Расшатанная дверца крепилась к косяку с помощью кожаных петель. Интерьер хибары выглядел весьма непривлекательно, совсем как логово дикого зверя. Расти заглянула внутрь с беспокойством и смутным ощущением страха. Она тотчас же решила, что искать приюта в такой лачуге гораздо хуже, чем ночевать на открытом воздухе.
Лицо Купера оставалось бесстрастным, он подхватил девушку на руки и внес ее в мрачную хижину. Маленькие окна были так запачканы копотью, что почти не пропускали света. Тусклый, с дымком огонь камина давал скудное освещение, но, судя по тому, что предстало взору Расти и Купера, этой избушке лучше было бы оставаться скрытой в темноте.
Лачуга оказалась слишком грязной, внутри воняло влажной шерстью, прогорклым жиром и немытыми мужскими телами. В актив этой развалюхе можно было записать лишь одно-единственное достоинство: там было тепло. Купер отнес подругу по несчастью к выложенному камнями очагу и усадил на изрядно потрепанный временем стул с прямой спинкой. Потом перевернул алюминиевое ведро и аккуратно опустил на него травмированную ногу девушки. Затем помешал угли железной кочергой. Стоило Куперу подбросить в печку немного палок из деревянной коробки, стоявшей неподалеку, как почти потухший огонь стал показывать признаки жизни.
Гавриловы тоже протопали внутрь, Рубен затворил за собой дверь, и темнота внутри избушки сгустилась. Огонь теперь испускал тепло, и все же тело Расти дрожало, она все глубже куталась в свою куртку.
- Наверное, вы голодны. - Куинн подошел к маленькой печке в углу комнаты, снял крышку с кипящей кастрюли и заглянул внутрь. - Похоже, рагу готово. Будете?
Расти уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но Купер ответил за двоих:
- Да, пожалуйста. У вас есть кофе?
- Конечно. Рубен, скипяти-каводы.
Парень не сводил глаз с Расти с тех пор, как втащил в лачугу пожитки новых знакомых. Купер проследил за взглядом Рубена, который без стеснения таращился на девушку. Черт возьми, если бы блики огня так не подсвечивали ее волосы, заставляя их сиять! На бледном, исхудавшем лице Расти лихорадочно блестели огромные глаза, в которых читалась типично женская ранимость. Конечно, молодому человеку, который, очевидно, жил в этих диких краях только с отцом, могла бы показаться соблазнительной любая женщина. А такая красавица, как Расти, наверняка была воплощением самых безумных его фантазий.
Достав железную банку, Рубен прямо голой рукой зачерпнул горстку кофе и бросил ее в эмалированный котелок. Затем налил туда воды из старого насоса и поставил в печь. Вскоре Расти и Купер получили тарелки, наполненные неопознанной тушеной массой, отдаленно напоминающей рагу. Решив, что лучше не выяснять, из какого мяса приготовлено это неаппетитное на вид блюдо, девушка принялась быстро жевать и глотать пищу. По крайней мере, она была горячей и сытной. Кофе оказался настолько крепким, что Расти поморщилась, но все-таки выпила довольно много.
Во время еды за гостями пристально наблюдали любопытные зрители. Гаврилов - старший взирал на них не так откровенно, как его сын, лишь поглядывал украдкой. И все же от его глубоко посаженных глазок не укрылось ни одно движение новых знакомцев. Наконец Куинн нарушил тишину вопросом:
- Вы женаты?
- Да, - спокойно солгал Купер. - Пять лет.
Расти чуть не подавилась последним куском странного блюда и про себя понадеялась, что Гаврилов не заметил ее смятения. Девушке понравилось, что компаньон взял инициативу на себя и сам ответил на вопрос. Она-то наверняка не смогла бы вымолвить ни слова.
- У вас есть дети?
Теперь настал черед Купера лишиться дара речи, и выкручиваться пришлось Расти. Девушка тихо промолвила "нет", от души надеясь, что ответ удовлетворит ее "мужа". Расти планировала позже спросить у компаньона, почему он солгал, но потом сама стала невольно подыгрывать товарищу по несчастью. Сначала она подумала, что Купер чересчур уж осторожен, но потом решила, что гораздо надежнее полагаться на него, а не на Гавриловых.
Купер закончил трапезу, отставил в сторону тарелку с чашкой и оглядел хижину:
- У вас, наверное, нет передатчика? Какого-нибудь радиоприемника?
- Нет.
- А вы не слышали, недавно здесь пролетали самолеты?
- Нет, не слышал. Рубен, а ты? - Куинн подтолкнул своего разиню сына коленкой.
Парень с трудом оторвал глаза от Расти. - Самолеты? - тупо переспросил он.
- Мы попали в авиакатастрофу два дня назад, - терпеливо объяснил Купер. - Спасатели уже должны были поднять в воздух поисковые самолеты. Они могли пролетать здесь, разыскивать оставшихся в живых.
- Я не слышал никаких самолетов, - грубо бросил Рубен, возвращая немигающий взгляд к созерцанию Расти.
- Как же вы живете в такой глуши? - вырвалось у девушки.
Это добровольное отшельничество вызывало у нее недоумение. Расти и представить себе не могла, как можно обходиться без удобств, знакомых каждому горожанину, причем по собственной воле. Даже деревенская жизнь может показаться вполне терпимой, если время от времени выезжать в город. Но обдуманно разорвать все связи с цивилизацией, отказаться от всех ее благ…
- Мы спускаемся к реке и на попутках добираемся до Йеллоунайфа, - ответил Куинн. - Дважды в год - в апреле и октябре. Несколько дней мы проводим в городе, продаем шкуры, по купаем все самое необходимое и возвращаемся обратно. Вот и все связи, которые нам хочется поддерживать с внешним миром.
- Но почему? - Расти была обескуражена.
- Я пресытился городом и людьми. Было время, когда я жил в Эдмонтоне, работал на грузовом доке. Но однажды босс обвинил меня в краже.
- Вы были виновны? - Дерзость Купера потрясла Расти, но старик, похоже, совсем не обиделся на прямой вопрос. Он лишь захихикал и сплюнул в камин вязкий комок коричневой от табака слюны
- Скажем так: мне было легче исчезнуть, чем идти в суд и доказывать свою невиновность, - уклончиво объяснил он. - Мать Рубена умерла, и мы остались вдвоем. Брать с собой было нечего, только немного денег и одежду, прикрывавшую наши зады.
- Давно это было?
- Десять лет уж прошло. Какое-то время скитались, потом набрели на это местечко. Нам оно понравилось, и мы решили тут осесть. - Куинн пожал плечами. - С тех пор мы ни разу не ощутили потребности вернуться.
Рассказ старика закончился, Расти наконец-то расправилась с едой, и теперь Куинн с любопытством смотрел на девушку и ее спутника.
- Прошу нас извинить, - нарушил неловкую тишину Купер. - Мне хотелось бы осмотреть рану своей жены.
Эти два слова - "своей жены", которые, казалось, легко сорвались с губ Купера, отозвались в ушах Расти грубой фальшью. Девушка спрашивала себя, поверили ли Гавриловы в то, что они с Купером на самом деле были парой.
Куинн отнес грязные тарелки к раковине и накачал немного воды:
- Эй, Рубен, займись-ка хозяйством.
Парень явно собирался возразить, но отец метнул в него мрачный, не сулящий ничего хорошего взгляд. Гаврилов - старший зашаркал к двери, надел куртку и кепку, а потом, выйдя на крыльцо, принялся складывать дрова у стены хибары.
Расти наклонилась к Куперу, который уже стоял около нее на коленях.
- Что вы думаете?
- О ком?
- О них, - нетерпеливо отозвалась девушка.
Купер сжал пальцами низ ее слаксов и разрезал их ножом до колена.
- Зачем вы это делаете? - вмиг вспылила Расти. - Это моя последняя пара брюк. Вы все порвете в клочья, и у меня вообще не останется в запасе одежды!
Купер поднял голову и смерил девушку твердым взглядом:
- Может быть, вы предпочитаете снять брюки и выставить на обозрение Рубена то прозрачное нечто, отдаленно напоминающее трусы, которое на вас надето?
Девушка открыла рот, собираясь спорить, но быстро поняла, что нужных аргументов у нее нет. Раненая молчала, пока ее попутчик разворачивал повязку и проверял швы на ране. Он надеялся, что утомительная дорога к хижине не сказалась на состоянии ноги, однако пострадавшее место опять воспалилось. Лгать, уверяя Расти, что все в порядке, было бесполезно: она сморщилась от боли, когда Купер заматывал повязку, и, разумеется, все поняла.
- Болит?
- Да, немного, - призналась девушка.
- Старайтесь не тревожить ногу весь оставшийся день. Или сидите здесь, или ложитесь на подстилку, которую я сделаю
- Подстилку? А как насчет кровати? - Девушка посмотрела в глубь комнаты, туда, где у стены стояли две койки. - Вы не думаете, что Гавриловы предложат одну из них мне?
Купер лишь посмеялся в ответ:
- Уверен, Рубен только и мечтает о том, что бы вы присоединились к нему. Но если вы не хотите подцепить вшей, я бы посоветовал вам воздержаться от приглашения.
Расти выдернула ногу из рук Купера. Нет, этот несносный человек просто не умеет быть хорошим! Волею судеб они оказались товарищами, но определенно никогда не смогут стать настоящими друзьями
Глава 5
Казалось, этот нелегкий день будет длиться вечно, и время идти ко сну не наступит никогда. Вечером спутники вновь разделили нехитрую трапезу с Гавриловыми. Обсуждение грядущего похода к спасительной реке, начавшееся во время ужина, затянулось надолго.
- Здесь нет дороги, которая напрямую вывела бы вас к Маккензи. Местность тут скалистая, так что добираться придется весь день, - сказал Куинн.
- Мы уйдем, как только будет достаточно светло. - Купер не упускал Расти из вида, его острый глаз внимательно следил за ней весь день. Сейчас, когда девушка сидела на стуле с прямой спинкой, Купер устроился рядом на полу, рукой по-хозяйски касаясь ее бедра. - Нам не придется тащить все эти вещи, возьмем только самое необходимое.
- А как насчет женщины? - осведомился Куинн.
Расти кожей почувствовала, как напряглись бицепсы ее компаньона.
- А что с ней не так?
- Она будет нас задерживать.
- Папа, я останусь с ней здесь, - благородно предложил Рубен.
- Нет. - Купер отреагировал резко и остро, словно вонзил в кожу собеседника булавку. - Она пойдет. И мне плевать, надолго ли затянется наше путешествие.
- Мы вас понимаем. - Куинн пожал плечами своим характерным жестом. - Просто я подумал, что вы спешите связаться со своими друзьями и родными. Они, должно быть, с ума сходят от волнения.
Расти взглянула сверху вниз на макушку своего напарника:
- Купер? - Он оглянулся. - Я не против остаться тут одна. Если без меня и моей хромающей ноги вы быстро одолеете путь, в этом есть смысл, не так ли? Как только доберетесь до телефона, сразу позвоните моему отцу. Он направит кого-нибудь, чтобы забрать меня отсюда. Так что все наши мучения могут закончиться уже завтра ночью.
Купер оценил самопожертвование подруги ж" несчастью. Стоит ему настоять, и Расти обязательно двинется в путь, стоически перенося все трудности. Но ей было бы нелегко пройти пятнадцать миль по скалистой заросшей земле даже в здоровом состоянии, а что уж говорить теперь… Сама того не желая, несчастная станет причиной бесконечных остановок в пути, и в итоге им придется разбивать лагерь на открытом воздухе на ночь.
И все же, сказать по чести, Куперу очень не хотелось разлучаться с девушкой. И не важно, что его напарница была из породы столь презираемых им вздорных дамочек, главное, она не могла защитить себя. В этих диких местах Расти оказалась беспомощной, словно бабочка.
Купер не отличался сентиментальностью, он убеждал сам себя, что сочувствует девушке только потому, что ей удалось выжить в невероятно сложных обстоятельствах. Ветеран Вьетнама никогда не простил бы себе, если бы с Расти что-то случилось сейчас, когда спасение перестало маячить вдали несбыточной мечтой.
Рука Купера обняла колено "жены", словно пытаясь защитить ее.
- Давайте подождем до утра и посмотрим, как вы будете себя чувствовать.
Мучительно протянулись еще несколько часов. Расти оставалось только удивляться, как Гавриловы не обезумели от тоски в этой глуши. Здесь было решительно нечего делать: нечего читать, нечего слушать, не на что смотреть - разве что только друг на друга. Когда компании стало совсем скучно, все дружно уставились на шипящую керосиновую лампу, испускавшую больше вонючей копоти, чем света
Вполне можно было ожидать, что эти отшельники забросают новых знакомых массой вопросов о внешнем мире, но Гавриловы демонстрировали полное равнодушие ко всему, что происходило за пределами их хибары.
Чувствуя себя последней грязнулей, Расти робко попросила умыться. Спотыкаясь на ровном месте длинными ногами, Рубен принес миску и случайно выплеснул часть воды на ее колени.
Закатав рукава свитера до локтей, Расти вымыла лицо и руки куском мыла, который Купер разрешил взять с места крушения. Как же приятно было набирать прохладную воду в ладони и протирать ею разгоряченное лицо! Расти так хотелось растянуть удовольствие, но, увы, три пары глаз слишком внимательно следили за каждым ее движением. Купер пихнул в мокрые руки "супруги" одну из своих футболок, и та тщательно вытерла влажную кожу.
Отыскав в вещах щетку для волос, она попыталась расчесать свои локоны, которые не только загрязнились, как никогда в ее жизни, но и сильно спутались. Расти только начала распутывать колтуны, а Купер уже вырвал щетку из ее рук, скомандовав:
- Довольно.
Возмущенная девушка уже приготовилась возразить, но, взглянув на каменное лицо попутчика, замерла на полуслове. Весь день он вел себя странно - даже более чем обычно. Расти уже собиралась спросить, что, черт возьми, не так с этим Купером, почему он так обеспокоен, но благоразумно решила, что сейчас не самое подходящее время для споров.
Впрочем, она все же выказала свое раздражение, сердито выхватив у компаньона расческу и затолкав ее в свой драгоценный несессер с туалетными принадлежностями. Только эти вещи и напоминали теперь о том, что мир горячей воды, бальзамов для волос, кремов, духов, пены для ванн и лосьонов для рук все же существует на самом деле.
Наконец, странная компания угомонилась и улеглась спать. Расти вновь оказалась рядом с Купером, точно так же, как это было в две прошлые ночи. Она лежала лицом к огню, свернувшись калачиком, держа травмированную ногу выше здоровой. Под бывшей принцессой из Беверли - Хиллз теперь было убогое ложе, сделанное ее компаньоном из захваченных с собой шкур. Купер вежливо отказался от постельного белья, которое предложил им Куинн.
Спутник уже не прижимался к Расти, ощущая каждый изгиб ее тела, как это было прежде. Теперь он лежал на спине весь в напряжении, явно не позволяя себе полностью расслабиться, и бдительно прислушивался к каждому шороху.
- Прекратите дергаться, - взмолилась Расти спустя полчаса. - В чем дело, что с вами?
- Заткнитесь и спите.
- А почему бы вам не сделать то же самое?
- Не могу.
- Почему?
- Объясню, когда уйдем отсюда.
- Нет, объясните сейчас.
- Не время. Да вы и сами должны все понимать.
- Это как-то связано с тем, что вы сказали, будто мы женаты?
- Конечно, связано.
Расти на мгновение задумалась.
- Согласна, есть в их поведении что-то странное, они так нас разглядывают! Но думаю, это всего лишь любопытство. А сейчас они и вовсе заснули.
Ей ответствовал хор громкого храпа, служивший гарантией того, что Гавриловы и правда безмятежно спят.
- Точно, заснули, - сухо бросил Купер. - И вам пора. Ну все, баиньки.
Рассерженная словами компаньона, Расти снова устроилась на своей стороне "постели". В конце концов девушке все-таки удалось провалиться в глубокий сон, но совсем скоро ее беспощадно вырвали из мира грез. Расти казалось, что всего пару минут назад она закрыла глаза, а Купер уже будил ее. Несчастная стонала, протестуя, но даже за пеленой сна помнила о том, что сегодня важный день и совсем скоро могут завершиться все эти тяжкие испытания. Стряхнув с себя остатки сна, она села.
Вхижине царила кромешная тьма, но девушке все же удалось разглядеть темные контуры фигу-до Купера и движения Гавриловых. Куинн стоял ушсчки, колдуя над кофе и помешивая рагу в кастрюльке. Казалось бы, ингредиентов в причудливомблюде было уже достаточно, но старик все добавлял и добавлял мясо. Расти с тревогой следила за ним, в глубине души надеясь, что не вернется домой с симптомами отравления трупным ядом.
Купер опустился на колени рядом с "женой":
- Как вы себя чувствуете?
- Здесь так холодно, - поежилась Расти, растирая руками тело. Этой ночью она лежала не в объятиях Купера, и все же жар его тела так помогал согреваться… Этот мужчина был гораздо лучше всех электрических одеял, под которыми она когда-либо спала, вместе взятых.
- Я имею в виду ваше самочувствие. Как нога?
- Кажется деревянной, но уже меньше воспалена, чем вчера.
- Вы уверены?
- Вполне.
- Попробуйте встать и слегка опереться на нее. Сделаем тест, проверим, сможете ли вы идти.
Купер помог раненой подняться. Она скользнула в рукава куртки, оперлась на костыли, и компаньоны медленно побрели к двери. Расти нужно было уединиться во дворе - в лачуге Гавриловых никакой канализации, разумеется, не было.
Когда девушка вышла из маленькой кабинки, восходящее солнце уже превратило пасмурное хмурое небо в водянисто-серый купол. Утренний свет только усиливал ее бледность. По одному взгляду на несчастную Купер понял: небольшая дорога от хижины к постройке порядком утомила ее. Прерывистое дыхание Расти образовывало облака пара вокруг ее головы
С губ мужчины машинально сорвалось ругательство.
- Что? - взволнованно посмотрела на него девушка.
- Вы не вынесете тяжелой дороги, Расти. По крайней мере, в ближайшее время это невозможно. - Купер стоял, задумчиво подперев руками бока, его глубокий вздох разочарования вился рядом облаком белого призрачного дыма. - И что, черт возьми, мне с вами делать?
Бывший вояка и не подумал смягчить свой риторический вопрос нотками нежности или сострадания. По интонации было понятно: он предпочел бы вообще не иметь дела с обузой в лице случайной попутчицы,
- Сожалею, что причиняю вам такие неудобства, мистер Лэндри. Почему бы вам не поло жить меня наживкой в медвежий капкан? Вот тогда вы точно сможете рысью понестись к этой трижды проклятой реке!
Купер метнулся к Расти и заглянул ей прямо в лицо:
- Послушайте, вы, неисправимая оптимистка! Должно быть, вы слишком наивны, чтобы понимать: оставаясь здесь, вы подвергаете себя большей угрозе, чем ковыляя к реке.