Глава 43
ДУРНОЕ ВЛИЯНИЕ
Когда самолет на Лос-Анджелес взлетел, Ванесса расслабилась, закурила и заказала двойную порцию бренди. Волнения дня вымотали ее до предела, и сейчас пришло время успокоиться. Она надеялась, что сделала все чисто. Однако, возможно, ей так и не удалось никого одурачить и завершить дело, казавшееся теперь нелепым фарсом. Ванессе следовало предвидеть требования Реда О’Ши и предоставить ему какие-либо доказательства.
Впрочем, она не собиралась все это бросать. Дочь Майка Феллона унаследовала от него не только решительность: все ее предки отличались силой и упорством, а отец стал почти легендой, ибо сумел нажить огромное состояние. Добыв неслыханное количество нефти, Майк продал ее и превратил деньги в недвижимость. Он вкладывал средства с отчаянной смелостью, но самое главное – всегда знал, когда и что следует продать. Поговаривали, будто Майк Феллон отдал душу дьяволу в обмен на информацию. Ванесса верила в это.
Она размышляла, позвонить Джиму Дентону самой или дождаться его звонка. Старый скряга был наиболее активным сподвижником Майка в течение тех лет, когда созревал их мерзкий заговор, а теперь наверняка возглавил операцию.
Он принял гнусный план Майка с тем же фанатическим пылом, с каким относился к церкви. Отец признался Ванессе, что почти все, относящееся к насилию, разработал Дентон. Это не удивило ее. Она всегда ненавидела и избегала этого человека, нудно толковавшего ей о грехах блуда и пьянства.
Однажды, когда противоречия между нею и Майком особенно обострились, Ванесса пригрозила ему, что расскажет об их кровосмесительных отношениях благочестивому Дентону, но отец только рассмеялся:
– Давай, давай. Он не обвинит меня, а лишь укрепится в своих подозрениях насчет твоего дурного влияния в доме. Разве ты не знаешь, что старый козел убежден, будто все мы были бы в раю, если бы не мерзкая искусительница Ева?
Зачем возвращаться к этому? Говорят, время стирает дурные воспоминания, но после смерти отца Ванессе было все труднее вспомнить о нем что-либо хорошее. И ей никогда не забыть его деспотизма.
Закурив еще одну сигарету, Ванесса подумала: не жажда ли смерти вернула ее к этой вредной привычке? Она бросила курить год назад, узнав, что эмфизема, которая свела в могилу ее мать, появилась и у нее. Однако стоит ли беспокоиться о здоровье, если неизвестно, проживет ли она еще несколько часов?
Допив бренди, Ванесса испытала искушение заказать еще, но воздержалась. Нужно сохранить трезвую голову, чтобы спланировать свои действия. Она должна найти кого-то, кто извлечет необходимую ей информацию из компьютера Майка. Какая досада, что она не овладела компьютером при жизни отца! Майк убеждал ее, что на этой машине интересно играть, говорил, что это будущее человечества, но он многому отдавался со страстью, поэтому она отказалась. Жаль! Теперь у нее был бы шанс сделать что-то значительное и подороже продать свою несчастную жизнь. Потеряна уйма времени. Если они еще не узнали о ее намерениях, то скоро узнают.
Только одно успокаивало Ванессу: никому, кроме нее, не известно, что Майк занес всю информацию в компьютер. Каждую ночь, когда в доме выключался свет и слуги уходили, он часами просиживал перед клавиатурой, вводя данные, планируя свою стратегию. Компьютер стал навязчивой идеей Майка. Он даже предпочитал его обществу дочери. Правда, после операции, когда Майк стал импотентом, Ванесса перестала интересовать его. Конечно, он никогда не признавался ей в этой слабости, но Ванесса узнала все от доктора, сообщившего и то, что, вероятно, Майк не проживет более шести месяцев.
Ванесса вспомнила, как отец страдал от мучительных болей. Она очень заботилась о нем, хотя знала, что отцу ненавистен ее здоровый вид. Майк полагал осуществить свои планы, но ему помешала болезнь. Когда он умер, Ванесса почти уверовала в Бога, считая, что именно Всевышний решил разрушить дьявольский план отца.
Ванесса задремала в полутемном салоне самолета, но ее мысли постоянно возвращались к прошлому. Если она все-таки уцелеет, то позвонит Клиффу и попросит его позволить ей еще раз увидеть Клавдию, хотя бы издалека. Годы ничуть не смягчили боль от утраты дочери. Найдет ли она слова, способные заглушить ненависть Клиффа и заставить его изменить решение? Сумеет ли выразить глубину горя и безысходность одиночества? Наверное, нет.
Самолет приземлился в Лос-Анджелесе. Ванесса решила не вызывать лимузин, а взять такси. Если кто-то следит за ней, то скорее всего подумает, что она вернулась из очередного загула. Ванесса взглянула на себя в маленькое зеркальце. Боже, впустит ли ее Стивенс? Она совсем не похожа на ту женщину, что ушла из дома две с половиной недели назад. Завтра утром необходимо пойти к парикмахеру и покрасить волосы в обычный темный цвет. Она должна избавиться от Энн Фицджералд.
Когда такси остановилось на дорожке перед больший каменным домом в Хэнкок-парке, Ванесса взглянула на знакомые башенки, устремленные к темному беззвездному небу, и вдруг ощутила глубокую подавленность. За затемненными окнами особняка не было видно ни одного приветливого огонька. Стивенс подошел к двери минут через пять.
– Стивенс, это я... Ванесса. Открой! – крикнула она в замочную скважину.
Старый дворецкий узнал ее голос. Она не впервые исчезала из дома.
– Мисс Ванесса? Это действительно вы? – спросил он, бросив быстрый взгляд на странную женщину.
– Да, я. Все в порядке. Немного похудела, но в этом нет ничего необычного, верно? Ложись спать. Поговорим утром. Что здесь происходило во время моего отсутствия?
– Ничего, мадам. Все спокойно. Только несколько телефонных звонков.
– Ты оставил сообщения для меня на столе отца?
– Не было никаких сообщений, мадам. Звонивший джентльмен не назвал своего имени.
– Звонил только один человек? – удивилась Ванесса.
– Кажется, да. Но два раза в день. Утром и вечером.
– Понятно. Ладно, когда он позвонит снова, соедини меня с ним. Спокойной ночи, Стивенс.
– Приготовить ли что-нибудь для вас, мадам? Вы выглядите очень усталой.
– Ничего, спасибо.
Ванесса постояла несколько секунд в огромном холле, глядя на античную мозаику, украшающую пол. Отец вывез ее контрабандой из Италии, чтобы украсить свой дворец. Вздохнув, она медленно поднялась по широкой винтовой лестнице. Перила из полированного черного дерева с годами принимали все более богатый вид. Их натирали воском. Когда Ванесса ступила на великолепный темно-синий персидский ковер, покрывавший ступени, прошла мимо абиссинских гобеленов, мимо картин Ренуара, Матисса и Сера, висевших на стенах вдоль лестницы и на галерее вверху, ее депрессия усилилась. Она даже не взглянула на окружающее ее богатство.
Опись этих сокровищ никто не составлял. Каждая комната была изысканной оправой для работ знаменитых художников. В спальнях стояла мебель из орехового и красного дерева, сделанная искусными мастерами в далеком прошлом. Шторы были отделаны дорогим кружевом, привезенным из Европы. Огромные деньги всю жизнь побуждали Майка Феллона приобретать вещи, и он заполнил дом бесценными произведениями ремесел, живописи, скульптуры, антиквариатом – купленным или украденным. Майк приглашал лучших дизайнеров расставлять свои сокровища.
Теперь, вернувшись в этот особняк, Ванесса снова ощутила влияние Майка и поняла, что навсегда останется его пленницей. Вдруг в мозгу ее вспыхнула ослепительная мысль. Ванесса замерла на верхней ступеньке, потом обернулась и посмотрела на поблескивающие, мерцающие подвески люстры из хрусталя баккара, висящей в холле.
Проклятие! Она не должна больше жить здесь! Не должна быть преданной дочерью Майка Феллона, его нелюбимой содержанкой, объектом его презрения, его рабыней! Она продаст дом, скульптуры, картины – все, ибо теперь это принадлежит ей. Она выставит все на аукцион и уничтожит память о Майке Феллоне. Какая великолепная идея! Почему она не додумалась до этого раньше? Почему считала себя обязанной оставаться пленницей отца? Он уже не причинит ей боль... никогда. Просто, уцелев, она должна начать новую жизнь.
Позже, опустившись в теплую ароматную воду в огромной ванне из розового мрамора, Ванесса стала рассматривать стены, отделанные ониксом, золотые украшения на раме зеркала. Охваченная надеждой, она чувствовала себя так, словно у нее выросли крылья. Она избавится от всего лишнего!
Возможно, бросит начатую интригу. В конце концов, это не ее дело. Теперь она свободна, может заводить друзей и вести нормальную жизнь. Над ней больше не распростерта страшная тень отца. Пора узнать, существует ли в мире радость. Ванесса разволновалась, предвкушая, как продаст дом, навсегда уедет в Нью-Йорк и начнет все заново.
Глава 44
ТОЛПА
Джо и Глория вышли из больницы через парадные двери и миновали кордон полицейских, сдерживающих фотографов и репортеров. Глория поджала губы, когда ее ослепили огни юпитеров, а к лицу протянулись микрофоны.
Она молчала, ожидая, когда Джо возьмет ситуацию под контроль, что он немедленно и сделал.
– Пожалуйста, пожалуйста, не толпитесь вокруг миссис О’Ши! Она пережила потрясение, и прошу вас отнестись к ней с уважением. Как вы знаете, сенатора ранил неизвестный преступник. Мистер О’Ши сейчас в операционной. Он потерял много крови, но доктора надеются, что все обойдется. Это случилось, когда мы выходили из моей квартиры после деловой встречи. Других свидетелей не было. Мисс Триш Делани, наша сотрудница, находилась в другой комнате, когда раздался выстрел. Услышав его, она открыла дверь и увидела, как сенатор упал, схватившись за шею. Ее сообразительность спасла ему жизнь. Мисс Триш Делани втащила сенатора в квартиру и заперла ее. Преступник выстрелил еще раз через дверь, но промахнулся. Мисс Делани позвонила по номеру 911, и через несколько минут на место происшествия прибыли врачи и полиция. Мы не знаем, кто стрелял, но готовы ответить на несколько вопросов. Как только операция закончится, врачи побеседуют с вами. О’кей?
– Где мисс Делани? – спросил репортер с микрофоном.
– Ей дали успокоительные лекарства. Она действовала быстро и решительно, но потом испытала шок. Мисс Делани не сможет поговорить с вами, пока не почувствует себя лучше.
– Миссис О’Ши, где вы были, когда узнали о случившемся?
Глория сухо ответила:
– Дома. Джо позвонил мне, как только мужа увезли на машине "скорой помощи". Я сразу приехала сюда.
– Вы видели мужа?
– Нет, он был уже в операционной. Вопросы сыпались в течение десяти минут, и наконец Джо остановил репортеров. Глория начала раздражаться, и казалось, вот-вот накричит на них. С помощью полиции Джо и Глория выбрались из толпы и вернулись в больницу.
Избавившись от телекамер, Глория сказала Джо:
– Ты понял? Я не соглашусь на подобное... больше никогда.
– Понимаю, мне очень жаль, но мы вынуждены были сделать это.
– Я не должна делать ничего подобного. Теперь выясни, где та женщина.
– Зачем?
– Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Глория величественно направилась в комнату, где они ждали новостей. Джо, поговорив с медсестрами, вернулся через несколько минут.
– Ее поместили в больницу, дали успокоительные лекарства. Сейчас Триш спит, и, вероятно, утром ее отвезут домой.
– Ладно. Как только операция закончится, я уеду домой. Сделай так, чтобы эта проклятая орда не преследовала меня.
Джо кивнул, но подумал, что едва ли удержит под контролем представителей прессы, если они решат захватить Глорию.
Триш в полудреме лежала на больничной койке. Она чувствовала усталость и слабость, но воспоминания о последних часах постепенно растворялись. Странно: откуда на лице эта влага? Триш, находясь под действием сильных лекарств, не могла осознать, что из ее глаз все еще лились слезы, хотя истерические рыдания наконец стихли.
Постепенно она забылась тревожным сном. Часа через три она проснулась и никак не могла понять, где находится. Внезапно вспомнив, что произошло, Триш позвонила медсестре.
– Пожалуйста, включите свет, – попросила она.
– Конечно, но вы должны как следует отдохнуть, – заметила сестра.
– Нет, мне надо встать. Скажите, сенатор О’Ши все еще в операционной?
– Не знаю, но могу выяснить.
– А Джо Франклин здесь?
– Кто такой Джо Франклин, дорогая?
– Узнайте насчет сенатора, пожалуйста. Когда сестра ушла, Триш позвонила Милли, понимая, что та волнуется за нее.
– Алло!
– Милли, это я, – начала Триш, но тут же зарыдала.
– Как ты? Я слышала в программе новостей, что у тебя шок. Хочешь, я приеду в больницу?
– Нет, со мной все будет хорошо. О, Милли, это было ужасно!
– Не надо сейчас говорить об этом. Постарайся отдохнуть, а утром я приеду... Осталось всего несколько часов, и я привезу тебя домой.
Пока они разговаривали, в палату в сопровождении медсестры вошли Джо и Глория.
Триш быстро попрощалась с Милли.
– Вам уже лучше? – спросила Глория.
Ее голос показался Триш более мягким, чем раньше, и она кивнула.
– Триш, – сказал Джо, – представители ФБР и полиция хотят поговорить с тобой. Ты еще не готова?
– Боже мой, Джо, неужели нельзя оставить ее в покое? – возмутилась Глория.
Однако Джо продолжал:
– Им нужно узнать, не видела ли ты стрелявшего. Если видела, они должны получить описание его внешности.
Триш покачала головой:
– Я никого не видела. Едва ли и Ред кого-то видел. Все произошло слишком быстро. Как Ред?
– В реанимации. Пока еще не пришел в сознание. Доктор говорит, что он выкарабкается. Ред очень крепкий человек. Меня обещали пустить к нему, как только он придет в себя, – ответила Глория, потом добавила: – Благодарю вас... за то, что помогли ему. – Она повернулась и вышла из палаты.
Ее слова уязвили Триш сильнее, чем любая грубость. Она чувствовала себя несчастной, понимая, что теперь нет никакой надежды на встречи с Редом. Вместе с тем связь с ним казалась ей сейчас постыдной.
– Не принимай это так близко к сердцу, Триш. Обычно Глория не так мила, – заметил Джо.
– Джо, я хочу уехать отсюда... как можно скорее.
– Послушайся моего совета и останься. Ты пока не готова к встрече с прессой. Один взгляд на тебя, и они догадаются обо всем. Утром я заберу тебя отсюда. Когда восстановишь силы, сделаешь заявление.
– А как быть с полицией?
– Не волнуйся. Я скажу им, что ты никого не видела и не располагаешь полезной информацией. Они отложат разговор с тобой до завтра.
– Спасибо, Джо. Я хотела бы помочь им найти того ублюдка, который стрелял в Реда.
– Они скоро найдут его. Спасибо, что спасла моего кандидата. Благодаря твоей сообразительности я не потерял работу.
– Джо, ты не думаешь... исключено, что его пыталась застрелить Энн... Ванесса?
– Исключено. Когда это случилось, она уже ехала в такси в аэропорт. Кроме того, она всего-навсего сумасшедшая.
Оставшись одна, Триш снова взяла телефонную трубку. В Калифорнии была уже полночь. Триш решила сделать звонок, который вернет ее к здравомыслию и нравственности. Дэн ответил после второго гудка.
– Алло, Дэн? Это Кейк. Я еду домой.
Глава 45
ПРОСТИ
Селена долго тешилась в теплой, успокаивающей ванне. Она выскользнула из постели, как только поняла, что Дэн заснул. Селена любила чистоту и никогда не засыпала после занятий любовью, не вымывшись. К этому приучила ее Джинни. Селена старалась не вспоминать, сколько раз за ночь она смывала с себя следы мужской страсти, чтобы приготовиться к следующему акту. Ее передернуло. Никогда больше!
Вечером все сложилось даже лучше, чем она ожидала. Вместо того чтобы лечь спать с Дэном в своей квартире, она расположилась в его доме. Конечно, рано или поздно это должно было произойти: Селена и не собиралась продолжать с ним неопределенные отношения.
Вдруг раздался телефонный звонок. Проклятие! Потянувшись за полотенцем, Селена услышала голос Дэна. Она наскоро вытерлась, но, пока дошла до спальни, разговор прекратился. Дэн включил свет и сидел на краю кровати.
– Кто звонил? – спросила Селена и поняла ответ, увидев радость на лице Дэна.
– Кейк. Она возвращается домой. Приобретенное с годами умение скрывать чувства помогло Селене и в этот трудный момент.
– О? Когда?
Дэн покачал головой.
– Она сказала – скоро.
– Откуда она звонила? – Селена едва сдерживала раздражение.
– Я не спросил. Из Нью-Йорка, наверное.
– Как огорчительно для тебя, – пробормотала Селена и села на кровать рядом с Дэном. Зачем облегчать ему задачу? Если Дэн хочет, чтобы она уехала, пусть скажет об этом сам.
– Мне очень неловко просить об этом, но, думаю, ты должна вернуться к себе, – проговорил наконец Дэн.
– Сейчас? – спросила Селена, стараясь не выказать злобу.
– Я не просил бы тебя, если бы не знал, что ты все понимаешь. Я попал в трудное положение.
– Конечно, и я не намерена усложнять его. Пойду соберу свои вещи.
Селена вернулась в ванную и мысленно выругалась. Проклятая Кейк Холлидей! Она ничего не делает правильно. Если уж решила вернуться, то могла бы по крайней мере приехать без предупреждения и увидеть, что ей нашли замену. Но нет, несчастная сука проявила благоразумие и заранее предупредила мужа, чтобы он очистил палубу.
В два часа ночи Дэн проводил Селену к ее машине и подождал, пока она села в нее. Даже сейчас, когда ее так ловко выпроваживали, она не потеряла самоконтроль, не выдала свои чувства, хотя и кипела от злости. Она запомнит эту ночь и так или иначе, но отплатит ему.
– Спокойной ночи, Дэн. Увидимся утром в офисе. Не забудь, у тебя завтра встреча в Фонде Микаэлидиса.
– Хорошо. – Он не поцеловал ее. – Прости, Селена.
Она молча улыбнулась, но, выехав на дорогу, громко выкрикнула:
– "Прости" не поможет, сукин сын!