- Слушай, попроси того худого парня с черными глазами, пусть останется с Сергеем. Мне кажется, что он порядочнее остальных. Вашему начальнику я не верю, как и тому коренастому типу!
Блондин подозвал Примуса и передал просьбу девушки. Тот молча посмотрел на Оксану и кивнул, соглашаясь. Спокойно уселся на стул возле окна. Вышли на улицу. Шесть парней на двух машинах отправились с ней к бочажине.
Зиновьева спокойно разделась до купальника в кустах на краю лужи, взяла веревку в руку и нырнула чуть правее того места, где нырял Рокер. Прошло две минуты, когда она появилась на поверхности. Выбралась на берег, чтобы отдышаться. Сунула конец веревки в руку блондина:
- Тяните…
Через минуту "Харлей-Дэвидсон" обсыхал под лучами солнца, а Рокер любовно поглаживал его по мокрому сиденью. Парень широко улыбался, он был снова счастлив. С мотоцикла стекала вода, словно с настоящего коня. Оксана снова скрылась под водой. Вскоре вытащили и второй мотоцикл. За третьим нырять Зиновьева отказалась наотрез и принялась одеваться. Крепыш настаивать не решился, а угрожать тем более. Хмуро отошел в сторону, поглядывая на счастливого Рокера и мотоцикл Примуса. Блондин подошел к одевшейся девушке:
- Я бывший спецназовец, но не могу не дышать так долго, да еще и на большой глубине. Как тебе это удается?
- Тренировки! С мальчишками на спор ныряла, кто больше проплывет под водой. Раньше я и дольше могла пробыть без воздуха.
Недовольный тем, что они разговаривают как друзья, бригадир зло скомандовал:
- Хватит базары разводить! Ехать пора.
За это время мотоцикл Рокера под солнцем обсох и парень попробовал его завести. Несколько раз чихнув, словно откашливаясь от воды, мотор заработал. Довольный блондин искренне сказал Оксане:
- Спасибо!
Он поменялся "одеждой" с одним из парней, тот ехал в машине и сел на мотоцикл. Пригласил Зиновьеву:
- Не хочешь со мной прокатиться?
Она кивнула и устроилась за его спиной. Блондин с удовольствием нажал на газ и поехал в сторону деревни. Второго "стального коня", принадлежавшего Примусу, погнал в деревню один из бандитов. Хмурый Крепыш залез в машину. Ему было не по себе. Он вдруг понял, что виноват во всем, что с ним происходит только сам и вспышки гнева стоит иногда подавлять.
Анисимов за время их отсутствия пришел в себя и сидел на кровати, медленно застегивая пуговицы у рубашки. Голова гудела, саднила разбитая губа, ломило челюсть, тянущая боль разливалась по пояснице и болели в плечах вытянутые руки. Он чувствовал себя разбитым. Примус, по собственной инициативе, принес следователю воды и устроился в углу комнаты на табуретке, наблюдая за оперативником. Оба молчали. Сергей с трудом встал и заправил рубашку в брюки. Голова кружилась и он снова лег на постель.
Понимая, что в деревню не вернется в ближайшие дни, Оксана направилась к лодке. Пузырь перекрыл ей дорогу и резко буркнул:
- Куда пошла?!?
Она спокойно обошла его:
- Лодку спрятать надо. Я не уйду - Сергей у вас.
Вытащила из лодки и всучила ему котелок, еду в пакете и несколько свежих рыбин. Спокойно сказала:
- Унеси в дом, пока я с лодкой занимаюсь.
Офигевший бригадир машинально протянул руки и направился с грузом к дому. Но по дороге вспомнил, что ему таскать груз "за падло" и швырнул все на землю. Звякнули, разбиваясь, хрустальные бокалы. Оксана, уже отчалившая от берега, оглянулась и посмотрела на него. Стоя посреди лодки, спокойно, без угрозы, сказала:
- Ты не жилец.
Пузырь подскочил от ее слов. Его лицо перекосило от злобы. Лысина покраснела, что указывало подчиненным на то, что он обезумел. Бригадир подбежал к берегу и яростно заорал:
- Если бы не шеф, я бы с тобой такое сотворил! Подстилка ментовская! Да плевать мне на шефа…
Он резким движением выдернул из кармана пистолет, начал поднимать его, но сбоку навалились внимательно наблюдавшие Рокер и Голландец. Блондин выбил пистолет и со всей злости опустил кулак на голову начальника, ему надоело смотреть на его тупость. Пузырь как-то странно хрюкнул, закатил глаза и растянулся на земле. Голландец, не долго раздумывая, связал бригадира его же ремнем. Остальные не вмешивались. Даже шестерки Пузыря притихли. Только Крепыш что-то недовольно буркнул и отошел к углу, уставившись в почерневшие бревна. Открыто вмешиваться он не захотел. Рокер повернулся к неожиданному помощнику:
- Голландец, ты же никогда не вмешиваешься. Изменил правилу?
Молчаливый здоровяк хмуро ответил:
- Не хочу, чтобы Батон наши шкуры продырявил за эту девку. Да и не нравится мне то, что бригадир собрался сделать. Стрелять в вооруженного мужика, это одно, а в безоружную девчонку - совсем другое. Есть тут что-то, чего я не понимаю…
Это была его самая длинная речь, когда-либо слышанная бандитами. Все удивились. Обычно Голландец отделывался односложными ответами. Этот здоровяк был супер молчалив и спокоен. Оксана спрятала лодку в кустах и вернулась в деревню. Равнодушно посмотрела на все еще валявшегося без сознания Пузыря. Под взглядами парней прошла в дом, нежно улыбнулась лежавшему на кровати Анисимову. Подошла вплотную и сказала:
- Извини, твой приказ я не выполнила. Сейчас отправимся к их шефу.
Собрала немногочисленные пожитки и сняла старую потемневшую от времени икону с угла. Протерла тряпкой, поцеловала святой лик, завернув в чистое вышитое полотенце, спрятала на дне сумки. Прихватила рыбу, которую вслед за ней внес блондин. Закрутила ее в принесенную крапиву, а затем в газету и полиэтиленовый пакет и тоже пристроила в сумке. Подошла к Анисимову:
- Пошли, Сережа!
Подхватив его за пояс, в сопровождении Примуса, вышли на крыльцо. Оторвавшись на мгновение от любимого, Оксана заперла дом. Спрятала ключ под нижней ступенькой и обернулась к бандитам:
- Поехали, раз я так нужна вашему шефу. Но сначала ответьте мне на один вопрос: что будет с Сергеем? Ведь он вам не нужен.
Очнувшийся бригадир сел на траве и проорал:
- Шлепнем по дороге и дело с концом! Развяжите меня немедленно!
Бандит снова грязно выругал Оксану и властно поглядел на своих людей. Никто не двинулся с места, чтобы помочь ему. Даже верные шестерки не шелохнулись и Пузырь затих, почуяв в воздухе что-то недоброе для себя. Уже другим тоном попросил:
- Развяжите…
И снова никто не двинулся с места. И вообще все отвернулись в сторону. Рокер, тяжело вздохнув, ответил на вопрос Оксаны:
- Сама понимаешь, отпустить сейчас мы его не можем. С нами поедет к шефу. Не думаю, что Батон рискнет его убить, если рядом ты. Мужики, что с бригадиром делать?
Наступило тягостное молчание, никто не хотел быть первым ни в освобождении, ни в наказании Пузыря. Зиновьева неожиданно высказалась:
- Прошу прощения за то, что вмешиваюсь. Я предлагаю вот что: на мотоцикле Примуса поедет Пузырь. Если он благополучно доберется до города - будет жить, а нет - на деньги бригадира Примус купит новый мотоцикл. Парень, забери из кармана куртки бригадира семь тысяч долларов, тебе хватит на нового железного коня.
Связанный бандит побледнел: об этих деньгах никто не знал, а уж тем более не могла знать эта странная девчонка. Примус быстро взглянул на Рокера, подошел к бригадиру, наклонился и действительно нашел во внутреннем кармане кожаной куртки Пузыря семь тысяч. Посмотрел на приятелей и с их молчаливого согласия, забрал деньги. Лицо бригадира из бледного стало серым. Он дрожащим голосом крикнул:
- Вы что, ее послушаете? Да я же плохо езжу!
Примус задумчиво сказал, пряча деньги в карман кожаной "косухи" с заклепками:
- Не ври. Ты не раз хвастался, что ездишь лучше меня, вот и посмотрим - доедешь ты или нет? Я согласен с девчонкой. Мне, лично, тупая ярость бригадира уже надоела порядком…
Остальные согласились. Анисимов попросил:
- Мужики, кто-нибудь должен сесть за руль моего "Жигуленка". Мне без машины в Москве, как без рук!
Примус кивнул:
- Я сяду за руль твоей тачки. Все равно я безлошадный. Ключи дай…
Сергей бросил ему ключи с брелком и парень ловко поймал их. Рокер завел "Харлей", за его спиной уселся Голландец. Остальные расселись по двум иномаркам. Оксана и Анисимов вдвоем сидели на заднем сиденье "Фольксвагена". Его гудевшая голова покоилась на ее коленях. Руки девушки осторожно гладили мужчину по голове и вискам и от этого боль, ему казалось или действительно так было, отступала. Бандиты развязали бригадира и отъехали, оставив Пузыря наедине с мотоциклом. По дороге Примус пересел за руль "Жигулей" следователя.
Бригадир минут пять бродил вокруг "Ямахи", не решаясь завести мотор. Его страшили слова девушки. У машин даже гул стих вдали, когда он все же решился. Он догнал машины и ехал метрах в десяти за ними. Ничего не происходило. Кочковатая, взбугренная корнями тропа, петляла между деревьев. Пузырь почти успокоился. Руль даже не вилял в его руках. Но едва он успел выехать на трассу, проезжавший мимо большегруз с прицепом слегка задел "Ямаху" вильнувшей фурой. Бандита вместе с мотоциклом отбросило в сторону и ударило о лежавший на обочине валун. Через мгновение и человек и машина превратились в пылающий факел. И все это на глазах его бригады.
Машины и мотоцикл на пару минут остановились на обочине. Смотревший на пылающий шар Крепыш покрылся холодным потом и онемел от ужаса. Трясущимися руками он перекрестился несколько раз, путаясь в движениях. Его губы раскрывались и закрывались, но наружу не вырвалось ни звука. Подбородок трясся, как в лихорадке и он никак не мог удержать клацавшие зубы. Он смотрел с переднего сиденья в лицо девушке и трясся, словно в ознобе. Анисимов приподнялся над спинкой и застыл, не в силах поверить увиденному, лишь Оксана осталась спокойной. Она даже не обернулась. По ее лицу оперативник вдруг понял - она знала, что станется с Пузырем. Ее способности были удивительны, но не напугали его и Сергей снова устроил голову на коленях девушки.
За сутки до этого, поздней ночью, шестерки Батона тщательно обыскали квартиру Зиновьевой, перевернув немудреное имущество вверх дном. Не обошлось без казусов: один из наиболее рьяных бандитов провалился обеими ногами под паркет и застрял в нем наподобие статуи. Чтоб вызволить этого бедолагу, пришлось посреди ночи ехать за пилой и выпиливать несчастного вместе с куском паркета. Остальное снимали уже в другом месте.
Второй "сыщик" попал под книжный "дождь": книги из полки начали сыпаться на него лавиной и так настучали по голове, что несчастный попал в больницу с сотрясением мозга. Третьему "повезло" больше всех: на его голову с полки упала литровая пластиковая банка бустилата. С его помощью Зиновьева реставрировала книги. Когда он высыхал, то становился прозрачным. Крышка была не закручена и легко слетела. Шикарные волосы шестерки, которыми он гордился, в момент облепил клей. Он стекал за воротник, полз по лицу и капал с ушей на плечи.
Парень с минуту приходил в себя, а затем рванул в ванную, чтобы отмыться, но… клей водой не смывался. Волосы торчали толстыми прядями во все стороны, словно у диковинного ежа. Шестерка тихонько завыл. Остальные мрачно констатировали:
- Придется брить голову.
Длинный собрал все документы, которые удалось найти в квартире Зиновьевой и привез их шефу на дачу. Рассказал о "приключениях", случившихся в квартире. Батон так и продолжал отлеживаться в постели. Прямо с порога спальни охранник заявил:
- Шеф, тут кое-что интересное удалось найти. Взгляни…
Он протянул ему пожелтевшую за годы папку с двумя милицейскими листками о розыске, газетную вырезку и желто-зеленую от времени расписку-отказник от ребенка из тюремной больницы, где были указаны имена и фамилии родителей. Батон вскочил с постели, словно одержимый. Запахнув халат, вцепился в два желтых листка с надписью вверху "Их разыскивает милиция" и подскочил к окну. Внимательно вгляделся в лица мужчины и женщины на фото и радостно рассмеялся:
- Да этой бумаге цены нет! Если кое-кто узнает…
Он захохотал во весь голос. Снова вернулся к постели и упал на нее. Хлопал здоровой рукой по одеялу и дрыгал одной ногой, как младенец. Кровать ходуном ходила от его веселья. По щекам от смеха текли слезы. Он неожиданно оборвал дикий гогот и обернулся к Длинному:
- Пока никто и ничего не должен знать! Я должен подготовиться к основному удару…
Оксану и Анисимова ввели в холл дачи и оставили под охраной Слона. Рокер ушел доложить Батону об успехе и страшной смерти Пузыря. Он все еще был под впечатлением. Остальные "посланцы" остались на улице, возле машин. Переговаривались между собой вполголоса. Делились впечатлениями и только Крепыш мрачно молчал. Его лицо побледнело, а перед глазами все еще стояло зарево от взорвавшегося бензобака мотоцикла. Он боялся, что и его теперь ждет та же участь. Раздумывал, что ему делать. Одно он знал точно - бежать не имеет смысла.
Пленники спокойно уселись на диван. Следователь пожаловался:
- Голова болит…
Оксана отодвинулась в угол дивана:
- Приляг головой мне на колени.
Сергей послушался. Ее прохладная рука легла на его лоб. Пальцы второй руки медленно поглаживали мужчину по левому виску круговыми движениями. Следователь быстро почувствовал, как боль медленно уходит из его головы. Мучительно захотелось спать. Она поняла его состояние и тихо посоветовала:
- Закрой глаза и спи. Все будет хорошо…
Он мгновенно уснул, уткнувшись лицом ей в колени. Зиновьева продолжала поглаживать его виски одной рукой, второй обнимала следователя за плечи и слегка шевелила пальцами. Слон удивленно слушал разговор. Блондина не было минут десять. Затем он спустился, посмотрел на Оксану и сказал:
- Пошли к шефу!
Девушка покачала головой:
- Пусть сам спускается сюда. Ведь это я ему нужна, а не он мне!
Слон угрожающе шагнул к ней, но Зиновьева тихо скомандовала:
- Остановись и посмотри вверх.
Охранник и Рокер задрали головы: под потолком раскачивалась огромная люстра, грозя рухнуть вниз. Слон испуганно отскочил в сторону, а блондин снова отправился по лестнице наверх. Через минуту вниз медленно спустился Батон с перевязанными головой, рукой и ногой. Распорядился:
- Уведите следователя в подвал!
Зиновьева отрицательно покачала головой:
- Отмените распоряжение. Анисимов спит и ничего не услышит из разговора.
- Я хочу быть уверен.
- В таком случае я добавлю вам неприятностей. Согласны?
Батон быстро поднял руку, останавливая Слона и Длинного, шагнувших к дивану:
- Все вон отсюда!
Едва подчиненные вышли, он в упор взглянул на девушку:
- Верни бумаги, дискету и сними свое проклятье. Клянусь, что ничего ни тебе, ни этому менту не сделаю. Отпущу и преследовать не буду.
Она улыбнулась:
- А что иначе? Убьешь? Тогда будет великим счастьем, если ты до вечера доживешь. Мне твои парни сказали, что ты поговорить хочешь, а ты снова угрожаешь.
Батон почувствовал, как безумная злоба начинает заполнять душу. Прошипел:
- Кто ты такая, чтобы ставить условия мне, авторитету? Я не трону тебя, но могу убить твоего хахаля. Не забывай об этом.
Она жестко ответила:
- Ты не тронешь Сергея даже пальцем, иначе не проживешь и часа. Думаю, что тебе доложили о смерти Пузыря. Подумай! Оперативник не при чем здесь. Я тебя не трогала, а ты похитил меня, угрожал и угрожаешь сейчас. Я человек, который причиняет неприятности, обладая паранормальными способностями. Твои документы и дискета спрятаны в надежном месте и они очень скоро начнут действовать против тебя. Ты отдашь мне бумаги, что выкрали из моей квартиры твои шестерки, а я взамен даю тебе сутки, чтобы убраться из России и избежать наказания. Ты прекрасно знаешь, что не жилец, если в эшелонах власти узнают о полученных от тебя документах. А уж я постараюсь, чтобы об этом узнали! В течение этих суток удача будет с тобой, но только если она не будет направлена против меня или моих друзей. Оказавшись за границей, неприятности от меня покинут тебя окончательно.
Батон с трудом верил в то, что слышит. Девушка абсолютно его не боялась. Он упал в кресло напротив:
- И почему я тебе должен верить?
- Вот почему…
Оксана внимательно посмотрела на картину, висевшую на стене за спиной бандита: она рухнула на пол. Рама развалилась. Старинный холст смялся. Следом на паркет упала, висевшая на стене, большая декоративная тарелка с изображением китайской принцессы и разлетелась на куски. Огромная китайская ваза качнулась на тумбочке, грозя упасть. Батон вскрикнул:
- Только не ее! Это династия Мин!
Ваза остановилась на полпути к полу и вернулась на тумбочку. Замерла на том же месте, где стояла. Вместо нее, со звоном битых стекол и расколовшегося дерева, упал книжный шкаф. На грохот вбежала охрана. Ошалело поглядела на разгром и мирно сидевшую на диване девушку со спящим на ее коленях Анисимовым. Парни перевели взгляд на посеревшее лицо шефа, ожидая распоряжений. Батон вскочил и рявкнул, как сумасшедший:
- А вас кто звал? Вон отсюда!
Охранники пулями вылетели за дверь, а вслед им полетел кусок тарелки, запущенный не твердой рукой шефа. Осколок ударился в стену и разлетелся на крошечные кусочки. Зиновьева спросила:
- Надо еще демонстрировать?
Немного отдышавшись, Батон буркнул:
- Не надо. Я понял. Ответь мне на несколько вопросов: почему ты живешь так бедно, если обладаешь такой силой? Почему все считают тебя невезучей? И откуда ты знаешь, что твои бумаги у меня?
- Это не сложно. То, что принадлежит мне, я чувствую на расстоянии. Могу даже сказать, где они лежат на данный момент: в спальне, у тебя под подушкой. Я с детства обладаю этой силой, но чтобы не приносить неприятности другим, мне приходилось "глушить" свою силу любопытством. Это было единственное, что действовало безотказно в то время. Сила словно бы направляется в другое русло. Я влипала в неприятности сама, но зато другие были в сравнительной безопасности. Скрывала свои способности от других в течение девятнадцати лет, не хотелось быть "подопытным кроликом" для наших ученых. Бабушка знала об этом. За деньгами я не гоняюсь, мне и так хорошо. Самое главное для меня - книги. Мои лучшие друзья и учителя. Со временем я научилась по ним управлять своей энергией, но по привычке "страдаю любопытством". Удовлетворены?
Батон вздохнул:
- Вполне. Я успею снять хотя бы часть денег со швейцарских счетов? Надо же мне на что-то жить.
- Успеешь, если поторопишься.
- Когда начнется отсчет времени?
- С момента, как сядешь в машину, которая отвезет тебя в аэропорт.
- Значит, у меня есть время собраться?
Она осторожно спросила:
- Есть. Почему ты не спросишь, что будет с твоими людьми?
Батон махнул рукой:
- Меня это не интересует! Это их проблемы.
- Но большая часть парней погибнет из-за тебя.
Авторитет потер руки и усмехнулся: