С точки зрения ученых, наиболее интересное для раскопок место находится чуть более в километре на север от холма, который первым привлек внимание археологов. В начале прошлого века река Болан повернула свое русло, обнажив срез культурных наслоений. Древесный уголь, взятый в самых ранних культурных слоях, помог определить их возраст – VI тысячелетие до н. э. Так как под этим слоем было еще более 9 метров культурных слоев, Жарриж предположил, что первые поселения здесь возникли примерно в 7000 году до н. э., за 3000 лет до появления других известных городов в долине Инда. Так, стало ясно, что холмы Мехргарха имеют долгую и увлекательную историю. В кирпичном мусоре, обнаруженном в древнейшей части раскопок, были найдены многочисленные отпечатки зерен ячменя и пшеницы разных видов. Таким образом, Мехргарх можно было рассматривать как один из первых мировых центров зерновой цивилизации.
На заре существования Мехргарха его жители питались зернами и мясом животных, на которых они охотились в близлежащей долине Качи. Зооархеолог Р. Медоу из Гарвардского университета обнаружил в ранних слоях поселения кости 12 видов крупной дичи, включая болотного оленя, черного козла, водного буйвола, диких козы и свиньи. В слоях, относящихся примерно к 6000 г. до н. э., появились кости уже совсем других животных – домашних овец, коз и крупного рогатого скота. Это говорит о почти полном переходе обитателей Мехргарха от охоты к скотоводству. К 5500 году до н. э. разведение крупного рогатого скота становится основным занятием народа Мехргарха, так же как позднее и хараппцев.
Между простыми жилищами этого периода были найдены кирпичные гробницы, в которых находилось множество различных предметов – кремниевые лезвия, полированные каменные топоры, лепешки красной охры, каменные сосуды. За скелетами были найдены корзинки, покрытые битумом, что помогло как бы запечатать и сохранить их, когда-то наполненные финиками и фруктами, похожими на сливы. Множество бусинок из морских раковин, лазурита и бирюзы было разбросано на полах гробниц. Под костью ноги скелета ребенка в одной из гробниц лежала цилиндрическая медная бусинка.
Наконец-то археологам удалось приблизиться к истокам ранней цивилизации на Индском полуострове. Эта цивилизация не возникла, как полагали многие, по причине вторжения или заимствования чужих идей. Она сложилась под влиянием неустанного труда, талантов и религиозных культов местных народов. Основы этой цивилизации закладывались примерно 5000 лет назад. Наиболее ярким выражением этой культуры в период от 2600 до 2500 г. до н. э., как признают теперь уже большинство ученых, стали грандиозные города Хараппа и Мохенджо-Даро. В целом ряде мест археологи нашли в одних и тех же культурных слоях гончарные изделия и другие предметы ранней дохараппской культуры вместе с изделиями родственной, но более прогрессивной городской Хараппской цивилизации. Это дало основание полагать, что в одно и то же время в одном и том же селении могли мирно уживаться два разных народа.
Пытаясь объяснить подъем Хараппы, с одной стороны, и такое долгое сохранение элементов культуры Кот-Диджи – с другой, археологи утверждают, что кот-диджанцы и народ зрелой Хараппы были близкими, но все-таки разными этническими группами. Имея общие культурные особенности, такие как кирпичная архитектура и терракотовые скульптурки, эти этнические группы вместе участвовали в создании экономической системы, основой которой было производство пищи, а благосостояние человека определялось количеством крупного рогатого скота, которым он владел.
В XXVI веке до н. э. хараппцы стали главной этнической группой великой долины Инда. Возможно, путем поглощения меньших групп они создали огромные запасы богатства в виде стад быков, коз и других животных, которые они где-то должны были пасти. Потребность находить все новые и новые пастбища могла стать причиной быстрого расселения хараппцев по всей долине Инда.
Почти такой же быстрой – и до сих пор непонятной – стала внезапная гибель этой культуры. Цивилизация, создавшая великие города Хараппу и Мохенджо-Даро, исчезла в первой половине II тысячелетия до н. э., оставив в истории едва различимый след. Что же случилось с этим древним народом? Какое влияние его культура оказала на более поздние индийские цивилизации? Эти вопросы будут мучить археологов и историков еще многие годы.
Два скелета лежат на кирпичных ступенях, ведущих от узенькой улочки к заброшенному старому дому. Один из них когда-то был мужчиной, другой – возможно, женщиной. Очевидно, смерть настигла этих людей, когда они спускались к улице. Один из них опрокинулся на другого. На улице лежат черепа еще двух человек. Недалеко от этого места были найдены еще девять скелетов, пять из которых были детскими, причем скелеты лежали так, как будто они были свалены в яму в большой спешке. В комнате большого дома на противоположной стороне города было найдено ужасное месиво из останков 13 мужчин и женщин и одного ребенка, один из черепов как будто был разрублен мечом, по другому был нанесен удар, по-видимому, тем же оружием.
Всего около 37 тел или частей тел были оставлены валяющимися на улицах и в домах великого города Мохенджо-Даро примерно в 1800 году до н. э. Они были обнаружены в 1922–1931 годах при раскопках под руководством Д. Маршалла и Э. Маккея. Эти страшные находки поставили перед учеными вопрос о том, кем были безжалостные убийцы, о крахе Хараппской цивилизации и событиях последующих тысячелетий. Было ясно, что с того времени, как были убиты люди на улицах и в домах Мохенджо-Даро, этот город оставался мертвым, безлюдным местом в течение долгих 2000 лет.
Более того, вся цивилизация Хараппы, казалось, ушла во мрак на долгие годы. Только спустя примерно тысячелетие, около 600 года до н. э., далеко на востоке, в долине Ганга, возникнет мощная, совершенно непохожая на свою предшественницу, новая культура – с новым языком, религией, потрясающей литературой, эффективным земледелием и развитой металлургией. Что же случилось с хараппцами бронзового века и что происходило в течение этого тысячелетия? Поиск ответов на эти вопросы стал одной из сложнейших проблем, когда-либо стоявших перед археологами.
В середине 1940-х годов выдающийся английский археолог М. Уилер, позднее – генеральный директор Археологической службы Индии, к большому удовлетворению своему и многих своих коллег частично смог ответить на эти вопросы, а именно: разгадал тайну скелетов. Уилеру удалось определить, кем же были люди, совершившие эти жестокие убийства. По его мнению, это были пришедшие с Запада кочевники-завоеватели, подчинившие себе не только жителей Мохенджо-Даро, но и большинство других обитателей долины Инда.
Однако проблема не была решена. В последующие годы новые открытия постепенно порождали сомнения в справедливости теории Уилера и в конце концов полностью опровергли ее, дав основание для гораздо более сложного и интересного объяснения происшедших давным-давно событий.
В начале первой половины II тысячелетия до н. э., как считал сэр Мортимер Уилер, великий город Хараппской цивилизации Мохенджо-Даро "превращается в трущобы". Археологи, раскопавшие в начале 1900-х годов самые поздние слои древнего города, обнаружили огромное количество свидетельств того, что Уилер назвал "прогрессирующей деградацией". Наряду с другими свидетельствами, толстые отложения ила и слои разрушенных строений говорили о том, что город подвергся "разрушительному действию мощных водных потоков". Дома, построенные на руинах, становятся все примитивнее, превращаясь в перенаселенные клетушки для обитателей с гораздо более низким культурным уровнем.
Уилер не смог убедительно объяснить очевидного заката того, что он называл "великолепной, цветущей и существовавшей долгие годы цивилизацией". Однако после обнаружения скелетов в Мохенджо-Даро он уже не сомневался в причине ее гибели. Возможно, под влиянием своего собственного опыта военной службы (он был бригадным генералом во время Второй мировой войны), а также основываясь на истории военных походов римлян, прокатившихся почти через всю Европу и Британские острова, Уилер решил, что "мы действительно видим здесь свидетельство финальной резни, после которой Мохенджо-Даро прекратил свое существование".
Уилер нашел доказательства предложенного им сценария событий в 1946 году, когда он проводил раскопки в Хараппе – городе, давшем свое имя всей цивилизации в долине Инда. Здесь, вокруг строения, названного им центральной цитаделью, Уилер нашел огромные кирпичные стены, которые были, по его мнению, укреплением для защиты от возможных завоевателей.
Определить этих потенциальных агрессоров для него было уже совсем просто, так как они оставили письменные источники, рассказывающие об их сокрушительных атаках. Так называемые индоарии – пастушеско-земледельческие племена, по-видимому, двигаясь на юго-восток из Центральной Азии через Иран, достигли долины Инда примерно в 1800 году до н. э. В гимнах своим богам и песнях, посвященных их древней истории, индоарии оставили Уилеру нечто, эквивалентное документу с их подписью. "Закаленный в мужественных деяниях, великий бог своим оружием победил врагов", – провозглашал один из гимнов. "Индра (индоарийский бог дождя и войны) с восторгом разрушил их замки: он, громовержец, уничтожил их по своему желанию".
Много подобных поэм было найдено в памятнике санскритской письменности "Ригведе", древнейшем из четырех Вед, или Книг Знания, ставших священными книгами индуизма. На страницах этого великого памятника описываются атаки на окруженные стенами города (вероятно, в долине Инда) пришельцев, говорящих на санскрите и разъезжающих на колесницах. "В ужасе бежали черноголовые, пытаясь спастись и оставляя свои владения, – ликовал автор победного гимна, обращенного к индоарийскому богу огня Агни, – когда ты, о Агни, зажигал молнии и разрушал их твердыни".
На основании обнаруженных при раскопках в Мохенджо-Даро скелетов, оборонительных сооружений в Хараппе и стихов "Ригведы" Уилер сделал смелое заключение, что "хараппцы долины Инда в период упадка своей цивилизации примерно в XVII веке до н. э. были побеждены интенсивно развивающимися ариями". Это было прекрасное объяснение всего того, что случилось здесь в последующее тысячелетие, с 1800 до 600 года до н. э., – тысячелетие, окутанное тайной и оставившее так мало потомству (конечно, кроме Вед), что ученые назвали этот период Темной Ведийской эпохой.
Точка зрения Уилера на гибель народа Хараппы была признана вместе с вытекающими из нее выводами, а именно: древняя цивилизация долины Инда была тупиковым путем в истории; культура во времена Темной Ведийской эпохи едва теплилась, и высокоразвитая культура появилась вновь в Индостане в индоарийской форме только с возникновением классической древней Индии около 600 года до н. э. Когда Уилер спрашивал себя, какой же вклад внес исчезнувший с лица земли народ Хараппы в "остающуюся на все времена общую сумму достижений человечества", его ответ был – не так уж много. Ему казалось, что эта цивилизация, огромные руины которой остались ее единственным символом, была "полностью разрушена" и не смогла передать свои идеи грядущим поколениям. Уилер писал: "Долина Инда дала новой Индии лишь немногим больше, чем имя, в то время как долина Ганга, по-видимому, родина индоарийцев, написавших Веды и породивших индуизм, дала Индии веру".
Однако, как оказалось, Уилер неправильно истолковал то, что было написано временем на кирпичных стенах Хараппы, и неправильно понял причины появления мертвых тел на улицах Мохенджо-Даро. Он сильно недооценил жизнеспособность хараппцев и переоценил влияние индоарийцев, которые, кстати, были не отдельным народом, как считал он и многие другие ученые, а группой племен, объединенных одним языком и культурой. Слово же "арья" произошло от санскритского слова, означавшего "благородный", и относилось ко всем, кто поклонялся ведическим богам, или к тем, кто занимал руководящее положение в племенных союзах. Термин "арии" имеет лингвистическое или социальное происхождение, а никак не расовое; никакой арийской расы не существовало ни в Европе, ни вне ее.
Кроме того, между археологическими находками и ведическими гимнами, на основании которых Уилер делал свои выводы, были тревожащие противоречия; некоторые из них он видел и сам. Так, например, были известны доказательства потопа, собранные еще его предшественниками и, как он говорил, "зафиксированные с неописуемым несоответствием научным требованиям". Были также и раздражающие неясности в самом тексте "Ригведы", который, вообще говоря, был написан спустя столетия после того, как города Хараппы были разрушены. Высокопарные и цветистые описания людей, мест и сражений в "Ригведе" давали немного для понимания действительных событий и их датировки. И, что было для Уилера наиболее трудно объяснимым, археологи не нашли в городах Хараппы, которые, в соответствии с гипотезой сэра Мортимера, были завоеваны, никаких остатков военного вооружения – средств обороны или нападения, или останков индоарийских завоевателей.
Начиная с середины 1960-х годов гипотеза Уилера стала терять свою популярность среди ученых. Д. Дэйлс, последний директор Американского археологического проекта, после тщательного изучения скелетов, игравших такую важную роль в теории Уилера, сказал, что даже смешно думать, что какая-то резня была причиной смерти этих людей. "Ни одно тело не было найдено в районе укрепленной цитадели, – писал Дэйлс в 1964 году, – где, по логике вещей, могла происходить последняя битва за оборону этого великолепного города".
Более того, после внимательного изучения археологических находок, связанных со скелетами, Дэйлс объявил, что "здесь нет даже никаких четких доказательств, что эти тела принадлежат одному и тому же периоду". Даже оборонительные стены Хараппы были подвергнуты сомнению. Некоторым ученым показалось, что они были построены не для защиты от врагов, а в основном для сдерживания потоков воды.
Еще более сокрушительный удар был нанесен гипотезе Уилера в 1984 году, когда известный специалист по антропологии К. Кеннеди из Корнелльского университета в первый раз тщательно изучил больше биологические, как он
говорил, чем археологические свидетельства или, по его определению, следы тех травм, что "привели к гибели жертв предполагаемой резни". Уилер и другие исследователи много внимания уделили головным ранениям, нанесенным мечом. Они были обнаружены на скальпах нескольких тел и послужили основанием для гипотезы о массовом убийстве. Но, как определил Кеннеди, на один из скальпов был нанесен удар уже после смерти, спустя довольно долгое время. Другой скальп действительно подвергся удару, но по костям видно, что рана, нанесенная более чем за 30 дней до смерти человека, была залечена и, конечно, не стала причиной его смерти. Кеннеди писал: "Я вижу только один скелет человека с неопровержимыми признаками насильственной смерти, и один этот пример не может быть положен в основу гипотезы о массовом убийстве". Кеннеди сделал предположение, что люди, останки которых были найдены, умерли естественной смертью, а их тела оказались небрежно разбросанными в Мохенджо-Даро, ставшего мертвым, необитаемым городом после гибели цивилизации Хараппы.
Теория о внезапном исчезновении Хараппской культуры после падения ее городов разрушалась как под давлением нового прочтения старых археологических находок, так и под влиянием новых открытий. Одним из таких открытий стал город Пирак, расположенный в 240 километрах от Мохенджо-Даро (по предположениям Уилера – места резни) в Белуджистане. Площадь города была около 10 гектаров. Он возник в самом начале так называемой Темной Ведийской эпохи и процветал в течение 1000 лет ее существования.
В то время как традиционная археология избавлялась от старых концепций, новейшие достижения науки помогали получить объяснения некоторых явлений, беспокоивших Уилера: потопы и драматичный закат городов Хараппы во времена, предшествующие появлению индоариев в долине Инда. Еще в XIX веке археологи находили здесь многочисленные высохшие русла и размышляли, что могло вызвать такие частые изменения течения рек. В 1970-х годах съемки Индостана с космического спутника обнаружили свидетельства грандиозных сдвигов в топографии полуострова, возможно, связанных с тектоническими подвижками, вызванными землетрясениями. Примерно во II тысячелетии до н. э. эти глобальные явления постепенно изменили течение Инда и осушили реку Сарасвати. Эта река, по описанию Вед, была даже больше, чем Инд, и протекала от Гималаев к Аравийскому морю параллельно Инду, только немного южнее.
К 1980-м годам гипотеза Уилера о гибели цивилизации Хараппы под сокрушительным ударом вторгшихся индо-арийских завоевателей окончательно рухнула под тяжестью доказательств ее ошибочности. Стало ясно, что погибла не цивилизация в целом, а лишь города Хараппы, причем не по причине военного вторжения. Когда Сарасвати высыхала, а Инд менял свое русло, по-видимому, множество городов и селений затоплялось. Другие же, построенные на берегах рек, оставались при этом без питьевой воды и путей водного сообщения. Мохенджо-Даро и Хараппа, построенные частично на огромных кирпичных платформах для защиты от потопов, оказались хорошо защищенными также и от больших физических разрушений. Сюда устремились обитатели других мест, покинувшие свои менее удачливые поселения, плотность населения в этих городах резко возросла. По-видимому, появившаяся теснота в расположении жилищ могла быть вызвана перенаселением городов. Хараппское земледелие также страдало как от уставших почв полей, так и от постоянных затоплений. Очевидно, было очень трудно поддерживать земледелие на высоком уровне при столь быстром росте населения.
Сейчас совершенно ясно, что пришедшие в Индию племена ариев застали здесь уже угасающую цивилизацию. Падение Мохенджо-Даро и Хараппы происходило исподволь. Период ухудшения длился, как показывают археологические раскопки, несколько столетий. Немаловажную, а то и главную роль в этом сыграл… обожженный кирпич. Дело в том, что для обжига миллионов кирпичей, из которых построены Мохенджо-Даро и Хараппа, требовалось много топлива. Самый дешевый его вид – дерево. 5000 лет назад долина Инда была покрыта лесами. Затем пришли градостроители и начали вырубать деревья, превращая их в дрова. Тысячелетия пылали угли, а леса редели. Строители, скорее всего, сами и превратили долину в пустыню. А постепенные климатические изменения, возможно, ускорили этот процесс.
Сравнительно недавно антропологи, исследуя костные останки древних обитателей долины Инда, пришли к выводу, что причиной гибели многих из них стала малярия. Эпидемия буквально выкосила жителей многих поселений.
Однако новые объяснения причин заката культуры Хараппы не могли помочь понять, что же происходило на этой земле в последующее тысячелетие, после 1800 года до н. э., в Темную Ведийскую эпоху. Наоборот, загадка становилась еще более сложной. Если народ Хараппы не был уничтожен завоевателями, почему он вдруг исчез, оставив последующим поколениям, как говорил Уилер, "только немногим больше, чем имя"? Как индоарии, воинственные кочевники и скотоводы, создали не только одну из величайших религий мира и великолепную литературу, но и грандиозные города, ставшие символом классической Индии после 600 года до н. э.? Почему они так долго шли к этому?