– Мой отец был военным. Мы часто переезжали с места на место, и это было нелегко. Но отец у меня был замечательный: красивый, смелый и сильный. Теперь я понимаю, что он был строгим, но добрым. Я любила оставаться с ним. Когда он уезжал, мы скучали по нему. Мне нравилось встречать его, когда он возвращался. Мне нравилась его форма. Мы с мамой выходили его встречать, и его лицо светлело. Он погиб во время войны в Персидском заливе. Я до сих пор тоскую по нему. Она тяжело вздохнула.
– Матери пришлось нелегко, но она справилась. Именно тогда она основала фирму по устройству выездных банкетов. И назвала ее "Праздник, который всегда с тобой". Как роман Хемингуэя.
– Умно, – откликнулась Майя. – Высокий класс.
– В ней было и то и другое. Она прекрасно готовила и любила принимать гостей. Она учила меня… нам нравилось заниматься этим вместе.
– Родственная связь, – кивнула Майя. – Тесная и сильная.
– Да. Мы переехали в Чикаго. Фирма матери получила широкую известность. Я поступила в университет, хорошо училась и много читала. Когда мне исполнился двадцать один год, я начала работать в "Празднике". Фирма расширилась; у нас появилось множество высокопоставленных клиентов. Там я и познакомилась с Иве-ном, в Чикаго, на приеме, который мы организовывали. Это был очень важный прием для очень важных персон. Мне исполнилось двадцать четыре. Ивен был на десять лет старше и обладал всем, чем не обладала я. Опытный, умный, культурный.
Майя подняла палец.
– О чем ты говоришь? Ты образованная женщина, изъездившая всю страну и обладающая талантом, которому можно только позавидовать.
– С ним я забывала об этом, – вздохнула Нелл. – Что ни говори, но мы принадлежали к разным кругам общества. Я готовила для богатых и знаменитых людей, обладавших властью, но не сидела с ними за одним столом. Я была благодарна Ивену… за то, что он обратил на меня внимание. Это льстило моему самолюбию. А остальное я поняла слишком поздно. – Она покачала головой. – Он ухаживал за мной, и это приводило меня в трепет. На следующий день он прислал мне две дюжины красных роз. Розы всегда были красными. Водил меня в театры, на приемы, в дорогие рестораны. Задержался в Чикаго на две недели, сказав, что ради меня изменил свое расписание, отказал клиентам и принес мне в жертву не только свою работу, но и свою жизнь. Он сказал, что я очень много значу для него, – прошептала Нелл и потерла внезапно окоченевшие руки. – Мы много значили друг для друга. Когда он говорил мне об этом, я была вне себя от счастья. Тогда это казалось мне романтичным. Он говорил, что мы всегда будем вместе. Никогда не разлучимся. Он не позволит мне уйти. У меня закружилась голова, и когда Ивен сделал мне предложение, я тут же согласилась. Мать возражала, просила меня не торопиться, но я ее не слушала. Вскоре мы тайно сбежали в Калифорнию. Пресса называла это романом десятилетия.
– Ах да, – кивнула Майя, когда Нелл обернулась. – Я вспомнила. Тогда ты выглядела по-другому. Была похожа на избалованного котенка.
– Я выглядела так, как хотел он, и вела себя так же. Сначала мне это казалось правильным. Он был старше, умнее, а я была в его мире новичком. Он взял на себя роль учителя хороших манер и выговаривал мне, когда я делала ошибки. Если он приказывал мне перед выходом в свет сменить платье, то только потому, что соблюдал мои интересы… и наш имидж. На первых порах он делал это очень деликатно. А когда он был доволен мной, я получала что-нибудь вкусненькое. Как щенок, которого дрессируют. Вчера вечером ты хорошо потрудилась на благо фирмы, так вот тебе браслет с бриллиантами. О боже, как легко было мной управлять! Сейчас меня тошнит от одной мысли об этом…
– Ты любила его.
– Да, любила. Только не его самого, а того, каким он казался. Он был умным и беспощадным. Когда он ударил меня в первый раз, я была ошеломлена, но мне и в голову не пришло возмутиться, я сочла, что заслужила наказание. Меня хорошо выдрессировали. Потом становилось все хуже и хуже, но это происходило медленно, шаг за шагом. Через год после моего отъезда мать погибла в автомобильной катастрофе. Пьяный водитель, – хрипло сказала Нелл.
– И ты осталась совсем одна. Бедняжка…
– Он был таким добрым, таким заботливым. Все сделал сам, на неделю отменил встречи и улетел со мной в Чикаго. В общем, вел себя как любящий муж. А когда мы вернулись, как с цепи сорвался. Дождался возвращения домой, отпустил прислугу. А потом стал кричать на меня, влепил пощечину, сбил с ног. Он ни разу не ударил меня кулаком. Только открытой ладонью. Наверное, потому, что это было еще более унизительно. Обвинил меня в том, что я кокетничала с одним из гостей на поминках, имея в виду близкого друга моих родителей, доброго и порядочного человека. Я привыкла считать его дядей.
Так вот… – Нелл удивленно посмотрела на свой пустой бокал, вернулась к столу и долила себе шампанского. В цветах весело чирикали птицы. – Боксерских матчей у нас не было. Он бил меня, а я мирилась с этим.
Она подняла бокал, сделала глоток. Это немного успокоило ее.
– Однажды я обратилась в полицию. Но он человек влиятельный, и у него там много знакомых. Ко мне не отнеслись всерьез. Подумаешь, несколько синяков, ничего опасного… Он узнал об этом и доходчиво объяснил, что, если я посмею еще раз унизить его, он меня убьет. Однажды я убежала, но он меня нашел. И повторил, что я принадлежу ему и он никогда меня не отпустит. Что, если я попробую убежать еще раз, он меня найдет, убьет и никто ничего не узнает. Я ему поверила.
– Но все же убежала.
– Я готовилась к этому тайно шесть месяцев, стараясь не выводить его из себя и не давать повода для подозрений. Мы принимали гостей, путешествовали, спали вместе. На людях мы казались идеальной любящей парой. Он по-прежнему бил меня. Якобы за то, что я все делала неправильно. Мне приходилось просить у него прощения. При каждой возможности я крала у него наличные и прятала их в коробке с тампонами. Можно было держать пари, что туда он не заглянет. Потом я получила фальшивые права и тоже спрятала их. А потом пробил мой час…
Его сестра жила в Биг Суре. Она устраивала чаепитие для родни и близких подруг. Меня пригласили тоже. В то утро я пожаловалась на головную боль; естественно, это его раздосадовало. Он сказал, что я вечно ищу повод. Там будет кое-кто из его клиентов, и я подведу его, если не поеду. Тогда я сказала, что поеду. Конечно, поеду. Возьму с собой аспирин и как-нибудь справлюсь. Притворилась, что никуда не хочу ехать, чтобы он сам выставил меня из дома.
"Я поумнела, – подумала Нелл. – Научилась обманывать и притворяться".
– В тот момент я не испытывала ни капли страха. Он уехал играть в гольф, и я положила все необходимое в багажник машины, в том числе и подержанный велосипед, который купила за неделю до этого. Потом вырулила на шоссе номер один и поехала на чаепитие.
Майя сидела молча. Нелл тоже села и спокойно продолжила свой рассказ:
– Я постаралась, чтобы как можно больше людей заметило, что мне нехорошо. Его сестра Барбара даже предложила мне прилечь. Я дождалась момента, когда большинство гостей разъехалось, а потом поблагодарила ее за прекрасно проведенное время. Она тревожилась за меня: мол, я очень бледная. Но я спровадила ее и села в машину.
Ее голос звучал почти бесстрастно. Нелл изо всех сил убеждала себя, что рассказывает неприятную историю, случившуюся с кем-то другим.
– Уже стемнело. Именно этого я и ждала. Я позвонила Ивену по сотовому телефону и сказала, что еду домой. Он всегда настаивал, чтобы я его предупреждала. Добралась до участка дороги, где спрятала велосипед, подождала, когда проедут машины. О, я знала, что у меня все получится! Должно получиться. Я ни о чем не думала. Все это проигрывалось в уме тысячу раз, так что я не позволяла себе думать. Отстегнула ремень безопасности. Открыла дверь, увеличила скорость, повернула руль и направила машину к обрыву. В конце концов, двум смертям не бывать… А потом выпрыгнула. Это напоминало полет. Машина взмыла в воздух как птица, затем со страшным грохотом рухнула на камни, перевернулась и скатилась в воду. Я бегом вернулась к тому месту, где были спрятаны велосипед и сумка. Сняла свой роскошный костюм, надела свитер, старые джинсы и черный парик. Мне все еще не было страшно.
Нет, тогда она не боялась. Но теперь, когда пережитое вновь всплыло в ее памяти, голос Нелл дрогнул. В конце концов, это случилось именно с ней.
– Я ехала по холмам. То вверх, то вниз. Добравшись до Кармела, отправилась на автобусную остановку и за наличные купила билет в один конец до Лас-Вегаса. Вот когда автобус отошел от остановки, я испугалась, испугалась, что он приедет, остановит автобус и заберет меня, но этого не случилось. В Лас-Вегасе я села на автобус до Альбукерке, а в Альбукерке купила газету и прочитала заметку о трагической гибели Элен Ремингтон.
– Нелл… – Майя положила ладонь на руку подруги. Кажется, Нелл не чувствовала, что плачет вот уже десять минут. – Я тоже никогда не встречала такого человека, как ты.
Нелл, по щекам которой струились слезы, подняла бокал и чокнулась с Майей.
– Спасибо.
Майя настояла, чтобы Нелл переночевала у нее. После нескольких бокалов шампанского и такой эмоциональной встряски это казалось разумным. Гостья без возражений прошла в спальню с большой кроватью под балдахином, надела одолженную шелковую ночную рубашку, легла, накрылась мягкой льняной простыней и тут же уснула.
Когда она проснулась, темноту рассеивал лунный свет.
Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится и что ее разбудило. "Я у Майи, в спальне для гостей, – сонно подумала Нелл. – И где-то поют люди".
Нет, не поют. Говорят нараспев. Красиво, мелодично и чуть слышно. Покоренная этим звуком, Нелл встала и ощупью пошла к балконной двери.
Она распахнула дверь настежь, впустив теплый ветерок, и вышла на галерею, залитую светом луны, достигшей фазы в три четверти. Ветер доносил до Нелл аромат цветов, от которого кружилась голова.
А затем она увидела, что Майя выходит из гущи деревьев, покачивающихся, будто в танце.
В лучах луны ее халат казался серебряным, волосы горели как пламя. Она поднялась на скалу, повернулась лицом к морю и подняла руки к луне и звездам.
Воздух был наполнен голосами, а голоса были наполнены радостью. Потрясенная Нелл широко открыла глаза, которые жгли непонятные слезы, и увидела, что с неба слетели мерцающие лучи и коснулись пальцев и кончиков распущенных волос Майи.
Какое-то мгновение она напоминала прямую тонкую свечу, пылающую на краю пропасти.
А потом все исчезло. Остались только шум прибоя, жемчужный свет бледной луны и одинокая женщина, стоящая на утесе.
Майя повернулась и пошла к дому. Она подняла голову, увидела Нелл, посмотрела ей в глаза и долго не отводила взгляд.
Потом еле заметно улыбнулась, вошла в тень дома и исчезла.
ГЛАВА 7
Было еще темно, когда Нелл на цыпочках пробралась в кухню Майи. Дом был огромным, и сориентироваться в нем оказалось нелегко. Хотя Нелл не знала распорядка дня хозяйки, она все же вскипятила для Майи кофе, написала ей записку с благодарностью и ушла.
"Нам придется поговорить, – думала Нелл, ведя машину в предрассветной мгле. – О многом. И мы непременно сделаем это, когда я соображу, с чего начать".
Нелл почти убедила себя, что представившееся ей в лунном свете было всего лишь сном, порожденным выпитым шампанским, но только почти. Для сна картина была слишком четкой.
Свет, лившийся со звезд, как жидкое серебро. Ветер, полный звуков. Женщина, сияющая, как факел.
Но если это не пустые, хотя и очень красивые фантазии… Если это произошло на самом деле и она была участницей происходившего, то требовалось выяснить, что это значило.
Впервые за последние четыре года она чувствовала себя абсолютно уверенно, абсолютно спокойно. На первое время этого было достаточно.
Однако к полудню она не могла думать ни о чем, кроме работы. Чек на приличную сумму лежал у нее в кармане, а до выходного было рукой подать.
– Капуччино со льдом и орехами, большую чашку. – Нелл принялась за работу, а человек, сделавший заказ, облокотился на стойку. Мужчина лет тридцати пяти был хорошо сложен и явно приехал с "большой земли".
Нелл радовало, что она научилась с большой точностью определять обитателей материка и смотреть на них немного свысока, как это делали коренные островитяне.
– Сколько приворотного зелья вы кладете в свои изделия? – спросил он.
Нелл подняла взгляд.
– Простите, что?
– Попробовав вашего овсяного печенья с изюмом, я думаю о вас день и ночь.
– В самом деле? А я была уверена, что все приворотное зелье ушло у меня на булочки с макадамией.
– В таком случае дайте мне три, – сказал мужчина. – Меня зовут Джим, и вы свели меня с ума своей выпечкой.
– Если так, то держитесь подальше от моего салата из трех видов фасоли, иначе навсегда забудете о других женщинах.
– А если я куплю весь ваш салат, вы выйдете за меня замуж и станете матерью моих детей?
– Джим, я бы вышла за вас, но дала страшную клятву оставаться свободной, чтобы иметь возможность накормить своими булочками весь мир. – Она подала ему чашку и потянулась за пакетом. – Так что, берете булочки?
– Еще бы! Как насчет пикника на берегу моря? Мы с друзьями сняли здесь дом и сегодня вечером собираемся устроить пирушку.
– Сегодня пикник на берегу моря, а завтра домик в пригороде и кокер-спаниель. – Нелл пробила чек и с улыбкой взяла у него деньги. – Лучше соблюдать осторожность, пока не поздно, но за приглашение спасибо.
– Вы разбиваете мне сердце, – сказал он, тяжело вздохнул и стал спускаться по лестнице.
– Слушай, он просто лапочка! – Пег вытянула шею и посмотрела ему вслед. – Неужели он тебе не понравился?
– Нет. – Нелл сняла фартук и устало повела плечами.
– Значит, не будешь возражать, если я с ним немного пококетничаю?
– Ради бога. В холодильнике полно фасолевого салата… Да, Пег, спасибо за вчерашнее.
– Пустяки. Бывает. Ну, до понедельника.
"До понедельника", – подумала Нелл. Все легко и просто. Она стала здесь своей, обзавелась подругами. Вот сейчас не моргнув глазом отвергла ухаживания симпатичного мужчины.
Однако следовало признаться, что его слова доставили ей удовольствие. Может настать день, когда ей не захочется отказывать кавалеру.
Будет такой день, когда она согласится пойти на пикник с каким-нибудь мужчиной и его друзьями, чтобы болтать, смеяться, наслаждаться компанией. Легкие и непринужденные дружеские отношения. Это возможно. Но никаких серьезных связей в ее жизни не будет. Даже если она окончательно научится справляться со своими чувствами.
В конце концов, официально она замужем.
В данный момент эта мысль была для нее не кошмаром, а спасательным кругом. Она может заниматься всем, что взбредет в голову, но недостаточно свободна, чтобы решиться на прочную связь с мужчиной.
Нелл решила побаловать себя брикетиком мороженого и прогулкой по берегу. Когда она проходила мимо, люди окликали ее по имени, и это ее радовало. Приятно чувствовать себя своей.
Вскоре Нелл увидела Пита Стара и его бессовестного пса. Оба выглядели пристыженными, потому что рядом стоял подбоченившийся Зак.
Он никогда не носил шляпу. Он только советовал Нелл пользоваться ею во время работ в саду. В результате его волосы, как всегда, растрепанные ветерком с океана, изрядно выцвели. Значок он тоже надевал редко, но зато буквально сросся с кобурой у бедра.
Внезапно Нелл осенило: если бы Тодд остановился рядом с кафе и пригласил ее на пикник, она бы не отказалась.
Когда пес с надеждой поднял лапу и протянул ее Заку, тот покачал головой и показал на поводок в руках Пита. Как только поводок был надет, пес и его хозяин ушли, повесив головы.
Зак повернулся, и его темные очки отбросили солнечные зайчики. Тут же поняв, что Тодд смотрит на нее, Нелл собралась с силами и шагнула к нему.
– Здравствуйте, шериф.
– Здравствуйте, Нелл. Пит снова вывел своего пса без поводка. От этого страшилища смердит, как от помойки. У вас мороженое капает.
– Жарко… – Нелл лизнула брикетик и бросилась напролом. – Насчет вчерашнего…
– Вам полегчало?
– Да.
– Вот и отлично. Не поделитесь?
– Что? Ах да, конечно. – Нелл протянула ему брикетик и ощутила легкое покалывание, какой-то слабый ток, когда Зак лизнул мороженое как раз над ее пальцами. Странно… Когда симпатичный мужчина приглашал ее на пикник, никакого покалывания она не чувствовала. – Вы ничего не хотите спросить?
– Нет. Я знаю, что вам это будет неприятно. – Да, он смотрел на нее. И видел, как Нелл расправила плечи, прежде чем подойти к нему. – Пройдемся немного? У воды прохладнее.
– Я ломала себе голову… Что делает Люси, когда вы уходите на дежурство?
– То одно, то другое. Выполняет свои собачьи обязанности.
Нелл невольно рассмеялась:
– Собачьи обязанности?
– Конечно. Иногда бродит вокруг дома, валяется в траве и думает свои долгие думы. Иногда идет со мной на участок, если у нее есть для этого настроение. Купается, грызет мои ботинки. Я подумываю купить ей приятеля или приятельницу.
– А я бы хотела завести кошку. Не уверена, что смогу воспитать щенка. С кошкой легче. Я видела в супермаркете объявление о том, что продаются котята.
– Кошка Стьюбенсов окотилась. Я слышал, что парочка у них еще осталась. Они живут над бухтой. Белый дом с голубыми ставнями.
Нелл кивнула и остановилась. "До сих пор первое побуждение меня не подводило, – подумала она. – Значит, нужно ему следовать".
– Зак, сегодня вечером я хочу опробовать новый рецепт. Тунец и лингини с сушеными помидорами и фетой. Мне может понадобиться морская свинка для опытов.
Он взял ее за руку, наклонился и снова лизнул мороженое.
– Ну что ж, особых планов на вечер у меня нет, а как шериф я обязан по мере сил служить обществу. В котором часу?
– В семь устроит?
– Вполне.
– Вот и хорошо. Тогда до встречи. Постарайтесь нагулять аппетит, – сказала она и быстро ушла.
– За этим дело не станет. – Зак снял темные очки и долго смотрел вслед Нелл, шагавшей в сторону поселка.
К семи часам закуски были готовы, а вино охлаждено. Нелл купила подержанный стол и в дальнейшем собиралась посвятить часть выходного шлифовке и покраске. Но сегодня она просто отскребла шпателем отшелушившийся слой старой зеленой краски и накрыла обшарпанную крышку скатертью.
Стол стоял на заднем дворе, посреди газона, рядом с парой таких же старых стульев, которые ей дали в придачу. Пока что мебель выглядела неказисто, но ее можно было довести до ума. Самое главное, что все это богатство принадлежало ей.
Нелл поставила на стол две тарелки, две миски и два бокала. Все это было куплено в местном магазине, торговавшем по сниженным ценам. Посуда была разномастной, но Нелл казалось, что получилось неплохо.
Во всяком случае, ничуть не похоже на чинный фарфор и тяжелое столовое серебро.
Палисадник выглядел ухоженным, а помидоры, перец и кабачки росли как на дрожжах.
Она снова потратила почти все деньги, но нисколько об этом не жалела.
– Боже, какая прелесть!