* * *
Навстречу открывшей дверь мадам Нинон шагнул единственный и горячо любимый внук. Протянул белую розу на длинном стебле.
- Ты романтик, мальчик мой.
- О, да, - он наклонился, коснулся губами сухой щеки.
- Ты должен дарить цветы красивым девушкам, а не старухам.
Серж лишь неопределенно пожал плечами. Так уж сложилась его жизнь, что единственная женщина, чьи желания и благополучие его по-настоящему волнуют - это женщина, о возрасте которой он может лишь осторожно сказать "за семьдесят".
- Проходи в малую гостиную, чай сервирован там, - прервала его размышления мадам Нинон.
И уже там, в малой гостиной, разговор продолжился.
- Ты редко звонишь. Дела? Проблемы? - хозяйка квартиры аккуратно наливает гостю ароматный чай.
- Ничего, с чем я бы не справлялся. Извини. Просто так сложилось.
- Хорошо, - кивает мадам Нинон, внимательно разглядывая внука. Мальчик выглядит действительно вполне довольным жизнью. - Как эта прелестная девочка? Софи, кажется?
- Угу, - Серж осторожно отпивает горячий напиток, блаженно жмурится. - Софи. Вот как раз ею я и занят, в том числе.
- Вот как? - Нинон поправляет жемчужное ожерелье. - Она славная девочка. Красивая, глазки умные, к тому же, русская. У вас с ней что-то серьезное? Или как обычно?
Вопрос поставлен так, что ответить однозначно сложно. Скажешь "Серьезно" - и мадам Нинон вцепится мертвой хваткой. А если сказать, что ничего серьезного - могут припомнить демарш на Неделе Высокой Моды.
- Она славная, - это самый правильный ответ. - Как твое здоровье?
- Не настолько плохо, чтобы я клюнула на эту приманку. Не уходи от разговора, Серж.
- А я и не ухожу, - взгляд Бетанкура - сама невинность. - Просто мне пока нечего тебе сказать. Я увлечен. Ухаживаю. Софи - девушка очень строгих взглядов. Не поверишь, но только пару дней назад она позволила мне поцеловать себя. В щеку!
- Бог мой, - во взгляде мадам Нинон искреннее восхищение. - Неужели такие девушки еще остались?
- Представь себе, - улыбнулся внук. Но тему все предпочел сменить. - Когда ты уезжаешь?
- Через два дня. Послушай, Серж… - женщина слегка замялась. - Я бы хотела поговорить с тобой.
- Конечно, - он улыбался по-прежнему безмятежно, но внутренне подобрался. У них с Нинон было полное взаимопонимание по всем вопросам, кроме одного.
- Я недавно говорила с твоим отцом…
- Вивьен звонил мне, - вот так Серж и знал!
- Он обеспокоен тем, что происходит.
- То, что происходит - это все еще последствия его председательства в совете директоров.
- Серж…
- У меня все под контролем!
- Но ты мог бы выслушать отца.
- Я выслушал! И даже прочитал все, что он мне выслал. Ерунда полнейшая. Он как был непрофессионалом - так им и остался. Жалкий неудачник.
- Серж, ты говоришь о своем отце!
- А ты не даешь мне об этом забыть, да? - в его голос все же прорвалась горечь, которую Серж предпочитал не показывать.
- Мальчик мой, - Нинон встала со своего места и подошла к внуку, положила руку на плечо. - Ему пришлось трудно. Его собственный отец…
- Дед был настоящим мужчиной. Который знал, что такое долг и ответственность за семью!
- И он был довольно сложным и жестким человеком…
- Ничего подобного! Дед был замечательным! Я ни разу не почувствовал его, как ты говоришь, "жесткости".
Он просто не был слюнтяем - но это разные вещи.
- Рене… он очень изменился с возрастом. Он с тобой был совсем другой, - мадам Бетанкур легко взъерошила волосы внука. - Наверное, понял, что перегнул палку в воспитании сына. У твоего отца было очень непростое детство. Прояви к нему снисходительность.
- Любопытно, почему я должен проявлять снисходительность к человеку, который едва не угробил мое собственное детство? И почему я не могу оправдывать свои просчеты и огрехи тем, что у меня было несчастливое детство?!
- Потому что ты сильный, мальчик мой, - мадам Нинон обняла внука покрепче за плечи. - Сильный человек должен быть великодушным.
Серж лишь хмыкнул в ответ, но к женской руке на своем плече прижался щекой. Как в детстве.
* * *
Рене Бетанкур был человеком дела и, прежде всего, всегда и во всем - именно дела. Он не понимал выдуманных причин, проявлений слабости, отговорок. Он знал свою цель и шел к ней. Единственной его слабостью была она - тонкая белокурая девочка с прозрачными голубыми глазами, его la belle russe. Рене боготворил Нинон, гордился ею - ее аристократическим происхождением, красотой, умом. Ради нее, по большому счету, он и старался - дать ей только самое-самое лучшее. Настоящий self made man - и только ради нее. Нинон это ценила, потому что очень любила его - несмотря на замкнутый характер, молчаливость, резкость.
Виьвен пошел в мать - такой же белокурый голубоглазый ангел. Но, к сожалению, не унаследовал ни отцовской силы характера, ни материнского умения ладить с тяжелыми людьми. Зато был изрядно избалован доступностью всего, что можно купить за деньги. К восемнадцати годам пропасть между сыном и отцом достигла угрожающих размеров. Результат был предсказуем. Рене выгнал наследника из дома, велев начать зарабатывать на жизнь своим трудом, коль скоро тот не хочет ни учиться толком, ни вникать в нюансы семейного бизнеса. Нинон тогда долго плакала, но переубедить мужа не смогла.
А Вивьен вернулся в отчий дом через год - потрепанный, но все такой же заносчивый. И еще - женатый. Миниатюрная Клоди души не чаяла в своем белокуром боге и давала ему то, в чем он так нуждался - ощущение, что он лучший. Самый умный, самый сильный, самый… самый-самый.
Рене презрительно оглядел свою невестку - хорошенькая, но вульгарная. И еще дура, если решила, что женитьба на Бетанкуре-младшем - это выгодное дельце. Черта с два Рене Бетанкур позволит этой парочке сесть на свою шею!
Два слова изменили его мнение в один миг. Клоди была беременна. Клоди была беременна его внуком. Бетанкуром-третьим.
Материальные проблемы молодой пары, намыкавшейся в последние месяцы, мгновенно разрешились. Им купили роскошную квартиру, открыли счет. Вивьен, воодушевленный, снова поступил в университет. Все стало вроде бы неплохо. На какое-то время.
Рождение ребенка, как это часто бывает для молодых пар, потопило лодку семейного счастья. Вивьена бесила несвобода, нытье Клоди, ее требования быть с ней и с ребенком. Рене, хоть и допустил сына до участия в делах компании, постоянно выказывал недовольство уровнем компетенции в выдвигаемых Вивьеном идеях, сомневался в правильности принимаемых сыном решений, в скорости осмысливания им проблем компании. В самой способности их понять, в конце концов!
Да и в семейной жизни у Вивьена все было далеко от благополучия. Первая измена случилась, когда сыну было пять месяцев. Потом был скандал, просьбы о прощении и примирение. Первое. И далеко не последнее.
Серж так и рос - в постоянных криках и скандалах. В истериках матери. В изменах отца, которые тот и не думал скрывать. А потом тем же путем пошла и мать. Родители словно пытались доказать друг другу, как два избалованных ребенка - кому на кого больше наплевать. Не стесняясь при этом того, что свидетелем таких разборок был их собственный сын.
Когда отец в первый раз поднял руку на мать, Серж испугался так, что два месяца после этого мочился в постель - при том, что мальчику было уже пять, и он в совершенстве освоил навык оставления штанишек и постели сухими. Потом ночные неприятности прошли. Серж просто привык. К тому, что родители постоянно орут друг на друга. Что иногда в бессилии отец может ударить мать. А потом он плачет и просит прощения. И все повторяется снова.
Так они и жили. Отец изменял матери. Мать изменяла отцу. Вивьен бесился от того, что его, уже взрослого мужчину, так и не допускают до серьезных дел компании. Клоди игралась с сыном как с куклой: одевала в модные шмотки, таскала по своим женским делам - магазины, посиделки с подружками, кино. Она его по-своему любила и гордилась своим мальчиком - точной копией ее красавца-мужа. Ее собственный маленький белокурый Бетанкур, который ее любит, по-настоящему любит.
Летом, в возрасте девяти лет, Серж, гостивший у бабушки с дедушкой, а точнее, у мадам Нинон и мсье Рене, когда пришло время уезжать, упрямо сел у стены в своей комнате и сказал, что с места не сдвинется. Что он хочет жить здесь. Серж Бетанкур принял решение. Тогда у Рене впервые кольнуло сердце. Кольнуло по-настоящему, буквально.
Они забрали мальчика без разговоров, несмотря на протесты родителей - тем просто пригрозили перекрыть денежный кран. Вивьен и Клоди смирились. И следующие десять лет стали самыми спокойными в жизни Сержа Бетанкура. А потом дед Рене умер от инсульта.
Вивьен Бетанкур так и не стал полноправным участником дел "Бетанкур косметик". При жизни отца. А после он получил в доверительное управление от матери, ставшей единственной наследницей Рене, контрольный пакет акций. Нинон думала, что таким образом она сможет искупить несправедливое, по ее мнению, отношение Рене к сыну.
А потом уже внуку пришлось исправлять последствия этого поступка мадам Нинон.
* * *
Это был поцелуй. Всего лишь невинный поцелуй - такими обмениваются подростки в средней школе. Так какого же она не могла успокоиться битых два часа? Софье смертельно хотелось сесть в самолет и - к черту овощерезку. Она придушит его голыми руками! Чертов Литвинский! Все ее проблемы из-за него!
Соне срочно требовалось общество кого-то спокойного, уравновешенного. И это не Мари-Лоран, которая при словах "Серж Бетанкур" впадала в полуобморочное состояние. Решено. Давненько они с Матье не встречались.
* * *
- Как у тебя дела? - они пьют кофе в одном из уличных кафе, в городе почти совсем по-летнему тепло.
- Работы много, - серьезно отвечает Матье. Он вообще очень серьезный. Финансовый аналитик в каком-то рейтинговом агентстве - Софья с трудом представляет, что это за зверь и с чем его едят. Но именно тетя Матье и составила в свое время протекцию Соне в "Кристис".
- Но ты хоть развлекаешься? - спрашивает Софья нарочито строго.
- Мне некогда, - Матье педантично промокает губы. Он производит впечатление вечно затянутого - в костюм, в правила хорошего поведения, в нормы приличия. Светло-каштановая шевелюра - волосок к волоску, узкие губы, глаза небольшие, черты лица мелкие. Не красавец, но многое компенсируется острым аналитическим умом.
- Надо сводить тебя в "Мулен Руж", - смеется Соня. - А то ты скоро покроешься плесенью!
- Там одни туристы, - брезгливо кривит губы друг. - И сплошная безвкусица.
- Ты зануда!
Лошанс кивает с довольным видом.
- Расскажи мне о своей работе, - просит Софья.
- Соф, ты же все равно ничего не поймешь, - прямолинейно отвечает Матье. - Лучше расскажи мне о своих делах. Были интересные находки в последнее время?
Угу. Очень интересная находка, прямо-таки редкостная… ценность. Светловолосая голубоглазая порочная ценность.
- Слушай, Мат… А что ты знаешь о "Бетанкур косметик"?
- Я бы тебе не советовал, Софи, - молодой мужчина качает головой.
- Что?! - нет, она тоже сама себе ой как не советует связываться с Бетанкуром, но что, черт побери, имеет в виду Мат?!
- Не слишком надежное вложение активов, - Матье невозмутим. - По крайней мере, не в этом году. В следующем, если у молодого Бетанкура выйдет все, что он задумал, тогда да - это будут надежные акции. Хотя… если рискнуть сейчас - это может принести в будущем хорошие дивиденды. Но риск… риск велик.
- Ты знаешь Сержа Бетанкура?! - да что ж такое?! Его все знают в этом городе!
- Не лично, конечно. Но компания "Бетанкур косметик" не самая последняя в своей отрасли. Отчасти, на ней можно даже изучать развитие этой отрасли.
- Да? - удержать любопытство невозможно. - И что ты можешь сказать… о молодом Бетанкуре?
- Ну… он, конечно, не финансовый гений. Но вполне профессионален как управленец. Он пользуется заслуженным уважением в деловых кругах. Просто сами по себе дела у "Бетанкур косметик" не очень хороши. Так себе, - Матье пошевелили пальцами.
- Почему?
- Отец Сержа Бетанкура там наворотил в свое время изрядно. Младший Бетанкур до сих пор расхлебывает, и чуда совершить ему не удалось. Пока справляется, но до стабильности далеко.
- У них хорошая косметика, - задумчиво произносит Соня. - Я как-то не пользовалась, но мне подруги хвалили…
- Софи, это женский взгляд. А я тебе говорю о платежеспособности эмитентов, качестве корпоративного управления и управления активами, о своевременной выплате взятых кредитных обязательств и…
- Все-все! - рассмеялась Софья. - Ты прав. Я этого никогда не пойму. Расскажи, что у тебя с девушками?
Матье смущается. Чего Соня и добивалась.
* * *
- Серж, мальчик мой, как ты?
- Здравствуй, Клоди. Как твои дела?
- Отлично, - голос у Клоди звонкий, девичий. - Недавно вернулись с Абделем из поездки к нему на родину.
- Тебе понравилось?
- И да, и нет. Но рынок в Марракеше просто шикарный. Я купила там себе такой веер, знаешь, шелковый. И кожаные тапочки - мягкие, в них будто босиком. А ковры… ты знаешь, какие там ковры! Но Абдель отказался везти ковер сюда.
Серж слушает вполуха, проглядывая финансовую отчетность. Проще дождаться, пока Клоди выговорится, и скажет, наконец-то, зачем звонит.
- … и поэтому я решила, что Абдель будет тебе очень полезен.
Серж вынырнул из недр отчетности. Ну, вот мы и добрались до сути.
- Спасибо, Клоди. Как только я соберусь в Марракеш - непременно обращусь к нему.
- Я не об этом, сын!
Его назвали сыном. Плохой признак. Клоди настроена серьезно.
- А о чем? - Серж откинулся в кресле.
- Абдель очень хорошо разбирается в делах!
Эта фраза - верх понимания Клоди бизнеса. Хорошо разбирается в делах. В каких делах?!
Серж вздохнул. Объяснять бесполезно. Господи, дай ему терпения.
- Клоди, эту компанию создал мой дед. Я не могу рисковать делом всей жизни моего деда, назначая на ключевые посты людей сомнительной компетенции.
- Абдель разбирается! Он очень умный! И… компетентный!
Не безнадежна. Выучила новое слово - "компетентный".
- У меня полностью укомплектован штат из умных, компетентных и разбирающихся в делах людей. Больше мне не нужно.
- Ты совсем меня не любишь! - всхлипнула Клоди.
Серж поднял лицо к потолку. Вот за что ему это? Вопрос, впрочем, риторический. Лично сам он считал, что любит Клоди. По крайней мере, не чувствует к ней такого острого коктейля из неприязни и презрения, как к Вивьену.
- Давай, я перечислю тебе денег? - голос его звучит мягко - Серж старается. - И ты закажешь себе из Марракеша ковер. Хоть пять ковров. И сделаешь перестановку дома. И обновишь гардероб.
- Ты пытаешься от меня откупиться!
- Я хочу, чтобы ты была довольна.
Когда они довольны, они его не трогают. И он может ненадолго притвориться перед собой, что их не существует.
Шаг седьмой. Неожиданные и ожидаемые обстоятельства
А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю.
Кошек, да, я кошек люблю.
Бетанкур и не думал сходить с тропы войны. Или, возможно, дело в их последней встрече и том проклятом поцелуе - но Серж сегодня кажется ей особенно привлекательным.
Черт, этот мужчина рожден, чтобы носить костюмы! Сегодня он одет очень строго: костюм-тройка и даже галстук - Серж объясняет, что не успел переодеться после деловой встречи. Ей плевать. Она хочет медленно развязать этот серый жаккардовый галстук и… И соберись уже, Софья Станиславовна!
Спасение пришло со стороны.
Соня подалась чуть вперед, к Сержу, сидящему напротив нее за столиком очередного уютного интимного ресторанчика. Серж, разумеется, сделал то же самое, заинтересованно глядя на нее. Она на секунду замерла, наслаждаясь запахом его парфюма. Именно такой, какие ей нравятся, но опознать не может. Наверное, что-то из секретных лабораторий "Бетанкур косметик". Можжевельник… сандал… сосна… черный перец. К черту перец!
- Серж, не хочу тебя расстраивать, но тип за соседним столиком явно на тебя запал.
Бетанкур резко обернулся. И затем витиевато выругался. Ухоженный брюнет за соседним столиком улыбнулся и отсалютовал бокалом с вином. И не было никаких сомнений в том, кому именно был адресован этот жест. Серж снова что-то прошипел - из разряда не совсем приличного, залпом опустошил свой бокал, при том, что Шато Лефлер-Газан вполне удачного две тысячи десятого не заслуживало такого неуважительного к себе отношения.
- Вот знаешь, за что я терпеть не могу геев? - выглядел Серж по-настоящему рассерженным.
- За то, что среди них встречаются более смазливые, чем ты? - невинно поинтересовалась Софья.
Серж на ее колкость внимания не обратил, лишь повернулся на стуле так, чтобы демонстрировать своему внезапному поклоннику полную презрения спину.
- Женщина… даже если она очень увлечена и заинтересована мужчиной… никогда не ведет себя так! А эти считают нормой чуть ли не в трусы лезть при первой встрече! Потому что ты им понравился, видите ли! Посмотри на этого, - Бетанкур дернул головой. - Я пришел в ресторан с девушкой, но его это нисколько не смущает, мать его! Мне что, на лбу написать, что я не гей?!
- Какой кошмар, - Софья подперла щеку ладонью.
- Тебе смешно, да? - сощурился Серж. - Нет, чтобы человеку помочь…
- Каким образом? - Соня распахнула глаза.
- Поцелуй меня. И он перестанет на нас пялиться.
- Думаю, справишься сам, без моей помощи.
- Ты совсем не жалеешь меня. Кто защитит меня от поползновений злобных геев, если не ты?
- Ты еще скажи, что теперь спать один боишься!
- Отличная идея! - воодушевился Бетанкур.
- Остынь. Слушай, - Софья смотрит на него изучающе. - А это не в первый раз, да? К тебе часто… пристают мужчины?