В то утро, когда Грилевич был арестован, чешский детектив предъявил ему чемодан, который много месяцев назад он оставил в доме своего друга и который, как он утверждал, он не открывал с октября 1936 года. В чемодане были памфлеты радикального содержания, деловая корреспонденция и какие-то другие материалы невинного содержания. Ничего такого, что можно было бы отнести к нарушению законов Чехословакии, не говоря уже о доказательствах военного или какого-либо еще шпионажа. Утром полицейский детектив ничего такого ему не предъявлял. Но вечером появился следователь, который тут же начал с Грилевичем разговор о московских процессах. После таких прозрачных намеков, ради которых он и затеял всю эту беседу, полицейский предъявил арестованному три фальшивых паспорта и снимок-негатив немецкого плана, датированный 17 февраля 1937 года. Снимок представлял собой план оккупации немцами Судетов. А кроме того, здесь была и какая-то записка, написанная незнакомым почерком. Грилевич даже не успел ознакомиться с этими "доказательствами", потому что следователь выхватил их из рук арестованного и воскликнул:
– Я думаю, что это не вы писали?
Записка оказалась инструкцией по использованию невидимых чернил.
Грилевича проинформировали, что все эти улики были найдены в его чемодане. Грилевич настоял на вызове регулярной полиции, и, когда она появилась, он в присутствии офицеров подтвердил, какие предметы принадлежали ему, а какие были подброшены. В полночь его отправили в камеру.
15 июля его перевели в другую тюрьму. 22 июля его вежливо допросил чешский следователь, который намекнул ему, что им интересуются люди из московского ОГПУ, которые, похоже, имеют "надежных друзей" в чешской полиции.
В конце концов в середине ноября Грилевича выпустили после того, как он пункт за пунктом опроверг все обвинения против него и доказал, что все так называемые улики были подброшены ему. ОГПУ провалило этот план, зарождение которого я наблюдал в Москве, и не смогло доказать, что чешские троцкисты работали на Гитлера и выступали против пражского правительства. Будь эта попытка успешной, она бы положила начало долгому пути убеждения европейских скептиков в том, что "доказательства" на московских процессах были подлинными.
ОГПУ даже лелеяло планы проведения "троцкистско-фашистского" процесса в Нью-Йорке, но, пока не раскопают полную историю исчезновения Джульетты Стюарт Пойнтц, а также подробности дела Робинсона-Рубенса, мы не сможем узнать точно, насколько далеко зашла подготовка такого суда.
Однако наверняка установлено, что где-то в конце мая – начале июня 1937 года, в тот момент, когда шло разбирательство по делу Грилевича в Праге, Джульетта Стюарт Пойнтц, некогда выдающийся лидер Американской коммунистической партии, вышла из своего номера в здании Клуба женской ассоциации, что в доме 353 на 57-й стрит в Нью-Йорке. Ее гардероб, книги и другие вещи были найдены в ее комнате в состоянии, которое указывало, что она собиралась вернуться к себе в тот же день. С тех пор ее больше никто не видел.
Дональд Робинсон, он же Рубенс, был арестован в Москве 2 декабря 1937 года. Его жена, гражданка Америки, тоже вскоре была арестована за въезд в Россию по фальшивому паспорту. О Робинсоне, много лет служившем офицером в советской военной разведке как в США, так и за границей, тоже никто ничего не слышал после его ареста. Его жена, после того как советские власти выпустили ее из тюрьмы, написала письмо своей дочери в Соединенные Штаты, в котором весьма прозрачно намекала на то, что не ожидает увидеть мужа живым. Хотя миссис Рубенс и была американской гражданкой, ей не разрешали покинуть Советский Союз.
Однако самую достоверную информацию о том, что Москва серьезно занимается подготовкой шпионского процесса над американскими врагами Сталина, я почерпнул из одного замечания, брошенного Слуцким через несколько дней после его упоминания о Грилевиче.
Мы говорили о моем прежнем коллеге по 3-му отделу Валентине Маркине, который впоследствии стал руководителем ОГПУ в США. В 1934 году жене Маркина в Москве сообщили, что его убили гангстеры в ночном клубе в Нью-Йорке; эта история прошла мимо меня. Но тогда, в мае 1937 года, Слуцкий сказал мне:
– Знаете, выяснилось, что ваш друг Валентин Маркин, которого три года назад убили в Нью-Йорке, был троцкистом и набрал в американское ОГПУ одних троцкистов.
В нашем кругу к таким замечаниям никогда не относились как к досужим сплетням, тем более если это говорил начальник иностранного отдела ОГПУ. Принимая в расчет его же намеки по поводу другой подготовительной работы Москвы, замечание о "троцкистах" в американском подразделении ОГПУ подразумевало, что что-то готовится именно в Соединенных Штатах; и это стало ясно даже до дела Пойнтц и Робинсона. Слово "троцкисты" использовалось советским руководством для обозначения всех противников Сталина.
Следует помнить, что в Соединенных Штатах шпионажем занимались и настоящие американцы, являвшиеся агентами ОГПУ. Наряду с реальным военным шпионажем они занимались составлением списков антисталинистов, особенно радикалов и бывших коммунистов, в этой стране. Таким образом, и здесь были налицо многие элементы колоссальных разбирательств в стиле московских показательных процессов. На что Москва явно надеялась, так это на то, что ей удастся вмешать во все это и настоящих американских агентов, и совершенно ни в чем не повинных антисталинистов, которые так или иначе окажутся в компрометирующем их положении.
Тем не менее похоже, что сложная и запутанная схема ОГПУ, призванная доказать посредством организации процессов над "троцкистами", что американские радикалы, противостоящие Сталину, сплошь и рядом агенты гитлеровского гестапо, с треском провалилась. В этой стране ничего не вышло. Несмотря на возможное похищение мисс Пойнтц и таинственный арест Робинсона, ничего не удалось развить с американцами и Советском Союзе.
Столь же безуспешной оказалась и попытка ОГПУ связать Рыкова и Бухарина (двух выдающихся большевистских деятелей) с русской меньшевистской социалистической эмиграцией в Париже. Преследуя эту цель, ОГПУ похитило в Испании Марка Рейна, сына Рафаэля Абрамовича – эмигранта и лидера меньшевиков. Рейн, который покинул Россию еще маленьким ребенком, вырос в Берлине и в Париже. В отличие от своего отца он симпатизировал коммунизму и Советскому Союзу. Он отправился в Испанию, чтобы бороться в рядах республиканцев, и выступал за объединение социалистических и коммунистических партий.
Когда в Москве стало известно, что сын Абрамовича находится на территории, которую здесь уже считали своей, было принято решение использовать его в показательном процессе относительно связи Бухарина и Рыкова с эмигрантами, являющимися врагами советской власти. 9 апреля 1937 года ОГПУ похитило Марка Рейна из отеля "Континенталь" в Барселоне, и в живых его больше не видели. Его отец тут же помчался в Испанию, где провел почти месяц, занятый тщетными поисками сына. Никто из членов законного правительства не смог ему помочь. Неизвестно, что именно сделало с Рейном ОГПУ, но по всему видно, что его агенты не добились успеха и не получили никаких признаний, связывающих его отца с большевистскими противниками Сталина.
Эта была вторая неудача ОГПУ, связанная с Абрамовичем. Во время одного из первых показательных процессов в 1931 году утверждали, что Абрамович тайно ездил в Россию, чтобы организовать заговор по свержению сталинского правительства. Однако, как только эта "бомба" разорвалась, тут же было совершенно точно установлено, что в тот самый момент Абрамович никак не мог быть в России, потому что в действительности находился в Амстердаме, будучи там одним из главных докладчиков на Конгрессе труда и Социалистического интернационала. В довершение фиаско ОГПУ в европейской прессе была опубликована фотография Абрамовича в компании всемирно известных лидеров социалистов и лейбористов на конгрессе в Амстердаме.
Незадолго до этого позора с делом Абрамовича я имел случай беседовать с одним из помощников начальника ОГПУ. В 1931 году мы еще говорили вполне открыто и называли вещи своими именами.
– Вы зачем сами себя в такое глупое положение ставите? – спросил я его. – Ну, кто поверит, что Абрамович был в Москве?
– Я это не хуже вас знаю, – ответил он, – но что нам остается делать? Правительству нужен процесс. А нам приходится готовить материалы.
В разгар великой чистки, терроризируя всю Россию, Сталин произнес речь об узах любви, которые связывают большевистских вождей с русским народом. Ему был известен греческий миф об Антее, и он использовал его для доказательства. Антей был сыном Посейдона, бога моря, и Геи, богини земли. Он ощущал тесную привязанность к матери, родившей, вскормившей и взрастившей его. И не было героя, которого Антей не мог бы одолеть. "А в чем секрет его силы? – спрашивал Сталин и сам же отвечал: – Секрет в том, что всякий раз, когда, сражаясь с врагом, Антей оказывался в трудной ситуации, он приникал к земле, к своей матери, которая родила и вскормила его, и обретал новую силу. Но у него было уязвимое место: опасность, что кто-то оторвет его от земли.
Его враги проведали об этой слабости и окружили его. Затем появился противник, который, воспользовавшись слабостью Антея, победил его. Это был Геркулес. Но как Геркулесу удалось одержать победу? Он оторвал Антея от земли, поднял в воздух и не давал ему прикоснуться к земле, всеми способами удерживал его в воздухе.
Я думаю, что большевики напоминают нам Антея, героя греческой мифологии. Они, подобно Антею, сильны тем, что связаны со своей матерью, с массами, которые породили их, вскормили и взрастили их. И пока они сохраняют свои связи с матерью, с народом, они остаются непобедимыми.
Вот он, секрет непобедимости большевистского руководства".
Беспокоясь о сохранении связи с массами, Сталин держал специальный штат, состоящий из сотни человек и отобранный из высшего советского руководства и их жен. В один день они ездили по Москве на трамваях и слушали разговоры людей. В другой – стояли в длинных очередях и примечали, довольны ли домохозяйки или ворчат. Они ездили на поездах в Киев, в Одессу, на Урал. Вот так высокопоставленные шпионы и соглядатаи пытались сохранять связи со своей матерью – с массами. Сталин же хотел, чтобы они "присматривали за русским народом".
Сталинская связь с массами также держалась на большой настоящей армии шпионов и осведомителей ОГПУ, которые специализировались на арестах простых людей за случайные высказывания против власти. Такой тип полицейского правления, отлично прижившийся в России, был принят и нацистами в Германии. Гитлер в своей речи в рейхстаге 1 сентября 1939 года сказал своим подчиненным по партии, что во время вой ны они должны отвечать за настроения масс во всех уголках страны, в каждом здании или доме в Германии. Разница заключалась лишь в том, что к 1937 году Сталин перестал доверять своей армии шпионов. Как мы видим, он учредил организацию шпионов, шпионящих за шпионами. Он дошел до того (как он сам говорил высшим руководителям), что не доверял никому и сам хотел бы быть своим собственным чекистом. Как-то раз у него возникли подозрения по поводу одного из его служащих, и он начал следить за ним. Он увидел, что этот человек совершает какие-то странные действия в стене своей библиотеки. И, как нам известно, он пришел к выводу, что этот служащий связан с кремлевской охраной, которая якобы задумала убить не только Сталина, но и все политбюро.
Один работник ОГПУ, занимавший высокую должность, разговаривая со мной, заметил, что его организация оказалась в крайне неприятной ситуации, поскольку не знала об этом заговоре. Тогда и появился знаменитый афоризм: "лучший чекист – это сам Сталин".
Этот мнимый заговор стал предлогом для новой волны арестов не только внутри Кремля, но и по всей стране. Однако об этом покушении на жизнь Сталина, конечно, никогда не упоминалось ни в одном драматическом "признании" на показательных судебных процессах в Москве. В сотнях фантастических историй рассказывалось о покушениях на Сталина, но этот случай, который "раскрыл" сам Сталин лично, никогда не фигурировал открыто.
В 1935 году мне представилась возможность своими собственными глазами наблюдать, как Сталин поддерживал тесные дружеские связи с массами. Я присматривал дачу на лето, и моя довольно наивная приятельница Валя предложила мне поехать в Мы тищи:
– Руководитель мытищинского ОГПУ – мой близкий друг. Он поможет тебе что-нибудь подыскать.
Мы отправились в Мытищи (около часа езды от Москвы) и обнаружили, что глава местного ОГПУ располагает прекрасным зданием, состоящим примерно из двадцати просторных кабинетов, где неустанно трудится довольно большой штат работников. Хозяин встретил нас очень радушно и сразу же нашел мне именно то, что я хотел.
Вечером мы вернулись к нему домой на ужин. За столом он всячески демонстрировал свою значимость и хвастал, какой отличный аппарат ОГПУ он создал в Мытищах. Более того, он намекнул, что является кем-то вроде младшего Ягоды. А я никак не мог понять, зачем такому тихому дачному месту, где жизнь кипит только летом, потребовался такой большой аппарат ОГПУ, совсем не соответствующий размерам территории.
– Зачем вам такой огромный аппарат? – спросил я. – Для чего?
– Разве вы не знаете, товарищ Кривицкий, что здесь расположен завод локомотивов, где работает несколько тысяч человек?
Наш хозяин явно ожидал, что я скажу: "Ах да, теперь все ясно. Там, где есть рабочие, всегда найдется дело и для ОГПУ". Но я промолчал.
И тут Валя решила закончить эту беседу.
– Конечно, – сказала она, – сегодня рабочие, более чем когда-либо, выражают недовольство.
Таким было ОГПУ в 1935 году. Однако два года спустя, когда его уже возглавлял Ежов, мы оглядывались на 1935-й почти с сожалением. Ни один человек в истории никогда не сделал для своего хозяина того, что Ежов сделал для Сталина.
Неполный список ежовских жертв включал почти восемьдесят членов советского Военного совета, созданного в 1934 году; большинство членов сталинского Центрального комитета и его Контрольной комиссии; большинство членов Центрального исполнительного комитета (ЦИК), Совета народных комиссаров, Совета труда и обороны, руководителей Коммунистического интернационала; всех начальников и заместителей ОГПУ; огромное количество послов и других дипломатов; руководителей всех союзных и автономных республик Советского Союза; 35 000 членов офицерского корпуса; почти весь полный штат редакций "Правды" и "Известий"; великое множество писателей, музыкантов и театральных режиссеров; и, наконец, большинство руководителей комсомола – цвет поколения, от которого ожидали самого большего проявления преданности Сталину.
Общий результат совершенного Ежовым за те двадцать шесть месяцев, в течение которых он возглавлял ОГПУ, был столь ужасен, что ему пришлось заплатить собственной головой за свою верность хозяину. Ситуация достигла такой катастрофической точки, что Сталин был вынужден казнить своего палача, чтобы спасти самого себя. Раболепство и самое настоящее жертвенное служение Ежова привели лишь к тому, что он заплатил ту цену, которую обречены платить все, стоящие у власти в сталинской России. 8 декабря 1938 года в кратком коммюнике было объявлено, что Ежов освобожден от должности комиссара внутренних дел, и на его место назначен Лаврентий Берия – кавказский земляк Сталина. Как и было принято в таких случаях, в документе говорилось о том, что Ежов якобы стал комиссаром по делам водного транспорта, но на самом деле он бесследно исчез навсегда.
Из всех чисток, инициированных Сталиным, самой "плодотворной", которая навсегда останется в истории и никогда не сотрется из памяти людей, если даже вдруг человечество и забудет все остальное, была чистка детей.
В начале 1935 года ОГПУ представило политбюро доклад о детской преступности. Расстрелы и высылки, а также голод 1932–1933 годов породил новую волну беспризорных – бездомных сирот, скитающихся по стране. ОГПУ сделало анализ этой огромной детской трагедии и очертило Сталину шокирующие условия жизни этой части населения. Преступность среди малолетних детей приобрела невиданный размах. В этой среде распространялись болезни. Практически повсеместно здесь присутствовали сексуальные извращения. А еще больше Сталина потрясли указанные в докладе сведения о том, что тысячи и тысячи детей в поисках лучшей жизни вступают в различные религиозные секты.
Сталин решил действовать. Как ни странно, но ОГПУ всегда гордилось тем, что оно занимается детьми и даже добилось успехов в перевоспитании горстки из миллионов подростков, бродивших по стране со времен большевистской революции и Гражданской войны. Однако, узнав об этой новой волне беспризорности, Сталин принял решение о проведении нового курса.
8 апреля 1935 года "Известия" опубликовали официальный декрет советского правительства за подписью Калинина и главы ЦИК Молотова, под заголовком "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". Этот декрет предусматривал смертную казнь за разного рода преступления – от мелкого воровства до измены – даже для детей свыше двенадцати лет. Вооружившись этим страшным документом, ОГПУ начало устраивать облавы на сотни тысяч несовершеннолетних, которых судили, а затем отправляли в концлагеря и трудовые колонии, а часто и расстреливали.
Все эти ужасы происходили в то время, когда Сталин уже вышел из своей полумонастырской изоляции и начал позировать перед камерами в образе покровителя и заступника детей России. Тогда мы впервые увидели его фотографии в окружении детей на игровых площадках. На одной из них он сопровождает двенадцатилетнюю девочку, которая идет посмотреть парад на Красную площадь. Вот он повязывает ее шарфик на шею наркому военных дел Ворошилову. А вот он получает подарки от хорошенького ребенка, приехавшего из далекого Туркестана, – лучшей сборщицы хлопка в районе. И сам награждает ее орденом Ленина, золотыми часами и поцелуем от "отца народа". Я сейчас говорю без всякой иронии, я просто перечисляю страшные факты.
Такой камуфляж намеренно применялся в те самые страшные месяцы, когда ОГПУ истребляло двенадцати-, тринадцати– и четырнадцатилетних детей, официально обвиняя их в том, что они являются "предателями, шпионами, троцкистами, фашистами, агентами Гитлера и микадо (титул японского императора)".