По сообщениям некоторых источников, к середине XIII века начался наплыв катаров в орден Храма. Вспомним о том, что в свое время ордену было разрешено принимать в свой состав отлученных от церкви. Этим обстоятельством, возможно, и воспользовались преследуемые Римом еретики. А через несколько десятилетий в тамплиерских ритуалах появились странные обряды. Так, во время допроса командор Жофруа де Гонвилль рассказал судьям, что они "были одним из гнусных и растленных нововведений магистра Ронселена". Великий магистр Ронселен де Фо – одна из самых загадочных фигур ордена Храма. По легенде он происходил из Марселя, а его владения находились недалеко от города Безье, население которого было зверски уничтожено крестоносцами Симона де Монфора. Хотя имя Ронселена не упоминается в официальном списке Великих магистров, но он фигурирует в различных документах и в воспоминаниях тамплиеров, относящихся к периоду между 1267 и 1281 годами.
Робер Амбелен полагает, что отсутствие Ронселена в списке Великих магистров доказывает существование у храмовников параллельной иерархии и секретного Устава. Однако не исключено, что имя Ронселена де Фо было просто вычеркнуто из официальной истории ордена его преемниками, справедливо полагавшими, что магистр-еретик компрометирует католическое братство.
Впрочем, критически настроенные историки считают, что загадочное молчание тамплиеров во время Альбигойских войн объясняется гораздо проще. Основатель ордена Храма Гуго де Пейн являлся вассалом графа Шампанского – одного из самых могущественных властителей Южной Франции. В 1124 году этот граф сам вступил в орден тамплиеров. Надо сказать, что и очень многие другие влиятельные тамплиеры были выходцами с юга Франции – в частности из Прованса. Графы Шампанские, Тулузские и Анжуйские всегда были одними из самых щедрых дарителей в пользу ордена. Естественно, что и сержанты, и слуги, находившиеся в организации, имели тесные, в том числе родственные связи, в Провансе и Лангедоке. Когда в 1291 году пали последние крепости крестоносцев на Ближнем Востоке, значительная их часть поселилась на "исторической родине" – в Южной Франции. Им необязательно было придерживаться учения катаров. Они просто не хотели убивать местное население, жечь поля, разрушать города, приносившие им доходы, и выступать против дружественных феодалов вроде графа Тулузского.
Хотя, несомненно, некоторые тамплиеры и сами были "по совместительству" катарами – уж очень популярно было это течение на юге Франции. Считается, что катаром был, к примеру, шестой магистр ордена Бертран де Бланшфор, возглавлявший тамплиеров в 1156–1170 годах.
Несмотря на все доводы Робера Амбелена и других поддерживающих его версию историков, нам представляется более правдоподобным то мнение, что никаких ужасных грехов тамплиеры не совершали. По крайней мере, официально, при приеме в члены ордена. Признания, вырванные если не пытками, то информацией о том, как пытали других, мало чего стоят. Конечно, рыцари ордена Храма не были избавлены от всех пороков, присущих любому сообществу того и не только того времени. В любой армии, составленной исключительно из мужчин, мы найдем и гомосексуализм, и беспорядочные половые связи с женщинами на стороне. То же можно было сказать и о папской курии, и о средневековых монастырях. Нет никаких причин отрицать то, что в столь богатой и могущественной организации, членами которой становились алчные аристократы, процветали коррупция и стяжательство, что провинившихся наказывали жестоко – по обычаям того времени, а руководители ордена поощряли доносительство. Документы свидетельствуют, что многие тамплиеры были совершенно несведущи в Святом Писании, не видели отличий между исповедью своему командору и исповедью священнику. Британский историк М. Барбер пишет, что тамплиеров подвело большее, чем в других орденах, "сращивание" с миром. Представители ордена Храма были рассеяны на значительной территории. Зачастую тамплиеры жили небольшими группами по два-три рыцаря и вели обычное хозяйство, не занимаясь военной подготовкой. Многие из них в глаза не видели никаких мусульман и вряд ли когда-либо применяли по назначению воинское снаряжение. Нет ничего удивительного в том, что и жизнь их мало в чем соответствовала строгим монашеским уставам. К тому же, они активнее, чем их коллеги из других духовно-рыцарских орденов, продолжали прием новых членов – вплоть до самого судебного процесса. Естественно, это также не способствовало консолидации ордена и поддержанию строгих принципов, на которых он был основан.
Но очень сомнительно, что тесно связанные со светскими и церковными властями, влиятельные конъюнктурщики из числа руководства орденом Храма полуофициально, с риском для самих себя ввели в действие поклонение каким-то идолам, плевки на распятие, поцелуи в зад и т. п. Зато куда более вероятно, что в народе о богатых и надменных храмовниках ходили самые невероятные слухи – так же, как забитые, невежественные и бедные русские крестьяне любили рассказывать о том, что евреи-ростовщики пьют кровь христианских младенцев.
* * *
Еще одна тайна тамплиеров – проклятие их последнего Великого магистра. Жак Бернар де Моле родился в 1244 году в Раоне и получил свое имя по владению в окрестностях Безансона. В 1267 году в Боне он был принят в братья-рыцари Эмбером де Перо, генеральным смотрителем ордена в присутствии магистра Франции Амори де ла Роша. В Святой земле де Моле служил под началом Гийома де Боже и в 1294 году, вскоре после того как храмовники покинули Сирию, стал Великим магистром. Некоторые современники и позднейшие исследовали полагали, что де Моле не был бы избран, не потеряй орден своих владений на Востоке, но это спорный вопрос. Он обладал достаточным авторитетом в организации и, вероятно, был избран при решающем влиянии группы бургундских рыцарей.
Откликнувшись на предложение Филиппа Красивого, Жак де Моле перенес свою резиденцию во Францию и, по всей видимости, имел достаточно серьезное влияние при дворе, близко общался с самим монархом. 12 октября рокового для храмовников 1307 года их руководитель по просьбе короля присутствовал на похоронах Екатерины де Куртене, супруги Карла де Валуа. Как уже было сказано, Филипп лицемерно просил магистра стать крестным отцом королевского сына. А на следующее утром начались аресты тамплиеров.
24 октября 1307 года, после одиннадцати дней заточения, магистр ордена Храма сделал два признания, касающиеся отречения и плевков в сторону распятия при принятии в члены ордена; он отверг прочие обвинения, но сказал, "что думает, что по отношению к нему делалось все то же, что и по отношению к другим". "Что касается меня, – добавил он, – то я давал плащ малому числу вступающих; но в этом случае я приказывал некоторым братьям отдельно руководить ими и поступать с ними так, как должно, и посредством этого я хотел показать, что мне [положено] и предписано делать".
Судя по всему, Жака де Моле не подвергали пыткам. Возможно, он надеялся обрести свободу за согласие на оговор своего же ордена, возможно, ожидал, что рыцарей Храма поддержит папа и не хотел подвергаться насилию зазря. Так или иначе, но он повторил свои признания и перед инквизиторами, и перед публикой, состоящей из священников и магистров теологии.
После длительного процесса, описанного ранее, 18 марта 1314 года, на эшафоте, воздвигнутом напротив портала собора Парижской Богоматери, архиепископ Санский и трое кардиналов-заседателей представили свой приговор (пожизненное заключение) четырем высшим сановникам ордена Храма; магистра привезли в столицу из темницы в Жизоре. На паперти собралась огромная толпа. Как только решение было зачитано осужденным, магистр и командор Нормандии громко провозгласили невиновность своего ордена и отказались от показаний к изумлению кардиналов, которые полагали, что ставится последняя точка в этом деле. Очевидцы рассказывали, что магистр обернулся к толпе и "очень громко произнес, что все сказанное в написанном – ложь и что он ни сказал ничего такого, ни признался в таковых деяниях, но что они были добрыми христианами. И при сих словах сержант ударил его ладонью по устам так, что он [магистр] не смог больше говорить".
Кардиналы снова передали де Моле и Шарне прево Парижа, который велел их сторожить в капелле у паперти, пока не разойдется толпа. По словам Жана де Сен-Виктора, кардиналы хотели посовещаться об участи этих двух тамплиеров, но король и его совет уже были проинформированы об инциденте и приняли решение сжечь их как нераскаявшихся еретиков, хотя не присутствовало никого из духовных лиц, кто официально передал бы осужденных в руки светской власти. Костер сложили на Еврейском острове, расположенном между королевским садом и церковью августинских монахов, на нынешней набережной Больших августинцев.
С наступлением ночи слуги короля посадили на повозку де Моле и Шарне, чтобы тайком отвезти на остров.
Магистр еще раз заверил, что орден Храма невиновен и что он оставляет Богу заботу отомстить за собственную смерть и смерть братьев. По словам свидетелей, он якобы добавил, что отступил перед страхом пытки и льстивыми ласками папы и короля. Тогда же он и произнес свое знаменитое проклятие, в котором обещал скорую смерть понтифику и монарху.
По удивительному стечению обстоятельств, виновники уничтожения ордена действительно прожили недолго. Папа Климент V не восстановил своего здоровья после суровой зимы во Вьенне; он удалился во Вьеннское графство, где жил, окруженный кардиналами и своими родственниками, и не желал более давать аудиенций. В апреле 1314 года, через несколько недель после смерти де Моле, он серьезно заболел в Монтиле, близ Карпантраса; врачи заставляли его принимать растолченные изумруды – средство, которое вскоре его и погубило. Папа пожелал, чтобы его перевезли в Бордо, но 20 апреля того же года умер в Рокморе-на-Роне. Церковь, в которой находился труп Климента, была уничтожена пожаром. Останки первосвятителя были перенесены в мавзолей, воздвигнутый его родственниками. Однако и здесь Климент не нашел покоя. Толпа кальвинистов в 1577 году разрушила мавзолей, останки папы были сожжены, а пепел развеян по ветру.
29 ноября того же 1314 года в Фонтенбло умер и Филипп IV Красивый, последние годы которого были омрачены семейными драмами, фландрской войной и восстаниями. Одни источники утверждают, что он умер от загадочной болезни, другие – что погиб во время охоты. Кстати, король всегда отличался завидным здоровьем. Сыновья Филиппа IV и его внук (те самые "Проклятые короли", о которых писал Морис Дрюон) рано последовали за ним в могилу. Таким образом, данная ветвь Капетингов пресеклась в 1328 году, когда погиб младший сын Филиппа – король Карл Красивый, правивший до этого шесть лет. Это привело к началу Столетней войны между Англией и Францией, ведь поводом для нее стали претензии английского монарха на французскую корону.
Обсуждать на страницах этой книги, стало ли проклятие Великого магистра непосредственной причиной смерти его палачей, мы не будем. Это вопрос веры в сверхъестественное. Интересно другое – не была ли смерть Филиппа и его потомков, а также смерть Климента V вызвана, скажем, ядами, подсыпанными агентами перешедшего на нелегальное положение ордена? Прямые доказательства этому мы вряд ли разыщем. Некоторые же историки объясняют беды, обрушившиеся на французский королевский дом в XIV–XV веках, кровосмесительными браками, которые в итоге и привели к вырождению Капетингов. Так, доктор О. Бланше отметил, что практически все французские короли женились на своих кузинах, тетках, племянницах. В результате на престоле оказывались болезненные монархи, такие как слабоумный король Людовик X, шизофреник Карл V, Карл VI Безумный и другие. Естественно, что многие из них умирали еще в юном возрасте.
Однако легенда о проклятии еще долго жила в народе. В 1793 году в Париже по приговору революционного Конвента состоялась казнь Людовика XVI – последнего из Капетингов. Рассказывают, что когда опустился нож гильотины, из толпы на эшафот выскочил неизвестный, который оросил руку кровью и прокричал: "Жак де Моле, ты отомщен!" Как тут не вспомнить, что среди вождей Великой французской революции было много приверженцев модного тогда масонства, которое, в свою очередь, связывают с, якобы, тайно сохранившим свою организацию орденом тамплиеров.
Существуют самые противоречивые мнения насчет того, куда делись несметные сокровища тамплиеров. Напомним, что храмовники были личными банкирами французского монарха, кредиторами его коллег в других странах, собирали доходы с колоссальных территорий, получали огромные барыши от своих ростовщических операций.
Считается, что одной из причин нападения на храмовников было не просто желание Филиппа захватить богатства ордена, но и списать собственные долги перед ними, поскольку монарх не имел средств, чтобы расплатиться. По некоторым данным, казна ордена оказалась в его руках уже в первые дни арестов, когда королевские чиновники обосновались в Тампле. А документы следствия говорят о том, что имущество храмовников передавалось их соперникам госпитальерам.
Вряд ли стоит полагать, что король добровольно расстался бы с попавшими в его руки сокровищами. В первую очередь под раздаваемым имуществом понимается все, что было захвачено во Франции за пределами Парижа: земли, замки, люди, запасы. При этом Филипп IV еще и потребовал от госпитальеров заплатить ему в виде компенсации за издержки по проведению всего процесса около 200 тысяч ливров. Не зря хронисты писали, что положение ордена Св. Иоанна Иерусалимского после подарка, сделанного папой, только ухудшилось, поскольку слишком велики были требования французской монархии. Всего же, по подсчетам некоторых историков, упразднение ордена принесло французскому королю около 12 миллионов ливров.
Впрочем, точных указаний на то, что были найдены какие-то богатства, нет. Никто из тамплиеров на допросах не показал, где находятся "сокровища ордена". Зато есть сведения, что при аресте у парижских храмовников были обнаружены подробные карты подземелий города. Некоторые исследователи полагают, что под землей храмовники могли вывезти свое золото из столицы. Не исключено, что они были переправлены в портовую крепость Ла-Рошель, находившуюся в руках ордена. Как только во Франции началась облава, большой флот тамплиеров отплыл из крепости и скрылся в неизвестном направлении. Где он причалил, никто не знает. Некоторые считают, что сокровища были переброшены в Англию и позже на эти деньги финансировалась война против Франции. Есть предположения, что казна ордена осела в подвалах итальянских банков, которые проспонсировали Ренессанс. Наконец, еще одна версия гласит, что после катастрофы во Франции орден ушел "в подполье" и его члены до сих пор распоряжаются своими сокровищами.
Конечно, возможность существования кладов храмовников не давала покоя многочисленным романтикам последующих веков. Искать эти сокровища тем увлекательнее, что тамплиеры были знатоками тайнописи, символики, окружали свою деятельность атмосферой таинственности. Кладоискатели ищут знак, оставленный рыцарями Храма, который укажет им на местонахождение сокровищ. Ищут в архитектуре и хрониках. Вот лишь одна из легенд, появившихся после разгрома ордена.
Когда Великий магистр Жак де Моле понял, что король готовится уничтожить орден, он вызвал к себе в темницу некоего Гишара де Боже и посвятил там в рыцари. Затем Гишар отправился в Тампль отыскать в одной из гробниц в усыпальнице Великих магистров треугольный хрустальный ларец в серебряной оправе. Выдержав это испытание, он дал клятву сохранить орден и был посвящен в его тайны. Де Моле рассказал Гишару, что в треугольном ларце хранится реликвия – указательный палец Иоанна Крестителя, – и поведал еще один секрет. Он сообщил молодому человеку, что в гробнице графа де Боже, прежнего Великого магистра, покоятся не его останки, а орденский архив. Там же находится множество реликвий и сокровищ, которые Жак де Моле вывез из Святой земли, отобрав у неверных: корона иерусалимских королей, семисвечник царя Соломона, четыре золотых фигуры евангелистов из храма Гроба Господня. Но сокровищница тамплиеров не там, а в двух колоннах на хорах Тампля при входе в усыпальницу. Колонны полые, а их капители поворачиваются на шарнирах. В них-то и сокрыты великие богатства, накопленные орденом. Сказав все это, Моле якобы взял с Боже клятву, что тот спасет драгоценности. Именно Гишар де Боже якобы стал "подпольным" Великим магистром ордена после смерти де Моле. Он отыскал сокровища и куда-то их вывез.
Предположим, мы поверим в это предание, но задача сводится к предыдущей. Будь-то корабли из Ла-Рошели или слуги Гишара де Боже… куда же в итоге были спрятаны сокровища? Некоторые указывают на Кипр, где продолжали находиться патриарх ордена и его генеральный капитул. Другая гипотеза утверждает, что клад зарыт во владениях Боже в Провансе. Например, в вассальном замке Аржини. В 1950 году владельца замка де Розмона посетил некий полковник из Англии, посланный, как полагают, каким-то британским обществом оккультистов. Он предложил купить замок за огромную сумму: сто миллионов франков. Господин де Розмон решительно отказался. В 1952 году еще одна исследовательница, госпожа де Грация, изучила таинственный замок и заявила, что казна тамплиеров хранится в Аржини. По словам де Грации, она обнаружила знаки, указывающие на это.
Изысканиями де Грации заинтересовался парижский промышленник Шампьон. Он организовал раскопки в замке, которыми руководили авторитеты в области оккультных наук. Эти "ученые" утверждали, будто во время раскопок смогли вызвать духи тамплиеров. В конце концов, один из оккультистов заявил, что во время очередного спиритического сеанса тамплиеры согласились признать в нем воплощение Жака де Моле… Впрочем, замком Аржини интересовались и более серьезные люди. Сам де Розмон считает, что замок действительно принадлежал дяде Гишара де Боже Великому магистру Гийому. Возможно, казну тамплиеров перевезли в это место. Но искать сокровища можно, только найдя несомненные доказательства.
Другие кладоискатели нашли знаки храмовников в замке Барбезьер в Шаранте. Граффити на стенах, по их мнению, дают ценные указания. Этот замок выстроен позднее XIV века, но выстроен на месте другого замка, который принадлежал рыцарям ордена Храма. Недавно поблизости от Барбезьера нашли старое кладбище, надписи на надгробьях свидетельствуют о том, что когда-то, уже после разгрома ордена, здесь был расквартирован отряд неизвестного назначения. Возможно, это были спасшиеся от инквизиторов тамплиеры, которые охраняли казну ордена.
Историк Ж. Мерселло полагает, что тамплиерские тайники могут быть обнаружены в поместье Рано в департаменте Эндр и Луара. Там есть "Пещера золотого сосуда" и "Пещера серебряного сосуда". Мерселло утверждает, что некогда в каждой пещере стояли сосуды, полные, соответственно, золота и серебра. Странствующие тамплиеры в случае нужды могли заходить в эти пещеры и брать ровно столько, сколько им было нужно. Славу места, где укрываются сокровища ордена, получил еще один замок – Валькроз в департаменте Вар.