Хонор еще минуту рассматривала его, размышляя о том, что она знает об этом человеке. В некоторых отношениях очень даже немного. Однако она жаждала доверять ему безоговорочно.
- Думаю, живешь, - робко улыбнулась она, в конце концов.
Разве она не чувствовала с самого начала, что он - человек, живущий по своим законам? Он предпочитает платить по счетам.
Конн подошел и прижал ее к своей теплой влажной груди.
- Это означает, что ты наконец-то мне поверила?
- Да.
- Спасибо, Хонор. Я рад, - сказал он просто.
"И я тоже, - подумала она, - потому что я в тебя влюбилась".
Час спустя Хонор нарезала папайю и сбрызнула ее соком лайма, пока Конн готовил кофе. В дверь позвонили как раз в тот момент, когда она ставила свежие фрукты на стол. Вытерев руки о красное кухонное полотенце, Хонор пошла открывать.
- Адена! - воскликнула она. - Что ты тут делаешь?
- Просто заскочила по пути на работу узнать, нельзя ли взять у тебя тот замечательный кожаный ремень из кусочков, который ты на днях купила. Эй, это лишний кусок папайи? Здорово, у меня сегодня утром не было времени на завтрак.
В своей обычной импульсивной манере подходить ко всему Адена юркнула в дверь и замерла на полпути, уставившись с изумлением на Конна. Конн тоже уставился на нее, вежливо рассматривая яркую маленькую девчонку-сорванца.
Яркие светлые волосы Адены были выстрижены броским клином, обрамляющим ее вызывающе накрашенные карие глаза. В то время как вкусы Хонор в одежде можно было назвать стильными, вкусы ее сестрички определенно были модерновыми. Менее милосердный наблюдатель мог назвать бы их возмутительными.
Этим утром на Адене были надеты сапоги до колен, облегающие красные брючки и огромная, свободно связанная сеть вместо топа. Она носила этот наряд с присущим ей восторженным щегольством.
- Боже милосердный, - сказала Адена в явном изумлении, - кто ты такой? Хонор никогда не оставляет мужчин на завтрак.
- Боюсь, я очень на этом настаивал. А ты Адена?
- Верно. - Адена повернулась с широкой улыбкой. - Где ты его откопала, Хонор? Он гораздо интересней тех представителей дизайнерского мира, с которыми ты обычно общаешься. Боже милосердный! Этот типчик даже не носит ничего цвета лаванды!
- Это Константин Ландри, - решительно сказала Хонор.
Она почувствовала, как слегка загорелись щеки сестрички, когда она начала вытягивать из нее информацию.
- Полагаю, я уже о нем тебе говорила, - продолжила она язвительно.
- Ландри! Тот парень, кто улаживал дела с Грейнджером ради меня. Конечно же!
Адена чуть было не бросилась к нему с объятиями, что несколько насторожило Конна.
- Вы просто сокровище, знаете ли!
Она шумно чмокнула его, прежде чем он понял, что произошло, а затем выпустила его из объятий и бросилась к кофейнику.
- Не могу выразить, как сильно я благодарна вам за помощь. Просто гора упала с плеч! От Грейнджера у меня бегут мурашки по всему телу. И если я была обеспокоена, то это ничто по сравнению с тем, что чувствовала бедная Хонор!
Адена театрально задрожала, угощаясь кофе.
- Значит, я надеюсь, вы будете держаться подальше от него и ему подобных в будущем. Не думаю, что мне придется снова улаживать подобную ситуацию, и, если я узнаю, что вы пытаетесь принудить Хонор выпутываться из положения вместо вас, я буду очень недоволен, - спокойно сказал Конн, беря у нее кофейник и ставя его на стол.
Хонор услышала холодный нравоучительный тон и поняла, что и Адена услышала его тоже. Ее непостоянная сестричка не привыкла к тому, чтобы мужчины читали ей нотации.
- Эй, что это за отношение старшего брата? - возмутилась Адена, плюхнувшись на стул. - Для этого сейчас слишком раннее утро. Больше нет папайи, Хонор?
- Есть еще в холодильнике, если хочешь, сама порежь.
- Не желаю утруждаться. Вы со мной поделитесь. - Адена наклонилась вперед, чтобы сгрести немалый кусок восхитительно окрашенного фрукта.
Подавив возмущенный вздох, Хонор быстро начала есть остатки папайи, зная, что, если она этого не сделает, большая часть достанется Адене.
- И я не ваш брат, не важно, старший или нет, - угрюмо заметил Конн. - Мой единственный интерес заключен в вашей сестре. И, следовательно, я считаю вас ответственной за все, что вы делаете, из-за чего она попадает в трудное положение. Я ясно выразился?
- Конн, нет необходимости обрушиваться на нее, словно тонна кирпичей, - сказала Хонор немного холодновато, когда увидела непонимающее выражение на лице Адены. - Все это было ошибкой, и Адена поняла это. Она больше не попадет в подобного рода неприятности, верно, Адена?
- Ей-богу, я чувствую, словно участвую в одной из сцен кинофильма "Папа знает, как лучше". Разве вам обоим не приходит в голову, что сегодня слишком хорошее утро для нотаций? - пожаловалась Адена.
- А какое было утро, когда вы брали в долг у Грейнджера? - Конн спокойно ел свою папайю, не обращая внимания на хмурый взгляд Хонор.
- Намек поняла, - сказала Адена с отвращением, быстро встав на ноги с жизнерадостной грацией. - Прошу прощения, но думаю, мне пора идти.
Атмосфера стала несколько гнетущей.
- Так как насчет ремня, Хонор? Ладно, я его возьму?
- Ладно, бери, - согласилась Хонор, как всегда. - И вот еще, Адена…
- Что? - Адена была на полпути к прихожей.
- Ты уверена, что не заглядывала сюда позавчера вечером?
- Уверена. Я ходила с Гари посмотреть то новое раскритикованное кино, о котором я тебе рассказывала.
Она исчезла в спальне и появилась мгновение спустя с ремнем в руке.
- Боже милосердный, вы вдвоем определенно занимались чем-то энергичным на этой постели. Ну, ребята, увидимся позже.
И она ушла до того, как Конн или Хонор успели ответить.
На минуту после того, как вихрь умчался, за столом повисло молчание. Затем Конн сказал задумчиво:
- Вижу, она для тебя сущее наказание. А твоя мать?..
- Моя мать вновь вышла замуж несколько лет назад и переехала на Восточное побережье. Адена захотела остаться здесь со мной. Бывают моменты, когда я опасаюсь, что не смогу с ней справиться, но, в общем, она хорошая.
- Возможно, - осторожно предположил Конн, - ей нужна была более твердая рука, когда она росла.
- Ей было всего восемь, когда убили папу. - Хонор постаралась положить конец расспросам.
- А сколько было тебе?
- Тринадцать. Конн, я действительно не хочу говорить о прошлом, - спокойно объяснила она.
Он минуту пристально смотрел на нее.
- Ты не можешь сделать вид, что прошлого не существует.
- Я и не делаю вид, что его не существует, - холодно сказала она. - Просто я предпочитаю его не обсуждать. Обстоятельства, окружающие смерть моего отца, были, ну… драматичными для всех нас. Меня они чуть было не уничтожили. Боюсь, тринадцатилетние подростки имеют тенденцию воспринимать вещи слишком серьезно.
- Что произошло, Хонор?
Она посмотрела на него поверх края своей кофейной чашки:
- Зачем ты хочешь знать?
- Затем, что я хочу знать о тебе все.
Хонор закрыла глаза:
- Поверь мне, тебе не нужно знать об этой стороне моей жизни.
- Но я хочу, - возразил он тихо, но непреклонно. - И я не прекращу задавать вопросы, пока не получу все ответы.
Она в сердцах поставила чашку на блюдце, раздражаясь его настойчивостью.
- Хорошо. Я тебе расскажу. Я дочь человека, который был убит вместе со своим партнером, когда занимался незаконной перевозкой оружия на Ближний Восток. Это ответ на твой вопрос? Это было отвратительно, непонятно и больно. Газеты пестрели заголовками. Они называли моего отца предателем и преступником. Общий смысл всех статей сводился к тому, что в конце он получил по заслугам.
- Вместе с его партнером, - медленно сказал Конн.
- Если хочешь знать мое мнение, - горько сказала Хонор, - я всегда думала, что настоящим преступником, вероятно, был его партнер. Могу поспорить, что мой отец поймал его на махинациях с оружием и его приятель вытащил пистолет. В конечном счете, они оба умерли. Мой отец был, очевидно, тоже вооружен.
Хонор проглотила свой детский гнев.
- Считалось, что они оба были респектабельными представителями нефтяного бизнеса, - вздохнула она.
Глаза Конна сощурились, а пальцы сжали ручку кофейной чашки, когда он смотрел на ее напряженное лицо.
- Ты всегда считала, что виноват во всем был партнер твоего отца?
- Никто теперь не узнает. Власти обвинили их обоих в контрабанде оружия. - Хонор покачала головой, стараясь успокоиться. - И думаю, что теперь это не так уж и важно, верно? Все было так давно.
- Некоторые люди не успокаиваются, пока не свяжут концы с концами, - сказал Конн Ландри так тихо, что Хонор не была уверена, что расслышала его.
Она быстро подняла голову, пристально рассматривая его лицо с растущим пониманием.
- И ты из таких людей, верно? - отважилась она. - Из тех, кто связывает концы с концами. Ты любишь платить по счетам.
- Да.
Это "да" произвело на Хонор эффект поднятого для удара ножа. "Константин Ландри честен, откровенен и крайне правдив", - решила она.
Он не дал ей никакой новой информации, зато усилил ощущение опасности, парящей, подобно ауре, вокруг него.
Воспоминания о прошлой ночи перепутались у нее в голове с предчувствием беды, которое Конн вызывал, у нее. Адена была права, когда сказала, что этот мужчина не похож ни на какого другого мужчину в мире Хонор.
Хонор мгновение поразмышляла о том, что было бы мудро прекратить эти отношения, но в глубине души понимала, что не сможет этого сделать. Не теперь. Конн заявил, что они уже связаны вместе, и в глубине души Хонор понимала это. У нее возникло острое желание пойти по опасной тропе, которая может провести мимо эмоциональных барьеров Конна Ландри. На несколько минут прошлой ночью ей было позволено пройти через барьеры. Она хотела еще возможностей познать человека, находящегося за кажущимися непреодолимыми стенами холодного контроля.
Хонор приняла решение в теплом свете нового дня. Она пойдет на риск, связанный с отношениями с Константином Ландри. А на самом деле у нее и выбора-то не было.
5
"Это не любовь. Не может быть!" - повторяла Хонор, по крайней мере, пятнадцать раз на день несколько дней спустя в пятницу, работая над пространственным планированием одного из заказов в своем офисе. Она знала этого мужчину всего около двух недель, мало того, если быть честной с самой собой, на самом деле она знала о нем очень немного.
Но Конн взял себе за привычку оставаться на завтрак, и она поняла, что и сама хочет видеть его на следующее утро за своим столом.
Хонор лениво передвигала профили, представляющие собой разнообразные размеры и формы предметов офисной мебели, но ей трудно было держать в голове компоновочный план, лежащий перед ней. Она не могла думать ни о чем, кроме тех хрупких новых отношений, возникших у нее с Константином Ландри.
Это не любовь. Не может быть! Не так скоро и не тогда, когда у нее возникло так много безответных вопросов, но она очень опасалась, что это именно любовь. Она никогда прежде в жизни не чувствовала себя такой уязвимой. Только любовь вызывает у двадцативосьмилетней женщины чувство, что она так неосторожно подошла к краю пропасти. Интересно, почему она так сопротивляется?
Но Хонор знала ответ. Конн Ландри не соответствовал ни одному ее образу или представлению о мужчине, которому она в один прекрасный день отдаст себя целиком и полностью. Его биография до сих пор ей почти неизвестна. Он кратко ссылался на разнообразные инвестиции и упомянул, что всего два года назад проводил много времени за границей. Что-то связанное с посредничеством между корпорациями. И еще он сказал ей, что живет в районе Сан-Франциско.
Хонор вздохнула и потянулась за другим профилем стола для больших совещаний. Этот овальный стол будет гораздо интереснее, чем квадратный, смотреться в офисном пространстве, которое она декорировала. Она вообразила его в синевато-серых тонах на черной стальной подставке. Стол должен производить впечатление надежной основательности на клиентов брокерской фирмы, для которой она делает проект.
"Если уж на то пошло, - сказала Хонор себе, - то, что я знаю о Конне, скорее имеет отношение к нему как к мужчине и ничего не говорит о его жизни". Как мужчина он, безусловно, привлекателен. Она с самого начала, даже когда относилась к нему еще с опаской, понимала, что это больше, чем физическая привлекательность.
Хонор должна признаться, что до сих пор в ее отношении к Конну присутствует настороженность, но она затолкала ее на задний план своих мыслей. И теперь она сосредоточилась на способах проникновения через эмоционально контролируемые барьеры, окружавшие Конна. Пока ее единственное реальное достижение в этой области не выходило за пределы постели. Хонор сделала унылую гримасу. Ей не понравилась мысль, что единственным способом, каким она может действительно установить контакт с ним, является секс. Хонор подняла голову от рабочего стола, когда открылась дверь.
Итан Бейли добродушно улыбнулся, входя в стильно обставленный кабинет. Он с интересом оглянулся вокруг.
- Это поистине мило, - заметил он, щупая мягкую бежевую кожу хромированного стула. - Это настоящий мрамор? - указал он на столешницу.
- Настоящий, - улыбнулась она, приглашая его сесть. - Ничего, кроме пласта черного мрамора, чтобы произвести впечатление на потенциальных клиентов. Чем могу быть полезна вам, Итан? Только не говорите мне, что вам потребовались услуги дизайнера!
Тот хихикнул, удобно усаживаясь на стул. Когда он вытянул ноги и скрестил пальцы рук, из-под брюк обнаружились его сапоги ручной работы.
- Сказать по правде, до сегодняшнего дня я не особенно об этом задумывался. - Он бросил взгляд на фотографии на стенах. - Похоже, ты свое дело знаешь. Мне нравится вот это.
Хонор проследила за его взглядом.
- А, этот мой видовой снимок на Юго-Западе. Понимаю, почему он вам нравится, - улыбнулась она ему. - Так что же все-таки заставило вас решить зайти и повидать меня, Итан? Я-то думала, что вы должны сейчас находиться на ипподроме "Санта-Анита".
- Уже посмотрел утренние тренировки, - сказал он непринужденно. - Конн тоже там был.
Хонор невозмутимо кивнула:
- Да, он говорил, что хочет обсудить будущее Наследника с Тобби Хамфри.
- Ну, - сказал Итан, словно был не совсем уверен, как продолжать. - Он обсудил. К тому же он немного рассказал о прошлом Наследника.
Взгляд Хонор стал насмешливым.
- Что-то не так, Итан? - наконец спросила она ласково.
Ее собеседник неловко заерзал на стуле:
- Сказать по правде, не знаю, как поступить правильно. Но я на этом свете живу долго, мисс Мейфилд. Может быть, слишком долго. Человек может стать циничным на закате своих лет.
- Ну, думаю, что вы не из тех, кому грозит закат, - широко улыбнулась Хонор.
Он ответил на ее улыбку, но в его обычно веселом взгляде была непривычная серьезность.
- Хонор, хочу спросить: могу я говорить с тобой откровенно?
- Конечно.
- То, что я собираюсь сказать, возможно, не мое дело. Но я чувствую, что обязан сказать это. Ты такая милая юная леди. И, видя тебя с Конном на ипподроме, я стал думать о тебе как о своем друге.
Предостерегающие мурашки поползли вниз по позвоночнику Хонор.
- Что-то не так, Итан? Что вы хотите сказать?
Он вздохнул, глядя на фото офиса в стиле Юго-Востока:
- Твоя фамилия Мейфилд.
Она в удивлении заморгала:
- Ну да.
- Конн сказал сегодня утром, что твой отец когда-то был владельцем предка Наследника, жеребца по кличке Стиляга.
- Правильно.
Итан на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, его взгляд был очень спокойным.
- Имя твоего отца, должно быть, Ник Мейфилд?
Теперь ее нехорошее предчувствие усилилось.
- Вы знали его, Итан?
Старик отрицательно покачал головой:
- Я давно на скачках, Хонор. Это что-то вроде своего мирка. Когда я услыхал, что твоя фамилия Мейфилд, я отмахнулся, думая, что это простое совпадение. В конце конов, столько лет прошло…
- Пятнадцать. С тех пор, как умер мой отец, если вы это хотели сказать.
Итан прочистил горло:
- Не совсем. То есть я помню, газеты действительно подняли шумиху.
- Да. - Она еле сдерживала поднявшийся в ней гнев беспомощной тринадцатилетней девочки. - Похоже, сейчас всем стала интересна эта давняя история. Вы были знакомы с моим отцом?
- Не совсем. Но мне определенно было известно о коне, которым он владел. Стиляга был самым многообещающим жеребцом на Западном побережье пятнадцать лет назад. С тех пор как он был продан этому синдикату, он не обманул ожиданий. Наследник стоил Конну хорошего состояния.
- Итан, я до сих пор не пойму, что вы пытаетесь сказать.
- Я совсем запутался, - пожаловался он. - Хонор, мне это действительно тяжело. Знает Бог, я не хочу вмешиваться ни во что личное между тобой и Конном, но я не хочу видеть, как тебе будет больно. Конн, ну, он может о себе позаботиться, но ты - просто малышка и не знаешь того, что происходит за кулисами. Я и сам не знаю, или, скорее, не хотел признаваться, что знаю, до сегодняшнего утра, когда Конн упомянул, что твой отец оказался тем самым Мейфилдом, который был владельцем Стиляги.
- Пожалуйста, ближе к делу, Итан, - сказала напряженно Хонор. - Вы явно пытаетесь мне что-то сказать.
Он сделал глубокий вздох:
- Хонор, ты, вероятно, знала, что у твоего отца был партнер.
- Знала.
- Человек, как говорилось в газетах, был с ним в этом отвратительном бизнесе на Ближнем Востоке, - упорно продолжал Итан. - Ты помнишь, как звали этого человека?
- Смутно. Думаю, фамилия начиналась на "с". Стоун, или Стэнтон, или еще как-то. А что?
Хонор поймала себя на том, что стучит острием карандаша по своим компоновочным планам, оставляя маленькие черные точки. В досаде она заставила свои руки оставаться в покое.
- Его фамилия была Стоунер. Ричард Стоу- нер, - уныло сказал Итан.
- И что? Боюсь, я не понимаю, куда вы клоните.
- Хорошо. Не знаю, как это сказать тебе. Ландри - это среднее имя Конна. Он назывался им годами, потому что работал за границей на многие влиятельные корпорации, которые не пожелали бы иметь дело с сыном Ричарда Стоунера.
Карандаш в руках Хонор переломился надвое. Она уставилась на сломанные половинки ничего не понимающим взглядом. Она медленно подняла голову и увидела удрученное выражение на лице Итана.
- Конн Ландри - сын партнера моего отца? - прошептала она, ничего не понимая. - Но почему он мне ничего не сказал?
Итан взволнованно наклонился вперед: