Отметим, что через олимпийскую сборную были "просеяны" 52 футболиста (рекорд!): Л. Кудасов, В. Ткаченко, В. Пильгуй, А. Прохоров, В. Олейник, Е. Рудаков, В. Булавин, С. Доценко, В. Матвиенко, Вад. Иванов, В. Соснихин, Р. Поточняк, С. Решко, Б. Серостанов, Н. Абрамов, Н. Худиев, В. Зыков, Н. Месропян, В. Голубев, В. Звягинцев, Р. Дзодзуашвили, М. Хурцилава, В. Капличный, Ю. Истомин, Е. Ловчев, С. Ольшанский, А. Андреасян, В. Трошкин, С. Бондаренко, В. Веремеев, О. Заназанян, А. Куксов, Й. Сабо, Б. Грешак, М. Мачаидзе, Л. Буряк, В. Колотов, Г. Шалимов, Ю. Авруцкий, Б. Копейкин, В. Гуцаев, В. Гончаров, Г. Нодия, Х. Мириков, А. Васильев, Э. Козинкевич, Л. Иштоян, В. Семенов, Ю. Елисеев, А. Якубик, В. Онищенко, Г. Еврюжихин, О. Блохин. В результате из этого списка на Олимпиаду в ФРГ отправились следующие футболисты: Е. Рудаков, В. Пильгуй, Р. Дзодзуашвили, Й. Сабо, В. Капличный, Ю. Истомин, А. Андреасян, О. Заназанян, А. Куксов, В. Колотов, Г. Еврюжихин, Ю. Елисеев, В. Онищенко, О. Блохин, Е. Ловчев, М. Хурцилава, С. Ольшанский, В. Семенов, А. Якубик. Сборная СССР начала свой путь на Олимпиаде 28 августа матчем против сборной Бирмы. Советские футболисты победили 1:0 (гол – Колотов). Следом мы одолели сборные Судана (2:1, голы – Еврюжихин, Заназанян), Мексики (4:1, голы – Блохин трижды, Семенов), Марокко (3:0, голы – Семенов, Колотов, Елисеев). А вот потом (5 сентября) была игра против сборной Польши, где наша команда споткнулась – проиграла 1:2 (у нас гол забил Олег Блохин, который станет лучшим бомбардиром в сборной СССР – 6 мячей).
8 сентября наша сборная выиграла у команды Дании 4:0, однако поражение от поляков не позволило нам выйти в финал. И 10 сентября в Мюнхене советские футболисты бились за бронзовые медали в матче против команды из ГДР. Поскольку это была дружественная нам команда из одного социалистического блока, победила дружба – матч закончился 2:2 (голы – Блохин, Хурцилава). И мы поделили "бронзу" с немцами. Этот результат можно было назвать успехом, учитывая, что на прошлой Олимпиаде мы тоже оспаривали бронзовые медали, но с командой Англии, и проиграли 0:2, став четвертыми.
Следом за Олимпиадой-72 последовали матчи отборочного цикла чемпионата мира-74. Первую игру сборная СССР проводила 13 октября в Париже против команды Франции. И уступила с минимальным счетом 0:1. А спустя неделю советские футболисты встретились в Дублине со сборной Ирландии. На этот раз удача была на нашей стороне – 2:1 (голы – Федотов, Колотов). Так закончился для нашей сборной сезон-72.
Весной 1973 года отборочный цикл продолжился. 13 мая в Москве сборная СССР принимала команду Ирландии. В упорной борьбе советские футболисты одержали победу с минимальным счетом 1:0 (гол – Онищенко). А две недели спустя на поле все тех же Лужников наши ребята играли со сборной Франции. И снова победа, да еще с убедительным счетом 2:0 (голы – Блохин, Онищенко). Следующим нашим соперником оказалась сборная Чили. Не самая сильная команда, но именно она подставила нам "подножку". Вернее, не она, а большая политика. Что же произошло?
11 сентября 1973 года в Чили случился военный переворот, в результате которого погиб законно избранный президент Сальвадор Альенде. СССР этот путч решительно осудил. После чего он готов был отменить встречу своей футбольной сборной с чилийцами. Однако футболисты Чили в те дни находились в Париже и тоже резко отмежевались от нового политического руководства. Поэтому 13 сентября советская Федерация футбола направила в ФИФА заявку на проведение матча 26 сентября. Спустя два дня свое согласие на матч прислали и чилийцы. 24 сентября они прилетели из Парижа в Москву. А спустя сутки Лужники подверглись нашествию самых разномастных чиновников государственного и городского масштабов, которые как саранча накрыли стадион с целью инспекции. Их интересовало все: сколько продано билетов, как будет организована охрана матча, кто будет сидеть в гостевой ложе и т. д., и т. п.
Начальник отдела информации Лужников Борис Левин утром того дня съездил в Дом звукозаписи и привез оттуда пакет, запечатанный сургучной печатью. В нем хранилась магнитофонная запись чилийского гимна, который завтра предполагалось сыграть перед началом матча. Однако едва Левин переступил порог БСА, как кто-то из высоких городских чинов его озадачил вопросом: "А вы уверены, что это именно гимн Чили?". Поскольку до этого Левин никогда этого гимна не слыхал, ответить утвердительно со стопроцентной вероятностью он не мог. Случиться ведь могло всякое: в Доме звукозаписи работали люди, которым тоже было свойственно ошибаться. Вдруг они перепутали и запечатали в пакет гимн Уругвая или Бразилии? В таком случае всему руководству БСА, да и горкомовским чиновникам, отвечавшим за организацию матча, грозили серьезные неприятности.
Чтобы подстраховаться, Левин отправился прямиком в посольство Чили – уж там-то должны были знать гимн своей страны. Однако в само посольство Левина не пустили, поскольку посчитали его просьбу смешной: неужто сам посол должен разбираться с этой пленкой? Ходоку помогла случайность. Во дворе гулял один из сотрудников посольства, который хорошо знал русский язык. На вопрос, знает ли он гимн Чили, он ответил утвердительно, и его попросили проехаться до Лужников. Там ему поставили запись, в которой он безошибочно узнал гимн своей родины. Однако история с гимном на этом не закончилась.
Спустя несколько минут на улице к Левину подошел незнакомый мужчина латиноамериканской наружности. Представившись сотрудником чилийского посольства, он потребовал прокрутить ему запись обоих гимном. "Зачем?" – искренне удивился Левин. "А затем, – ответил незнакомец, – что если наш гимн будет звучать хотя бы на несколько секунд меньше вашего, то гимны играться не будут!". Левину это заявление показалось абсурдным и он ответил: гимны будут звучать вне зависимости от их продолжительности. Но чилиец продолжал проявлять настойчивость. В конце концов Левину пришлось уступить его просьбам и проводить в студию. Там поочередно прокрутили оба гимна, засекая время по секундомеру. И что же выяснилось? Оказалось, что гимн Чили звучал на 6 секунд больше, чем гимн Советского Союза. Но наши представители из этого факта раздувать скандал не стали, а чилиец покинул стадион в превосходном настроении.
Матч проходил 26 сентября на Большой спортивной арене в Лужниках. Как это ни странно, но 100-тысячный стадион был заполнен всего лишь наполовину. Более того, даже по ТВ этот матч не показали, мотивируя это политическими мотивами, из-за чего запись игры не велась и ни в одном архиве вы ее теперь не найдете. Наши футболисты играли неплохо, старались, но у гостей прекрасно сыграл их вратарь, который ловил даже стопроцентные голы. В итоге табло зафиксировало удручающий для нас счет – 0:0. Все должно было решиться в ответной игре, но она состоялась только наполовину.
Игра была назначена на 21 ноября. Теперь нашим футболистам предстояло ехать в Сантьяго, чтобы на тамошнем стадионе решить судьбу путевки на чемпионат. Однако поездка не состоялась из-за вмешательства все той же политики. В Чили в те дни бушевали репрессии против сторонников свергнутого правительства: людей убивали на улицах, пытали в тюрьмах, высылали из страны. Центральный стадион города Сантьяго "Эстадио насьональ", где должна была состояться ответная игра по футболу, превратился в настоящий концлагерь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Естественно, что советское руководство даже в мыслях не держало посылать свою сборную в эту страну. Был шанс, что руководство ФИФА, учитывая сложившуюся ситуацию, найдет компромиссное решение и перенесет игру на нейтральную территорию. Однако ФИФА направило в Сантьяго свою комиссию, которая сообщила, что никакого концлагеря на стадионе нет и переносить игру на другую территорию нет смысла. У этого решения было два объяснения. Первое: президент ФИФА Стенли Роуз через полгода готовился к перевыборам и боялся переносом матча из Чили в другую страну потерять голоса латиноамериканцев. Второе объяснение: в ФИФА буквально спали и видели, чтобы Советский Союз остался за бортом мирового чемпионата, поскольку в таком случае с ними пришлось бы солидаризироваться и полякам, сборная которых, – кстати, очень сильная – уже благополучно прошла предварительный турнир. Место поляков автоматически доставалось землякам Стенли Роуза англичанам.
В Советском Союзе этот вердикт вызвал бурю негодования. В итоге было принято решение в Сантьяго нашу сборную не посылать. При этом от участия в чемпионате мира наши не отказывались, уповая на разум руководителей ФИФА. Но там этому отказу были только рады. И матч состоялся, как и было объявлено, 21 ноября. Вернее, не матч, а его имитация. На зеленую лужайку заполненного стадиона в Сантьяго (видимо, болельщиков загнали силой с помощью армии) вышли футболисты сборной Чили и закатили мяч в пустые ворота. Так наша сборная оказалась за бортом чемпионата мира (официальное исключение будет датировано 11 декабря). Так начался самый черный период в жизни сборной СССР, который вместит в себя семь лет (1973–1979).
Бесков – куратор, а "Арарат" – чемпион
В конце 1972 года Константин Бесков покинул пост старшего тренера московского "Динамо", проработав в этой должности шесть лет. Результаты его деятельности были следующими: в сезоне 1967 года подопечные Бескова заняли в чемпионате СССР 2-е место, в 1968-м – 5-е, в 1969-м – 4-е, в 1970-м – 2-е, в 1971-м – 5-е, в 1972-м – 10-е. Именно провал в последнем сезоне и стал поводом к отставке тренера, в действиях которого руководители "Динамо" усмотрели усталость и топтание на месте. Команде вновь нужна была встряска, но у Бескова уже не было ни сил, ни идей для такого разворота. Зато такие силы найдутся у нашего хорошего знакомого – Гавриила Качалина, который примет "Динамо" в 1973 году, уйдя из другого "Динамо" – тбилисского, которое в сезоне-72 заняло под его руководством 3-е место. Самое интересное, но при Качалине московское "Динамо" в сезоне-73 тоже завоюет бронзовые медали.
Но вернемся к Бескову.
Руководители центрального совета "Динамо" назначили его тренером, курировавшим динамовские команды Российской Федерации. Что означало быть таким тренером? Нужно было совершать многочисленные поездки по стране, проводить консультации с тренерами на местах, периодически проверять, как справляется со своими задачами новый наставник той или иной команды, как живет и чувствует себя местная динамовская команда. Но это была и кабинетная работа: время от времени местные тренеры тоже приезжали в Москву, чтобы встретиться с Бесковым. Короче, дело Бескову досталось хлопотное, но это было во благо. Бесков гораздо дольше переживал бы свою отставку с поста старшего тренера, а так, за делами, за хлопотами, он быстро втянулся в новое дело и рана перестала саднить. Однако исподволь все чаще у него возникала мысль о руководстве новой командой. Сначала – не о конкретной, о команде вообще. Затем все четче – о "своей". О команде его мечты. Но пока мечты оставались мечтами, Бескову приходилось следить за борьбой других команд – участников 35-го чемпионата СССР по футболу, который стартовал 7 апреля 1973 года.
Тот розыгрыш был знаменателен тем, что большое футбольное начальство решило придать дополнительную интригу чемпионату и отменило ничьи (в сезоне-72 таковых было зафиксировано 74, из которых в 31 случае на табло красовался счет 0:0). Вернее, не отменило, а ввело новшество: в случае ничейного результата, команды должны были пробивать пенальти, исход которых и должен был выявить победителя. Забегая вперед, отметим, что самой удачливой командой-пенальтистом окажется алма-атинский "Кайрат", который одержит победы в семи таких матчах. Их вратарь Куралбек Ордыев отразит 13 ударов – рекорд чемпионатов. Правда, в итоговой таблице "Кайрат" займет всего лишь 9-е место.
Между тем сезон-73 стал звездным для ереванского "Арарата", который давно подбирался к золотым медалям первенства (в 1971-м был 2-м, в 1972-м – 4-м). Его основными соперниками в борьбе за чемпионский титул были бывшие подопечные Бескова – динамовцы Москвы, а также Киева. Правда, москвичам хватило сил лишь до середины сезона, после чего они резко сдали (в итоге займут 3-е место). Киевляне же претендовали на победу практически до конца сезона. Матчи между ереванцами и киевлянами были весьма драматичными, хотя и закончились с одинаковым счетом 3:1: в первом успех сопутствовал "Арарату", во втором киевлянам. Впрочем, был еще один не менее драматичный матч между ними – в финале Кубка СССР 10 октября 1973 года. Он проходил в Лужниках и собрал 60 тысяч зрителей.
Первыми счет открыли киевляне, причем сделать это удалось только во втором тайме (61-я минута), да еще с пенальти. Автором гола стал Виктор Колотов. После этого киевляне заперлись на своей половине поля и весьма успешно отбивали все атаки соперника. Однако под занавес матча, что называется, начудил тренер "Динамо" Александр Севидов. Он взял и заменил сразу двух игроков – Олега Блохина и Леонида Буряка. А вместо них выпустил двух защитников – Валерия Зуева и Виктора Кондратова. Видимо, хотел укрепить защитные линии своей команды, а также преследовал еще одну цель: игроки, участвовавшие в финальном розыгрыше Кубка, получали право на звание мастера спорта, даже если провели на поле всего две-три минуты. Короче, тренер хотел сделать доброе дело для своих игроков, будучи уверенным в том, что игра уже сделана. А что получилось? На 90-й минуте ереванцы в очередной раз прорвали оборонительные редуты киевлян и Левон Иштоян, воспользовавшись тем, что вратарь киевлян выпустил мяч из рук, сравнял счет. Далее послушаем рассказ тренера ереванцев Н. Симоняна:
"Основное время кончилось. Мы направились в раздевалку. В туннеле я услышал острый разговор между Олегом Блохиным и начальником команды Михаилом Михайловичем Команом.
– Зачем вы меня заменили? С кем сейчас будете играть? Кто остался в нападении?..
– Ладно, ладно, – ворчал Коман, – без тебя разберемся…
А я думал: что сказать сейчас ребятам? Они сделали то, чего многие не ожидали, сделали все, что умели.
– Вы, по сути, уже выиграли игру, – говорю им неожиданно для себя. – Вы чувствуете, вы ее уже выиграли!
Кинорежиссер Эдмонд Кеосаян, присутствовавший в раздевалке, рассказывал потом, что он за голову схватился, услышав мои слова: счет 1:1, дополнительное время – чему тут радоваться?! Киевское "Динамо" – команда-машина, может бегать четыре часа, а наши уже вымотались.
– В предстоящие тридцать минут вы должны решить судьбу матча в свою пользу, – продолжаю я. – Сделать это завтра будет немного сложнее. Киевляне допустили ошибку, ослабили свои силы. Вы обязательно должны победить сегодня, в эти тридцать минут!
– Что вы им такое сказали? – расспрашивали меня после матча. – На поле выскочили львы!
Может, мои слова и подогрели готовность победить, но она жила в команде.
В начале дополнительного времени (на 103-й минуте. – Ф.Р.) Левон Иштоян нанес хлесткий удар по воротам. Задев кого-то из защитников киевлян, мяч влетел в угол ворот. Счет 2:1 мы сумели сохранить до финального свистка.
Что творилось на трибунах и потом в раздевалке, передать невозможно. Впервые в своей истории "Арарат" стал обладателем Кубка…"
Буквально на следующий день после этого поражения киевские боссы от спорта отправили А. Севидова в отставку с формулировкой "за ослабление воспитательной работы в команде". Не посмотрели даже на то, что при нем команда стала чемпионом (1971), дважды взяла "серебро" (1972, 1973), вышла в финал Кубка СССР (1973). На эту отставку обратил внимание Спорткомитет СССР, который… сделал всего лишь письменное замечание на демарш киевских коллег, но их решение отменять не стал. Поскольку за этой отставкой стоял член Политбюро, лидер Украинской Компартии В. Щербицкий (отметим, что Севидов чуть позже станет тренером московского "Динамо"). Причем Севидова хотели убрать еще в середине сезона, но решили дать ему доиграть до конца чемпионата. Вот как об этом вспоминает журналист газеты "Правда Украины" В. Мирский:
"Через какое-то время Михаил Макарович Бака (зампред украинского спортобщества "Динамо". – Ф.Р.) предложил нам с Николаем Фоминых (руководитель отдела футбола общества "Динамо". – Ф.Р.) посетить вместе с ним недавно построенную учебно-тренировочную базу в Конче-Заспе. Поехали после обеда. Жара стояла африканская. Авто зарулило к озеру, и мы с Николаем Федоровичем, не дожидаясь команды, помчались в воду. Вскоре к нам присоединился командир. В тени разлапистого прибрежного куста и проходило наше производственное совещание, самое экзотическое в моей жизни.
– Зная вас обоих не первый год, хочу сообщить вам новость, не подлежащую разглашению даже на супружеском ложе.
После такого вступления Михаил Макарович зашел в воду по пояс:
– Начинается поиск нового главного тренера для ведущей футбольной команды спортобщества. Дело не столько в турнирных результатах, сколько в необходимости положить конец практике управления командой путем задабривания игроков всякого рода подачками. Подобный стиль работы никогда не был и не будет нашим.
Михаил Макарович согнал с плеча стрекозу. Та сделала круг и села на другое плечо. Командиру пришлось крутануться вокруг своей оси, нашему взору открылся глубокий шрам на спине.
– Думаю, Сальников (Сергей Сальников – первый зампред Киевского городского совета "Динамо". – Авт.) как раз в эти минуты разъясняет Севидову, что если тот не откажется от своей гнилой методы, то будет отстранен от работы с командой, – закончил свой доклад Бака и окунулся в воду с головой.
Когда на тебе и твоем начальнике нет ничего, кроме трусов, почему-то тянет задавать неуставные вопросы. Я спросил, не откроет ли Михаил Макарович, кто именно является кандидатом на должность тренера киевского "Динамо". Снимая с себя водоросли, Бака любезно сообщил: кандидатов двое – Бесков и Качалин. И добавил: налаживать диалог с Константином Ивановичем будет он сам, они с Бесковым давно представлены друг другу. А Фоминых поедет в Тбилиси, к Качалину (Гавриил Дмитриевич возглавлял тбилисское "Динамо". – Авт.)
И тут меня словно что-то толкнуло в бок. Накануне я встретил Олега Базилевича, который работал в Донецке с "Шахтером", но домой наезжал порой по два-три раза в неделю. Петрович как-то размыто, однако увлеченно рассказал: они с Лобановским напали на золотую жилу научных методик функциональной подготовки спортсменов. Тогда у меня сразу возникла идея разузнать получше, с чем едят эти научно-методические изыски. А тут пошел такой разговор. Не долго думая, я и брякнул:
– А можно мне синхронно с вами съездить к Лобановскому в "Днепр"?
– Он не пьет, чего тебе там делать? – изрек плавающий баттерфляем Михаил Макарович. Как будто вчера я один ставил рекорды.