Ответ на эти вопросы Уилли Пеп дал через пять месяцев. Медицина и исключительная жизнеспособность чемпиона победили последствия "вынужденной посадки", и 17 июня 1947 года Уилли Пеп вышел на ринг и победил по очкам Виктора Флора. Через месяц он провел еще несколько боев с менее известными боксерами. Эти встречи были необходимы ему для подготовки к ответственному матчу с Джеком Лесли, в котором он должен был защищать свой чемпионский титул. 22 августа 1947 года Пеп выиграл этот бой, послав Лесли в нокаут в двенадцатом раунде.
Многие соперники Пепа надеялись, что перенесенная катастрофа не останется без последствий, и вызовы на бой сыпались на чемпиона, как весенние дожди. До октября 1948 года никому не удается победить Пепа, хотя он встречается с такими серьезными противниками, как Умберто Сьерра, Тэд Дэвис, Джонни Дил, Чак Бартон, Пади де Марко…
Но… всему наступает конец. Наступил конец и, казалось, бесконечной серии побед. Вечером 29 октября 1948 года в Нью-Йорке он потерпел самое тяжелое поражение в своей жизни. Пеп уступил трон чемпиона мира в весе "пера" – в четвертом раунде его нокаутировал Санди Садлер, темнокожий американец, который позже стал таким же знаменитым, как сам Пеп.
После поражения Уилли заявил журналистам, что победа Садлера случайна и объясняется очень просто: якобы Садлер ударил неожиданно после команды "брейк". Поднялся большой шум. Естественно, сторонники нового чемпиона доказывали, что все было сделано чисто, в то время как болельщики экс-чемпиона на всех углах кричали о жульничестве. Рефери матча взял сторону Садлера. А что ему еще оставалось? Не мог же он признать, что тот ударил после команды? Если это так, правомерен вопрос: "Куда же ты, рефери, смотрел?" В общем, шум не умолкал, пока не назначили день матча-реванша – 11 февраля 1949 года.
Уилли Пеп сумел вернуть себе звание чемпиона, он победил Садлера по очкам. Но всем уже стало ясно, что наконец-то у Пепа появился серьезный соперник и боксерская его жизнь уже не будет такой безоблачной. Через полтора года, 8 сентября 1950 года, на ринге "Мэдисон Сквер-гардена" Садлеру вновь удается поставить Уилли на колени и отвоевать чемпионский пояс. Через год, 26 сентября 19 51 года, они встречаются вновь, и снова Пеп оказывается в нокауте, на этот раз в девятом раунде.
Уилли тяжело переживал поражение, но, несмотря на возраст, он не решается бросить бокс. Объяснение самое простое – у него нет никакой другой профессии, он обязан содержать семью (у него трое детей) и необходимо обеспечить завтрашний день.
С 1951 по 1959 год Уилли Пеп провел шестьдесят шесть боев. 20 сентября 1957 года его посылает в нокаут Хоган Кид Баси, а еще через пару месяцев он проигрывает по очкам Сонни Леону.
Когда ему исполнилось тридцать семь лет, Пеп объявил о своем уходе из бокса и действительно шесть лет не появлялся в боксерских залах. Но материальные трудности вынуждают его в сорок три года снова вернуться к своей прежней профессии. Он встречается с третьеразрядными противниками и одерживает несколько скромных побед. 16 марта 1966 года Уилли Пеп проводит свой последний бой: проиграв в Ричмонде по очкам Келвину Уудлину, он окончательно покидает ринг и устраивается работать в школу инструктором по боксу.
Года через три после этих событий в Америке вышла книга Уилли Пепа, которая называется "Пятничные герои". Чем объясняется столь странное название? В Соединенных Штатах телевизионные репортажи транслировались в те времена только по пятницам. "Пятничные герои" – это книга о жизни боксеров, которая очень хорошо знакома автору. Бывший король ринга, который свой первый бой провел в пятнадцать лет, а последний – в сорок четыре года, описывает эту жизнь в ироничном, даже веселом тоне. По его мнению, лучшим боксером был Рэй Шугар Робинсон, Рокки Марчиано – это мощный бульдозер, а Джо Луис – обыкновенный драчун.
Обращаясь к молодым боксерам, Пеп предупреждает, что "конец карьеры начинается тогда, когда рефлексы становятся замедленными, а колени начинают дрожать". "Но настоящий конец, – продолжает он, – наступает тогда, когда вы поймете, что ваши друзья навсегда отвернулись от вас".
Уилли Пеп старается быть ироничным, но за этой иронией скрывается боль бывшего чемпиона.
Когда звезды сгорают, они становятся мало кому нужны.
Пришло время внести ясность…
Выбирать между Уилли Пепом и Санди Садлером – все равно что решать, что лучше – золото или платина. Странно, но до сих пор Санди Садлер не получил заслуженного признания.
…Остаются считанные секунды до начала главной встречи. Диктор представляет известных в прошлом боксеров и других почетных гостей матча. Некоторые из присутствующих помнят их, кто-то видел на ринге или в кино, другие только слышали о них или читали в книгах.
– А теперь, – продолжает диктор, – на ринг выходит двукратный чемпион мира в полулегком весе Санди Садлер.
Зал взрывается громом аплодисментов. Затем ведущий объявляет:
– Нам посчастливилось сегодня увидеть одного из лучших боксеров нашего времени в полулегком весе, человека, который с 1940 по 1966 год выиграл двести двадцать девять боев. Встречайте – Уилли Пеп!
Толпа зрителей ревет от восторга. Шквал оваций свидетельствует о том, какой славой пользуется до сих пор этот человек.
Санди, должно быть, думает про себя: "Интересно, что это за парень, который объявляет, что Пеп величайший боксер нашего времени в полулегком весе. Если уж кто-нибудь и заслуживает такого титула, так это я. Я ведь выиграл три из четырех наших встреч. Ведь именно я не дал ему продвинуться в его спортивной карьере. Я нокаутировал его трижды. Я дважды завоевывал титул, до этого принадлежавший ему. Он ведь выиграл у меня лишь один раз, да и то решил все последний, пятнадцатый раунд. Из всех боксеров-чемпионов за все времена я занимаю шестое место в списке лучших. Но почему-то Пепа объявляют лучшим боксером-полулегковесом. Я просто не понимаю".
Действительно, трудно подчас понять, почему Уилли Пеп получает все рыцарские почести, а Санди Садлеру достается лишь оставшееся.
Преимущество Уилли Пепа, во-первых, в том, что он продержался на ринге в два раза дольше, чем Садлер. Он дрался за титул чемпиона девять раз, Садлер – только четыре.
Четыре матча, которые они провели между собой, включали в себя все: взлеты и падения, приятные сюрпризы и разочарования, но главное, что в них было, – это действие, это настоящий праздник бокса.
Вспомним их первый бой в октябре 1948 года. На первых же минутах Санди раскровил Пепу нос сильным внезапным ударом слева, затем провел ряд хуков и апперкотов. Пеп был просто-напросто ошарашен. Ему еще не приходилось сталкиваться с таким наглым соперником, который бы так легко с ним справился.
Только во втором раунде, когда Пеп произвел захват, он смог сдержать выглядевшего слабым, но на самом деле полного сил Садлера. Но уже в начале третьего раунда Садлер заманил Пепа к канатам и провел серию ударов по корпусу. Дважды в течение третьего раунда Санди сбивал соперника с ног, так что рефери доходил в счете до девяти. Два нокдауна. Второй раз от нокаута чемпиона спас гонг. Уилли еле держался на ногах, его правый глаз был поврежден, из него сочилась кровь.
В четвертом раунде решающий левый хук в челюсть повергает Пепа на пол в третий и последний раз. Он пытался встать, но смог это сделать уже после того, как рефери Голдстейн произнес "десять".
После этого матча Пеп признал:
– Я не ожидал, что он такой выносливый. Мне казалось, ничего не стоит его победить. Он хороший боксер, и у него тяжелый удар, но я знаю, что смогу все же у него выиграть.
И он действительно выиграл во втором матче. Они же поменялись ролями. Садлер теперь был чемпионом, Пеп – тем, кто бросил вызов. Огромное число болельщиков, журналистов, специалистов, всех, кто видел тот бой, утверждали, что это было выдающееся шоу боксерского колдовства.
Вечер 11 февраля 1949 года был серым и холодным. Однако ничего не могло остановить болельщиков, пришедших на открытые трибуны "Янки-стадиона" в Нью-Йорке, так как зрелище обещало быть не только неординарным (Пеп ведь мог отвоевать титул чемпиона, чего еще никогда не совершал), но и просто интересным – встречались два выдающихся мастера. На трибунах собралось больше двадцати тысяч человек, многие из них кричали до хрипоты, шум стоял невообразимый.
После того как гонг позвал боксеров к началу поединка, Пеп начал борьбу с соперником моложе и сильнее себя. Снова и снова Уилли пять, шесть раз подряд наносил сильные удары в ритме стаккато прямо в лицо противнику. Он ловко двигался на Садлера и быстро отскакивал назад, не давая ему времени сосредоточиться и нанести ответный удар. В заключение Пеп захватил наносящую смертельные удары левую руку Садлера и не отпускал ее до тех пор, пока рефери Эдди Джофер не крикнул "брейк".
На протяжении всего боя Пеп атаковал, преследуя соперника по всему пространству ринга. Садлер во время матча сумел нанести не так уж много ударов по лицу Пепа. Но, правда, те немногочисленные были мощными, полосующими, резкими, мастерски исполненными.
Резкий левый удар в третьем раунде задел глубокую рану под правым глазом Пепа. К десятому раунду глаз уже еле открывался. В течение всего боя он кровоточил, и потеки крови размазывались по лицу и с перчаток попадали на Садлера.
К последнему, пятнадцатому раунду Пеп выглядел как сильно избитый проигравший. Но и Садлер смотрелся не лучше. У него были синяки, ссадины над обоими глазами и красное ободранное захватывающими ударами Пепа лицо.
Понимая, что может проиграть по очкам, Садлер тщетно пытался сделать нокаут. Он нанес несколько ударов Пепу, но тот был без сомнения в лучшей спортивной форме, чем во время первого поединка, и благополучно выдерживал шторм атак соперника, твердо стоя на ногах. Прозвучал финальный гонг. Рефери Джофер засчитал матч 10:5 в пользу Пепа, боковые судьи Джек О'Салливан и Фрэнк Фортес показали счет 9:6 и 9:5 при одном раунде ничейном соответственно.
Перед третьей их встречей в сентябре 1950 года двадцатичетырехлетний Санди Садлер предсказывал:
– Он еще в полном расцвете сил, но я думаю, что ноги подведут его, они не смогут делать того, чего будет требовать голова.
На это Уилли Пеп ответил:
– Мои ноги сейчас в наилучшем состоянии. Пока титул у меня. Он собирается прийти и отнять его у меня, но я не желаю так просто уступить ему и буду вести бой, как прежде.
С самого начала боя Уилли Пеп выиграл пять из семи раундов. В третьем раунде он был сбит с ног левым хуком в челюсть, но после счета "девять" нашел в себе силы встать, чтобы отдать то, что получил. Публика была в восторге, и когда прозвучал гонг, тридцать восемь тысяч зрителей стоя, с радостными улыбками приветствовали своего любимца. Когда бой продолжился, приемы соперников стали значительно грубее.
Явно рассерженный тем, что ему не удается загнать в угол постоянно передвигающегося Пепа, Садлер начал бурно атаковать в шестом и седьмом раундах. Рефери Раби Голдстейн сделал предупреждение Садлеру за грубые нападения. Когда он объявлял предупреждение, секунданты вскочили и начали протестовать, выкрикивая, что Пеп большими пальцами пытался задеть соперника по глазам.
После седьмого раунда Садлер вернулся в свой угол, его левый глаз был почти закрыт.
У Пепа проблем было больше – сильно повреждена щека и вывихнуто левое плечо.
Был приглашен доктор Винсент Нардиэлло осмотреть спортсмена. Он еще продолжал осмотр, когда прозвучал гонг к восьмому раунду. В книгах об этом писали как о техническом нокауте в восьмом раунде. Сам Уилли Пеп рассказывал: "Я даже не мог шевелить кистью". Санди подтвердил: "Его плечо не двигалось, это правда". Затем, положа руку на сердце, он сказал: "Да, я слишком сильно его ударил".
Поскольку третья встреча завершилась так неожиданно, была назначена четвертая. И это была не только самая вульгарная из всех схваток, но и самая "грязная" встреча вообще.
Этот матч меньше всего походил на соперничество двух лучших мастеров. Он напоминал перебранку, уличную ссору. Этот бой видели в "Поло Граунд" почти четырнадцать тысяч человек, которые под конец матча буквально буйствовали на трибунах.
Оба боксера полностью игнорировали присутствие на ринге рефери Рэя Миллера, начиная со второго раунда, круто повернувшего весь бой. Они калечили друг друга, толкали, пихали, били головами, ставили подножки. Во втором раунде Садлер сбил Пепа левым хуком, тот встал после счета "восемь". От этого удара открылся глубокий порез около правой брови и глаза Уилли, закровоточила рана.
В этом поединке Пеп быстро выбился из сил. Он не думал ловчить, уворачиваться, быстро передвигаться по рингу. Вместо этого он бил Садлера по лицу, делал подножки, пытаясь сбить соперника с ног. Казалось, он делал все, чтобы его дисквалифицировали.
Когда судья Миллер подошел в угол Пепа между восьмым и девятым раундами, чтобы предупредить его, что тот может быть дисквалифицирован, если еще будет использовать запрещенные приемы, Уилли ответил:
– Я не могу продолжать бой. Я не вижу правым глазом, он поврежден.
Пресса обвиняла Уилли Пепа в том, что он уходил от боя и вел себя не как бывший чемпион, а как уличный драчун. Атлетическая комиссия штата Нью-Йорк временно отстранила его от бокса за неспортивное поведение.
Уилли не мог понять, почему. "Глаз ведь важнее, чем бой". Пеп был прав. Но сегодня люди вспоминают результат встречи, а не ее детали. Это, наверное, и было причиной, которую Санди Садлер не мог уразуметь, по которой Уилли Пепа считали величайшим в полулегком весе. Ведь Садлер выиграл три из четырех матчей, грубо или нет, мастерски или как в уличной драке – дело закрыто. Оказывается, нет, память человеческая со временем умудряется отшелушить все наносное, лишнее, мешающее уяснить истину, и оставляет лишь самое главное. А главное здесь, вероятно, то, что Уилли Пеп был действительно большой мастер, да еще сумевший возродиться после авиационной катастрофы.
Тарзан из Бузенваля
Сейчас о Лоране Дотиле, известном семь десятков лет назад чемпионе Франции, вспоминают разве лишь самые старые любители бокса. Но даже и сегодня родители профессиональных боксеров содрогаются при мысли, что их детей может постигнуть судьба несчастного Лорана, боксера, ставшего в истории спорта символом неудачи.
Лоран Дотиль родился в Шони 20 февраля 1924 года в бедной многодетной семье. В 1925 году его родители покидают Шони и переезжают в Бузенваль, небольшой поселок вблизи Парижа. Никто не написал бы о семье Дотиль ни строчки, если бы не маленький Лоран, который впоследствии стал серьезным противником американца Джека Ла Мотты, бывшего чемпиона мира в среднем весе.
У маленького Лорана, как и у многих детей того поколения, был свой кумир – киногерой Тарзан. Фильмы о нем заполонили экраны всего мира в те годы. Лоран представлял себя смелым и ловким и большую часть времени проводил, лазая по деревьям и по-своему переживая истории, связанные с судьбой любимого героя. Эти детские игры превратили Лорана в настоящего атлета. Вскоре его приняли в гимнастическую команду "Кадеты из Бузенваля". Спустя годы, будучи уже известным боксером, Лоран скажет в разговоре с французским журналистом Жаком Маршаллом:
– Я многим обязан гимнастике, она дала мне силу, любовь к риску и… к музыке. Среди кадетов Бузенваля я был барабанщиком. Я был одет во все белое, как и мой отец-трубач. Мы играли вместе в одном духовом оркестре.
Призвание боксера раскрылось у Лорана Дотиля при весьма трагических обстоятельствах: в семнадцать лет он стал свидетелем смерти своего отца, погибшего в результате скандальной драки в киносалоне в Руи. Несчастный случай помог Лорану осознать силу своих кулаков – одним ударом молодой Дотиль свалил на землю провокатора драки, боксера местного клуба. Спустя некоторое время Лоран начал заниматься в секции бокса в Руи под руководством тренера Анри Бару, который впоследствии стал известным международным менеджером. Как боксер-любитель из ста проведенных боев Дотиль выиграл девяносто три, два закончил вничью, проиграл пять. В 1944 году он стал чемпионом Франции в среднем весе среди любителей.
17 сентября 1944 года Лоран Дотиль впервые вышел на ринг в качестве профессионала. Он одерживал победу за победой, выигрывал поединки с лучшими в то время боксерами-средневесами: Кида Джонаса он нокаутировал в восьмом раунде, Асана Диофа – тоже в восьмом, Жана Деспо – во втором, у Робера Шарона выиграл в пятнадцатираундовом бою по очкам. Люка ван Дама нокаутировал в третьем… Список можно продолжать долго: Дотиль не отказывался практически ни от одного предложения. Но вдруг он проигрывает три боя подряд – это становится для боксера, не привыкшего к поражениям, тяжелым моральным испытанием. Но Тарзана из Бузенваля не так-то просто сломить. Дотиль сумел взять себя в руки. Он возобновил тренировки, работал до изнеможения, и в скором времени фортуна вновь переходит на его сторону.
Наступает период, когда Дотиль успешно противостоит самым известным боксерам того времени, за исключением своего соотечественника Марселя Сердана. Пете Задук, Эрни Форте, Джен Греко, Стив Белуаз и даже Бык из Бронкса, как называли американского боксера итальянского происхождения Джека Ла Мотту, отступают перед натиском француза. За весь этот славный период победу над Лораном удалось одержать лишь кубинцу Киду Гавилану, бывшему чемпиону мира.
23 февраля 1949 года Дотиль выиграл бой у Джека Ла Мотты в Монреале. Через четыре месяца Ла Мотта добился самого большого успеха в своей жизни – стал чемпионом мира в среднем весе. Он победил нокаутом в десятом раунде известного Марселя Сердана. К сожалению, матч-реванш Сердан – ла Мотта не состоялся из-за гибели Сердана в авиакатастрофе 27 октября 1949 года.
Окрыленный своими успехами, Лоран Дотиль стремится осуществить мечту Марселя Сердана вернуть Франции титул чемпиона мира в среднем весе и вызывает на поединок Джека Ла Мотту. Американец принимает предложение, и матч намечается на 13 сентября 1950 года в Детройте.
…В тот прохладный сентябрьский вечер бой начался при закрытых кассах: все билеты были проданы заранее. Тысячи зрителей заполнили зал. Все любители бокса большого американского города стремились попасть на грандиозный спектакль, который предвещала встреча между чемпионом мира Джеком Ла Моттой и претендентом на это звание Лораном Дотилем, выскочкой из Европы, как его тут же окрестила местная пресса.
Но истинных любителей бокса волновал вопрос: сумеет ли Дотиль взять реванш за своего соотечественника Марселя Сердана? Некоторые журналисты без квасного патриотизма старались объективно разобраться в ситуации и шансах каждого из соискателей на титул чемпиона. В их материалах все чаще высказывалось предположение, что у Ла Мотты, пожалуй, нет шансов на победу над импульсивным французом, который уже однажды бросал американца на канаты.
После представления противников публике, разыгранного в лучших традициях профессионального бокса: с ковбойскими плясками, полуголыми девицами на ринге и так далее, начинается поединок. В Париже сотни тысяч французов, затаив дыхание и застыв у радиоприемников, слушают репортаж о встрече, вошедшей в историю мирового бокса благодаря своему неожиданному и драматическому финалу.