Я вернулась к просматриваемой на телефоне веб-странице.
− Преэклампсия обычно проходит в течение двух суток после извлечения ребенка, −
прочитала я. – Они дадут Хейвен лекарство от гипертонии. Ребенок родится
недоношенным, но малышка уже вполне сформировалась, так что ни проблем, ни
последствий быть не должно. Все будет хорошо.
Джо кивнул, но я явно его не успокоила.
В комнате ожидания в неонатальном реанимационном отделении стояли ряды голубых
мягких стульев, маленькие столики и диван. Резкий верхний свет придавал всем
предметам мертвенную бледность. Приветствуя нас с Джо, Тревисы выглядели
напряженными и подавленными, что не удивительно. Однако Джек смог явить толику
своего обычного юмора.
− Привет, Эйвери, − сказал он, приобняв меня, и добавил, изображая удивление: − Все еще
ошиваешься с Джо?
− Я настояла на приезде сюда, − сказала я. − Надеюсь, не помешаю. Я подумала…
− Вовсе нет, − перебила Либерти. Ее зеленые глаза потеплели.
− Мы рады, что ты здесь, − добавил Гейдж. Он перевел взгляд с меня на Джо: – Пока
никаких новостей о Хейвен.
− Как Харди? – спросил Джо.
− Держится, − ответил Джек. – Но если ей станет хуже, спокойно он это не воспримет.
− Как и мы, − сказал Джо, и все замолчали.
Передвинув несколько стульев, Тревисы сели. Мы с Джо расположились на диване.
− Уверена, что хочешь остаться? – вполголоса спросил он меня. – Могу отправить тебя
домой в частном автомобиле больницы. Здесь не скоро все закончится.
− Ты хочешь, чтобы я уехала? Для семьи лучше отсутствие посторонних? Скажи прямо,
потому что я…
− Ты не посторонняя. Но ты не обязана мучиться в больничной комнате ожидания только
потому, что я здесь.
− Я не мучаюсь. И я хочу остаться, если ты не возражаешь. – Я поджала ноги и
прислонилась к нему.
− Хочу, чтобы ты осталась. – Джо притянул меня ближе.
− Что ты имел в виду под частным автомобилем больницы? Это какая-то новая услуга?
− Не совсем. У больницы есть нечто вроде вип-программы для благотворителей. В
прошлом наша семья сделала несколько пожертвований, и отец упомянул их в завещании.
Теперь, когда кто-то из нас приезжает в больницу, предполагается, что мы будем
дожидаться в комнате для почетных гостей, которая находится в дальнем крыле больницы.
Там с нами носятся как с писаными торбами. Мы все решили по возможности избегать
вип-приема. – Он помолчал. – Но если бы ты захотела поехать домой в лимузине, я бы
нарушил этот уговор.
− Если сам не хочешь быть важной персоной, то и меня не пытайся в такую превратить.
Джо улыбнулся и поцеловал меня в висок.
− Когда-нибудь, − прошептал он, − я приглашу тебя на прекрасное обычное свидание.
Никакой драмы. Поужинаем в ресторане как цивилизованные люди.
Спустя несколько томительных минут, проведенных в тишине, Джек спросил, есть ли
желающие выпить кофе. Все отрицательно покачали головами. Он вышел, но быстро
вернулся с дымящимся стаканчиком.
Элла обеспокоенно нахмурилась.
− Джек, опасно пить кипяток из таких стаканчиков. В кофе попадают вредные вещества.
Джек ответил насмешливым взглядом.
− Я пил горячий кофе из стаканчиков почти всю свою жизнь.
− Оно и видно, − сказал Джо.
Несмотря на брошенный Джеком грозный взгляд, он, усаживаясь возле Эллы, едва
заметно улыбался. Сев, он протянул ей пачку печенья в полиэтиленовой упаковке.
− Ты взял его в торговом автомате? – подозрительно спросила она.
− Не смог удержаться.
− А что не так с торговыми автоматами? – поинтересовалась я.
− Это не еда, а отрава в чистом виде, − объяснила Элла. – Да и сами автоматы смертельны.
Они в год убивают больше людей, чем акулы.
− Как торговый автомат может кого-то убить? – удивилась Либерти.
− Упасть сверху и раздавить, − совершенно серьезно ответила Элла. – Такое случается.
− Нет такого автомата, который одержит верх над Тревисом, − заверил её Джек. – Мы
слишком упрямые.
− Это точно, − согласилась Элла. Взяв исподтишка из открытой пачки печенье, она
принялась его грызть.
Улыбнувшись, я положила голову на плечо Джо, и он начал перебирать мои локоны.
Вдруг успокаивающее движение руки прекратилось, плечо под моей щекой напряглось.
Приподняв голову, я проследила за его взглядом.
В комнату ожидания, никого, казалось, не узнавая и не замечая, вошел Харди. Лицо его
осунулось и побледнело, глаза горели неестественным светом. Ни на что не обращая
внимания, он прошел в дальний угол, сел и сгорбился, словно получил удар под дых.
− Харди, − тихо позвал кто-то.
Он вздрогнул и слегка покачал головой.
Следом вошел доктор. К нему подошел Гейдж и несколько минут разговаривал.
Когда старший Тревис вернулся к семье, по лицу его ничего нельзя было понять. Все
склонились, ловя каждое слово.
− Возникло осложнение под названием "ХЕЛЛП-синдром" (2). Если говорить в общем, то
разрушаются красные кровяные тельца. У Хейвен развивается печеночная
недостаточность, и может случиться апоплексия мозга. – Он сделал паузу, тяжело сглотнул
и встретился взглядом с Либерти. – Вначале нужно извлечь ребенка, − монотонно
продолжил он. – Затем ей дадут стероиды, плазму и, вероятно, сделают переливание
крови. Какие-либо новости появятся только через час. Нам остается лишь сидеть и ждать.
− Дерьмо, − тихо выругался Джо. Он посмотрел в дальний угол комнаты, где, свесив
голову, сидел Харди. – Кто-то должен составить ему компанию. Я…
− Я пойду, если ты не против, − пробормотал Гейдж.
− Действуй.
И Гейдж направился к одинокой фигуре в углу.
Я удивилась, что он вызвался составить Харди компанию, ведь Джо рассказывал мне, что
между этими двумя нет особой любви. Джо не вдавался в подробности, но упомянул, что
Харди доставил определенные проблемы Гейджу и Либерти. По-видимому, Харди
связывала с Либерти какая-то история. Кажется, они знали друг друга с детства и даже
какое-то время в юности были возлюбленными.
− А как вышло, что в итоге Харди женился на Хейвен? – спросила я.
− Не вполне уверен, как или когда это началось, − ответил Джо. – Но когда они сошлись, их отношения… ну, они напоминали мчащийся поезд. Со временем мы поняли, что Харди
любит Хейвен, что, конечно, главное. Но до сих пор Гейдж и Харди держат дистанцию, за
исключением случаев, когда семья собирается вместе.
Я украдкой взглянула в тот угол, где Гейдж, сидя рядом с Харди, по-братски грубовато
похлопывал того по плечу. Харди этого, казалось, даже не замечал. Он оказался в личном
аду, куда никому другому было не добраться. Спустя пару минут плечи Харди поднялись и
опустились от тяжкого вздоха. Гейдж что-то спросил, но тот лишь покачал головой в
ответ.
Весь следующий час Гейдж сидел около Харди, время от времени что-то негромко говоря, но главным образом предлагая молчаливую поддержку. Больше к ним никто не подходил,
понимая, что переживания Харди слишком сильны, и присутствие одного человека –
максимум того, что он может вынести.
Не совсем понимая, почему именно Гейдж стал этим человеком, я послала Джо
вопросительный взгляд.
− Хейвен всегда была любимицей Гейджа, − наклонившись, прошептал он. – Харди знает, если что-то случится с Хейвен, это раздавит Гейджа почти так же сильно, как и его самого.
А кроме того они – семья.
В эту секунду в комнату вошла молоденькая медсестра.
− Мистер Кейтс?
Харди вскочил на ноги, и лицо его искажала такая сильная душевная боль, что я была
уверена – никто из нас не забудет его выражение. Медсестра поспешила к нему с
телефоном в руках.
− Я сделала фото вашей дочери, − затараторила она. – До того, как они поместили ее в
кувез (3). Посмотрите, как она прелестна. Весит один килограмм восемьсот грамм, рост
сорок три сантиметра.
Все Тревисы столпились вокруг девушки, радуясь и вздыхая от облегчения.
Харди же, взглянув на изображение, спросил хрипло:
− А моя жена?
− Операция прошла без серьезных осложнений. Миссис Кейтс отходит от наркоза, и это
займет какое-то время. Доктор подойдет через минуту и расскажет…
− Я хочу ее видеть, − бесцеремонно перебил Харди.
Прежде чем растерявшаяся медсестра нашлась с ответом, вмешался Гейдж:
− Харди, я поговорю с доктором, пока ты будешь у Хейвен.
Харди кивнул и заспешил из комнаты ожидания.
− Вообще-то ему не следует, − заволновалась медсестра. – Я лучше пойду с ним. Если
хотите взглянуть на ребенка, она в специальном детском отделении.
Джо, Элла, Джек и я направились в детское отделение, а Гейдж с Либерти остались
поговорить с доктором.
− Бедный Харди, − пробормотала Элла, пока мы шли по коридору. – Перепугался до
смерти.
− Я больше переживаю за Хейвен, − сказал Джо. – Не знаю, через что ей довелось пройти, да и не желаю знать. Но понимаю, что она выдержала чертовски трудную битву.
Мы вошли в детское отделение, где новорожденная лежала в кувезе. Она была подключена
к кислородной трубке и мониторам, а животик окутывала светящаяся синяя подушечка.
− Что это? – почти беззвучно спросила я.
− "Билибланкет", − ответила Элла. − У Мии была такая же, когда она родилась.
Фототерапия для лечения желтухи.
Малышка моргнула и, кажется, погрузилась в сон. Ее рот, похожий на бутон розы,
приоткрылся и снова закрылся. Головку покрывали чудесные темные волосики.
− Сложно сказать, на кого она похожа, − заметил Джек.
− Она станет красавицей, − сказала Элла. − Как иначе, с такими-то родителями.
− Я бы не назвал Харди красивым, − сказал Джек.
− Попробовал бы, − вставил Джо. – Он бы тебе точно врезал.
Джек усмехнулся и спросил у Эллы:
− Хейвен говорила, как назовет ребенка?
− Пока нет.
Мы вернулись в комнату ожидания, где Гейдж с Либерти как раз закончили разговор с
доктором.
− Прогнозы осторожно оптимистичны, − сообщил Гейдж. – Лечение ХЕЛЛП-синдрома
займет три-четыре дня. Они уже сделали переливание крови и, вероятно, сделают еще
одно, чтобы восстановить количество тромбоцитов. Они также планируют перевести ее на
кортикостероидную терапию и пристально наблюдать. – Он встревожено покачал головой.
– Ей капают магнезию, чтобы избежать судорог. Очевидно, всё далеко не просто.
Либерти потерла лицо и вздохнула.
− Почему в больнице нет бара? В этом месте спиртное просто необходимо.
Гейдж обнял жену и притянул к груди.
− Тебе нужно домой, проверить детей. Что, если Джек с Эллой отвезут тебя, а я задержусь
здесь на какое-то время? Останусь, поговорю с Харди.
− Договорились, − отозвалась Либерти откуда-то в районе его плеча.
− Я тебе еще нужен? – спросил Джо.
Гейдж улыбнулся и покачал головой.
− Думаю, мы справимся. Вы с Эйвери поезжайте, отдохните. Вы это заслужили.
(1) Неонатальный - начальный период развития с момента рождения по 28 полных суток
жизни после рождения.
(2) "ХЕЛЛП-синдром" (HELLP-синдром) − редкое опасное осложнение в акушерстве, возникающее, как правило, в III триместре беременности, чаще на сроке 35 или более
недель. Характеризуется быстрым нарастанием симптомов (тошнота и рвота, боли в
эпигастральной области и в области правого подреберья, отёки, головная боль,
гиперрефлексия и др.). Название пошло от первых букв трёх основных характеристик
синдрома: гемолиз (Hemolysis), повышение активности ферментов печени (Elevated Liver enzymes) и тромбоцитопения (Lоw Platelet соunt).
(3) Кувез - приспособление с автоматической подачей кислорода и с поддержанием
оптимальной температуры, в который помещают недоношенного или заболевшего
новорожденного.
Глава 18
Перевод – KattyK
Редактирование – Нюрочек
Оформление – Кристюша
Утром я проснулась, смутно сознавая, что не одна. С трудом пробудившись, я вспомнила
события прошлой ночи… как вернулась из больницы домой вместе с Джо… пригласила
его остаться. Мы оба сильно устали. Несколько часов, проведенных на неудобных стульях
в приемном покое, вымотали нас как физически, так и эмоционально. Я переоделась в
ночную рубашку и вместе с Джо забралась в постель. Было так чудесно ощущать
прикосновение его большого теплого тела! Через несколько секунд я провалилась в сон.
Сейчас Джо лежал позади меня, одну руку просунув мне под голову, а ноги вытянув под
моими. Не шевелясь, я слушала его ровное дыхание. Интересно, проснулся ли он? Я
осторожно погладила пальчиками на ногах его ступню. Джо не спеша прижался губами к
моей шее, найдя такое чувствительное местечко, что меня тотчас наполнило теплом.
– В моей постели мужчина, – заметила я, поглаживая его волосатую мускулистую ногу и
гладкое твердое бедро. Джо осторожно сжал мое запястье и потянул вниз, пока я не
ощутила твердую плоть и шелковистую кожу. Прерывисто вздохнув, я округлила глаза. –
Джо… еще слишком рано.
Он же скользнул рукой к моей груди, погладил ее через тонкую ночную рубашку, нежно
сжал сосок, который тотчас затвердел.
Я снова запротестовала, сознавая, что противоречу сама себе:
– Мне не очень нравится заниматься сексом по утрам.
Однако Джо, продолжая целовать мне шею, задрал подол сорочки выше колен.
В смятении я нервно хихикнула и поползла к краю постели.
Стремительно потянувшись, Джо прижал меня к кровати. Он обхватил мои бедра своими,
намеренно немного придавив возбужденным телом. Джо играл и забавлялся, но от его
решительного поведения и уверенности в себе у меня перехватывало дыхание.
– Ну дай мне хотя бы сначала душ принять, – жалобно попросила я.
– Я хочу тебя такой.
Я заерзала.
– Давай потом, пожалуйста.
Опустив голову, Джо прошептал:
– Тут я главный, а не ты.
Я застыла. По какой-то причине именно от этих слов, именно сейчас, когда я лежала под
Джо, меня пробрало до глубины души. Он жарко зашептал:
– Ты принадлежишь мне, и я овладею тобой здесь и сейчас.
Мне не хватало воздуха, и никогда прежде меня так не переполняло возбуждение.
Джо передвинулся, скользнул рукой под рубашку и принялся исследовать местечко между
бедер. Поглаживая влажные складочки, нежно вошел двумя пальцами. Я задрожала и
задвигалась ему навстречу в инстинктивном напряженном ритме, и Джо идеально
следовал моим движениям, взвинчивая пульсирующее наслаждение, пока я не начала
сжимать внутренние мышцы при каждом скольжении пальцев.
Перевернув меня на спину, Джо встал на колени между моих бедер, и я согнула колени.
Губами он скользнул по лодыжке, щиколотке, вверх к паху. Я кусала губы и извивалась.
– Не надо... – начала я возражать и тут почувствовала горячее скользящее прикосновение к
пульсирующей плоти. От настойчивых влажных ласк было не сбежать. Я начала
всхлипывать, и все мои предрассудки рухнули под напором наслаждения.
Джо был неумолим, лаская горячее и трепещущее местечко языком в ритме, что сводил
каждый импульс, каждое ощущение и сердцебиение в единый сконцентрированный поток.
Широко раскинув ноги, я стонала словно от боли, как вдруг на меня накатил
ослепительный оргазм. Тело задрожало неконтролируемой дрожью. Столь сильные
ощущения едва можно было вынести.
После того как я успокоилась, еще несколько долгих минут Джо продолжал свои
дьявольски нежные ласки. Наконец он поднял голову и поцеловал меня в живот. Я была
настолько расслаблена, что едва заметила, как Джо откатился и взял что-то с прикроватной
тумбочки. Через мгновение он полностью опустился на меня, раздвинув мне ноги, и я
обняла его ослабевшими руками. И тогда… требовательный толчок, отступление и снова
толчок. С каждым отточенным движением, приподнимая мои бедра, он вел нас к
обоюдному экстазу.
Джо двигался то дразняще медленно, то быстро и глубоко. Он замечал каждое мое
движение, каждый тихий стон и вскрик. Узнавал, что мне нравится, что приносит
наслаждение. Занимался со мной любовью так, как никто до этого, и хотя сравнивать мне
было не с чем, я инстинктивно понимала, что происходит нечто волшебное.
Открывшись целиком, отдавшись целиком, я закрыла глаза. Джо, равномерно вращая
бедрами, врывался в меня. Из моего горла вырывались стоны. Не осталось ни скромности, ни самообладания, ни чувства приличия. Я снова конвульсивно содрогнулась, питая Джо
своим экстазом. Он издал рык и задрожал в моих объятьях. Обнимая возлюбленного, я
поцеловала его в шею, наслаждаясь тяжестью мужского тела.
Наконец Джо перевернулся на спину и уложил меня на себя, и так мы и лежали долгое
время. Я оцепенела и не могла толком думать. Запахи пота и секса смешались в
эротический аромат, который чувствовался при каждом вдохе. Под моей головой грудь
Джо лениво поднималась и опадала. И он нежно ласкал меня одной рукой.
Я поцеловала его в плечо и хрипловато прошептала:
– Я приму душ, и не вздумай возражать.
Джо улыбнулся и, повернувшись на бок, проводил меня глазами.
На нетвердых ногах я зашла в ванную и включила душ. Горло сжалось от попытки
сдержать слезы. Так трудно чувствовать себя беззащитной… неосторожной… и в то же
самое время я испытывала невероятное облегчение.
Не успела вода достаточно нагреться, как появился Джо. Внимательным взглядом он
оценил выражение моего лица, которое я не успела скрыть. Проверил температуру рукой и
вошел со мной в стеклянную кабинку. Я прикрыла глаза и подставила лицо под струи.
Джо намылил руки и принялся меня мыть – скорее нежно, чем возбуждающе. Я вяло
прислонилась к нему и не запротестовала, даже когда он скользнул пальцами между ног и
раздвинул складочки, чтобы омыть и их тоже. Он повернул меня спиной к душу, и я
прижалась к его мокрому мускулистому телу.
– Слишком рано? – спросил он.
Обняв его за талию, я покачала головой.
– Нет… Но на этот раз все не так, как в первый.
– Я говорил, что будет иначе.
– Да, но я… я не знаю, почему.
– Потому что сейчас наша близость имела значение, – шепнул он.
Я ответила лишь неуверенным кивком.
Позавтракав кофе и тостом, Джо быстро собрался. Ему еще надо было заскочить домой
переодеться. Предстояла встреча с одним из директоров благотворительного фонда
Тревисов, на которой хотелось обсудить последние инициативы, принятые членами
семьи.