Оленька не успела даже ничего ответить. Так и стояла, оторопевшая, с огромным букетом, а мужчина, придерживая под локоть, настойчиво повел девушку к машине.
– Подождите, куда вы меня?..
– Значит, ты встречаешься с ним? С Ашотом? – возмутился Волк. – На деньги польстилась! Не зря говорят, что все актрисы, которые снимаются в его фильмах, спят с продюсером.
– Да как тебе не стыдно? – возмутилась Красная Шапочка. – Как ты мог подумать?
Отмахнувшись от девушки, Волк запрыгнул в подъехавший автобус. А Красная Шапочка, развернувшись, с размаху ударила посыльного букетом.
– Отпустите меня! Никуда я не поеду!
Мужчина оторопел, а Оленька, воспользовавшись моментом, в несколько прыжков ринулась в сторону гостиницы "Байкал".
Не задерживаясь на ресепшене, она пробежала на второй этаж, в ресторан.
Обида выдавливала наружу слезы. Оленька все-таки набрала номер Волка, но телефон не ответил. Как же так, за что? Красная Шапочка постаралась не расплакаться у всех на виду… И поступила так, как может поступить только московская девушка. Она села за барную стойку и заказала пятьдесят граммов водки с лимоном. Выпив первую рюмку, девушка всхлипнула и утерла носик предоставленной барменом салфеткой.
Оленька не знала, как вести себя в подобной ситуации. Вспомнила героинь своих любимых мелодрам. Опрокинула рюмку водки, поклялась себе больше никогда ни при каких обстоятельствах не влюбляться по уши и не смотреть на мужчину голодными выжидающими глазами (эту фразу она вычитала в интервью с голливудской звездой), собиралась выкурить сигарету – не получилось – закашлялась. Что там дальше по сценарию? Небрежно махнуть левой рукой: "Еще! 50!" – и выложить бармену историю своей жизни, начиная от первого крика младенца и заканчивая последним криком души. Спирт первой рюмки ударил в голову, Красная Шапочка потеряла контроль над собой, а соответственно, разоткровенничалась.
– …Теперь ты мне ближе любовника… – заключила Шапка по окончании своего пятиминутного, почти несбивчивого рассказа бармену.
Парень понимающе кивнул, все более приобретая черты героя романтической комедии, который разбирается в душевных травмах получше любого психолога. Когда Шапка, вытирая слезы и шмыгая носом, потянулась рукой к шляпке, чтобы, как в фильме, снять ее и растоптать, бармен остановил девушку:
– Не стоит. У каждого человека должна быть любимая вещь, которая помогает ему чувствовать себя особенным. Не-пов-то-ри-мым. Не таким, как все. Она может стоит копейки, но для него будет бесценной. Посмотри на меня – найди то, что отличает меня от других.
Оленька потянула уголки глаз в стороны, чтобы сконцентрировать взгляд, и стала похожа на китаянку. Парень как парень. Ничего особенного. Рубашка в цветочек. Губки бантиком. "Может, гей?" Так это разве оригинально?
Красная Шапочка признала свое поражение:
– Ничего необычного я не вижу.
А бармен дотронулся до золотого крестика на черном шнурке с таким видом, словно это был наградной крест героя 1812 года.
"И стоило морочить мне голову?" – подумала Оленька, но ничего не сказала.
– Да, ты права. Мой крестик, как и твоя шляпа, в тираже. Но для меня этот крест в единственном экземпляре. Он достался мне от отца, которого я никогда не видел. Но это грустная история. – Бармен смахнул с небритой мужественной щеки скупую слезу в ловко подставленный бокал, влил туда немного водки, взболтал. – Коктейль "Слеза одинокого бармена". Будешь? – протянул он бокал клиентке. – А потом можно и ко мне поехать.
– Э, нет. – Сползши с высокого стула, Красная Шапочка протянула бармену руку для пожатия. – Извини, мне срочно нужно домой. А кроме шляпки, у меня теперь есть оберег.
И Оленька вспомнила о золотом кулоне, подаренным ей отцом. Как же ей было хорошо в тот день… Прекрасный день…
– Ты держись, – посоветовал бармен. – Все у тебя будет хорошо, только поосторожнее с алкоголем и желаниями. У тебя яркая внешность, и многие люди захотят сделать тебе больно. Из зависти.
– Спасибо тебе. Домой пойду, – решилась Красная Шапочка и, держась сначала за барную стойку, а затем за стену, вышла из ресторана.
До дома добралась на такси. Бабушка при виде Красной Шапочки ахнула, но помогла внучке добраться до кровати.
– Оленька, все в этой жизни бывает, но надеюсь, в таком состоянии я тебя вижу в первый и последний раз, – сказала старушка.
– Меня Волк бросил, – пожаловалась Оля. – Приревновал к нашему продюсеру, Ашоту Израилевичу.
– Ну и имечко у нашего продюсера, – проворчала Мария Ивановна. – Ничего хорошего от такого ждать нечего. А справляться с проблемами нужно силой духа, а не алкоголем.
* * *
Как известно, зонтик – это магический оберег от плохой погоды: если ты, выходя из дому, берешь его, можешь быть уверен, что дождя не будет. Но стоит положиться на прогноз погоды и оставить дома этот древний артефакт, как неминуемо попадешь не просто под дождик – под заправский ливень.
В переносном смысле это означает, что всегда надо носить с собой зонтик, то бишь быть готовым к любым сюрпризам погоды, а если уж совсем обобщать, то и судьбы в целом. Увы, счастливые и влюбленные не то что зонтик – голову готовы забыть дома в тумбочке.
Но мы сейчас вовсе не о том.
Идя утром по мокрой мостовой, Оленька откровенно плакала, но слез из-за дождя было не видно. Она думала о том, как встретит Волка на киностудии. И как смотреть в его янтарные глаза, которые сегодня точно будут карими. Как простить ему неоправданную ревность и нелепые обвинения?
Сегодня матушка забрала машину, чтобы ехать на важное интервью, и Оленьке пришлось добираться до метро "ВДНХ" пешком. Она шла по проспекту Мира, но неожиданно около нее затормозил автомобиль.
– Ольга Разумовская? – как ни в чем не бывало спросил мужчина, вчера получивший "по кабаньим мордасям" букетом из пятидесяти роз.
– Вы же знаете, что я, – без улыбки ответила Красная Шапочка. – Что нужно?
– Ашот Израилевич просил подвезти вас до киностудии.
Не раздумывая, Красная Шапочка села в "БМВ".
– Поехали.
И конечно же, при въезде на киностудию автомобиль нос к носу встретился с байком Волка, выезжающего после озвучки.
Три часа Красная Шапочка в сценах с Охотниками говорила с таким искренним отчаянием, что Лев Львович и Семен растрогались.
А на улице Красную Шапочку снова поджидал "БМВ".
"Почему я должна переживать из-за ревности Волка? Я ни в чем не виновата, а он думает обо мне так плохо, что даже обидно. Вот пусть и мучается", – решила для себя девушка.
Дома Красную Шапочку ждал неприятный сюрприз. Открыла дверь бабушка и приложила палец к губам.
– Тише, у нашей матушки серьезный разговор.
Младшая и старшая Разумовские на цыпочках подошли к двери гостиной и услышали голоса Ашота Израилевича и Алины Борисовны.
– Алина, отдай мне в жены свою дочь, – говорил продюсер.
Красная Шапочка с размаху села на многострадальный пуфик в коридоре, простонавший: "Шо, опять?"
– Она тебе в дочери годится, на кой ляд ты ей нужен, стручок старый? – ответил слегка расстроенный голос матушки.
– Детей хочу, – раздался неожиданный ответ. – Здоровых и красивых, а у твоей Оли хорошая наследственность. Я все оплачу.
– Ашот, – голос матушки заурчал с "ласковостью" пантеры, – могу сделать тебе встречное предложение – женись на мне. Мы отлично отдохнули вместе в прошлом году. В сорок пять лет я еще могу родить.
Внучка и бабушка синхронно прижали руки к груди.
– Не хочу портить отношения с Львом, он к тебе снова воспылал чувствами, – бубнил продюсер. – А дочку твою и его я могу купить. Нравится она мне. Очень.
– Ашот, ты не понял, моя дочь не продается. – Голос матушки гневно задрожал.
– Посмотрим, – прозвучал ответ, и в коридоре показался Ашот Израилевич.
Увидев Оленьку и Марию Ивановну, он с самым серьезным видом поцеловал руку бабушке и, внимательно посмотрев на Оленьку, вышел из квартиры, на ходу произнеся:
– Красавица. Породистая красавица.
За входной дверью послышался странный звук, и в квартиру ввалился Волк.
– Что делает здесь наш Ашот Израилевич? – с возмущением заговорил он, как только вошел в коридор и громко чихнул. – Я что, должен сходить с ума от ревности?
В дверях гостиной появилась матушка.
– Владимир, Ашот Израилевич заходил ко мне по делу.
– Не нужно врать, – напомнила о себе Мария Ивановна. – Твое дело касается всех. Давайте поговорим откровенно.
– А я вообще не хочу разговаривать с Волком, – подала голос Оленька. – Он мне не доверяет, и я обиделась…
Желая что-то сказать, Волк снова чихнул.
– Как-то странно я стал реагировать на продюсера, – произнес Серов-Залесский и достал из нессесера пачку бумажных носовых платков.
– Это значит, что теперь Ашот Израилевич хочет тебе зла. – Показав на деревянный амулет, сделанный в славянском стиле, бабуля продолжила: – А чихание – защитная реакция на его негатив. Я не просто так делаю амулеты. Кстати, Оленька, а откуда у тебя золотой кулон? Я его раньше не замечала.
– Папа подарил. Сказал "на всякий случай".
– Ну и хорошо, – решила Мария Ивановна. – Пойдемте, поговорим.
Глава четырнадцатая
Все расселись за кухонным столом, и матушка то наливала чай, то выставляла на тарелках новые бутерброды с сыром и свежим огурцом.
– И все-таки, дорогая моя Ольга Львовна, – тон бабушки вроде бы получался ироничным, – хоть ты и не хочешь серьезного разговора, тебе придется меня выслушать. Чем больше я думаю о фильме, где мы снимаемся, тем больше возникает вопросов.
– А мне все предельно ясно. – Красная Шапочка перевернула страницу глянцевого журнала, в котором ее матушка вела свою колонку. – Бабуль, не мешай, я читаю маму.
Нарочито не обращая внимания на Волка, Оленька слушала бабушку и делала вид, будто заинтересовалась журналом.
– Если тебе все ясно, – как всегда спокойно продолжила Мария Ивановна, – скажи мне: откуда у Льва Львовича появился сценарий сериала?
– Понятия не имею. – Ольга развернула журнал, где на развороте гламурный до предела Андрей Бартеньев в костюме в виде свадебного торта стоял в окружении начавших подзабываться светских звезд. – Вот живут же люди! – восхитилась Красная Шапочка.
Волк в этот момент чихнул, у матушки, нарезавшей огурец для бутерброда, дрогнула рука, а Мария Ивановна, размешивая сахар в чашке, осуждающе покачала головой.
– Звезды называются! Одна позирует в комбинации, вторая нетрезвая, а уж про лысую я вообще молчу. Отдай журнал и ответь на следующий вопрос: "Чем закончится сериал?"
– Не знаю, – искренно удивилась Красная Шапочка. – Финал еще открытый, сценаристы пишут.
– А кто сценарист? – Бабушка придвинула к себе тарелку с бутербродами. – Я поговорила со всеми в съемочной группе. Никто не знаком со сценаристом, а значащая на титульном листе фамилия "Зайцев" – это все равно что Иванов Иван Иванович или Неизвестный Аноним.
– Мне тоже интересно, – встрял в разговор Волк. – Вроде бы старая сказка, а на самом деле социально острая мелодрама. У нас Красная Шапочка, девушка скромная и неизбалованная, приезжает из села в город и влюбляется в брутального Волка, имеющего бизнес в лесоторговле. Но одновременно она боится Волка. Девушка уезжает на лето в лес, в гости к богатой бабушке, и здесь происходит конфликт Волка и его дяди-миллионера, возжелавшего взять Красную Шапочку себе в наложницы. Волк вступает в драку с Охотниками, решившими выкрасть Красную Шапочку и убить Волка. Герой побеждает, вспыхивает страсть, и начинаются новые приключения влюбленных. Пока не знаем – какие именно.
– Банальный сюжет, – высказалась матушка, доливая в чайник воды. – Везде Золушки и Принцы, даже если их по-другому зовут.
– А вот не совсем банальный сюжет, все гораздо сложнее. – С таинственным видом Мария Ивановна отпила чай, а остальные посмотрели на нее с любопытством, ожидая продолжения.
– Ну-у-у, – первой не выдержала матушка. – Не томи.
– На деле оказывается, что дядя Волка намеревается жениться на Красной Шапочке, поскольку одержим идеей чистоты крови, ему нужна девушка уникальных качеств. То есть в невинной мелодраме прослеживается идея нацизма.
– Ну ты, бабуля, завернула, – с испугом отложила журнал Красная Шапочка. – У нас ведь не дядя побеждает, а Волк.
– А он тоже уникален. Сильный, умный, здоровый. – В чашке звякнула ложечка. – Так что чистота крови присутствует. И этой идеей одержим реальный персонаж – Ашот Израилевич. Сценарий сделан по его заказу, и продюсер не оставит нашу Оленьку в покое.
"Чувствую, аукнется нам букетик", – затосковал Разумей Занудович, а Внутренняя Богиня совсем не обратила внимания на слова бабушки, полностью погрузившись в рассматривание платьев светских львиц.
– А вдруг обойдется? – с надеждой спросила Девочка-девочка.
– Ба, мы уже говорили на эту тему. – Больше всего Красной Шапочке хотелось разругаться вдрызг с Волком, после чего помириться. И произойти это должно не здесь, а либо на съемной квартире Волка, либо… где угодно. Лишь бы быть вместе.
– Сценарий затрагивает скользкую тему отношений людей и зооморфов, хотя грань практически стерлась, мы давно все зооморфы, иначе не обладали бы хорошим здоровьем. Еще раз обращаю твое внимание – все высшие финансовые должности и в нашем и в соседних государствах занимают представители либо Кошачьи пород, либо Гиены. Гиены – оборотни и часто принимают человеческий облик. И они ненавидят других зоо, вернее, считают их низшей кастой.
– Я сейчас упаду в обморок от ужаса, – зевнула Красная Шапочка. – У нас Президент – белый медведь, премьер-министр, насколько я помню – морж, а ты мне про гиен.
– Информация закрытая, – с таинственным видом улыбнулась бабушка. – И мне немного не по себе, что я играю в сериале роль твоей бабушки. Если бы я знала с самого начала – не согласилась бы. Хотя то, что нашелся твой отец и нам заплатили приличные деньги, это неплохо. И мне приятно тряхнуть стариной, вспомнить, как пятьдесят лет назад я участвовала в художественной самодеятельности.
– Бабуля, – Красная Шапочка взяла первый бутерброд, – предсказывай дальше.
– Переходим к сути разговора. – Мария Ивановна сняла с шеи один из амулетов и стала теребить его.
– Моей доченьке грозит опасность, – отреагировала матушка и потерла лоб тонкими пальцами. – А я-то, дура наивная, решила, что Ашот Израилевич влюблен в меня…
– Он метил на тебя, пока не увидел нашу Красную Шапочку, – высказала свое мнение Мария Ивановна.
– Нужно все заново обдумать, – решил Волк, вставая из-за стола. – Спасибо за чай. Оленька, я завтра за тобой заеду, готовься.
– И это правильно, – уверенно сказала Мария Ивановна. – Наконец-то в семье появился мужчина. Пусть даже он Волк. И нам стоит противостоять чужой воле.
После ухода Волка все три дамы Разумовские разошлись по своим комнатам.
* * *
В жизни то, что можно назвать чудом, на самом деле случается гораздо чаще, чем хотелось бы угрюмым реалистам. Возможно, потому, что эти самые угрюмые реалисты – мы сами.
Некогда нам всем популярно объяснили, что чудес не бывает, и мы поверили. Поверили, что подарки под елку кладет не Дед Мороз, а детей приносит не аист. В общем-то, с тех пор Дед Мороз перестал приносить нам подарки; точнее говоря, подарки все равно появлялись под елкой в новогоднюю ночь, но теперь мы знали, как именно это происходит.
Вспомни, дорогой Читатель, что от этого изменилось? Не спеши пожимать плечами и говорить: "Да ничего, в общем-то, а должно было?" Вернись ненадолго в тот Новый год, когда Дед Мороз первый раз не пришел и его обязанности исполнял кто-то хорошо тебе знакомый. Вспомни чувство, с которым ты тогда подходил к елке за подарком. Ничего не изменилось?
Мужчина приходит в магазин и говорит продавцу:
– Хочу вернуть ваши шарики, они бракованные.
– А что с ними не так? – спрашивает продавец.
– Они не радуют, – отвечает посетитель…
Но мы с вами, дорогой Читатель, сейчас находимся в мире, где подарки приносит Дед Мороз, а потому не стоит удивляться тому, что именно в этот катарсический для маленькой ячейки общества, состоящей из Красной Шапочки, ее матушки и бабушки, момент, словно по мановению волшебной палочки, телефон матушки зазвонил. Она раздраженно схватила трубку и рявкнула:
– Алло? – после чего, моментально изменившись в лице, словно Дон Жуан при появлении статуи Командора, тихо добавила: – Это ты?
– Это я, Алинушка, – зашептал Лев Львович. – Давай встретимся? Я знаю о ситуации с нашей дочкой, и у меня есть план.
Почти минуту Алина Борисовна дышала в трубку и наконец выдохнула:
– Давай встретимся.
И в то же время на телефон Красной Шапочки поступил звонок:
– Оленька, это Ашот Израилевич. Хочу пригласить тебя на новое свидание, слетаем в Париж.
– Я подумаю, – только и смогла ответить девушка.
Глава пятнадцатая
Перед тем как заснуть, Красная Шапочка долго крутилась в кровати и наконец забылась сном куда более тревожным, чем полагалось бы девушке, приглашенной на столь романтическое свидание.
У руля снопроектора занял место Разумей, предварительно позаботившись о том, чтобы обезопасить себя от Внутренней Богини. Та, представляя себе поездку в Париж, рассекала небо, как ласточка в ясную погоду, и на грешную землю внимания обращала мало. А зря.
Красной Шапочке снилось, что она мчалась по ночному лесу, спотыкаясь о корни, а за ней гнался кто-то неведомый и страшный, но при этом смутно ассоциировавшийся с продюсером. Тут уже Красная Шапочка не успела сориентироваться, и Разумей, довольно хмыкнув, устроил ей безопасное убежище. Откровенно говоря, он сам при этом сильно умаялся, потому уже отчасти не контролировал процесс; неудивительно, что безопасным убежищем в итоге оказался фургончик Серого Волка, стоящий посередине леса. Волк гонял чаи с бабушкой нашей героини. При виде ее Разумей расплылся в довольной улыбке – сработало!
Повернувшись к вбежавшей Красной Шапочке, Волк улыбнулся:
– Мы тебя защитим! Все вместе!