- Мне все равно! - вспылила девушка. - Если бы у вас вдруг выросли крылья и вы на всех парах понеслись бы туда, для меня это все равно было бы недостаточно быстро! Я хочу как можно скорее уйти отсюда, подальше от вас, и в самое ближайшее время оказаться дома!
Суровая нижняя губа Купера почти исчезла под усами.
- Я все понял. - Он повернулся и зашагал к хижине. - Добираться до реки будет гораздо быстрее без довеска в вашем лице. Останетесь здесь.
- Ну и прекрасно, - отозвалась Расти.
Вскинув подбородок в твердой решимости жестом своего попутчика, девушка похромала следом. С трудом добравшись до двери, которую Купер оставил приоткрытой в спешке или гневе, Расти услышала отголоски ожесточенного спора. Повернувшись боком и помогая себе локтями, она умело сманеврировала и вошла в дом.
- Куинн, будьте благоразумны, - увещевал Купер. - Рубен лет на двадцать моложе вас. А я хочу идти быстро. Так что ваш сын составит мне компанию. А вы останетесь тут с… моей… моей женой. Я не могу бросать ее тут совсем одну.
- Но, папа… - заныл Рубен.
- Он прав, мальчик мой. Вы сможете идти гораздо быстрее, чем я. Если повезет, доберетесь до реки уже к полудню.
Очевидно, этот план пришелся Рубену не по душе. Он бросил на Расти прощальный голодный взгляд и удалился, бормоча что-то себе под нос. Купер тоже не выглядел довольным своей участью. Отведя Расти в сторону, он вручил девушке ракетницу и коротко проинструктировал, как ею пользоваться:
- Как думаете, сумеете?
- Я же не идиотка.
Купер с секунду поколебался, словно желая оспорить сей факт, но передумал:
- Если услышите шум летящего самолета, выбирайтесь наружу как можно быстрее и по давайте сигнал.
- А почему вы не берете это с собой? Попутчик держал ракетницу под рукой с того момента, как они оставили место катастрофы.
- Крышу этой лачуги легче заметить сверху, чем двух человек, бредущих пешком. Да, возьми те еще это, держите у себя. - Прежде чем Расти поняла, о чем идет речь, компаньон расстегнул пояс ее брюк и просунул в него ножны с клинком. Ледяной металл коснулся гладкой кожи живота девушки, от холода и неожиданности у нее перехватило дыхание. Заметив испуг Расти, Купер улыбнулся. - Так вы всегда будете помнить, что у вас есть оружие.
- А почему я должна помнить об этом? Он надолго задержал взгляд на лице подруги по несчастью:
- Будем надеяться, вы никогда не узнаете почему.
Девушка заглянула в самую глубину глаз Купера. До этого момента она не осознавала, насколько ненавистной, страшной была сама мысль об отъезде напарника. Да, Расти как могла храбрилась и старалась не унывать, но долгое путешествие по этой дикой местности на костылях внушало ей ужас. Поначалу девушка даже радовалась тому, что Купер двинется в путь один. Но теперь, когда защитник действительно покидал ее, несчастной хотелось вцепиться в него и умолять остаться.
Конечно, она сдержалась. В конце концов, этот грубый человек не выказывал ни капли уважения к своей спутнице, для него Расти была всего лишь избалованной, никчемной городской неженкой. Возможно, Купер в чем-то был прав: она с ужасом ожидала, как мучительно долго будет тянуться время, которое придется провести в хибаре до его возвращения.
Бросив на Расти многозначительный взгляд, напарник коротко выругался и повернулся к двери.
- Купер!
Он обернулся.
- Будь… будь осторожен.
В ту же секунду Расти оказалась прижатой к груди попутчика, тот припал к губам своей подруги, подарив ей страстный, обжигающий душу поцелуй. Она была потрясена настолько, что, ослабев, упала в его объятия. Руки Купера крепко сжались вокруг талии бедняжки, напарник приподнял Расти так, что пальцы ее ног оказались на несколько дюймов выше его ботинок. Пытаясь восстановить равновесие, она сжала горстки меха на куртке компаньона.
Губы Купера, очутившиеся совсем близко, были твердыми и грубыми. Зато его язык, столь откровенно ласкавший Расти, оказался мягким и теплым. Желание, которое бывший вояка сдерживал целых сорок восемь часов, вдруг вырвалось из-под его железного контроля. Хваленая самодисциплина Купера лопнула, как мыльный пузырь, но он по-прежнему оставался властным, своенравным. Это был не нежный любовный поцелуй, он не таил в себе глубоких чувств, не имел ничего общего с романтикой. Поцелуй страсти. Грубый, плотский, эгоистичный…
Потерявшая голову Расти сомкнула руки вокруг шеи Купера и запрокинула голову, чтобы позволить мужчине еще крепче прильнуть к ее губам. Щетина на его подбородке царапала нежную кожу, но Расти не обращала на это внимания. Усы Купера оказались на удивление шелковистыми, они приятно и соблазнительно щекотали губы.
Мужчина оборвал поцелуй слишком резко для Расти, вдруг оторвавшись от ее влажных, явно желавших большего уст.
- Я вернусь как можно скорее. До свидания, милая.
Милая… Милая?
Мягко выскользнув из объятий девушки, Купер зашагал к двери. Только теперь Расти заметила сидящего за столом Куинна, он машинально пережевывал свой бесконечный комок табака и тихо наблюдал за ними немигающим, сосредоточенным, словно у пумы, взглядом.
Сердце в груди Расти оборвалось. Теперь все ясно, Купер поцеловал ее только для того, чтобы разыграть спектакль перед стариком. И конечно, никаких чувств к ней у попутчика нет. Расти метнула в спину удаляющегося Купера злой взгляд. Дверь за компаньоном резко захлопнулась. "Пожалуй, это к лучшему, - пронеслось в голове Расти. - Да как он смеет…"
Почувствовав, что глаза старика по-прежнему сосредоточены на ней, девушка расплылась в вялой улыбке "добропорядочной женушки":
- Как вы думаете, с ним все будет в порядке?
- Рубен знает, что делает. Он позаботится о мистере Лэндри. - Куинн кивнул на ложе из шкур, расстеленное у камина. - Сейчас такая рань! Может быть, поспите еще?
- Нет, я… ммм. - Она громко закашлялась. - Я слишком взволнована, чтобы спать. Наверное, я просто посижу здесь какое-то время.
- Может быть, кофе? - Гаврилов направился к печке.
- Да, пожалуйста.
Расти совсем не хотелось пить эту крепкую жижу, которая здесь называлась кофе, но нужно же было убить время хоть на что-то! Она положила костыли и ракетницу на расстоянии вытянутой руки и опустилась на стул. Ножны кольнули девушку в живот, словно напоминая о себе. И почему Расти не заметила их, когда Купер обнял ее…
Сердце затрепетало при воспоминании о том чудесном мгновении. Определенно, в тот миг она всем телом ощущала твердость не только ножа. Купер наверняка получил истинное удовольствие, оскорбив Расти подобным образом.
Будто демонстрируя свою непокорность, девушка вызывающе сняла нож с пояса и положила его на камин. Взяв чашку обжигающего кофе, поданного Куинном, Расти успокоилась и принялась смиренно ждать окончания дня, которому, вероятно, суждено было стать самым долгим в ее жизни.
* * *
По оценке Купера, они с Рубеном одолели не больше мили, когда парень прицепился с разговором. Что касается Лэндри, то он предпочел бы все пятнадцать миль идти молча, хотя беседа наверняка помогла бы скоротать время в дороге и, главное, отвлечь его мысли от Расти.
- А почему у вас нет детей? - бестактно поинтересовался Рубен.
Инстинкты Купера обострились, каждое его чувство пришло в боевую готовность. Он спиной чуял верную опасность - это ощущение, которое еще ни разу не подводило ветерана Вьетнама, не дремало и сейчас. С тех пор как Купер услышал душераздирающий крик Расти и, поспешив на помощь, застал рядом с девушкой Гавриловых, он с подозрением относился к этим двум мужчинам.
Наверное, Лэндри был ужасно, чудовищно несправедлив по отношению к ним. Вполне можно было допустить, что Куинн с сыном действовали из лучших побуждений. Впрочем, Купер хорошо знал людскую природу и понимал, что вероятность такого расклада стремится к нулю. Да, с тех пор, как они с Расти вручили свои судьбы новым знакомым, ни один из отшельников не сделал ничего предосудительного. И если бы Гавриловы оправдали доверие Купера, он был бы благодарен им всю оставшуюся жизнь. Если бы…
- Так что? - не отставал Рубен. - Почему у вас нет…
- Я слышал вопрос. - Купер следовал примеру младшего Гаврилова, который не отпускал его слишком далеко и в то же время не подходил чересчур близко. - Расти делает карьеру, мы оба очень заняты. Надеюсь, однажды мы найдем время и на детей.
Купер рассчитывал, что на этом беседа закончится. По правде говоря, он всегда избегал откровенных разговоров на тему детей и семьи, а теперь-то и вовсе не хотел произносить ни слова. Всю свою энергию мужчина думал потратить на то, чтобы как можно быстрее добраться до реки.
- Если бы я был женат на такой женщине целых пять лет, к этому времени у нас бы уже было пятеро детей, - хвастливо брякнул Рубен.
- Но ты не женат на ней.
- Возможно, ты просто не умеешь делать это хорошо.
- Что - это?
Рубен лукаво подмигнул Куперу через плечо:
- Как что? Трахаться!
Грубое слово проползло по телу Купера отвратительным насекомым. И дело не в том, что сорвавшаяся с губ Рубена резкость обидела его - в лексиконе Купера были словечки и похуже. На самом деле он чувствовал себя оскорбленным потому, что собеседник связал это слово с Расти. Странно, но всего каких-то пару ночей назад Купер сам говорил ей эти грубости, но тогда ему ничего не мешало так себя вести. Сейчас же мужчина очень надеялся, что прежде, чем этот сложный день закончится, ему не придется превратить физиономию Рубена в кровавое месиво
Впрочем, совсем исключать такую возможность не стоило: парень явно нарывался, то и дело упоминая Расти.
- Если бы она была моей женщиной…
- Но она не твоя женщина. - Голос Купера просвистел резко, словно кнут.
- И все-таки она будет моей.
На этой фразе Рубен, усмехнувшись, словно безумный, повернулся к попутчику и нацелил винтовку ему на грудь. Все утро Купер был начеку, ожидая чего-то в этом духе. Он поднял оружие спустя долю секунды после Рубена, но тот успел выстрелить первым…
- Что это? - Задремавшая было Расти подскочила на стуле.
Куинн, как и прежде, сидел за столом.
- Хм?
- Мне показалось, я слышала какой-то странный звук.
- По-моему, все тихо.
- Но я могу поклясться…
Дрова потрескивают в камине, только и всего.
- А… - Досадуя на свою нервозность, Расти с облегчением откинулась на стуле. - Похоже, я все-таки заснула. Давно они ушли?
- Нет, прошло всего ничего.
Куинн поднялся и направился в сторону Расти, он опустился на колени перед камином и подкинул в огонь дров. Тепло мягко проникло в кожу девушки, и ее глаза снова непроизвольно закрылись. Лачуга была мрачной и грязной, но, по крайней мере, у Расти была крыша над головой и защита от холода, и несчастная благодарила судьбу за это. После всех скитаний… Глаза Расти распахнулись в ответ на прикосновение Куинна. Старик, все еще стоя на коленях перед гостьей, обхватил руками ее лодыжку.
- Наверное, вам хочется снова подержать ногу в приподнятом положении? - спросил он.
Голос Гаврилова был нежным и мягким, как у святого, но, стоило старику смерить девушку своими глазками, мерцавшими в глубине впадин, как в его взоре замелькало что-то от Люцифера. Расти охватил ужас, однако, повинуясь здравому смыслу, она постаралась скрыть волнение.
- Нет, спасибо, все в порядке, - произнесла она тоненьким голоском. - Думаю, мне стоит немного прогуляться, чтобы потренировать ногу.
Расти потянулась за костылями, но Куинн успел схватить их раньше.
- Позвольте мне помочь вам.
Прежде чем гостья успела запротестовать, старик поймал ее за руку и потянул со стула. Куинн явно застал Расти врасплох, и она невольно налетела на него грудью. Девушка тут же попыталась отступить в глубь комнаты, но другой рукой старик крепко обнимал ее за талию, лишая возможности двигаться.
- Нет!
- Я просто пытаюсь помочь вам. - Старик говорил подчеркнуто вежливо, но страдания Расти явно доставляли ему наслаждение.
- Тогда, мистер Гаврилов, позвольте мне пойти самой. Я справлюсь.
- Об этом не может быть и речи. Я займу место вашего мужа. Он ведь попросил меня заботиться о вас, не так ли? - Куинн провел рукой по бедру девушки, й ее бросило в дрожь от страха.
- Не трогайте меня! - Расти извивалась, стараясь выскользнуть, но грязные лапы старика по-прежнему блуждали по ее телу, - Уберите свои руки!
- А что не так с моими руками? - Его лицо вдруг приняло крайне неприятное выражение. - Они недостаточно чисты для вас?
- Нет… да… Я… я лишь имела в виду, что Купер сможет…
- Купер уже ничего не сможет. - Старик оскалился в зловещей улыбке. - И с этого момента я буду трогать вас, когда захочу.
Гаврилов накинулся на девушку, развеяв последние иллюзии по поводу своих намерений. Расти боролась из последних сил, она уперлась ладонями в плечи старика и выгнула спину, пытаясь вырваться и избежать его омерзительного поцелуя.
Костыли выскользнули из рук Гаврилова и упали к ногам девушки. Пытаясь удержать равновесие, она машинально оперлась на травмированную ногу, и острая боль пронзила область зубчатого рубца. Расти закричала.
- Давай, дорогуша, кричи, мне все равно. - Старик горячо задышал своей гнилой пастью прямо ей в лицо.
Девушка постаралась увернуться, но Гаврилов остановил ее, схватив за подбородок сильными пальцами. Его грязный рот почти уже захватил ее губы, когда снаружи послышались глухие шаги.
- Помогите! - взмолилась Расти.
- Рубен, это ты? - отозвался старик. - Иди скорей сюда.
Куинн повернул голову к двери, но в хижину с грохотом ввалился совсем не его сын. Вспотевшее лицо Купера напоминало свирепую маску, на которой ясно читались ненависть и гнев. В волосах мужчины застряли ветви и листья, его рубашка была забрызгана кровью - и все-таки для Расти ни один человек на свете сейчас не мог бы выглядеть лучше.
Широко расставив ноги, Купер приказал резким тоном:
- Отпусти ее немедленно, ты, грязное животное!
Гаврилов ослабил хватку, и Расти свалилась на пол. Старик всем телом подался к двери, и, прежде чем девушка смогла что-либо понять, послышался глухой звук удара. Немного придя в себя, она заметила рукоятку ножа Купера, торчащую в груди Куинна. Лезвие было целиком похоронено между ребрами старика.
Лицо Гаврилова подрагивало, он лихорадочно пытался нащупать рукоятку. Наконец пальцы сомкнулись вокруг нее, старик упал на колени, потом тихо опустился на пол всем телом и затих.
Расти подтянула ноги к рукам, словно пытаясь защититься, ее фигура приняла форму шара
Девушка рассеянно похлопывала себя по рту и, все еще пребывая в состоянии шока, в испуге озиралась вокруг. Воздух застрял в легких, казалось, она вот-вот задохнется.
Отшвыривая мебель по сторонам, Купер понесся к Расти.
- Ты в порядке? - Он присел перед девушкой на корточки и легонько тронул за плечо.
Она в ужасе отшатнулась.
Купер замер на месте, в глазах спасителя снова мелькнула стальная твердость, и он произнес:
- Не нужно меня благодарить.
Расти постепенно оправилась от потрясения, она опустила руки и восстановила дыхание, пристально посмотрела на Купера и едва вымолвила белыми от страха губами:
- Ты убил его.
Эти слова казались беззвучными, но Купер понял смысл сказанного.
- Прежде чем он успел убить меня, дурочка! Смотри! - И он показал на спину мертвеца. За пояс штанов Гаврилова был засунут маленький пистолет. - Ты что, все еще ничего не пони маешь? - взревел Купер. - Они собирались меня прикончить, а тебя стали бы удерживать силой. Они хотели пользоваться тобой, твоим телом по очереди!
Расти с отвращением вздрогнула:
- Нет!
- К несчастью, да. - Купер кивнул. Раздраженный непонятливостью девушки, он поднялся и перевернул Куинна на спину. Крепко зажмурив глаза, Расти отвернулась. Она услышала звук тела, которое Купер потащил по полу к двери, потом раздался стук ботинок Гаврилова о порог.
Бедняжка не знала, как долго она лежала вот так, в позе эмбриона. Купер уже вернулся в хижину, а она все не двигалась. Наконец Купер навис над ней:
- Ты не пострадала?
Расти печально тряхнула головой.
- Да отвечай же, черт возьми! Старик не причинил тебе вреда?
Она подняла голову и сердито взглянула на компаньона:
- Нет!
- Он едва не изнасиловал тебя. Ты что, правда ничего не понимаешь, да? Или звезды в твоих глазах все еще мешают видеть истинный свет?
Глаза Расти наполнились - только не звездами, а слезами. Она только сейчас начинала стряхивать с себя страх и осознавать суть про-' исходящего.
- А что, собственно, ты здесь делаешь? Почему вернулся? И где Рубен? Что ты ему скажешь, когда он вернется?
- Ничего, Рубен уже не вернется.
Спасенная закусила дрожащую нижнюю губу и закрыла глаза. Слезы катились по ее щекам.
- Ты убил его, да? На тебе его кровь!
- Да, черт возьми, - сердито зашипел Купер, склоняясь над Расти. - Я застрелил его, но только в целях самообороны. Парень завел меня в лес, подальше от дома, потом стал тыкать своей пушкой. Он хотел меня прикончить, а тебя сделать "своей женщиной"!
Внимательно посмотрев на компаньона, Расти с недоверием тряхнула головой, и это привело Купера в ярость.
- Не смей притворяться, что удивлена! С того момента, как Гавриловы увидели тебя, у них только одно на уме и было! Ты возбуждала их, и прекрасно это знаешь!
- Я? Как? Когда я это делала?
- Да хотя бы когда расчесывала волосы!
- Расчесывала…
- Ты просто была самой собой. И выглядела так, как выглядишь.
- Хватит смеяться надо мной! - уже всхлипывала Расти. - Я ни в чем не виновата!
- Разве только в том, что из-за тебя я прикончил этих двоих! - вскричал Купер. - Подумай об этом, пока я буду закапывать их тела.
И он удалился, чеканя шаг. Огонь в камине потух, и в хижине стало холодно. Но Расти было все равно.
Когда Купер вернулся, Расти все еще сидела на полу и горько плакала. Как же она устала! Все тело ныло, каждый орган откликался болью - то ли от сна на твердой поверхности, то ли от передвижения на костылях, то ли от невольного сострадания к Куинну Гаврилову.
Расти хотелось лишь одного: сытно, по-простому, поесть. Сейчас она без колебаний отдала бы свой "мазерати" за стакан молока. Одежда девушки была изорвана ветвями и тем жестоким варваром, что напал на нее. Шикарное лисье манто, которое так ценила Расти, теперь годилось разве что на подстилку…
Она видела, как умерли эти люди.
Сначала пятеро погибли в авиакатастрофе. И еще двое приняли смерть от руки человека, который только что присел рядом. Он резко поднял ее голову, схватив за подбородок загрубелыми пальцами.
- Вставай, - приказал Купер. - Вытри лицо. Ты ведь не собираешься весь остаток дня сидеть здесь без дела и плакать, как дитя.
- Иди к черту, - фыркнула Расти, дергая подбородком, чтобы вырваться из лапищ Купера.
Он пришел в такое бешенство, что его губы едва двигались, выпуская порцию ядовитых слов:
- Слушай, если тебе так понравилось в компании Рубена и его папаши, нужно было признаться мне. Я уже жалею, что из-за тебя прикончил этих славных ребят.
- Ты просто ублюдок!