Раевский судорожно дернулся на стуле. Взгляд его выражал безумие. Несколько секунд он молча смотрел на меня и - не узнавал. Мне стало страшно.
- Мишенька, пойдем домой.
- Домой?! Ты соображаешь, что говоришь?! - седой сосед Раевского вздрогнул от его крика.
Карточный домик призрачных надежд, построенный на зыбком песке, рухнул. Я попятилась назад, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. За столом замолчали, все повернули головы в нашу сторону. Я поймала на себе несколько сочувствующих взглядов. Сегодня, в день моего рождения…
- Иди куда хочешь, только меня не трогай! - рявкнул Раевский и повернулся к столу.
Игра продолжилась.
СУДЬБЫ И НАСЕКОМЫЕ
- Раз-два-три, раз-два-три… Не отвлекаться! Смотреть на меня! И - раз-два-три…
Свою новую душевную рану я зализывала в спортзале. Времени свободного у меня теперь было - навалом, и иной раз я посещала сразу два занятия подряд. Поначалу жутко болели все мышцы - с непривычки, но я помнила, что этот неприятный момент нужно перетерпеть. Недели через две движения стали увереннее, спина распрямилась и подбородок как-то сам смотрел кверху. Традиционные релаксации в ванной я отменила - валяться просто так в воде было скучно и на ум лезли всякие грустности. То ли дело в зале - машешь в увлекающем ритме руками-ногами, прыгаешь, скачешь, и рядом с тобой такие же сумасшедшие: раз-два-три, раз-два-три… И к тому же плюшки и прочие вкусные вещи можно безбоязненно есть - хоть какая-то радость в жизни.
Летняя сессия была сдана на одни пятерки. Даже на экзамене по бухучету Клара Пушистик поставила мне "отлично". Наверное, мне удалось совместить две вещи: четкое знание бухгалтерских проводок и супернесчастный внешний вид. Бухучет был первым в сессии, и готовиться к нему я стала практически сразу после злополучного дня рождения. Помню, сижу на кухне, ночь, в голове уже начинает мешаться от дебетов-кредитов, я вспоминаю Мишины отчаянные глаза и дикий звериный взгляд и - начинаю учить по новой. Проводки я выучила со злости так, что они мне снились, а выглядела я тогда действительно неважно - переживала.
Раевский, конечно, звонил, и умолял, и объяснял, и даже рыдал в трубку. Встречаться с ним пока не хотелось - зачем? Маринке я потом как следует выплакалась, и она рассказала, что игроманы - люди больные и обижаться на них бесполезно.
Маринка выглядела солидно, стала более уверенной и уже не такой нескладной и угловатой. На работе уставала жутко, но была довольна - деньги платили очень и очень приличные, а Маринка копила на квартиру - собиралась поскорее расстаться с родителями.
- Ты представляешь, на работе устаю, как лошадь, а домой прихожу - отец варежку открывает и давай за свое…
Маринкины родители категорически не одобряли профессию дочери, непонятно почему считая ее безнравственной и неприличной. Пролетарский Роман Роменыч в рваных тапках никак не мог поверить, что казино, как и любому другому заведению в нашем городе, могут требоваться не проститутки, а квалифицированные работники. Маринка запиралась в своей комнате и там мечтала о светлых денечках, когда она сможет жить-поживать в своей собственной квартире.
И я с головой окунулась в мир спорта. Моя бывшая тренересса искренне обрадовалась, увидев прежнюю воспитанницу, пожурила за длительное отсутствие и вновь пообещала "сделать из меня человека".
Как-то, выходя из раздевалки и совершенно не представляя, чем занять себя вечером - Аришка уехала в очередной отпуск с Гиром и девочками, Маринка опять работала как каторжная, - я вдруг нос к носу столкнулась с Адой Ковальской. В первый момент даже не узнала, так сильно она переменилась.
Когда-то очень давно мы вместе ходили в музыкальную школу: я по классу фортепиано, она - скрипки. Ада тогда подавала большие надежды: все говорили, что у нее идеальный слух, что она очень талантливая. На городских музыкальных конкурсах она побеждала неоднократно и даже заняла второе место на всероссийском. Юное дарование с длинным носом и двумя тоненькими косичками - такой она мне запомнилась.
Теперь же передо мной стояла элегантно, с иголочки одетая молодая женщина. Модные сапожки блестят лаковой кожей, прическа каре уложена идеально, как будто только что из салона, макияж на высшем уровне. При всем при этом красивой я бы Аду не назвала, зато слово "шикарная" было здесь вполне уместно. Ухоженная, уверенная в себе женщина. Мне захотелось уйти, но мы уже узнали друг друга. Придется улыбаться и произносить какие-то слова.
- Ада, ты? Сильно изменилась! Тебя прямо не узнать!
- Привет-привет! Как поживаешь?
Я замялась. Никак не научусь на подобные вопросы малознакомых людей отвечать: "Лучше всех!"
- Как твоя музыкальная карьера? - я решила перевести разговор в другое русло.
- Ах, да ну ее, разве на музыке деньги заработаешь?
- Ты же подавала большие надежды…
- Ой, не смеши! Разве пиццикато да стаккато можно на жизнь заработать? Я ведь после школы, грешным делом, даже в Консерваторию подалась. Проучилась пару месяцев, пообтерлась, поосмотрелась, с людьми разными пообщалась, и все быстренько поняла: в наше время становиться музыкантом - нужно или фанатом быть или происходить из музыкальной семьи со связями и традициями. Кто в нашей стране станет в никому не известную скрипачку вкладывать миллионы в надежде, что завтра она покорит мир? - Ада оказалась еще разговорчивее, чем я думала. - Ты, милочка, сначала расстарайся, вначале его покори, а потом мы в тебя вложимся, и то не факт, что не будет у нас других, более молодых и перспективных. Здесь, подружка, нужен богатенький родитель и покровитель. У меня же такового в наличии нет, а красавицей я никогда не была: бедная евреечка с облезлыми косицами - кто на такую позарится?
- Ну не скажи! - невольно возразила я. - Ты такая эффектная…
- Это сейчас. Потому что я сама себя сделала. "Мы не можем ждать милости от природы" - эту цитатку я запомнила с детства. Только денег у меня тогда не было, чтобы на себя можно было их тратить.
- А теперь, значит, есть?
- Есть! - с гордостью провозгласила Ада. - Главное - места знать! Наша контора - то самое место, которое при определенных надобностях ищут и рыбы, и акулы.
- А где ты работаешь, если не секрет? - пустая болтовня начала меня сильно донимать, но Ада не торопилась сворачивать разговор.
- В компании "Айс-Парадайс". Это огромный холдинг, включающий…
Вот тебе и раз! В груди что-то екнуло, дыхание перехватило. Я уже не слушала Аду. Она продолжала распевать дифирамбы своей конторе, а я впала в какой-то ступор. Что же это за человек такой, мой первый мужчина, что при одном названии его фирмы я теряю голову! Я терялась в мыслях, что бы такое спросить у Ады про Степана Она не может не быть с ним знакома… Жуткая мысль поразила меня: Ада такая сексапильная, а что если?.. Вдруг у них со Степаном был роман? Глядя на нее, я бы этому нисколько не удивилась. Как это выяснить, не представлялось возможным. Вернее, есть один способ…
Ада стукнула ладошкой по лбу, два изящных серебряных браслетика на тонком запястье музыкально звякнули:
- Слушай! Гениальная идея! Я вспомнила, у нас секретарша в декрет уходит и место - вакантно! Меня как раз просили озадачиться новой сотрудницей.
Я хлопала глазами. В голове завертелась фраза какого то философа про то, что случайность - это вызванная логикой предшествующих событий закономерность. А может, просто судьба?
Сотни - нет, тысячи раз я давала себе слово перестать думать о Степане. Молодая бабочка обожгла свои нежные крылышки и снова туда же - на огонь! Сознание раздвоилось, как тогда, на Канарах. "Это не твой мужчина, он забыл тебя давным-давно и даже не узнает при встрече" - гундела первая, разумная половинка. "Как не мой, а чей же?" - возражала вторая, неблагоразумная и рвущаяся в бой. "Но он причастен к папиной болезни!" - "А это еще надо доказать, вот я и разберусь!"
На секунду я очутилась в маскарадном шумном зале, среди грохота музыки и света прожекторов. Степан в окружении девиц, пестрые перья, пушистое манто и мое отчаяние.
- …Ты ведь нигде не работаешь? Ау! Где ты? - Ада театрально щелкала пальцами перед моими глазами, браслетики звенели и перестукивались.
Я с превеликим усилием спустилась с небес на землю.
- Ты где-нибудь работаешь? - терпеливо спросила Ада.
- Нет… А как же университет? - растерялась я.
Если я не использую этот шанс и не расставлю всех точек над "i", это останется со мной всю мою жизнь, вертелось в голове.
- А что университет - переводись на вечерний, так многие делают, - беспечно сказала Ада.
…Той ночью мне удалось заснуть только под утро.
"Роскошная рубиново-изумрудная бабочка порхала над океаном. Под порывами грубого ветра бархатистые крылышки бабочки трепетали и истончались. Позади осталась манящая зелень земли, нега лугов и благоухание полей, знакомые звуки и запахи, но бабочка летела к солнцу.
Грозные стаи птиц с шумом рассекали небесное пространство, и бабочка в ужасе шарахалась в сторону, но летела дальше, к желтому яркому шару, парящему в далекой выси. Проливался тропический дождь, и летел холодный снег, и завывающая вьюга закручивала безликие потоки воздуха, но бабочка не сдавалась. Свет и тепло ждали ее вверху, и она рвалась туда всем своим хрупким, бестелесным существом. Желтый шар манил, звал, обещал, давал надежду, и она летела…"
Решение было принято.
ЛЕД И ПЛАМЯ
- Здравствуйте, компания "Айс-Парадайс". Да-да, подождите, пожалуйста, секунду… Соединяю…
- Компания "Айс-Парадайс", здравствуйте. Простите, кого? Вынуждена вас огорчить, но Наум Иванович в данный момент находится в командировке…
- Здравствуйте, компания "Айс-Парадайс"…
Как хочется кофе! Симпатичная новенькая кофеварка призывно поблескивала в дальнем углу на столике. Рядышком примостился чайный фарфоровый сервиз, громоздящийся аккуратно сложенной стопкой - блюдца снизу, чашки в кружок, одна в другой - сверху. Осторожно вытащив одну, я огляделась в поисках сахара. А, можно и без него обойтись, лишь бы никто…
- Компания "Айс-Парадайс". К сожалению, он на совещании. Нет, не могу вам сказать… Перезвоните, пожалуйста, позже. До свидания…
И такая дребедень - целый день, целый день! Ну уж нет, имею я право на чашечку за три часа непрерывной работы! Вот опять!
- Вы не туда попали, это не детский сад, всего хорошего…
Кофемолка бесстыдно громко зафурчала, по комнате пошел ароматный запах. Хорошо хоть, что чашку успела подставить. И снова звонок.
- Компания "Айс-Парадайс". Одну минуту… - я сверилась со списком. - Да, Степан Борисович на месте, соединяю.
Я тихонько опустила трубку на рычаг и, не спуская глаз с телефона, медленно двинулась к столику. "Не звони, миленький, ну пожалуйста…" Еще шаг - и заветная чашечка с дымящимся кофе у меня в руках. Теперь обратный путь - и я за столом, и пока никто не звонит - какое счастье! Я представила, что все звонящие вдруг так же, как и я, неожиданно поняли, что заработались и если сейчас же не сделают хотя бы глоток чудесного бодрящего напитка, тут же умрут на месте. Нет, не умрут, конечно, а просто… свалятся под стол. Я улыбнулась. Придет же в голову такое. Но похоже, где-то наверху вняли моим мольбам и удастся выпить кофе, пусть и без сахара, зато в тишине и покое.
Вот уже четыре месяца как я работала в агентстве недвижимости, входящем в солидный холдинг "Айс-Парадайс". Передо мной на столе стояло три телефона, из них два городских и один - местный, настольный календарь с репродукцией памятника поэту на площади Искусств, бумага для записей и прочая рабочая мелочь. Отдельно в сторонке красовалась подробная инструкция, переданная предшественницей Валентиной, которою мне разрешено было пользоваться как шпаргалкой. Инструкция содержала информацию о том, с кем и в каких случаях соединять (или не соединять) и как общаться с незваными посетителями типа журналистов, спонсороискателей и разных других персонажей, приходящих "по личному делу".
- А если позвонит клиент?
- Ты переключаешь на менеджерский отдел, и все! - радостно улыбаясь, говорила Валечка, ласково оглаживая огромный живот. Похоже, что до работы Валечке последнее время было мало дела.
Кроме того, мне предоставлялся постоянно обновляющийся список лиц и организаций, с которыми стоит соединять или не соединять мое начальство. Каждому из директоров периодически приходилось от кого-нибудь скрываться, уезжая "в бессрочную командировку" или проводя дни и ночи на бесконечном "совещании".
Самый длинный черный список всегда приносили от финансового директора, Наума Ивановича Обрезкина. Его рекорд мог побить только "главный". Чтобы услышать в своей трубке голос президента петербургского филиала "Айс-Парадайс", соискателю "царской милости" следовало сначала подробно объяснить мне, кто он и по какому делу. Я тут же сверялась с перечнем запрещенных имен. Если соискатель оказывался там - то шефа в офисе не было: "Вы знаете, я буду вынуждена вас огорчить, Степан Борисович уехал на важную встречу и сегодня вряд ли вернется. И вообще у него в последнее время очень насыщенный график, так что застать его очень трудно".
…Зазвонил местный телефон. Сосчитав до десяти, я отставила кофе, выдохнула и сняла трубку.
- Дорогая, - мягко, со знакомой хрипотцой пропела трубка. - Ты очень сейчас загружена?
Я снова выдержала паузу.
- Очень.
- Мне бы так хотелось прогуляться с тобой на ланч, - ласково продолжала трубка. - Заменись кем-нибудь, и давай сходим. Куда бы ты хотела? Здесь рядом есть чудное место, "Русский самовар" называется.
При упоминании о еде под ложечкой предательски засосало, и я зажмурилась. Зимой хочется есть гораздо сильнее, и от малюсенькой порции кофе аппетит только распаляется. В этом "Самоваре", если он русский, наверняка в меню есть борщ. Я представила дымящуюся тарелку, нет, глиняный горшочек с запеченной лепешкой вместо крышки, и через лепешку пробивается бесподобный запах свежесваренных овощей, мясной косточки и чеснока. Про лепешку мне рассказывала Аришка, и я давно мечтала увидеть воочию, что же это такое. Я вспомнила, что на завтрак у меня сегодня был маленький бутербродик с сыром, и сам завтрак остался, по-моему, в прошлой жизни…
- Извините, Степан Борисович, но телефоны просто разрываются сегодня, а заменить меня абсолютно некому. Большое спасибо за приглашение. Извините, у меня городской, - и отключилась.
Никакого городского звонка, разумеется, не было. Похоже, все в городе действительно решили устроить небольшой отдых. Я с наслаждением потянулась в кресле, наслаждаясь одиночеством и маленькой передышкой. Красота! Ничего, голод - не тетка, в лес не убежит.
Когда-то и я думала, что работа секретарши - это ни к чему не обязывающая болтовня по телефону плюс пару раз в день - кофе начальнику, Пока сама не оказалась на этой должности и не прочувствовала все нюансы данной профессии на собственной шкуре.
Через секретарские руки проходит большая часть документов, в силу чего находящиеся на этой должности в курсе практически всех деловых контактов руководства. За пару месяцев работы можно узнать практически всю подноготную компании - от котировок в негласных рейтингах до фактического финансового положения. При определенных условиях именно секретарша становится правой рукой шефа, и именно ей делегируют право подписывать от его имени бумаги и ставить печать.
Существует и другая сторона медали, другая составляющая секретарской работы, о которой стоит упомянуть. Если секретарша молода и красива, а начальники - почти сплошь мужчины, ей приходится постоянно маневрировать, придумывая иногда прямо на ходу политически верные ходы, поскольку необходимость с блеском выходить из самых щекотливых ситуаций - ее прямая обязанность. Сохранить честь и достоинство, ни с кем не поссорившись и не нажив себе врагов, - это целая наука, которой, к сожалению, в моем Финэке не учат. Но особая пикантность моего положения позволяла мне занимать эксклюзивное положение, не опасаясь домогательств со стороны мужского пола компании. Но эксклюзивность эта была двойственной, потому что я балансировала на грани.
Я вытащила из сумочки помаду и подошла к зеркалу. Оттуда на меня взглянула совершенно незнакомая и… довольно привлекательная девушка. Два месяца прошло, а я все не привыкну к новому имиджу!
В далеком замечательном детстве эталоном красоты для меня являлась принцесса из иностранного мультфильма "Мария-Мирабелла": у нее были огромные, всегда широко распахнутые голубые глазищи с ресницами в пол-лица и короткие черные волосы, "как у мальчика".
И теперь эта самая принцесса - вполне живая и сексапильно одетая - торчала в зеркале на стене секретарского кабинета в агентстве "Айс-Парадайс".
Открылась дверь, и исполнительный директор холдинга "Айс-Парадайс" появился на пороге. И вправду соскучился, вот что значит притворяться стервой!
- Привет, дорогая! - знакомая обворожительная улыбка, спортивный разворот плеч, костюм с иголочки - Степан Борисович Полозов собственной персоной. - Вижу-вижу, как ты занята…
Степан попытался поцеловать меня, но я ловко выскользнула из его рук и, обогнув стол, поместилась на свое рабочее место.
- Мэри, скоро должен приехать… мой начальник, и скорее всего сегодня я допоздна буду занят, а вот завтра…
Я округлила глаза:
- Степан Борисович, вы не шутите? Ваш начальник?
- Дорогая, тебе прекрасно известно, что я лишь исполнительный директор холдинга, - с некоторой долей раздражения сказал Степан и крутанул перстень.
- Да-да, что-то припоминаю… А как его зовут?
- Беседовский Дмит…
- Па-аа-звольте, а это что за ангел здесь сидит?
Дверь открылась так стремительно, будто ее открывали ногой.
Бас вновь прибывшего заполнил пространство в комнате и как-то сразу давал понять, что его обладатель - Главный. В нем всего было чересчур: слишком много он производил шума, был излишне крупным, вульгарность била через край…
Какое-то шестое чувство направило меня в ту минуту, и я улыбнулась большому забавному человеку, напоминающему бурого медведя, тепло и искренне, насколько могла. В нем было что-то очень приятное и располагающее, несмотря на то что темные внимательные глаза как будто буравили насквозь. Как ни странно, его полнота не производила отталкивающего впечатления.
От этого человека пахло деньгами. Я никогда раньше не понимала этого выражения, а вот сейчас господин Беседовский олицетворял его собой в полной мере. Он был уверен в себе настолько, что даже мог позволить себе надеть галстук с огромным пятном посередине. Или он посадил его за ланчем? Да нет, рановато вроде… Пятно очень подходило к общему облику Беседовского и вместе с галстуком радостно переливалось всеми цветами радуги.
- Этот ангел, Дмитрий Александрович, наша новая секретарша, Мэри Блинчикова, - Степан с трудом сдержал злобу и натянуто обнажил десны.
- А умеешь, Степан Борисович, персонал набирать, ничего не скажешь! Я, собственно, тебя ищу, - воскликнул Большой Босс, обращаясь к Полозову.