась, оттолкнувшись от стены. Он стоял так близко, что она видела черные ободки его зрачков.
Джо убрал ей за ухо прядь волос, задев большим пальцем щеку.
- Теперь твоя очередь.
Она покачала головой, боясь, что если он захочет показать ей, какой он хороший, она не будет слишком сильно сопротивляться.
- Нет, я верю тебе на слово. - Он негромко засмеялся:
- Я имел в виду, что теперь твоя очередь отвечать на вопрос.
- А-а, - протянула Габриэль, испытав странное разочарование.
- Почему такая девушка, как ты, до сих пор не замужем?
Она не совсем поняла вопрос и попыталась разыграть оскорбленное самолюбие, но слова ее прозвучали жалким лепетом:
- Такая, как я?
Он провел большим пальцем по ее подбородку и нижней губе.
- При виде такой копны непокорных волос и таких больших зеленых глаз мужчина способен забыть обо всем.
Его страстный тон отозвался жаром внизу ее живота. У нее подгибались колени.
- О чем, например?
- Например, о том, что поцелуй в подсобке неуместен, - сказал он и медленно приблизил губы к ее губам. Лаская рукой бедро Габриэль, он привлек ее к себе. Кожаные кармашки его ремня с инструментами прижались к ее животу. - А еще о том, зачем я сюда пришел и почему мы не можем провести день так, как это положено настоящим любовникам.
Его губы коснулись ее губ, и она ответила на этот поцелуй, не в силах противиться всепоглощающему порыву желания. Кончик его языка тронул ее язык и снова исчез. Это был медленный, неторопливый поцелуй. Джо опять прижал Габриэль к стене, сплел свои пальцы с ее пальцами и закинул ее руки наверх. Ее влажные губы льнули к его губам. Его язык нежно проникал в ее рот и ласкал его.
Она выгнула спину, прижавшись грудью к его крепкому торсу. Соски ее затвердели. Он поцеловал ее крепче, и внутри у Габриэль все запылало. Живот наполнили горячие волны, а из горла вырвался невольный стон.
Потом она услышала, как Джо откашливается, но, окутанная гипнотическим облаком его насыщенно-красной ауры, удивилась: как он может кашлять, если его язык у нее во рту?
- Когда ты закончишь с полками, Гейб, проверь, пожалуйста, накладные на бракованную партию тарелок.
Джо отпрянул. Вид у него был таким же растерянным, как и у нее. Она поняла, что сейчас говорил не он, и, повернув голову, увидела Кевина, выходившего из подсобки в торговый зал салона. Раздался звон колокольчика, возвестивший о приходе посетителя. Если Кевин и сомневался, что у нее с Джо роман, то теперь его сомнения рассеялись.
Джо отступил от нее и взъерошил пальцами волосы, потом вздохнул и опустил руки. Взгляд его был по-прежнему удивленным и немного ошарашенным, как будто чей-то невидимый кулак огрел его по башке.
- Наверное, тебе не стоит так одеваться на работу. - Желание еще бурлило в жилах Габриэль. Она качнулась на каблуках и озадаченно оглядела свое платье. Юбка ниже колен, довольно скромный свободный лиф…
- Как так? Чем тебе не нравится это платье? - Он скрестил руки на груди.
- Оно слишком сексуально.
От удивления Габриэль утратила дар речи, но, взглянув ему в глаза и поняв, что он не шутит, невольно расхохоталась.
- Что здесь смешного?
- Даже при очень большом воображении это платье не назовешь сексуальным.
Он покачал головой.
- Может, все дело в черном кружевном бюстгальтере, который на тебе?
- Если бы ты не заглядывал мне в вырез, то и не знал бы про бюстгальтер.
- Не надо было мне его показывать.
- Ах так это я тебе его показывала? - Гнев остудил последние остатки желания, и она уже не находила в этой ситуации ничего забавного. - Ты хочешь сказать, что при виде черного бюстгальтера теряешь самообладание?
- Обычно нет. - Он оглядел ее с ног до головы. - Что за вещества ты жгла сегодня в салоне?
- Апельсиновое и розовое масло.
- И больше ничего?
- Нет. А что?
- Скажи, в этих пузырьках, которые ты повсюду таскаешь с собой, есть что-то наркотическое? Может, это какое-то шаманское снадобье?
- Тебе кажется, что ты поцеловал меня из-за шаманского снадобья?
- Да, это было бы вполне разумным объяснением. - Боже, какая нелепость! Габриэль подалась вперед и ткнула ему в грудь пальцем.
- Слушай, тебя в детстве случайно не роняли головой вниз? - Она опять ткнула в него пальцем.
Он обхватил ее запястье горячей ладонью.
- Насколько я помню, ты провозгласила себя пацифисткой.
- Да, я пацифистка, но ты просто вывел меня из… - Габриэль замолчала, прислушиваясь к голосам, доносившимся из торгового зала. Они приближались к подсобке, и ей не надо было видеть говоривших, чтобы знать, кто они такие.
- Гейб здесь, в подсобке, со своим приятелем, - сказал Кевин.
- С приятелем? Когда вчера вечером мы с ней разговаривали по телефону, она не сказала, что у нее есть приятель.
Габриэль вырвала руку из пальцев Джо, отступила на шаг и быстро оглядела его с головы до пят. Он стоял перед ней - живая копия маминого видения. Упрямый, решительный красавец. А тесные джинсы и ремень с плотницкими инструментами были подобны неоновой вывеске.
- Дай мне свой ремень с инструментами, - прошептала она. - Скорее!
- Что?
- Делай, что говорю! - Если на Джо не будет ремня с инструментами, может быть, ее мать не примет его за мужчину из ее видения. - Поторопись!
Он расстегнул широкий кожаный ремень и медленно протянул ей.
- Что-нибудь еще?
Габриэль выхватила у него ремень и швырнула его в угол, за коробку. Ремень с громким стуком ударился о стену. Она обернулась и увидела, как в подсобку входят ее мать, тетя Иоланда и Кевин.
- Привет, - сказала она как ни в чем не бывало, приклеив к лицу радостную улыбку, словно и не целовалась здесь минуту назад со смуглым страстным возлюбленным.
Когда она вышла - прямая, с гордо расправленными плечами, Джо быстро повернулся спиной к коридору и привел себя в порядок. Пусть говорит что хочет, но в этих ее ароматических маслах и впрямь есть что-то возбуждающее. А иначе почему он вдруг напрочь лишился разума?
Шагнув в торговый зал, он увидел рядом с Кевином двух незнакомых женщин. Однако та, что повыше, была поразительно похожа на Габриэль. Ее длинные светло-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор, были уложены по бокам с помощью узких лент из расшитой бисером кожи.
- Джо, - сказала Габриэль, оглянувшись на него через плечо, - это моя мама Клер и моя тетя Иоланда.
Джо протянул руку маме Габриэль. Ее пожатие оказалось на удивление крепким.
- Приятно познакомиться, - проговорил он, глядя в голубые глаза, которые буравили его насквозь.
- А я вас уже видела, - сообщила она.
Не может быть! Джо запомнил бы эту женщину. В ней чувствовалась какая-то странная сила.
- Наверное, вы меня с кем-то спутали. Мне кажется, мы с вами еще не встречались.
- Нет, вы-то меня не видели, - загадочно добавила она, как будто это все объясняло.
- Мама, не надо, прошу тебя!
Клер развернула руку Джо и осмотрела его ладонь.
- Так я и думала. Взгляни на эту линию, Иоланда. - Тетушка шагнула ближе и склонила свою светло-русую голову над ладонью Джо.
- Очень упрямый. - Она подняла на него свои карие глаза, потом грустно взглянула на Габриэль и покачала головой: - Ты уверена в этом мужчине, милая?
Габриэль застонала, и Джо попытался вырвать руку из руки Клер. Это не сразу ему удалось.
- Когда вы родились, Джо? - спросила Клер.
Он не хотел отвечать, потому что не верил в такую чушь, как гороскопы. Но от проницательного взгляда этой женщины у него на затылке зашевелились волосы.
- Первого мая, - признался Джо. Клер взглянула на дочь и покачала головой.
- Телец до мозга костей, - заключила она и обернулась к Иоланде: - Очень земной знак. Любит вкусную еду и женщин. Тельцы - чувственные натуры.
- Истинные гедонисты. Обладают высокой выносливостью и неумолимы в достижении своих целей, - дополнила Иоланда. - Ревностно относятся к своим спутницам жизни и заботливы по отношению к собственным детям.
Кевин усмехнулся, а Габриэль выпятила губы. Джо тоже посмеялся бы, если бы эти две женщины не судили о нем как о быке-производителе. Правда, Габриэль было не до смеха. К несчастью, в присутствии Кевина она не имела возможности сообщить маме и тете, что Джо ей вовсе не любовник. Сам детектив не знал, как помочь ей выкрутиться, но мог хотя бы попытаться сменить тему. Однако она успела все испортить, открыв рот и оскорбив его:
- Джо не тот страстный красавец любовник, за которого ты его принимаешь, мама, поверь мне на слово.
Джо был совершенно уверен в своей страстности. А также в том, что он хороший любовник. Во всяком случае, пока еще никто не жаловался. Ее беспочвенные обвинения больно задели его самолюбие. Он обнял ее за талию и поцеловал в висок.
- Поосторожнее в выражениях, - проговорил он с усмешкой. - Видите ли, Габриэль немного сердится на меня. Я сказал ей, что убирать в доме и готовить - это удел женщины.
- И ты до сих пор жив? - спросил Кевин. - Как-то я предложил ей взять на себя заботы по уборке ванной комнаты здесь, на работе, так она чуть меня не растерзала.
- Ну, вообще-то она пацифистка, - заверил Кевина Джо. - Правда, крошка?
Габриэль устремила на него взгляд, полный ярости:
- Ради тебя я всегда готова сделать исключение. - Он крепче сжал ее в объятиях и сказал:
- Мужчине приятно слышать от женщины такие слова.
Не дожидаясь, пока она скажет еще что-нибудь, например, опять назовет его демоном из преисподней, он приник губами к ее губам, вобрав ее гнев своим поцелуем. Глаза Габриэль округлились, потом сузились, и она подняла руки к его плечам. В этот момент он отпустил ее, так что попытка Габриэль оттолкнуть его показалась со стороны стремлением притянуть его ближе. Джо улыбнулся и на краткий миг решил, что ее негодование возьмет верх над миролюбием. Но будучи истинной пацифисткой, она глубоко вздохнула, после чего перевела взгляд на мать и тетку, полностью проигнорировав детектива.
- Вы пришли, чтобы позвать меня на ленч? - спросила она.
- Еще только половина одиннадцатого.
- Тогда на второй завтрак, - поправилась она. - Мне хочется узнать, как вы провели отпуск.
- Нам надо забрать Бизер, - сказала Клер, потом взглянула на Джо: - Вы, конечно, приглашены. Мы с Иоландой должны проверить вашу жизненную энергию.
- Нужно протестировать его с помощью твоего нового аурометра, - добавила Иоланда. - На мой взгляд, это точнее, чем…
- Я думаю, Джо останется здесь и поработает, - вмешалась Габриэль. - Он любит свою работу. Правда, Джо?
Аурометр? Пресвятая Дева Мария! Вот уж верно говорят - яблоко от яблони недалеко падает. В ее семейке все сумасшедшие.
- Правда. Но все равно спасибо, Клер. Как-нибудь в другой раз.
- Надеюсь. Судьба даровала вам нечто особенное, и я пришла убедиться, что вы заботитесь о нежной душе моей дочери, - сказала Клер, и от ее пронизывающего взгляда у него опять зашевелились волосы на затылке.
Она открыла рот и хотела еще что-то добавить, но Габриэль взяла ее за руку и увела в торговый зал.
- Ты же знаешь, я не верю в судьбу, - услышал Джо слова Габриэль. - Джо - это не моя судьба.
Когда дверь за тремя женщинами закрылась, Кевин покачал головой и тихонько присвистнул.
- Ты еще легко отделался, дружище, - сказал он детективу. - Ее мать и тетка - очень милые дамы, но иногда от их разговоров мне становится не по себе.
- Неужели?
- Да. Мне кажется, они способны даже вызвать дух Элвиса Пресли. С родственниками Габриэль в тысячу раз сложнее, чем с ней самой.
Впервые Джо подумал, что Кевин не лжет. Он обернулся к подозреваемому и похлопал его по спине, как старого приятеля.
- Может, ее родственники и со странностями, но у нее самой шикарные ноги, - сказал он с веселой ухмылкой.
Пора приступать к работе. Пора вспомнить, что он явился сюда не для того, чтобы целовать свою тайную осведомительницу, прижав к стене и совершенно потеряв голову от ее мягкого податливого тела, упругих грудей, упирающихся в его торс, и сладких губ. Пора подружиться с Кевином, а потом арестовать его за кражу Моне мистера Хилларда.
На другое утро детектив Джо Шанахан вошел в четвертый районный суд, поднял правую руку и поклялся говорить только правду по делу Рона и Дона Кофьюзи. Юным братьям Кофьюзи грозил большой тюремный срок, если они будут признаны виновными в целой серии краж со взломом. Это дело поручили Джо одним из первых вскоре после того, как он был переведен в отдел по расследованию имущественных преступлений.
Он сел на скамью для свидетелей, спокойно поправил галстук и начал отвечать на вопросы прокурора и общественного защитника. Если бы Джо не относился с предубеждением к адвокатской братии, он посочувствовал бы юристу, которого назначили защищать братьев Кофьюзи.
Сидевшие за столом защиты братья Кофьюзи выглядели как борцы-тяжелоатлеты. Джо знал по опыту, что их ничем не прошибешь. В течение нескольких месяцев они провернули весьма рискованное дельце, а потом их арестовали, когда они выходили из дома на бульваре Харрисон. Раз в несколько недель парни останавливали краденый пикап возле задней двери заранее выбранного дома и набивали багажник ценностями: старинными монетами, коллекциями марок и антиквариатом. Однажды их увидели соседи на другой стороне улицы и решили, что братья - профессиональные грузчики, которые занимаются перевозкой вещей.
Во время обыска полицейский нашел в кармане рабочих брюк Дона отмычку. Нарезка инструмента совпадала с дюжиной отметок, оставшихся на деревянных дверях и оконных переплетах по всему городу. Прокуратура собрала достаточно прямых и косвенных улик, чтобы надолго упечь братьев за решетку, однако они, даже в обмен на снисходительность суда, упорно отказывались назвать того, кто скупал у них краденые вещи. Кто-то предположил, что их нежелание помочь полиции было связано с воровской честью, но Джо так не думал. На его взгляд, это скорее объяснялось стремлением удержать на плаву свой бизнес. Между вором и скупщиком краденого существовал своего рода симбиоз: один паразит кормил другого, и таким образом они оба выживали. Братья были уверены, что им дадут маленький срок, и готовились вернуться к прежнему ремеслу, а потому не хотели топить своего скупщика.
Джо давал показания в течение двух часов, а закончив, мысленно потряс кулаками над головой, как это делают боксеры-чемпионы. Счет был в его пользу. Хорошие парни выиграют этот раунд! В мире, где все чаще побеждали плохие парни, на время убрать некоторых из них с улиц - это уже прогресс. Двоих одолели, на очереди - еще две тысячи.
Выйдя из зала суда с легкой улыбкой на лице, Джо надел свои солнечные очки. После прохлады помещения с кондиционером он оказался под палящим солнцем. Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, усеянное белыми облачками, похожими на хлопья ваты. Джо поехал в свой дом на Хилл-роуд - фермерский особняк, построенный в пятидесятые годы. За те пять лет, что он там жил, Джо полностью заменил ковровое и виниловое покрытия. Осталось только убрать из одной ванной комнаты оливково-зеленую ванну, и можно считать ремонт законченным. Ему нравились скрипучие полы и старая кирпичная кладка камина. Вообще он считал свой дом обжитым и уютным.
Как только Джо вошел в парадную дверь, Сэм захлопал крыльями и залихватски свистнул.
- Тебе нужна подружка, - сказал Джо своему попугаю, выпуская его из клетки, и пошел в спальню переодеваться.