Глава 13
Я критически оглядела вчерашний ужин: мясо слегка потемнело, румяный яблочный пирог был черствым даже на вид, зато баклажаны по-прежнему испускали чудесный пряный аромат.
- Ты много потерял, отказавшись от ужина! Ранним утром мы сидели в столовой. Была суббота, но Давид спешил, как всегда. На этот раз в какую-то лабораторию в Красногорске.
- Ничего я не потерял.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, благодарно и нежно. Я заметила: Давид бывает очень нежным, но как будто стесняется этого. А если и выражает свои чувства, то косвенно, завуалированно. Может, тут тоже какая-то тайна.
- Что ты так смотришь?
- Тебе это идет. - Он имел в виду пеньюар, но не нашел подходящего слова.
- У меня такое ощущение, будто ты чего-то недоговариваешь.
Он помолчал.
- Мысль изреченная есть ложь - слышала такое?
- Это какая-то восточная мудрость?
- Тютчев.
Значит, не тайна - жизненная философия.
Давид съел мясо, выпил чашку обжигающего чая с пирогом и ушел, обещав вернуться не Раньше десяти вечера. Послонявшись по квартире, я поняла, что делать совершенно нечего. Сыновья еще не вставали, усаживаться за статью субботним утром не хотелось. Я свернулась в качалке и задремала.
Мне снился Давид. Мы шли держась за руки, сначала по широкой улице, ведущей от нашего дома к Таганке, потом по какой-то незнакомой набережной, наконец, свернули в мрачный, грязный двор-колодец. Мне стало жутко - я вцепилась в Давида, но вдруг кто-то с силой начал трясти меня за плечо, и я разжала пальцы. Давид исчез. Я вскрикнула и открыла глаза. Надо мной стоял Денис с телефонной трубкой.
- Тебя не добудишься, трясу-трясу. Иза звонит.
Как я и ожидала, наша квартира понравилась Ленке. Вчера она смотрела ее одна, утром пришла с мужем и попросила как можно скорее решить вопрос.
- А что нужно сделать?
- Ну, вещи свои забери. Что не нужно - на антресоли. Можешь сейчас приехать? Я бы помогла.
Я поблагодарила Изу и стала собираться. Для начала объяснила ситуацию Денису.
- Вообще, мать, занимаешься ерундой, -отреагировал сын. - А Давид знает?
- Какое его дело? Квартира-то моя!
- Значит, вступила на путь подпольного бизнеса! Он узнает - не беспокойся! И обидится!
- Ты прав, надо ему сказать. - Я почувствовала себя девочкой, разговаривающей со взрослым.
- Давид решит: тебе денег мало.
- Я же обещала, День! И Иза просит.
- Ладно, так и быть. Поедем, помогу тебе с вещами, а то ты все выбросишь.
Он знал, что в этом смысле я не сентиментальна.
Иза встречала нас как дорогих гостей. Поила дорогим чаем с клубничным вареньем, угощала домашними чебуреками. - Как мне вас не хватает! - вздыхала она. - Всех вас! Тебя, Маринка, твоих мальчишек, маленького… так скучаю, особенно вечерами.
Мне наши вечерние посиделки представлялись теперь чуть ли не сказочным прошлым, счастливым и не очень реальным. А на самом-то деле - и вспомнить нечего…
- А Денис какой стал, - не унималась Иза, - взрослый, элегантный!
В новой кашемировой куртке и тонком бежевом свитере сын действительно выглядел потрясающе.
- Это я за месяц стал взрослым? Денис, наоборот, был настроен враждебно.
Затея с квартирой ему не нравилась, и он понимал, что это Изины происки.
С вещами справились довольно быстро. Свои старые платья и костюмчики я, не глядя, покидала на антресоли. Как только в этом можно было ходить? Денис разбирался с игрушками: большинство последовало в помойку, но рыжий пушистый кот, облезлый медведь и белая сова удостоились чести поехать с нами. Я вспомнила, что медведь был любимой игрушкой Олега. Чуть ли не с рождения. Давно он мне не попадался.
- Мам, тебе Маркеса брать? - Денис, стоя на стуле, снимал с верхних полок книги.
Я принялась откладывать: Маркес, Белль, Ахматова, книги по методике и психологии, школьные справочники Дениса… Получалось слишком много.
- Посуды у них нет. Оставишь, может? - попросила Иза.
- Оставлю. - Я обрадовалась - хоть с посудой не возиться!
- Ты не беспокойся! Валерка вас отвезет. Вскоре пришли квартиранты: Валерка - высокий, с темными с проседью волосами и старомодными манерами, Ленка - миниатюрная и стремительная, как ракета.
- Вот, пересчитайте. - Она протянула мне несколько зеленых бумажек. - Как в следующий раз?
- Я зайду.
- Могу передать через Изу.
- Не стоит. - Мне не нравился ее напор. - Раз в месяц буду заходить.
- Ключи можно?
Я протянула ей два комплекта.
- Один остается у меня.
- Как это?
- Вы что же, мне не доверяете? - усмехнулась я.
В комнату заглянул Валерка.
- Тут надо кое-что отвезти, - неуверенно обратился он к Ленке.
- Отвези, - кивнула она равнодушно.
Я расстроилась: с этой Ленкой будет не легко, никакой копейки не захочешь. К тому же еще объясняться с Давидом!.. Валерка с Денисом перетаскивали вещи в машину. Ленка враждебно молчала. Мне захотелось поскорее уйти от этой маленькой колючей женщины.
- Счастливо! - Она улыбнулась неожиданно доброжелательно.
Молодец - пересилила себя.
Все-таки домой я ехала с неприятным осадком. Мама патетически воскликнет: "Это твой родной дом!" А что подумает Давид - даже представить невозможно.
Но все обошлось. В тот же день позвонила мама и предложила забрать мальчишек на майские праздники.
- Поедем к Ирине на дачу. А то они меня совсем забудут. Как ни позвонишь - Давид - Давид!
Напуганная этим "соперничеством" не на шутку, известие о сдаче квартиры мама встретила безразлично:
-.Да все сейчас сдают, у кого есть возможность. И не надо будет так от него зависеть!
- Как так, мама? - попыталась уточнить я.
- Думаешь, я не понимаю?! Он кормит твоих детей!
- Ему это не трудно.
- Но это пока не трудно…
Мама давала понять: все у нас может плохо закончиться, и тогда Давид взыщет с меня деньги за прокорм детей. Ну, как к этому относиться?!
Вечером я сказала про квартирантов Давиду.
- Ты говоришь, как будто оправдываешься. Делай как тебе удобно!
Он произнес это с излишней поспешностью. Может, правда обиделся, но не хотел показать. Мы, как герои классического романа, старались переблагородничать друг друга.
Утром тридцатого апреля я готовила завтрак: резала сыр, поджаривала бекон, намазывала бутерброды паштетом. На кухню заглянул Давид:
- Сегодня ночью уезжаем в Питер.
Я уже привыкла к его манере делать сюрпризы и не удивилась, только спросила:
- На все праздники?
- На пять дней. Мне показалось, ты любишь этот город.
- Люблю! - Как я была рада! - И мечтаю съездить туда с шестнадцати лет.
- Правда, жить мы будем под Питером. На финском заливе. Мне забронировали два номера.
- Два? Давид, я не предупредила, мальчики поедут к маме.
- Ничего, позвоню, переиграю. И вот, - он положил на стол деньги, - купи себе что-нибудь для поездки.
В предпраздничный день мой класс отправился на экскурсию в Абрамцево, и я была свободна. После уроков шофер отвезет мальчиков к маме. Недолго думая, я отправилась по магазинам.
В моей ранней юности, пришедшейся на советские времена, шопинг напоминал охоту: найдешь - не найдешь, достанется - не достанется. Потом, когда товаров стало много, магазины казались мне интереснее музеев: прежде чем купить что-то, я перемеривала весь ассортимент. В последние годы довольствовалась распродажами: одежда навешана без учета размеров, а то и просто свалена в кучу. Если подберешь что-то подходящее, отглаживать будешь три дня.
Я разлюбила покупать одежду, и поэтому новые финансовые возможности не слишком радовали. Однако надо соответствовать… Давид хочет видеть свою спутницу эффектной и современной.
Размышляя таким образом, я подошла к магазину "Мир кожи на Таганке". Открылась дверь - в глубине помещения звякнул колокольчик.
Я искала куртку. Старая, хоть и служила всего сезон, куплена на распродаже.
Тут была одежда двух категорий. Комиссарская и ямщицкая, определила я. Комиссарская стоила дешевле и висела особняком - выходила из моды. Черная, вишневая и ярко-красная грубая кожа - такую даже мерить не хотелось. В основном здесь продавали куртки и пальто, неравномерно окрашенные во все оттенки коричневого и рыжего, потайные швы были бесстыдно выставлены наружу, из некоторых даже торчал мех. При общей неприглядности товара торговля шла бойко. Из любопытства я примерила коротенькую, до талии, курточку. Увы, коричневый не мой цвет.
- Может быть, вам понравится вот это. - Продавщица протянула мне жемчужно-серую куртку.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что серый местами плавно переходит в белый. Переход производил впечатление потертости.
- Это искусственно состаренная кожа. Правда, стоит немного дороже.
Куртка сидела как надо, но огромные накладные карманы, почти мужские лацканы… Я скривилась.
- Модель этого сезона, - стала уговаривать продавщица.
В дорогих магазинах, конечно, только и встретишь модели этого сезона. А в магазинах распродаж…
- Покупаю! - согласилась я, к нескрываемой радости продавщицы.
Вместе с чеком мне вручили кипу бумажек: гарантийный талон, дисконтную карту, рекламный буклет магазина.
К куртке без особого труда я подобрала элегантные светлые брюки, а к ним - темно-синий шерстяной свитер и белый кашемировый пуловер. Последним штрихом стали светло-серые кожаные туфли-мокасины.
Дальше надо было решать с вечерним. Мы будем жить за городом, в курортном месте, значит, мое зеленое платье не совсем то… Лучше купить брючный костюм или какую-нибудь красивую блузку к новым брюкам. Постепенно я вошла во вкус. Мерила вещь за вещью, как в прежние времена. Больше всего понравился шелковый костюм: широкие брюки и топ черного цвета, а вместо жакета - короткая серебряная накидка. И кстати, к ней у меня найдутся украшения: серьги и колье черненого серебра.
Дома я еще раз все примерила, представила себя идущей по берегу моря рядом с Давидом… - …Серое море, серое небо, ветер… G детства я любила такую погоду. Хорошо, вдыхая запах морской воды, болтать о пустяках. Или молчать. Молчание бывает разным. Иногда очень содержательным. Мокасины для таких прогулок идеальная обувь. Устойчивые, закрытые, в них не засыплется песок. А куртка из искусственно состаренной кожи надежно защитит от ветра… Стиль не мой, но красиво.
Я достала из пакета вечерний костюм: топ, брюки. Издалека его можно было принять за платье. Тем лучше. Не поленилась, принесла из спальни серьги. Как я и думала, сочетание оказалось великолепным! Последний штрих - серебряная накидка… но тут зазвонил телефон.
- Марина! - По голосу я поняла: маму переполняют эмоции. - Мальчишек просто не узнать. А Денис-то совсем взрослый - молодой человек!
- Ему пятнадцать лет в этом году! - напомнила я.
- И слова свои вульгарные бросил, - не унималась мама. - А на какой машине они приехали! Это их так каждый день возят? А что за шофер?
- Георгий Николаевич, - поспешно ответила я. - Он у Давида на фирме в штате.
Она, конечно, убеждена, что я доверила детей первому встречному!
- Приятный мужчина… - Нет, сегодня она была непредсказуемой. - И… Мариночка, спасибо, конечно, тебе за подарки, но это совсем ни к чему!
Я передала маме деньги, отданные Ленкой за квартиру. Мне показалось, это будет самое справедливое и правильное их использование.
- Поедете на дачу, купите много всего вкусного, чтобы праздник был!
- Ты смеешься? На эти деньги год можно Праздновать!
- Да ладно, мам. Лишних денег не бывает.
Сегодня мама не пилила и не придиралась по мелочам. Она чувствовала, что у меня все хорошо, и была счастлива моим счастьем. Не всякая мать способна на такое!
Обычно Давид возвращался с работы не раньше одиннадцати, но сегодня приехал в семь. Я едва успела закончить с обедом и перемыть посуду.
- Ты готова?
- В общем - да. - Я поставила на стол супницу и разливала по тарелкам душистый грибной суп.
- Перед поездкой нужно поспать. Выедем в час ночи.
- Ты что, хочешь ехать на машине?
- Конечно. Я всегда езжу в Питер на машине. Тем более в теплое время года.
- А сколько времени ехать?
- Приедем в семь, максимум в полвосьмого. Это место - Репино - километров сорок на запад от Питера.
Ехать долго - нужно что-нибудь приготовить в дорогу." Я быстро замесила тесто, решив, что из остатков завтрака получится отличная пицца. Пока я возилась на кухне, Давид сложил свои вещи и уснул одетый, растянувшись на покрывале.
В сравнении с его багажом мой выглядел так, будто я переселяюсь на постоянное место жительства в другое государство. Мужчины в этом смысле умеют довольствоваться малым. Я кроме накупленного прихватила еще любимый травяной комплект, пеньюар, туфли на шпильках. А вот что забыла, так это купальник. В отеле наверняка есть бассейн.
Скрипнула дверца шкафа, но Давид не проснулся. Плохо спать на закате: проснется разбитым, а всю ночь за рулем. Ничего, буду поить его горячим кофе, почищу его любимый грейпфрут. Грейпфруты полезные. Я застегнула сумку и прилегла рядом с Давидом. Не просыпаясь, он обнял меня, уткнулся в плечо. Мне тоже хотелось обнять его, но я боялась пошевелиться…
Комнату постепенно заполняли сумерки, потом стало совсем темно, с улицы доносились пьяные крики, время от времени где-то взвывала сигнализация. А он все спал, как ребенок, на моем плече.
Глава 14
В половине первого я вышла из дома с сумочкой, зонтиком и небольшим пакетом, в котором лежали термос и продукты. Бесшумно завелся мотор - путешествие началось.
- Ну, как у тебя прошел день? - спросил Давид, окончательно проснувшись.
- Магазины, парикмахерская, кухня, - отрапортовала я.
- Совершенно по-женски.
- Да, это приятное времяпрепровождение. Но по-настоящему я чувствую себя женщиной только рядом с тобой! Давид, это такое счастливое чувство. - Сдержанно улыбнувшись, я коснулась его руки.
- Такие вещи надо говорить в спальне, а не на темном шоссе, - усмехнулся он.
- Давид, пожалуйста, объясни мне одну вещь. Вот ты сказал как-то: я боюсь потерять тебя. Но почему? С чего тебе в голову приходят такие мысли?
- Видишь ли, однажды это уже произошло… Я удивленно пожала плечами:
- Когда?
- Помнишь нашу первую встречу?
- У Аньки?
- Нет, когда ты пришла ко мне…
- …наниматься в домработницы.
- Я сразу понял: ты т а женщина. И в то же время мне казалось, будет лучше, если ты уйдешь…
Боже, какие сложности!
- А потом ты увидел меня у Аньки и решил, что я тебе примерещилась!
- Откуда ты знаешь? - неподдельно удивился он.
- Заметила. Но это абсолютно нормальная реакция!
- Зачем ты зашла к ней? Вы же не общались до этого?
- Никуда я не заходила. Мы у подъезда столкнулись.
- Судьба!
- Но вид же у тебя был!..
- Ты на меня рассердилась?
- Сначала - конечно. А у Аньки мне стало смешно: просто водевильная история. Но потом был момент, я пожалела…
- О чем?
- Что не дала тебе телефон. И Аньке не разрешила. Представляешь, иду по Чистопрудному: сумерки, весна, парочки спешат в театр. Мне стало грустно. Прихожу домой, а ты меня ждешь.
- Помню: "У вас редкий дар: появляться в ненужное время, в ненужном месте!" Ты правда так думала?
- Я просто не знала, как себя вести: то ли негодовать, то ли радоваться. Интересно, на какой прием ты рассчитывал?
- Рассчитывал? Да ни на что не рассчитывал. Я просто не мог без тебя больше…
И мы замолчали, каждый о своем. У меня слипались глаза, но я сопротивлялась - не хотела, чтобы Давид чувствовал себя одиноко на темном шоссе. Потом поила его кофе, кормила грейпфрутами. Он быстро уничтожил все мои запасы.
Я достала салфетки и тоном заботливой мамаши произнесла:
- Давид, вытри руки, после еды они липкие.
Он серьезно взял салфетку, не заметил шутки.
- С тобой мама в детстве так не разговаривала?
- Да нет. Она все время работала. У нас была домработница, но мной она особо не занималась.
- Значит, ты был предоставлен самому себе?
- В некотором смысле - пожалуй. Но за школьные оценки с меня спрашивали строго. Родители считали: главное карьера.
- А ты?
- До определенного момента - тоже. Но карьеру хорошо делать в стабильной стране. В новых условиях все достигнутое при Советах быстро превратилось в ничто.
- Ты многого достиг?
- Как сказать… Защитил кандидатскую, а через полгода пришлось поменять работу. Потом и вовсе уезжать.
- Но ехал-то ты не в никуда?
- Почти в никуда. Отец как раз Попробовал открыть свое предприятие. И я оказался кстати. Дело было совершенно безнадежным, просто мрак. Но потом жизнь дала нам шанс, и мы его не упустили.
- А как ты попал в Москву?
- Грубо говоря, приехал искать рынки сбыта. Сначала это были наезды. Я чувствовал себя гражданином вселенной: Стокгольм - чужой город, Москва - и подавно.
- Но осел ты все-таки в Москве?
- Только из-за работы. В Москве оказалось много интересного.
- В каком смысле?
- В деловом. Вскоре у меня появилась самостоятельность, я перестал зависеть от отца. Можно сказать, вышел на новый уровень.
- А в Стокгольм ты всегда будешь ездить?
- Ну, в обозримом будущем.
- И когда теперь?
- Наверное, в июле. Но до этого мы съездим к теплому морю. Хочешь?
- Не знаю. Мне больше нравятся холодные моря. - Я прикусила язык - вдруг он подумает, что я напрашиваюсь в Швецию. - Если хочешь, поедем к теплому.
- Денис говорил про Турцию.
Значит, он собирается ехать с Денисом. Всей семьей. Интересно… Неожиданно начало светать.
- Этот час - самый опасный на дороге, - заметил Давид. - После ночи борьбы ужасно хочется спать.
Кругом все расплывалось в сумерках наступающего утра, свет фар встречных машин казался зыбким и ненастоящим. У обочины я заметила старенький "мерседес". Поодаль трое, судя по всему его пассажиры, присели над разгорающимся костром.
- Шашлычок спозаранку, - шутливо бросил Давид.
Но через пять минут нас сзади осветили фары. Давид всмотрелся в зеркало. "Мерс" быстро приближался.
- Странно… - озадаченно произнес Дод и прибавил скорости.
Но "мерседес" не отставал, скоро его длинное тело выползло слева, он поравнялся с нами - я увидела сухие кавказские лица. Преследователи глядели неподвижно, точно целясь. Обойдя нас, автомобиль вильнул направо и преградил путь.
- Козлы! - Дод резко затормозил. Дверцы "мерса" распахнулись - все трое выскочили на шоссе. Давид лихорадочно жал на педали. Один из бандитов ухватился за дверцу с моей стороны, закрытая ручка защелкала, и в это время мы дали задний ход. Рука бандита соскользнула. Они было побежали за машиной. Давид жал на газ - бандиты отстали, попрыгали в свой "мерс". Он взвыл, разворачиваясь. Давид газанул до отказа, мы, вильнув, успели проскочить вставшую поперек машину и устремились вперед.