Боже, как же ей хотелось разделить этот момент с кем-то.
И ей скоро представиться возможность сделать это. Вот только этот кто-то будет совсем не тем человеком, которому бы она хотела поведать обо всем случившемся с ней. Это вообще будет НЕ человек. Сейчас в мире есть лишь одно существо, которое может помочь ей.
И, к сожалению, этим существом был Разгат.
Мысль о нем, существе Айзиля, заставила Кару вздрогнуть. Но ее судьба сейчас была тесно связана с ним.
В Марракеше, услышав известие о гибели Айзиля, она, опустошенная разочарованием, блуждала улицами вокруг мечети. Направляясь сюда, она была так уверенна, что Айзиль сможет объяснить ей, что происходит, так отчаянно надеялась на это.
Прижавшись к стене, она дала волю слезам, оплакивая одновременно смерть несчастного, измученного человека и крушение своих надежд.
А потом, отдаваясь эхом откуда-то снизу, послышался смешок. Под сломанной ослиной повозкой что-то зашевелилось, и на свет выполз Разгат.
- Привет, милашка, - промурлыкал он.
Кару неописуемо обрадовало его появление и в связи с этим у нее мелькнула мысль, что ее психическое состояние находиться под угрозой.
- Ты пережил падение, - сказала она.
Пережить-то пережил, но не без потерь. Лишившись своего извозчика, он пластом перебирался по земле. Одна рука сломана, он прижимал её к груди и полз, загребая другой, волоча за собой безвольные ноги. А его голова - ужасного багрового цвета череп, расколотый от удара в висок и покрытый коркой запекшейся крови, из которого кое-где торчали кусочки камней и осколки битого стекла.
Он сделал нетерпеливый жест рукой.
- Я падал и с большей высоты.
Кару скептично посмотрела на него. Минарет был самым высоким зданием в городе.
Заметив ее недоверие, Разгат снова хохотнул. Этот сдавленный звук был смесью страдания и злобы.
- Этот минарет такая ерунда, синевласка. Тысячи лет назад я был низвергнут из рая.
- Из рая. Нет никакого рая.
- Постой, постой. Тогда, с неба, раз ты такая умная. И я не то чтобы упал. Я же ни какой-нибудь там неуклюжий недотепа. А то выходит, будто я споткнулся и упал. Нет! Меня сбросили. Выдворили!
Вот так Кару и узнала о происхождении Разгата. Так трудно было поверить, глядя на него и вспоминая ангела (мифическое, совершенное существо), что они подобны, но когда она заставила себя по-настоящему взглянуть на Разгата, то поняла, что так оно и есть. И раздробленные суставы его потерянных крыльев были ярким тому подтверждением. Он был существом иного мира.
Кроме того, она, наконец, поняла, как извращенно исполнился бруксиз, использованный Айзилем. Загадав обладание знанием другого мира, он получил оседлавшего его Разгата, который рассказал всё, что никогда не стал бы рассказывать Бримстоун.
- Что случилось с Айзилем? - Спросила она. - Он же не убил себя, правда? Это ангел…
- Что ж, ты, конечно, можешь во всем винить его. Он затащил нас на верхотуру минарета, но глупый горбун сбросился сам, чтобы защитить тебя.
- Меня?
- Мой брат серафим искал тебя, милашка. Капризный мальчишка со всеми этими его вопросами. Любопытно, чего же ему нужно от тебя.
- Я не знаю. - По спине Кару пробежали мурашки. - Айзиль не сказал ему, где я живу?
- О, нет. Благородный дуралей. Вместо этого он решил воспарить в небо, а небо сбросило его и расплющило о землю, как гнилую сливу.
- Бог ты мой, - Кару привалилась к стене и обняла себя. - Бедный Айзиль.
- Это он-то бедный?! Брось его жалеть, лучше меня пожалей. Он стал свободным, а взгляни на меня! Думаешь, так просто найти себе подходящего мула? Мне не удалось одурачить даже нищего.
Разгат подтянул себя в сидячие положение и здоровой рукой разложил свои ноги перед собой. Его лицо перекосилось от боли. Но как только Кару ощутила намек на жалость к нему, в ту же секунду боль в его глазах сменилась коварством.
- Ты же поможешь мне, не так ли, малышка? - Спросил он, улыбаясь. Его зубы были неестественно совершенны. - Позволишь мне прокатиться?
Под этим "катанием" он, должно быть, подразумевал услугу, которую Айзилю пришлось оказывать ему, но тон его голоса говорил о непристойном подтексте.
- В конце концов, это твоя вина.
- Моя вина? Да плевать я хотела.
Продолжая уговаривать Кару, он промурлыкал.
- Я поведаю тебе тайны, как поведал их Айзилю.
- Проси о чём-нибудь другом, - отрезала Кару. - Я не буду таскать тебя на себе, никогда.
- Послушай, я буду согревать тебя, заплетать твои волосы. Тебе больше никогда не будет одиноко.
Одиноко? В этот момент Кару почувствовала себя обнаженной, до такой степени легко это создание разглядело самое сокровенное в ее душе.
Он продолжал, перейдя на шепот:
- Вся твоя красота - лишь обертка одиночества. Думаешь, я не ощутил этого, когда попробовал тебя на вкус? Внутри ты практически пустая. Как леденец без начинки. Хотя, ах, такая вкусная! - Он откинул голову назад и издал стон, полуприкрыв от удовольствия глаза. Кару стало дурно. - Я бы мог лизать твою шею вечность, малышка, - он опять застонал. - Целую вечность.
Кару еще не настолько отчаялась, чтобы соглашаться на подобную сделку. Поэтому она оттолкнулась от стены и зашагала прочь.
- Приятно было поболтать. Прощай.
- Постой! - Крикнул ей вслед Разгат. - Подожди!
"Вряд ли он может сказать, что-то такое, что заставило бы меня остановиться," - подумала Кару. Но затем он крикнул:
- Хочешь снова увидеть своего Торговца желаниями? Я бы мог отвести тебя к нему. Я знаю один портал!
Она обернулась и с подозрением посмотрела на него.
Коварство в его глазах сменилось единственной эмоцией, которую он искренне испытывал. Кару сразу же распознала ее и поняла, что между ними есть нечто общее. На его лице была неописуемая тоска. Если самым сокровенным в ее сущности было одиночество, то у Разгата - тоска.
- Тысячу лет назад они выкинули меня через этот портал. Я знаю где он. Я покажу, но тебе придется взять меня с собой. - У него сбилось дыхание. А потом он прошептал. - Я просто хочу попасть домой.
Сердце Кару ухало от волнения. Еще один портал.
- Так пойдем прямо сейчас, - сказала она.
- Думаешь, если бы всё было так просто, я до сих пор бы здесь прозябал? - Довольный собой спросил Разгат.
- О чем это ты?
- Он в небе, девочка. Нам нужно долететь до него.
И вот теперь, благодаря двум засаленным гавриэлям, добытым из бороды охотника - один для неё, другой для Разгата - они смогут летать.
ГЛАВА 23
БЕЗГРАНИЧНОЕ ТЕРПЕНИЕ
Сказочный город. С воздуха было видно, как красные крыши домов петлей окружают темную реку, а поросшие деревьями холмы к ночи стали казаться черными пустотами на фоне залитого светом замка, заостренных готических башен, больших и малых куполов. Река захватывала все эти огни в плен и, будто дразнясь, растягивая и колыхая их, несла дальше, а косой дождь размывал всю эту картину мутным пятном.
Акива видел Прагу впервые - пометить здесь портал выпало не ему. В Прагу был послан Азаил, который упомянул о ней, вернувшись в их мир. Он рассказал, что город был прекрасен. И оказался прав. Акива представлял себе, что Астрай, должно быть, выглядел так же в свой золотой век, пока его не разрушили чудовища. Город Ста Башен, названный столицей серафимов - по башне на каждого божьего светоча. А химеры разрушили их, все, до единой.
Многие города в людском мире тоже были уничтожены войной, но Праге повезло. Он стоял, прекрасный и загадочный. Его потрескавшиеся каменные стены стали гладкими после столетий штормов, миллионов струй дождя. Сейчас он был мокрым и холодным, совсем не гостеприимным, но Акиву это не беспокоило. Он излучал собственное тепло. Влага с шипением падала на его невидимые крылья и испарялась, оставляя после себя паровое облако, которое своими очертаниями повторяло контур его крыльев. Никакая магия не могла справиться с этим, что, правда, на данный момент не было проблемой, потому что здесь, наверху, никто этого увидеть не мог.
Он опустился на крышу одного из домов Старого города. Напротив шпили церкви, как рога нечистого, высились за выстроившимися в ряд домами, в одном из которых располагалась квартира Кару. В ее окне не горел свет. Он нашел ее два дня назад, и все это время окно оставалось темным, а квартира пустой.
В его кармане, сложенная вчетверо и потертая на сгибах от долгого ношения, лежала страница из альбома - девяносто второго, как гласила надпись на его обороте. На этом листе, первом в альбоме, была изображена Кару, ее руки были сложены в мольбе. Под рисунком было написано: "Если вы нашли этот альбом, пожалуйста, верните его по адресу Кралодворская, 59, кв.12, Прага. Вы будете вознаграждены колоссальной признательностью и солидными деньгами. Спасибо.
Акива не стал брать с собой весь альбом, только одну страницу, с потрепанными и измятыми краями. Ему не нужны были колоссальная признательность или деньги.
Только Кару.
С безграничным терпением того, кто научился жить сломленным, Акива ждал её возвращения.
ГЛАВА 24
ЛЕТАТЬ - ЭТО ПРОСТО
К своей не малой радости, Кару обнаружила, что летать легко. Возбуждение от полета прогнало всю её усталость, а вместе с ней и апатию, в которую она погрузилась после посещений слишком большого числа бримстоуновых торговцев зубами. Она летела высоко, любуясь звездами и ощущая себя одной из них. В это невозможно было поверить.
В этом Бэйну нужно было отдать должное. У него, может, и нет чувства прекрасного, но жил он в компании звезд. Небо выглядело так, будто по нему рассыпали сахар.
Оставив охотничий домик позади, Кару плыла по направлению Бойсе. Она взмывала вверх и ныряла вниз, вытирая ладонью проступившие от ветра слезы. Она забавлялась со скоростью - это не требовало усилий, хотя влажные от слез щеки обжигало холодом.
Вскоре она догнала такси, покинувшее ее в глуши. Несколько злонамеренных мыслей пронеслось в голове. Она могла бы подлететь, постучать в окно и, погрозив кулаком, взмыть вверх.
"Злая девчонка!" - подумала она, представив голос Бримстоуна, осуждающий такое безрассудное озорство. Что ж, может он и прав в чем-то.
А как насчет самого желания - способности летать - и плана, частью которого оно являлось? Что бы он подумал об этом? Что бы сказал, появись Кару у него на пороге с взъерошенными от ветра волосами? Обрадовался, увидев ее, или был бы все еще зол и, обругав, снова выставил бы ее за дверь? Нужно ли вообще искать его, или он хотел, чтоб она, как бабочка, не оглядываясь, вылетела в окно, и вела себя так, будто монстров в ее семье никогда и не было?
Если Бримстоун ожидал от нее такого поведения, значит, он совсем не знал ее.
Она направлялась в Морокко, чтоб, под какой бы кучей мусора или ослиной телегой он не прятался, во что бы то ни стало отыскать Разгата, и с ним вместе - вместе! (это заставило ее содрогнуться) - подняться к порталу в небесах и через него попасть в "Повсюду".
Она поняла, что подразумевал Бримстоун, говоря, что "надежда обладает волшебной силой". Ей бы не удалось при помощи лишь желания открыть портал, но с ее силой воли и надеждой это удастся. Вместо того чтобы смириться с потерей своих химер, она нашла путь к ним. Вот она, летит, и ее ожидает гид, который покажет ей дорогу. Кару была горда собой и верила, что Бримстоун тоже будет гордиться ею, пусть даже и не покажет этого.
Она дрожала. Наверху было холодно, и постепенно радость полета сменилась стучанием зубов и вернувшейся усталостью. Поэтому она опустилась прямо посередине дороги, исполнив свое первое приземление с такой легкостью, будто это доводилось делать уже тысячи раз, и стала поджидать такси.
Водитель такси, само собой разумеется, был несказанно удивлен, увидев ее. Он уставился на Кару, словно она была привидением, и всю обратную дорогу до аэропорта поглядывал на нее в зеркало заднего вида чаще, чем смотрел на дорогу. А она была слишком измотана, чтоб найти это забавным. Закрыв глаза, Кару потянулась к воротнику своей куртки и легонько сжала пальцами птичью косточку Бримстоуна.
Она уже почти заснула, когда зазвенел телефон. На экране высветилось имя Сусанны.
- Привет, взбесившаяся фея.
Сусанна фыркнула.
- Заткнись. Если кто из нас действительно фея, то это ты.
- Я не фея. Я чудовище. И знаешь, что, у меня для тебя есть сюрприз, касающийся фей. - Кару постаралась представить себе лицо Сусанны, если бы та увидела, как она поднимается в небо. Сказать сейчас или оставить это на потом? Может, стоит притвориться падающей с башни… хотя, наверное, это было бы жестоко.
- Что такое? - спросила Сусанна. - Ты везешь мне подарок?
На этот раз фыркнула уже Кару.
- Ты как ребенок, ищущий торт в карманах родителей, вернувшихся из гостей.
- О, торт! Торт принимается. Но только не из кармана, потому что он окажется бякой.
- Нет у меня никакого торта.
Вздох.
- Ну что ты за друг? Еще и отсутствуешь постоянно.
- В настоящий момент я уставший друг. Так что, если услышишь храп, не обижайся.
- А где ты находишься?
- В Айдахо, по пути к аэропорту.
- Ух ты, аэропорт! Ты возвращаешься домой, правда же? Ты не забыла! Я знала, что ты не забудешь!
- Да ладно. Я с нетерпением ждала этого на протяжении всех этих недель. Ты даже представить себе не можешь. Мерзкий охотник, мерзкий охотник, еще один такой же - кукольное представление!
- Кстати, как все прошло с мерзкими охотниками?
- Мерзко. Забудь о них. Ты уже полностью готова?
- Мда. Крышу у меня немного срывает, но готова. Нельзя себя хвалить, но куклы получились великолепными. И теперь мне нужна лишь твоя магия. - Она остановилась. - Я имею ввиду не твою магическую магию, а врожденные чары Кару. Когда ты вернешься?
- Думаю, в пятницу. Мне нужно сделать всего одну маленькую остановку в Париже…
- Всего одну маленькую остановку в Париже, - перебила ее Сусанна. - К твоему сведению, особа с меньшей душой, чем у меня, могла бы оборвать нашу дружбу лишь основываясь на таких несносных вещах, как слова "мне нужно сделать всего одну маленькую остановку в Париже".
- В мире существуют особы, обладающие чем-то меньшего размера, чем у тебя? - парировала Кару.
- Эй! Может, тело у меня и маленькое, но душа огромная. Именно по этой причине я ношу обувь на платформе - чтоб дотянуться до верхней точки своей души.
Кару рассмеялась, и ее звонкий смех заставил водителя в очередной раз посмотреть в зеркало заднего вида.
- А также для поцелуев, - добавила Сусанна. - Потому что иначе я смогла встречаться лишь с карликами.
- Кстати, как там Мик? Помимо того, что он не карлик?
Голос Сусанны тут же стал воркующим.
- Он по-настоящему хорош, - проговорила она, растягивая слова, словно ириску.
- Алло, кто это? Верните трубку Сусанне. Сусанна? Тут какая-то слюнявая чикса на проводе, притворяется тобой…
- Заткнись, - сказала Сусанна. - Просто приезжай уже, ладно. Ты нужна мне.
- Я уже в пути.
- И привези мне подарок.
- Ц-ц-ц. Как будто ты заслужила.
Улыбаясь, Кару нажала кнопку отбоя. Сусанна, конечно же, заслужила подарок. И именно он был причиной, по которой Кару летела в Париж, перед тем как отправиться домой в Прагу.
Домой. У этого слова все еще были кавычки, но одна половина жизненного уклада Кару была отрезана от нее, а вторая - нормальная часть - была в Праге. Ее крохотная квартирка с неровно сложенными стопками альбомов; Сусанна и ее куклы; лицей, мольберты, обнаженные старики в боа из перьев; "Отравленный Гуляш", статуи в противогазах, миски с дымящимся гуляшом на крышках гробов; и даже ее подлец-бывший, выскакивающий из-за угла, разодевшись вампиром.
В общем-то, такая абсолютно нормальная жизнь.
И все же, часть нее, сгорая от нетерпения, рвалась направиться прямиком в Морокко, подобрать там своего отвратного спутника и рвануть к входу в "Повсюду". Она не выносила мысли, что оно могло просто исчезнуть - только не после того, что ей уже довелось потерять. Она намеревалась вернуться назад, в Прагу, чтоб попрощаться и добавить в свою жизнь "нормальности", к которой ей вряд ли представиться возможность вернуться в ближайшем будущем.
К тому же, она ни за что бы не пропустила кукольное представление Сусанны.
ГЛАВА 25
ВЕЧНАЯ ВОЙНА
Кару прибыла в Прагу в пятницу, поздно ночью. Она назвала свой адрес таксисту, но уже на подъезде к дому попросила высадить ее на Йозефа, возле старого еврейского кладбища. Это место было самым посещаемым из всех знакомых ей, насыпь, столетиями выраставшая над мертвыми. Надгробия, установленные беспорядочно и торчащие, как зубы; вездесущие вороны, гнездящиеся на ветках деревьев, ветки которых походили на скрюченные пальцы старой карги. Она любила рисовать здесь, сейчас ее целью было не кладбище, которое, к тому же, в такое позднее время, конечно, было закрыто.
Вдоль неровных стен, ощущая его тяжелую тишину, Кару шла к порталу Бримстоуна, расположенного неподалеку. Или, вернее, туда, где раньше был портал.
Она остановилась на противоположной стороне улицы, набираясь смелости, чтобы пересечь ее и постучать в дверь. "Она должна открыться," - думала она. - "Она откроется, и на пороге будет стоять Исса и, раздраженно улыбаясь, скажет: "Бримстоун в скверном настроении. Ты уверенна, что хочешь войти?"
Как будто все это было всего лишь глупой ошибкой. Может, это все-таки возможно?
Она пересекла улицу. Сердце сжалось, она подняла руку и три раза отрывисто стукнуло. Едва она сделала это, как ее надежда мучительной волной накатилась на нее. Кару сделала глубокий вдох и задержала дыхание, сердце отбивало в такт ее мольбам "пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста". Глаза наполнились слезами. И она не сможет сдержать их, каким бы ни был исход, она расплачется - от разочарования или облегчения.
Тишина.
"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста."
И… ничего не произошло.
Резко выдохнув, она снова начала дышать. По щекам пробежали две мокрые дорожки. Она продолжала ждать, минуты убегали одна за другой, пока, наконец, не сдалась и отправилась домой.