– Джексон, по прозвищу Остряк, селекционер торонтских "Кленовых листьев". Выискивает игроков для своего клуба.
Билл оглянулся и увидел, что Ли Винсент и его собеседник смотрят им вслед. Он зашагал за Питом, задаваясь вопросом, о чем они там говорят. Билл был достаточно наслышан о деятельности НХЛ и понимал, что нет ничего необычного в появлении здесь ее представителя. Национальная хоккейная лига интересовалась юношескими любительскими командами, из которых набирали игроков для своих клубов. Но редко молодой хоккеист оказывался достаточно хорош, чтобы стать профессионалом сразу после школы. Хотя Баркер, бывший лучшим защитником команды школы имени Кельвина, уже играл за одну из команд НХЛ. Интересно, кем интересуется селекционер из Торонто…
Ли Винсент был человеком скромным и никогда не высказывал своего мнения в категорической форме. Остряк Джексон ему нравился, и он знал, что пользуется взаимностью. В прошлом Джексон часто советовался с ним относительно игроков, на которых "Кленовые листья" останавливали свой выбор.
Когда юноши удалились, Винсент сказал:
– Парень, что пониже, – Пит Гордон, из команды Северо-Западной школы.
– Я уже видел его, – отозвался Остряк. – Довольно горячий центровой. А тот, другой?
– Билл Спунский. Защитник.
Джексон наморщил лоб, напрягая память. Вдруг лицо его прояснилось.
– Тот самый, о ком ты писал в прошлом году? Который каждое утро ходил на каток, чтобы научиться бегать на коньках?
Ли кивнул.
Внизу Бил и Пит встретили Рода Мак-Элроя, запасного вратаря, рослого юношу с густой светлой шевелюрой. Мать у него умерла, а отец служил в военной авиации. Его перевели в их город всего несколько месяцев назад.
– Счастливец, – обратился к нему Пит, – сидишь себе на скамье, отдыхаешь, пока мы, как рабы, проливаем на льду пот.
Мак-Элрой усмехнулся.
– Не смейся. Я бы хотел подольше оставаться в одном городе, чтобы встать наконец в ворота, но отца все время переводят с места на место. Наверное, мне и в этом году не придется поиграть. Вчера отец сказал, что скоро должен получить новое назначение.
– Надеюсь, что это произойдет после хоккейного сезона, – сказал Билл.
– Хорошо бы.
Так, беседуя, они дошли до раздевалки. Только один игрок был полностью одет и готов к выходу на лед – Скотти Макинтош, новый крайний в тройке Пита.
– Боишься опоздать, Скотти? – в шутку произнес Пит, и юноша зарделся от смущения.
Хор голосов – "привет!", "здорово!" – раздался со всех сторон. Ребята перебрасывались шутками, подтрунивали друг над другом, а Билл и Пит принялись искать свои формы среди других, аккуратно разложенных Толстяком на скамьях вдоль стен.
– Сюда, балбесы! – окликнул их Абрамсон. Как обычно, он суетился, помогая ребятам прилаживать защитные жилеты, закреплять липучкой налокотники и подвязывать наколенники.
В этот момент он помогал одеваться Рози Дюплесси, рядом с которым на скамье лежал свитер, сложенный так, чтобы была видна цифра 4 – номер Билла, и тут же форма Пита под номером 15.
Торопливо раздевшись, Билл почувствовал волнение, как бывало в прошлом году, когда его команда еще не имела опыта и потому каждая игра являлась для нее испытанием. Тут в раздевалку ворвался Алек Митчелл, а за ним вошел, как всегда, хмурый Клифф Армстронг. Билл как раз подумал о том, что со временем все образуется с Армстронгом, но вдруг, как гром с ясного неба, раздался громкий голос Гарри Бертона:
– Вот и явился центровой всех звезд!
Алек непонимающе оглянулся.
– Это касается не тебя, Митч, – так же громко произнес Бертон.
Армстронг сразу все понял. Он перехватил насупленные взгляды ребят.
– Я тут ни при чем, – тихо произнес он и тут же пожалел, что тем самым косвенно впутал своих братьев, и когда Бертон хотел еще что-то сказать, Армстронг злобно велел ему заткнуться.
Ребята перестали одеваться и смотрели на бранящихся во все глаза.
– Что за шум, а драки нет? – спросил Рози, не слышавший начала перепалки.
Билл, стоя спиной к Рози, бросил на Толстяка многозначительный взгляд, чтобы тот не вмешивался, Рози и так все узнает, уж коли о телефонном звонке известно многим. Пусть пройдет время, чтобы все успокоилось.
Растворилась дверь, и вошел тренер. Все сразу стихло.
Билл уже был одет, оставалось лишь натянуть свитер и зашнуровать коньки. Он попробовал на ноготь остроту лезвий, взял свитер и только теперь заметил нашитую букву "А". Он повернулся к Толстяку, все еще расстроенному тем, что своей болтовней о телефонном звонке заварил эту кашу.
– Я брал твой свитер в класс рукоделия и там пришил, – мрачно объяснил Толстяк.
– Представляю, как тебе пришлось отбиваться от курочек! Конечно, все до одной хотели бы сами пришить эту букву на свитер Билла! – хихикнул Рози.
– Да ну вас, – отмахнулся Толстяк.
Ред Тэрнер стоял в дальнем углу раздевалки, у входа в душевую, как обычно засунув руки глубоко в карманы куртки. Он слышал шутки по поводу буквы "А" на свитере Спунского. "Этот парень что надо, – думал он. – Его упорство в течение одного года сделало из неумехи отличного хоккеиста".
Ред Тэрнер задумался над тем, что же побуждает этих ребят так страстно стремиться к победе, быть первыми, сделать что-то лучше другого… Но, услыхав топот коньков по деревянному настилу и громкие возгласы, отбросил эти мысли.
Ред сдвинул шапку на затылок и нервно провел рукой по редеющей шевелюре. Мысленно он молил о том, чтобы его ребята справились с тяжестью календаря этого года, и дал себе слово, что при всех обстоятельствах поддержит их и не даст пасть духом.
Перед игрой он обычно обращался к ребятам с короткой напутственной речью, иногда сообщал кое-какие сведения о команде, с которой им предстояло играть, давал советы…
Но о чем говорить им сегодня?
– Мне нечего сказать вам, мальчики, – начал он, меряя раздевалку шагами. – Только не забывайте того, чему вы научились на тренировках. Играйте с обычным вашим рвением. – Он умолк, взявшись за ручку двери, затем продолжал: – И еще. В прошлом году наша школа только открылась. В старых школах имеются свои традиции. У нас их пока нет. Они только зарождаются. Но если о традициях забывают при первых же трудностях, они не многого стоят…
Он снова замолчал. За дверью послышался голос арбитра:
– На лед!
Но Ред Тэрнер еще не закончил.
– В прошлом году, в начале сезона, вы еще не представляли собой единую сыгранную команду, но не пали духом, вот почему вы были хороши на финише. Вы положили начало традиции. В этом году, я уверен, вы добьетесь большего и добудете школе первое чемпионское звание. Все. Пошли.
Они высыпали в коридор, громко переговариваясь. Когда Билл проходил мимо тренера, Ред похлопал его по плечу.
Шагая позади Армстронга, Билл услышал, как тот сказал, обращаясь к Нобби Уоррену: – "Опять проповедь!"
Билл ощутил в голосе юноши озлобленность. Насмешки Бертона, видимо, глубоко задели парня. Но почему надо так реагировать, при чем тут Ред?! Всего несколько минут назад Билл хотел защитить Армстронга, велев Толстяку молчать и не вмешиваться, но сейчас не выдержал.
– Прекрати эту трепотню, Клифф! – резко произнес он.
– Иди к черту! – огрызнулся Армстронг.
– Что случилось? – спросил Де-Гручи, шедший позади Билла.
Но Билл не хотел подливать масла в огонь, хотя в нем закипала злость.
– Ничего, я сам справлюсь, – отозвался он.
Выходя на лед, Де-Гручи сказал Питу:
– Кажется, наш Спунский по-настоящему рассердился.
– В первый раз вижу его таким… – ответил Пит.
В фойе Ли Винсент и Остряк Джексон, услышав гул на трибунах, свидетельствующий о том, что команды вышли на лед, наспех допили кофе и поспешили на свои места.
В ложе прессы Джексон достал из кармана блокнот и записал несколько фамилий, каждую в начале чистой страницы. В его список попали Джозефсон и Стаймерс из команды школы имени Кельвина и Гордон, Армстронг, Де-Гручи из Северо-Западной школы. Подумав немного, он внес на следующую страницу Спунского.
Глава 4
Билл выкатился на лед. Из-за злости на Армстронга он не слышал приветственных возгласов болельщиков, заполнивших трибуны, не видел кельвинцев, сгрудившихся вокруг своего вратаря на противоположной стороне поля. Но тут Брабант прокатился мимо, ведя перед собой черную с оранжевым ободком шайбу, и Билл забыл про все. Вместе со всей командой он последовал за Брабантом, бросив мимолетный взгляд на трибуны, валом окружавшие каток. Свободных мест почти не было. Билл раскатывался по, льду быстрее обычного. Увидев Армстронга, катившегося ему навстречу, он подумал, почему Клифф не мог прицепиться к тому, кто его обидел, а озлился на тренера? Ребята любили Реда, помимо всего прочего, за то, что он никогда ничего не болтал зря, никаких проповедей и нотаций не читал. Он всегда честно и откровенно говорил то, что думал.
Пит, катившийся позади Билла, шлепнул его крюком клюшки пониже спины и бросил: "Спокойно, Тигр! Спусти пары!"
Билл усмехнулся новой кличке и вскоре действительно успокоился. "Хуже всего, – подумал он, – если начавшиеся дрязги будут продолжаться". И Билл пытался уверить себя, что слова Армстронга были просто реакцией на насмешки Бертона. Пройдет несколько игр, и все придет в норму.
Клифф Армстронг, перегнувшись через бортик, беседовал со своими братьями, сидевшими в ложе для гостей. Билл видел, как Ред шел, двигаясь по льду, словно на лыжах, к скамье для игроков, мимоходом что-то сказал Клиффу и тот присоединился к остальной команде.
Северо-Западники находились перед своими воротами и принялись обстреливать вратаря, в то время как кельвинцы делали та же самое на другом конце поля. Билл с такой силой послал шайбу, что она с громким стуком ударилась о бортик. и отскочила к Пинчеру, который направил ее в ворота. Одну шайбу забил Пит.
Бенни Вонг промазал самую малость… Оставалось несколько минут до начала встречи. Арбитры в белых свитерах и темных брюках раскатывали по всему полю, переговариваясь между собой и время от времени приветствуя взмахом руки знакомых на трибунах. Судьи за воротами, проверяли, горят ли красные лампочки. Главный арбитр рассматривал толстые сетки, натянутые на металлические каркасы ворот, нет ли там дыр. Обычная рутина перед началом игры, но Биллу казалось, что все это тянется нестерпимо долго.
Наконец с центра поля раздался призывный свисток арбитра. Северо-Западники выстроились вдоль одной синей линии, кельвинцы – вдоль другой, лицом к флагу в конце катка. Огни пригасили, послышался громкий шорох – это встали все зрители, – в полной тишине раздались первые звуки гимна, который исполнял оркестр школы имени Кельвина. И как только замерла музыка – трибуны разразились криками.
Сдерживая волнение, Билл направился вместе с товарищами к скамье, но Ред жестом велел ему остаться. "Начни вместе с Джемисоном, парень. Постарайся". Пит, Рози и Армстронг тоже остались на льду. Билл и Джемисон – защитники – заняли места за синей линией в своей зоне. Билл окинул взглядом трибуны и увидел то, что искал, – светлую головку Сары Гордон. Она сидела рядом с родителями. Он помахал ей клюшкой. После короткого замешательства Сара помахала в ответ.
– Везунчик, – произнес Джемисон.
Билл что-то буркнул в ответ. Он обратил внимание на замешательство девушки. И на то, что она едва ответила на его приветствие. Но он был счастлив – Билл Спунский, здесь, на льду, с новенькой с иголочки буквой "А" на свитере; мама сидит перед приемником; отец поспешит после работы домой, чтобы успеть прослушать хотя бы окончание матча. А позади себя он слышал взволнованные крики Брабанта, стоявшего в воротах, видел Пита, Рози и Армстронга, выстроившихся перед тройкой кельвинцев в центре поля. У кельвинцев был новый центровой. Из прошлогодней команды остались только крайние Стаймерс и Джозефсон. Билл прочел в какой-то газете, что центрального нападающего кельвинцев зовут Паулсон. Примерно одного роста с Питом, он был разве чуть грузнее. Защитники – Манхейм и Битти – выглядели внушительно. Манхейм широкоплечий, как Билл, Битти чуть пониже, но не менее массивный.
– Эй, Горд, – окликнул Билл Джемисона – как зовут их вратаря?
– Шивэн, – ответил тот, не оборачиваясь. – Говорят, он хорош.
Шивэн тем временем в ожидании свистка к началу игры нервно постукивал клюшкой по щиткам. Даже пригнувшись в воротах, он казался огромным в своих доспехах.
Наконец арбитр ввел шайбу в игру, бросив ее между Питом и Паулсоном. Пит выиграл вбрасывание и отправил шайбу на правый край Армстронгу. Рози мгновенно помчался к синей линии кельвинцев. Армстронг сделал длинный поперечный пас, и Рози с ходу сильным ударом направил шайбу в сторону ворот соперников, как раз перед тем, как Битти чистым приемом сбил его с ног, и Рози заскользил на спине к бортику.
Кельвинцы перешли в наступление, и Билл слышал, как Брабант, словно оглашенный, громко звал на помощь: "Эй, Пит! Пит!… Горд!…"
Питу удалось отобрать шайбу у Стаймерса и отпасовать ее вперед, Армстронгу. Глядя перед собой, Клифф побежал навстречу защите кельвинцев, ведя шайбу на крюке клюшки. Пит пытался прорваться ближе к воротам, но его блокировали, и, видя это, Армстронг сделал бросок. Шивэн легко отразил шайбу, которую подхватил Паулсон. Пит все еще находился в зоне соперника и, как только Паулсон попытался пройти вперед, отобрал шайбу, отбросил ее в угол и помчался следом. Но Манхейм опередил его, отпасовав к синей линии. И тут тройка кельвинцев перешла в атаку. Как во сне, Билл увидел Паулсона, который возник неизвестно откуда, пересек красную линию и подхватил адресованную ему шайбу. Билл встретил его на корпус, но шайбой овладел Стаймерс, и когда Билл развернулся, чтобы вступить в единоборство, Стаймерс уже приближался к воротам. Попытка Пита задержать его не увенчалась успехом, Стаймерс отпасовал Паулсону, против которого Джемисон применил силовой прием.
Худощавый Джемисон, высокий, но слишком легкий, не отличался способностью к силовой борьбе… Но на этот раз он плечом и грудью налетел на Паулсона, и шайба откатилась к Биллу.
С громким воплем Билл понесся вперед. Первая игра, первый случай показать себя! Он мчался в зону кельвинцев, навстречу ожидавшему его Манхейму, слышал возгласы товарищей – Армстронга и Пита, спешивших по краям поля в ожидании паса, пока Рози остался позади, подстраховывая Билла. В последний момент Билл глянул налево, желая удостовериться, что там Пит, а не кто-нибудь из кельвинцев. Да, это был Пит, и Билл отбросил шайбу влево, послав ее футов на десять впереди Пита. Он проделал это как раз перед тем, как его встретил Манхейм. Билл пытался избежать столкновения, хотел увернуться, но это ему не удалось, и оба рухнули на лед. Но, падая, Билл видел, что Пит приближается к воротам. Ему навстречу бросился защитник, а Шивэн переместился в воротах, прикрывая угол. Вскочив на ноги, Билл вернулся на свое место в защите, когда Пит мягким ударом послал шайбу Армстронгу и тот молниеносно сделал бросок по воротам. Шивэн метнулся в другой угол ворот и, вытянув руку, с трудом поймал шайбу. Что ни говори, а хоккеист Армстронг был классный.
Билл откатился к синей линии. Комбинация была отличной, но думать об этом времени не было – кельвинцы перешли в контратаку.
– Перекрой пас! – закричал Билл, помчавшись на край, чтобы перехватить Джозефсона. Крайний нападающий кельвинцев отпасовал Паулсону, тот с ходу ударил по воротам, но Брабант был начеку и отбил шайбу в сторону Билла. Он повел шайбу вперед, и игра переместилась в зону кельвинцев.
Но на этот раз Рози оказался в зоне до того, как шайба пересекла линию. Положение "вне игры". Раздался свисток арбитра. Гарри Бертон, второй центровой Северо-Западников, вскочил со скамьи для запасных вместе с Вождем и Алеком Митчеллом. Сменились и защитники – Де-Гручи и Уоррен. Билл и Джемисон уселись на скамью запасных вместе с тройкой Пита.
– Твердые орешки, – сказал Пит, вытирая с лица пот, струившийся после первых минут игры, полотенцем, которое Толстяк набросил ему на шею.
– Хорошее начало, мальчики, – похвали Ред, шагая позади них вдоль скамьи.
– Армстронг, ну и страшный был у тебя бросок, – сказал Рози. – Как только Шивэну удалось поймать шайбу!
– Повезло, – отозвался Армстронг.
– Погляди-ка на этого маленького паренька, – выпалил вдруг Пит.
С первого взгляда стало ясно, каков правый край второй тройки кельвинцев, впервые появившейся на поле. Он уходил с шайбой от Митчелла с такой быстротой, будто Алек стоял на месте.
– Кто это, Толстяк? – громко спросил Ред.
– Лорн Пубек, – Толстяк знал все. – По прозвищу Пуля.
– Что ж, подходящее прозвище, – кивнул Пит.
Даже смешно было видеть усилия Митча, старавшегося не отстать от паренька, когда тот включал полную скорость. Все же Митчу хотя и с трудом, но удалось его догнать и оттеснить из опасной зоны перед воротами. Сменившись, он уселся на скамейку запасных потрясенный и мокрый от пота.
На лед вернулись Билл и Джемисон, а также тройка Пинчера Мартина. И Пинчер, всегда умевший воспользоваться благоприятной ситуацией, поймал центрового из третьей тройки кельвинцев, когда тот зазевался в своей зоне, отобрал у него шайбу и сильно бросил по воротам. Шивэн с трудом сумел отразить ее. Бенни Вонг подхватил отскочившую от вратаря шайбу и резким ударом направил ее в ворота. Шивэн растянулся в шпагате, отбил шайбу в угол площадки, куда устремился Скотти Макинтош и, обыграв защитника, выдал пас прямо на клюшку Пинчера.
Он бросил по воротам, но Шивэн вновь отбил шайбу. Пинчер ринулся добивать. И хотя с одной стороны Мартину мешал центровой кельвинцев, а с другой – защитник, ему удалось из под их клюшек снова бросить по воротам. На этот раз Шивэн оказался бессилен. Шайба была в сетке!
Билл, находившийся в этот момент в зоне кельвинцев, запрыгал на льду, потрясая в воздухе клюшкой, как только увидел красный свет за воротами.
– Молодец Пинчер! – завопил он, хлопая товарища по спине. – Молодец! Отлично!
– Если ты еще раз так стукнешь меня, я не смогу забить больше ни одной шайбы в жизни, – радостно выкрикнул в ответ Пинчер, с трудом переводя дух.
Когда обе команды ушли на перерыв, счет был прежний – 1:0 в пользу Северо-Западников.
На льду ли, на скамье ли для запасных, защищая ворота или переходя в нападение, охваченный ритмом схватки, Билл почти не замечал, как пролетел второй период. Счет не изменился. Пит, Армстронг, Билл старались вовсю, но Шивэн был непробиваем.
Затем, в третьем периоде, кельвинцы наладили игру.
Билл сидел на скамье для запасных, когда это началось.