23 сентября Петроградский совет избрал Троцкого председателем. Когда вновь избранный председатель взошел на помост, разразился ураган рукоплесканий. В своей речи он вспомнил о 1905 г. и выразил надежду, что на этот раз Совет ждет иная судьба. Он дал твердую, торжественную клятву, которой события будущего придадут мрачный оттенок: "Мы все люди партий, и мы будем вести свою работу, и не раз нам придется скрестить оружие. Но мы будем руководить работами Петроградского совета в духе права и полной свободы всех фракций и рука президиума никогда не будет рукой подавления меньшинства". От имени нового президиума он впервые призвал к новой революции, призвал отправить Керенского в отставку и передать правительственные полномочия съезду Советов. Он так же резко выступил против меньшевиков и эсеров, но без следа враждебности и жажды мести, вполне понятной для вождя еще недавно гонимой партии.
Только 10 октября, на следующий день после создания Военно-Революционного комитета, состоялось историческое заседание, на котором присутствовал Ленин, и руководители партии после серьезных дебатов приняли решение в пользу начала восстания десятью голосами против двух. На этом заседании также было выбрано первое политбюро в составе Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Сталина, Сокольникова и Бубнова, чтобы осуществлять повседневное партийное руководство восстанием. Но на следующий день Зиновьев и Каменев обратились к рядовым членам организации, выступив против решения ЦК, и позиция партии снова повисла в воздухе. Как бы то ни было, только что избранное политбюро было не способно осуществлять руководство. Ленин вернулся в Финляндию. Зиновьев и Каменев агитировали против восстания. Сталин полностью погрузился в редакторскую работу. Сокольников занимал чуть более осторожную позицию, чем Троцкий. Однако Ленин, все еще не доверяя плану Троцкого, убеждал партию взять на себя инициативу в вооруженных действиях. Все члены Политбюро, за исключением тех, кто был принципиально против, предпочитали, чтобы восстанием руководил Совет.
В то время в столице было расквартировано 150 тысяч солдат и в пригородах - еще 90 тысяч. Гарнизоном, организованной сплоченной силой их уже не приходилось называть, разложение дисциплины красной пропагандой достигло критической точки. Кроме того, рассчитывали на рабочих активистов и матросов. 12 октября Исполком Петроградского совета учредил Военно-революционный комитет, который получил всю полноту власти в городе и губернии. Формально - действительно для обороны от наступающего врага, на самом деле - для захвата власти. Во главе ВРК стал Троцкий. В те же дни по мере подготовки восстания определились его ключевые фигуры: за Троцким общее руководство, Свердлов займется мерами по саботажу и блокированию правительственных приказов, Дзержинский отвечает за почту и телеграф, Андрей Бубнов - за вокзалы.
16 октября на расширенном заседании ЦК Ленин добился окончательного решения о том, чтобы начать восстание до открытия II съезда Советов. Подавляющее большинство опять поддержало его, только Каменев и Зиновьев полагали, что это - излишне. Власть и так перейдет к большевикам - только чуть позже и мирным путем, на съезде. Стоит ли рисковать? Но дело было сделано.
Временное правительство знало о готовящемся большевистском перевороте, но в очередной раз совершило ошибку, издав 24 октября приказ об отправке на фронт неблагонадежных полков столичного гарнизона и допустив в этот же день юнкерский налет на редакцию большевистской газеты "Рабочий путь".
Власть разваливается. Слухи о готовящемся большевиками заговоре не перестают циркулировать по Петрограду. Об этом открыто пишет печать. Характерной чертой времени, признаком полного разложения правительственного аппарата было не то, что вопрос о вооруженном восстании дебатировался в легальной печати, а то, что власть не придавала этому никакого значения. Керенский заявлял: у нас больше силы, чем нам нужно. Он отказывался затребовать в Петроград подкреплений с фронта. Когда городской чиновник из любопытства позвонил на квартиру Марии Ульяновой и узнал, что Ленин в Петрограде, никто не попытался арестовать руководителя готовящегося переворота.
Фактически власть переходит в руки ВРК 21 октября, когда принимается приказ о том, что оружие не выдается никому без приказа ВРК и в воинские части посылаются комиссары для контролирования приказа. Утром 22 октября гарнизон по телефону извещается об этом решении, в котором указывается также, что никакие приказы не являются действительными без подписи ВРК. В городе организуются митинги и демонстрации. Троцкий выступает с пламенной речью в Народном доме на Петроградской стороне, обещая золотые горы: Советское правительство даст беднякам и тем, кто находится в окопах, все, чем богата страна. Он вызвал бурные аплодисменты, восхваляя Петроградский совет, взявший на себя тяжелую задачу доведения революции до победного конца, революции, которая даст народу хлеб, землю и мир.
Большинство ЦК РСДРП(б) планировало решить вопрос о захвате власти Советами на открывающемся 25 октября II Всероссийском съезде Советов. Ленин же сознавал, что большевики контролируют лишь Советы промышленных городов, и поэтому на съезде будут в меньшинстве. В таких условиях эсеро-меньшевистское большинство, поддержанное правыми большевиками, могло воспрепятствовать его планам вооруженного переворота. В эти октябрьские дни Ленин со своими сторонниками развернули бурную деятельность, убеждая совершить переворот до 25 октября, чтобы поставить съезд перед свершившимся фактом.
Ленин отнюдь не имел безупречного авторитета в партии большевиков. Это - одна из легенд советской историографии. "Игнорирующий директивы Ленина ЦК партии, - пишет историк Ю. Фельштинский, - Петроградский Совет, во главе которого стоит межрайонец и очевидный конкурент на место Ленина в революции Троцкий; собирающийся в октябре 1917 года Второй Всероссийский съезд Советов: ни один из этих институтов не смотрел на Ленина как на своего вождя и руководителя, ни один из этих элементов Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде не собирался подчиняться его воле".
К 23 октября у Военно-Революционного комитета был готов детальный план операции, столь же простой, сколь и тщательно продуманный. По плану отборные отряды быстро занимали все стратегические пункты столицы. Связь между штабом повстанцев и гарнизоном работала безупречно. Отряды стояли наготове в ожидании сигнала. В последний раз оценивая расстановку сил, члены Военно-Революционного комитета были уверены, что им хватит небольшого толчка, чтобы опрокинуть правительство - Совет обладал подавляющим превосходством в силе. Неясность касалась лишь одного важного пункта - Петропавловской крепости на Неве, гарнизон которой, по сообщениям, стоял за Керенского или, во всяком случае, колебался. Антонов-Овсеенко подготовил план штурма крепости - предполагалось, что это будет единственное важное сражение. Однако Троцкий решил попробовать штурмовать ее словом. 23-го числа, после полудня, в сопровождении командира охраны Совета он въехал на грузовике во вражеский, как считалось, лагерь. Он обратился к гарнизону крепости и заставил его повторить за собой клятву верности Совету.
Ленин продолжает находиться в подполье весь день 24 октября, когда ВРК начал рассылать своих комиссаров и небольшие вооруженные отряды для захвата правительственных зданий. Два невооруженных комиссара приходят на Центральный телеграф и договариваются, что телеграф будет считаться под большевистским контролем. Отряд Измайловского полка является на Балтийский вокзал и остается там для "охраны порядка". Отряды Красной гвардии занимают некоторые мосты, оставляя другие в руках правительственных войск, если те не соглашаются уходить. Никто не хочет стрелять, но постепенно, ползучим путем, в городе меняется власть. И в это время, около 6 часов вечера 24 октября, Ленин все еще ни о чем не подозревает. Он пишет письмо: положение крайне критическое, промедление смерти подобно, мы не имеем права ждать, мы можем все потерять, необходимо во что бы то ни стало нанести смертельный удар правительству. В 4-м и 5-м изданиях сочинений Ленина письмо это озаглавлено: письмо членам Центрального комитета. В действительности заголовок этот был добавлен советскими историками, а письмо адресовано в райкомы: через них хотел Ленин давить на ЦК. Вождь революции еще вечером 24 октября, вдали от Смольного, не переставал бояться Временного правительства, уже не имевшего власти, не переставал понукать ЦК начать восстание, которое фактически уже закончилось.
Загадка отсутствия Ленина среди руководителей переворота с 20 по 24 октября усугубляется загадкой поведения руководителей восстания, не приглашающих весь день 24 октября Ленина в Смольный, и поведения Ленина - ждущего приглашения. 6 ноября 1918 г. в юбилейной статье Сталин писал: "24 октября, вечером Ленин был вызван в Смольный для общего руководства движением". К тому времени, однако, когда ЦК счел возможным вызвать вождя "для общего руководства", Ленин не выдержал и сам отправился - на трамвае - с Выборгской стороны в Смольный.
Вечером 24 октября Ленин в парике отправился в Смольный. С приходом Ильича на заседание ВРК дело оживилось. Посыпались указания о захвате телеграфа, телефонной станции, вокзалов, электростанции. Утром 25 октября ВРК контролировал Госбанк. Член ВРК Николай Подвойский вспоминал: "К утру исход восстания был уже решен. Все ключевые пункты были в руках восставшего пролетариата. Временное правительство было блокировано в Зимнем дворце, лишено власти, осталось почти без сил".
Собравшийся на свое первое заседание II Всероссийский съезд Советов был поставлен перед фактом свершившегося переворота. Действия большевиков вызвали недовольство правых эсеров и меньшевиков, которые в знак протеста покинули съезд. Это была ошибка, поскольку, составляя большинство на съезде, они могли сформировать эсеро-меньшевистское правительство, способное удержать революцию в рамках демократии. В результате же их демарша контроль над съездом оказался в руках ленинцев.
Взятие Зимнего задерживается: у красногвардейцев и солдат, составляющих армию восставших, нет особого желания штурмовать дворец, тем более, что число его защитников тает с каждым часом. Восставшие по одному, по два проникают в Зимний дворец через незащищенный "черный ход". "Аврора" холостым выстрелом дает сигнал Петропавловской крепости открыть артиллерийский огонь по Зимнему: выпустив около 30 снарядов, артиллеристы ухитряются попасть в цель всего два или три раза. Защитники Временного правительства вначале брали проникавших во дворец красногвардейцев в плен. Когда пленных набралось много, они в свою очередь взяли в плен и разоружили юнкеров. Ворвавшийся во дворец Антонов-Овсеенко арестовал членов Временного правительства и отправил телеграмму Ленину: "в 2.04 дня Зимний взят".
25 октября 1917 г. Троцкому как раз исполнилось 38 лет, и в настроении он пребывал самом приподнятом. Этот день сулил ему лучший подарок - Временное правительство. В 10 часов утра ВРК издал свою знаменитую прокламацию "К гражданам России!", где оно объявлялось низложенным, а власть - перешедшей в руки "пролетариата".
Антонов-Овсеенко пытается поднять солдат на штурм Зимнего дворца, но тщетно: они совсем не горят желанием идти под пули. Никакого "приступа", вроде изображенного С. Эйзенштейном в фильме "Октябрь", вообще не было. Во дворец проникли вооруженные солдаты и рабочие. После долгих поисков они нашли министров в одной из комнат. Те приказали сопротивлявшимся юнкерам сложить оружие и картинно расселись за столом. Тут появился с большой и разношерстной вооруженной группой Антонов-Овсеенко. Он выкрикнул: "Объявляю вам, членам Временного правительства, что вы арестованы!" Заместитель министра-президента Коновалов отвечал: "Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, чтобы избежать кровопролития". В целом во время "штурма" Зимнего с обеих сторон погибли шесть человек и еще несколько получили раны. Вообще, эти несколько дней противостояния унесли 10–15 жизней; ранено было 50–60 человек. А арестованных членов правительства препроводили все в ту же Петропавловскую крепость, где их не без злорадства поджидали арестованные восемь месяцев назад чиновники царские.
Первой задачей, которую ставил перед пролетарской революцией Ленин, было разрушение государства, слом государственной машины, как выражались марксисты. "Слом" этот начался еще до переворота - к октябрю 1917 г. была полностью разрушена армия. Сразу же после Октября были ликвидированы суд и вся система правосудия. Их заменяют революционные трибуналы, которые судят на основании "пролетарской совести и революционного самосознания", а также самосуд. Грабежи, разбитые винные подвалы, убийства, ставшие бытом столицы революционной России, нашли возмущенного хроникера. М. Горький до закрытия в июле 1918 г. журнала "Новая жизнь" не переставал приводить факты, негодовать и разоблачать "народных комиссаров", которые стремятся показать свою "преданность народу", не стесняясь "расстрелами, убийствами и арестами несогласных с ними, не стесняясь никакой клеветой и ложью на врага". Горький цитирует "матроса Железнякова", который "переводя свирепые речи своих вождей на простецкий язык человека массы, сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей".
Обратимся к историку И. Дойчеру. Тот пишет, что российский рабочий класс 1917 г. представляет собой одно из чудес истории. Немногочисленный, молодой, неопытный, необразованный, он горел политическим энтузиазмом, идеализмом и редким героизмом. Он обладал способностью мечтать о великом будущем и стоически умирать в бою. Своим полуграмотным разумом он объял идею республики. На ее строительство он поднялся из глубин своей нищеты. Но рядом с мечтателем и героем жил в русском рабочем раб, ленивый, сквернословящий, несущий клеймо своего прошлого. Революционные вожди обращались к мечтателю и герою, но раб грубо напоминал им о своем существовании. Во время гражданской войны и еще больше после нее Троцкий в своих военных речах неоднократно сетовал на то, что русский коммунист и красноармеец скорее пожертвует жизнью ради революции, чем начистит ружье или сапоги. В этом парадоксе отражался недостаток в русских людях множества тех мелких привычек самодисциплины и культуры, на которых социалисты надеялись основать новое общество. С таким-то человеческим материалом большевики отправились строить пролетарскую демократию, где "каждая кухарка" сможет управлять государством. Возможно, это было самое серьезное противоречие из тех, которые пришлось преодолевать революции.
Недаром у этих событий было еще одно следствие: стихийная оргия массового пьянства, которое длилось неделями и однажды чуть не парализовало революцию. Пьяный разгул оказал определенное влияние на события, подготовившие почву для Брестского мира, ибо за это время большая часть старой русской армии как будто растворилась в пустоте. Тогдашние источники изобилуют описаниями этой странной вакханалии. Самый впечатляющий рассказ о ней находится в мемуарах Антонова-Овсеенко, в то время одного из главных комиссаров армии и командира Петроградского гарнизона: "Гораздо больше хлопот мне лично доставил самый гарнизон, начавший совершенно разваливаться. Никогда не виданное бесчинство разлилось в Петрограде. То там, то сям появлялись толпы громил, большей частью солдат, разбивавших винные склады, а иногда громивших и магазины. Никакие увещевания не помогали. Особенно остро встал вопрос с погребами Зимнего дворца. К этому времени сохранявший ранее свою дисциплину Преображенский полк, неся караул у этих погребов, спился окончательно. Павловский - наша революционная опора - также не устоял. Посылались караулы из смешанных частей - перепивались. Как только наступал вечер, разливалась бешеная вакханалия. Пробовали заливать погреба водой, - пожарные во время этой работы напивались сами. Только когда за работу с пьяницами взялись гельсингфорсские моряки, погреба Зимнего были обезврежены. Лишь с большим напряжением удалось преодолеть это пьяное безумие".
Во время пьяного разгула Петроградский гарнизон, сыгравший столь важную роль в Февральской и Октябрьской революциях, окончательно распался и прекратил существование.