У великокняжеских слуг и придворных замечается то же явление, что и при дворах большинства государей – и здесь и там добродетель и порок борются друг с другом и последний часто побеждает первую.
Некоторые, имеющие более близкий и частый доступ к государю, гораздо своекорыстнее, грубее и скупее других. Поэтому, чтобы привлечь их на свою сторону, нужно относиться к ним почтительно и делать им подарки, зачастую не ради того, чтобы они что-либо хорошее сделали, но чтобы они не сделали чего-нибудь худого. С помощью подарков, которые они зовут "посулами", можно всего добиться".
Адская машина опричного террора вышла из-под контроля Ивана IV и в конце концов уничтожила руководство опричников. Опричнина, безусловно, укрепила власть царя – с нанесением непоправимого ущерба всем слоям общества, дворянам, боярам, церкви, приказным. Все историки согласны, что террор с политической точки зрения был абсолютно бессмысленным. Государство и общество были деморализованы, опричная резня унесла тысячи жизней. Опричный террор был беспрецедентным явлением в русской истории и навсегда приклеил к Ивану IV ярлык маньяка-убийцы. Жестокость и необузданность царя обрекла династию на уничтожение. В 1581 году в очередном припадке ярости он убил своего сына Ивана. Иван IV пережил сына на два года. В 1583 году пятидесятилетнее царство Ивана IV кончилось.
К завоеванию Сибири Иван IV имел символическое отношение. Западная Сибирь была связана с русскими землями с XI века, когда югорские племена, населявшие междуречье Оби и Иртыша, начали продавать пушнину новгородцам, ходившим по реке Печоре и ее притокам на нижнюю Обь и на реку Газ, в знаменитую Мангазею.
При выделении улусов Батыем два его брата – Шейбан и Орда-Ичень получили улусы в Сибири и закрепили их за своими потомками. В 20-х годах XV века от Золотой Орды откололась Синяя орда – улус потомков Шейбана распался на самостоятельные Сибирское, Казахское и Узбекское ханства. Основателем Сибирского ханства стал потомок Шейбана Хаджи-Мухаммед, провозглашенный ханом Сибири в 1420 году при поддержке сына знаменитого Эдигея – Мансура. Последним сибирским ханом стал Кучум. Сибирское ханство занимало обширную территорию в Западной Сибири. Границы ханства простирались от восточных склонов Уральского хребта, захватывая бассейны Оби и Иртыша. На западе оно граничило с Ногайской ордой в районе реки Уфы, на Урале – с Казанским ханством, на северо-западе по рекам Чусовой и Утке оно граничило с Пермью. К северу его граница тянулась до самого Обского залива. На севере от Обского залива восточная граница Сибирского ханства шла по рекам Нарым и Пим к городу Сургут, а затем поворачивала к югу по реке Иртышу; в районе реки Обь несколько уходила к востоку от Иртыша, охватывая Барабинскую степь. На юге Сибирское ханство в верховьях рек Ишима и Тобола граничило с Ногайской Ордой.
"Огромная территория Сибирского ханства отличалась от других татарских государств, образовавшихся после распада Золотой Орды. Она была слабо населена; даже в XVI веке, при правлении Едигера, Сибирское ханство насчитывало 30 000 человек – улусных "черных людей". Само татарское население, составлявшее господствующую прослойку, выделялось в виде отдельных островков среди массы местного населения – манси и вогулов, враждебно настроенных против татарской аристократии и их ханов", – писал историк М.Г. Сафаргалиев.
После захвата Московским царством Казанского и Астраханского ханства хан Едигер десять раз посылал подарки в Москву, опасаясь за свою власть. В 1563 году Едигер был убит и сибирским ханом стал Кучум, имевший сильную ногайскую армию. Между Сибирским ханством и Московским царством начались пограничные конфликты, убийства и перехваты гонцов и купцов. В 1569 году Иван IV получил грамоту Кучума. Хан писал:
"Бог богат.
Вольный человек Кучум-царь – Великому князю-Белому царю.
…С нашим отцом твой отец гораздо помирился и гости на обе стороны ходили, потому что земля твоя близка. Люди наши в упокое были и межи их лиха не было, а люди в упокое и добре жили. А ныне, при нашем и при твоем времени, люди черные не в упокое.
Ныне похош миру – и мы помиримся, а похош воеватца – и мы воюемся. Яз пошлю посла и гостей, да гораздо помиримся – только похош с нами миру".
Иван IV ответил. Дипломатическая переписка продолжалась с 1563 по 1570 год – до тех пор, пока Кучум боролся с сыном Едигера Сейдяком и другими сибирскими мурзами за сохранение своей власти. Последние подарки в тысячу соболей привез в Москву посол Кучума Таймас в 1571 году. В следующем году начались постоянные набеги Кучума на пермские земли Московского царства. В 1573 году родственник Кучума царевич Маметкул перебил многих остяков, плативших дань Москве, захватил и убил царского посла Третьяка Чебукова. Иван IV, терпевший поражения в Ливонской войне и от Крымского ханства, не мог отправить ни одного человека на войну с Кучумом. В марте 1574 года в Александрову слободу были вызваны именитые люди Строгановы, талантливые промышленники и купцы, работавшие в Сольвычегодске и имевшие земли по реке Тоболу. В мае 1574 Иван IV пожаловал Строгановым земли по реке Чусовой, принадлежащие Кучуму.
Присоединение Западной Сибири к Московскому царству осуществили Максим, Семен и Никита Строгановы, настоящие организаторы походов Ермака.
7 апреля 1578 года Строгановы, у которых все взрослое боеспособное мужское население их вотчин не превышало 400 человек, отправили письмо казачьему атаману "Ермаку Тимофееву с товарищи" с призывом прибыть к ним на службу. 28 июня 1578 года отряд волжского атамана прибыл в пермские владения Строгановых и несколько лет охранял их от набегов татар и вогуличей.
Тщательная и основательная подготовка Сибирского похода Семеном Аникиевичем, Максимом Яковлевичем и Никитой Григорьевичем Строгановыми началась отливкой пищалей в Строгановских пермских вотчинах. В Строгановском петербургском дворце хранилась затинная пищаль с вылитой на ее стволе надписью: "В граде Кергедане на реце Каме дарю я, Максим Яковлев сын Строганов, атаману Ермаку лета 1582". Строгановы снабдили дружину Ермака "на каждого человека по 3 фунта пороху и свинцу и ружья и три полковые пушки, по три пуда муки ржаной, по пуду сухарей, по два пуда круп и толокна, по пуду соли и по два полоти и масла и знамена полковые с иконами".
Дружина Ермака очевидно была в 540 человек, к которым Строгановы добавили около 300 "охочих людей" из своих вотчин. Сам Ермак был опытнейшим атаманом, воевавшим более двадцати лет, такими же были и его соратники – Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан, Матвей Мещеряк.
Затраты Строгановых на поход Ермака составили более 20 000 рублей – стрельцы получали по 4 рубля в год. Сибирский поход Ермака начался 1 сентября 1581 года. Казаки на стругах, выдерживавших 20 человек с грузом, поплыли вверх по рекам Чусовой и Серебрянке, волоком перешли в реку Тачил и зазимовали в ее верховьях в острожке Коку. В начале мая 1582 года казацкие дружины по рекам Тачилу и Туре с боями прошли до Чинги-туры, будущей Тюмени, взяв по дороге городок Епанчин – Туринск. Взяв летом 1582 года Чинги-туру, казаки двинулись вниз по Туре. В месте впадения Туры в Тобол казаков Ермака встретили отряды хана Кучума, около 15 000 воинов. После боя 8 июня 1582 года с отрядами племянника Кучума Маметкула казачьи струги вошли в реку Тобол, прорвавшись через железные цепи, натянутые татарами поперек реки. 21 июня крупный бой произошел у поселения Бабасановы юрты – татары "вдавшася бегству". 8 сентября казаки взяли городок мурзы Карачи, находившийся в 70 километрах от Искера – столицы Сибирского ханства. Получив от Строгановых подкрепление из 300 человек, приведенных Иваном Кольцо, 14 сентября 1582 года казаки взяли прикрывавший Искер городок Атик.
1 октября состоялся первый штурм Искера, отбитый татарами. 23 октября штурм был повторен и Искер пал. 26 октября 1582 года дружина Ермака "внидоша во град Сибирь". Именно в этот момент пермский воевода Василий Пелепелицын послал на Строгановых донос в Москву – отправив войско для покорения Сибири, Строгановы-де оголили границы Московского царства. Мелкие людишки всегда вредили талантливым и мужественным людям, "живот свой" кладущим на процветание России. "Кадровый голод" часто терзал российскую систему управления – кандидатов на должности подбирали из холуев или знакомых-непрофессионалов, теоретически преданных верхней власти, но часто неспособных даже подобрать талантливого заместителя. 6 ноября 1582 года Иван IV отправил Строгановым "опальную грамоту", но репрессировать их не стал – трусливый царь боялся открытия третьего фронта, а Строгановы надежно прикрывали царские земли с востока. В декабре 1582 года Ермак отправил в Москву посольство о покорении Сибири. Однако Иван IV воспринял строгановские победы как простое расширение пределов обширных вотчин именитых людей. Весной 1583 года "для присмотра за Строгановыми и Ермаком в Сибирь были отправлены 300 стрельцов. Продовольствия им не дали и в Искере начался голод, после которого у Ермака осталось 150 казаков. В результате нескольких обманов Ермак с дружиной погибли 6 августа 1585 года – в устье Вагая у урочища Атбали на речном острове у Иртыша.
Русские люди часто шли "встречь солнцу" не благодаря помощи властей, а вопреки ей, не желая терпеть идиотизм и деспотизм, чем часто славились правители и их окружение. Российский историк С.В. Бахрушин писал:
"Экспедиция, снаряженная Строгановыми, закончилась на первых порах полным разгромом Сибирского ханства. Страдая от недостатка продовольствия, теснимые кучумовскими татарами, потеряв Ермака, попавшего в засаду, русские были вынуждены весной 1586 года бросить Искер и Обью и Печерой перебраться на Русь.
Таким образом набег Ермака, расшатав Сибирское ханство и открыв путь русским в долину Иртыша, сам по себе не привел к прочным результатам. Предстояло приступить к планомерному покорению Сибири уже силами правительства и по плану, выработанному в столице. Вместо того, чтобы углубиться в неприятельскую страну, было решено закрепить за собой пути в нее. В этих целях на развалинах некогда богатого и сильного татарского города Чинги-туры был построен город Тюмень. Бывшая столица сибирских ханов пришла в запустение и на ее месте вырос центр русской колонизации – стольный город русской Сибири – Тобольск".
За грандиозные усилия Строгановых в присоединении Сибири к России Иван IV "пожаловал им право торговать беспошлинно" – правда только в своих городах. "Щедрый" государь не экономил только на жизнях своих подданных.
В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов подвели итог царствования Ивана IV. В.О. Ключевский писал:
"Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих подданных, чем на современный ему государственный порядок. Жизнь Московского царства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем и после него; важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены.
Важнее отрицательное значение этого царствования. Царь Иван был замечательный писатель, пожалуй даже бойкий политический мыслитель, но он не был государственный делец. Одностороннее, себялюбивое и мнительное направление его политической мысли при его нервной возбужденности лишило его практического такта, политического глазомера, чутья действительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он незаметно для себя самого кончил тем, что поколебал самые основания этого порядка. Карамзин преувеличил совсем немного, поставив царствование Ивана – одно из прекраснейших по началу – по конечным его результатам – наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени. Вражде и произволу царь жертвовал и собой и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше которого эти враги сидели".
С.Ф. Платонов писал о причинах ужасающей Смуты начала XVII века, чудом не уничтожившей Московское государство:
"Террор больше всего подрывал силы самого правительства и готовил ему жестокие неудачи вне и кризис внутри государства. Террор, устроенный Грозным, был вообще ужасен и подготовлял страну к смуте и междоусобию. Смута XVII века в своем происхождении есть дело предыдущего XVI века".
Московским царем стал сын Ивана IV Федор Иоаннович, начинавший свой день с молитвы: "Дай, Господи, никому не сделать ничего плохого". В.В. Назаревский описывает как проходил рабочий день царя:
"Царь Федор вставал очень рано, около четырех часов утра. К нему являлся с крестом его духовник, протопоп Благовещенского собора, и вносилась икона святого, который праздновался в тот день. Перед ней и домашними богато украшенными иконами затепливались свечи. Царь молился с четверть часа, прикладывался ко кресту и иконам, а духовник окроплял его свежей святой водой из серебряной чаши, ее ежедневно приносили и даже присылали из далеких монастырей. Затем государь шел к царице здороваться, а потом отправлялся с ней в домовую церковь к заутрене. По возвращении оттуда царь садился в большом покое, куда к нему приходили на поклон бояре. Около девяти часов государь шел в другую домовую церковь или в Успенский собор к обедне. Возвратившись, беседовал с боярами и другими сановниками, а после отдыха, в полдень обедал. Каждое кушанье предварительно отведывали разные придворные, а подавал кравчий. Число блюд – печеных, жареных и похлебок – доходило до семидесяти. Невдалеке от обеденного стола находился стол с дорогой посудой и медным чаном со льдом, где стояли разные напитки. После обеда царь почивал около трех часов или меньше – в том случае, когда ходил в баню или отправлялся на какую-нибудь потеху вроде боя с медведями, кулачного боя. Царь каждый день бывал на вечерне, а после нее оставался во внутренних покоях и чем-нибудь развлекался: например, рассматривал изделия своих мастеров, золотые и серебряные вещи; тешился шутами и карликами, слушал сказателей былей или чтение книг".
Возглавлял правительство боярин Борис Годунов, чья сестра Ирина была замужем за Федором Иоанновичем. Все современники писали, что при Борисе народ "отдохнул". Годунов заключил почетный мир с Речью Посполитой, укрепил границы, восстановил крестьянское хозяйство, разрушенное Иваном IV. В.В. Назаровский описывает прием послов при царском дворе:
"На престоле, возвышенном на три ступени, сверху донизу украшенном золотом, жемчугом и драгоценными камнями, сидел государь в царском убранстве. На голове он имел золотой венец, выложенный алмазами, притом очень большими; в руки держал скипетр, тоже украшенный драгоценными камнями. Кафтан на нем был красный бархатный, сплошь шитый крупным жемчугом; на шее висело несколько дорогих камней, оправленных в золото и расположенных в виде цепи или ожерелья-бармы. На двух пальцах левой руки было по большому золотому перстню со смарагдом-изумрудом. Впереди его с обеих сторон стояли двое благородных юношей с серебряными секирами, в белых атласных платьях, на которых крест-накрест висели золотые цепочки.
После представления и передачи грамоты и подарков послы были отпущены в посольский дом, куда им был прислан с царского стола обед в 150 кушаний на серебряных блюдах, закрытых серебряными крышками. На посольство произвели сильное впечатление московская роскошь и хлебосольство.
По вручению царем послу ответной грамоты к императору посольство было приглашено к царскому обеду. Во дворце иностранцев проводили в зал Думы, потом в другую палату, где кругом по стенам стояли длинные поставцы с тремя высокими ступенями: все они были так уставлены бесчисленными серебряными и золотыми кубками, что и представить себе трудно. На нижних ступенях было поставлено множество больших блюд и стол из золота, серебряный лев в натуральную величину, несколько серебряных братин и чаш, настолько больших, что одному человеку невозможно было поднять их, не то что употребить в качестве посуды для питья. Четырехугольная обеденная зала, куда были введены послы, была в семьдесят саженей в объеме, вверху и по стенам расписана картинами и много украшена серебром и золотом. Пол был вымощен белым камнем очень искусными узорами. Посредине залы – толстый каменный столб, на коем лежал весь свод. Кругом колонны – поставцы с драгоценной посудой. В зале четыре больших окна. На высоком седалище, сплошь вызолоченном, за столом, который стоял на ступень выше других, сидел царь, одетый в кафтан из серебряной парчи. Его голову покрывала золотая московская шапка, унизанная драгоценными камнями и крупным жемчугом; на шее висело богатое ожерелье. Другие столы занимали князья и бояре, одетые в белые одежды, отороченные бобром, в высоких черно-бурых шапках. Стольники в золотых кафтанах подавали кушанья на золотых блюдах. Во время пира наступил вечер, и понадобилось зажечь свечи в четырех люстрах. На посольский стол были поставлены восковые свечи в яшмовых и хрустальных подсвечниках в серебряной оправе. Государь подзывал к себе посла и в знак своей милости давал ему из своих рук маленькую золотую чашу, осыпанную дорогими каменьями, с превосходным вином. Во время стола звонили все колокола кремлевских церквей.
Возвратный путь послов был освещен плошками и смоляными бочками. Впереди посольства несли фонари и факелы. Обедавших во дворце было 1000 человек".
В 1589 году в Московском царстве был введен сан патриарха. Патриарх (от греческого Patriarches – отец, управляю) – высший титул главы самостоятельной (автокефальной) христианской церкви в некоторых странах. Титул патриарха был установлен Халкидонским церковным собором 451 года. После разделения в 1054 году христианской церкви на западную – католическую и восточную – православную он закрепился за иерархами восточной церкви. В Византийской империи православную церковь возглавляли 4 патриарха – Константинопольский, Александровский, Антиохийский и Иерусалимский. С возникновением самостоятельных государств Болгарии и Сербии во главе их церквей также становились патриархи. В России первый патриарх был избран собором русских церковных иерархов в 1589 году. Московская элита посчитала, что процветавшей церкви могущественного царства было "невместно" составлять часть Константинопольского патриархата, находившегося в упадке и под властью турок, постоянно шедшего на компромиссы в вопросах веры.
Для совершения действия в Москву приехал Константинопольский патриарх Иеремия, посвятивший во Всероссийские патриархи митрополита Иова, поздравив его "отцем отцев и патриархом всех северных земель". Иеремия уехал в Константинополь, щедро награжденный драгоценными кубками, жемчугом, деньгами, соболями и шелковыми тканями. Восточные патриархи подтвердили учреждение патриаршества в Московском царстве, чей авторитет еще более поднялся – на Востоке.