- Немного шокированы? – добродушно спрашивает он, глядя на наши лица, словно ему только сейчас пришло в голову, что мы можем быть удивлены тем, что видим его. – Мы решили, что лучше, если вы не будете ничего знать.
- Кто решил? – спрашиваю я.
- В основном твоя мама, - говорит он. – Но кое с чем мы все согласились.
- Все это время вы о нас знали? – выдавливает Анжела.
Он фыркает, что является самым странным звуком, который мы когда-либо от него слышали. – Ну конечно. Именно поэтому я здесь. Вам, ребятки, нужен кто-то, кто будет за вами присматривать. – Насвистывая, он отворачивается к грилю. Он делает каждому из нас по два гамбургера, которые мы несем на бумажных тарелках вместе с жареной картошкой и фруктовым салатом, как на пикнике в честь четвертого июля. Мы изумленно отходим, чтобы присесть на траву и поесть. Я понимаю, что ем жадно. А еда просто изумительна.
- О, Господи, - говорит Анжела, когда она, наконец, не ест так долго, что способна разговаривать. – Это так круто. Никогда бы не догадалась, что они встречаются. Собрание. – Она произносит это слово так, будто пробует, как оно чувствуется на языке, словно у него есть волшебная сила. – Я снова хочу поговорить с Билли. Она кажется нереальной. Черт подери, - восклицает она, показывая вперед. – Это Джей Хупер, ну, знаешь, управляющий ареной для родео в Джексоне.
- Так все эти люди из Джексона?
- Не думаю, - говорит она. – Но несколько точно. Не могу поверить, что прожила здесь всю жизнь и не знала об этом. Интересно, такое есть в каждом городе или только в Джексоне? У меня есть теория, что полу-ангелов привлекают горы, я тебе рассказывала? Ого, это же Мэри Тортон. Ух ты, никогда бы не подумала, что в ней есть хоть что-то ангельское. – Я безучастно смотрю на нее.
- Да уж, никогда не угадаешь, - говорит Анжела, все еще глядя по сторонам. – О, а это Уолтер Прескотт. У него свой банк.
- Уолтер Прескотт? – я резко поворачиваюсь, чтобы посмотреть. – Где?
- Блондин, стоит перед большой зеленой палаткой.
Я обнаруживаю его, высокий светловолосый мужчина, разводящий огонь. Глядя на него, никогда бы не подумала, что он дядя Кристиана в основном потому, что его волосы настолько светлые, что кажутся почти белыми, ничего похожего на темную волнистую копну Кристиана.
- Интересно, увидим ли мы Кристиана? – спрашивает Анжела.
В этот момент я знаю, что он здесь. Я чувствую его.
- А вот и он. – Анжела показывает на группу людей, помогающих подтащить к реке моторную лодку. – Кристиан! – внезапно кричит она. Она прикладывает руки ко рту и выкрикивает: - Кристиан Прескотт, прием!
Грубо, зато эффективно. Кристиан поворачивается на звук своего имени. Видит нас. Широкими шагами он направляется к нам по траве, на нем закатанные джинсы и футболка, он босиком, кажется, здесь на лугу это модно. Он кажется расслабленным, руки в карманах. Кристиан не спешит к нам.
- Кристиан, - кричит кто-то с озера. – Я думал, мы будем кататься на водных лыжах?
- Может, позже, - кричит он в ответ, махая рукой, и останавливается перед нами. – Привет, Клара, Анжела. – Он коротко взглянул на Анжелу, прежде чем его взгляд снова вернулся ко мне. – Джеффри тоже здесь? – Я смотрю по сторонам, но не вижу его.
- Да, нас всех собрали, - говорит Анжела. – Ангельский клуб прибыл. Это ли не сумасшествие?
- Да, думаю, сумасшествие, - он пожимает плечами.
- Не говори мне, что это больше не новость для тебя. Ты знал обо всем этом раньше, да? – спрашивает Анжела.
Он утаскивает картошку с ее тарелки и сует в рот, громко хрустя.
Анжела пристально смотрит на него, затем фыркает и идет по траве в сторону мамы и Билли.
Кристиан поднимает бровь. – Что я сделал?
- Парень, - говорю я с улыбкой. – У тебя серьезные неприятности. – Позже, когда мы посмотрели на самый впечатляющий закат, который я когда-либо видела, не считая фильмы, Кристиан помогает мне поставить палатку, в которой сегодня будем спать мы с Анжелой. Анжелу, как и ожидалось, оказалось не найти. Она даже не потрудилась забрать свой рюкзак с окраины луга. Мы с Кристианом принесли оба рюкзака в лагерь, выбрали место и начали собирать палатку с сумасшедшей скоростью. Мы должны поторопиться, потому что скоро будет слишком темно, чтобы все установить, но, на самом деле, это не проблема. Кристиан, кажется, прежде уже сто раз этим занимался.
- Итак, - спрашиваю я, пока он вбивает в землю колышки, последний штрих в установке. – Как давно ты уже знаешь об этом месте?
Он перемещается, чтобы вбить следующий колышек. – Дядя привел меня сюда в прошлом мае. Поверь, я тоже был очень удивлен всем этим. До этого я понятия не имел.
- Значит, ты и правда был на кемпинге с дядей, - доходит до меня, наконец, сложив два и два. – А я-то думала… - я резко замолкаю.
Он прекращает стучать молотком, чтобы посмотреть на меня. – Что ты думала?
- О, ничего. Я думала, это просто оправдание, чтобы ты мог сбежать. От…
- От Кей, - заканчивает он за меня. – Ты думала, я прогуливаю школу, чтобы не видеться с Кей.
- Ну, да.
Он снова начинает вбивать колышек. – Нет. Но это в какой-то степени было из-за нее. Когда я порвал с Кей, дядя воспринял это как знак, что я начинаю серьезно относиться к своему предназначению. Он сказал, что время пришло, и привел меня сюда. Мы провели неделю, тренируясь, летая, медитируя, а на выходных собрались остальные.
Что заставило маму думать, что пришло время привести нас сюда, гадаю я. – Ты не видел мою маму? – я спрашиваю, потому что хотя она и не охотно делилась со мной информацией об ангелах, часть меня все еще не может поверить, что она знала и не рассказала мне.
- Нет. Я слышал, как кто-то упоминал Мэгги, - отвечает он, - но не знаю, кто это был.
- Ох, - внезапно я понимаю, что за последние полчаса просто засыпала его вопросами, а он сделал почти всю работы по установке палатки.
- Должно быть, ты думаешь, что я идиот, - вдруг говорит он.
Я потрясенно поднимаю на него глаза. Существует много слов, которыми я бы могла описать Кристиана Прескотта: загадочный, таинственный, роковой, пугающий и, ну, очевидно, соблазнительный, если уж быть совсем честной, но слово идиот никогда не приходило мне в голову. Кроме, может быть, того раза на выпускном балу. – Идиот?
- Потому что я видел все знаки, указывающие на то, что ты - та девушка из видения, ты – полу-ангел, но я так этого и не понял. Если бы я только понял это раньше, возможно…, - он обрывает себя на полуслове.
Я сглатываю. – Какие знаки?
- Я всегда знал, что ты другая, даже когда увидел тебя впервые, - отвечает он.
- Ты имеешь в виду, когда я отключилась в коридоре? Думаю, это нормально, что я тогда показалась тебе другой.
- У меня еще не было видений, - говорит он, садясь на траву. – Я думал, что сделал что-то с тобой, поэтому ты потеряла сознание.
- Что-то сделал со мной?
- Ментально.
- В смысле, разговаривал в моей голове?
Он перебирает траву, вырывая пучки и разглаживая их пальцами. – Я еще не знал, как себя контролировать, - говорит он.
- Ты всегда это умел? Ментально общаться?
- Это началось в прошлом году, прямо перед тем, как ты появилась. Я все еще не могу делать это со всеми. Я могу поймать мысли людей и, иногда, мысленно ответить, но, думаю, собеседник должен тоже обладать способностью читать мысли.
- Так в тот день в коридоре ты со мной разговаривал?
- Я пытался.
- И что же ты сказал? – спрашиваю я.
- Я сказал…привет.
- А я…
- А ты рухнула на пол, как будто я ударил тебя бейсбольной битой, - я застонала, представляя, какая это, наверное, была потрясающая картина.
- Извини, - говорит он, - я не хотел.
- Ты ни в чем не виноват, Кристиан. Я потеряла сознание, потому что когда я увидела тебя, у меня появилось видение. Это был первый раз, когда я увидела твое лицо, на нас наступал огонь, и я была охвачена эмоциями, и вырубилась.
- Ох, - вздыхает он немного застенчиво.
- Знаешь, я тоже не все поняла. Так что, если ты и идиот, то, не одинок в этом.
Кажется, для него стало облегчением услышать это. Наверное, идиотам нравится компания.
Мы возвращаемся к вбиванию колышков, и между нами повисает неловкое молчание, пока я не выпаливаю: - А что насчет других знаков?
Он берет последний колышек, втыкает его в землю, прежде чем снова встать на пятки.
- Не много. То, как ты танцевала на выпускном, - говорит он. – То, как разговаривала о своем будущем на крыльце той ночью, когда я пришел извиниться за бал. – Он смотрит на меня, затем вниз на свои босые ноги и улыбается. – Когда я понял, что это ты, я почувствовал, что должен был сделать нечто большее, чем просто спасти тебя.
Я стараюсь не выдавать своих чувств, но сердце начинает колотиться. Потому что глубоко внутри я тоже это знала. И, кажется, это именно то, что во всей этой ситуации смущает меня больше всего.
Что ты нашла в таком парне, как Кристиан Прескотт? Спросил меня Такер, когда подвозил домой с выпускного, а я сказала, что не знаю, потому что не могла ему этого объяснить. И до сих пор не могу.
Такер. Я даже не сказала ему, что иду сюда. Вот такой из меня получился ангел-хранитель. И такая же девушка.
- Ладно, - говорю я слишком громко. – Эээ, спасибо, Кристиан, что поставил палатку. – Я начинаю собирать инструменты, которыми мы пользовались, делая вид, что занята, стряхиваю траву со штанов, хотя ее там и нет.
- Уверена, Анжела тоже бы тебя поблагодарила, но, думаю, какое-то время она еще будет на тебя злиться. В ангельском клубе нет секретов, помнишь?
- Я с этим не соглашался, - протестует он. – Кроме того, только Анжела у нас как открытая книга.
Интересно, что он знает? Но прежде чем я успеваю спросить об этом, кто-то зовет его по имени, мужской голос доносится откуда-то из глубины луга. Мы оба оборачиваемся.
- Нужно пойти туда, - говорит Кристиан. – Костер развели. – Он подскакивает и протягивает мне руку.
- Пошли, - говорит он. – Тебе понравится.
Несколько мгновений я колеблюсь, прежде чем вложить свою руку в его, позволяю ему поднять меня на ноги, затем быстро отстраняюсь и иду в ту сторону, где уже вижу дым, поднимающийся вверх от большого костра, который разожгли в центре луга.
- Хорошо, пошли к огню, - говорю я.
Кристиан бежит рядом со мной, улыбаясь своей кривоватой улыбкой.
Как ты смеешь принимать его улыбки, ругаю я себя.
Но не могу от этого отказаться. Его рука в моей казалась такой знакомой, как моя собственная.
ГЛАВА 8. ЛЕТО БЕЗ СВЕРЧКОВ
Я стою между мамой и Анжелой в кругу, собравшемся вокруг костра, глядя на лица, освещенные его свечением. Билли плетет все эти небылицы про тридцатые годы, когда она и моя мама буквально врезались в Черное Крыло на ипподроме "Санта Анита".
- Не поверите, но это был Азаел в заштопанном сизо-сером льняном костюме,- рассказывает Билли.
- И что же вы сделали? – спрашивает кто-то вполголоса, словно этот злодей мог нас услышать.
- Мы не могли улететь. Интересно, а теперь смогли бы? – с усмешкой произносит Билли. - Вокруг нас было слишком много людей. Тогда он не смог выступить против нас, либо не так уж сильно этого и хотел. Поэтому, мы просто вернулись с лимонадом на свои места, он - на свое. После скачек он просто исчез.
- Нам повезло, - произнесла мама.
- Очень, повезло, - соглашается Билли, - Хотя я так и не пойму, что он там делал?
- Ставку на фаворита, как и все остальные, - говорит мама.
Несколько людей смеется. Билли вздыхает.
- Ну и забег был тогда! Вы не сможете увидеть нечто похожее сейчас. Сейчас все уже не так, как раньше.
- Ты говоришь, прям как маленькая старая леди, - добродушно произнес Джеффри, хотя и не собирался никому позволять критиковать его любимый вид спорта. Затем он сделал свое замечание про старую леди еще более весомым, добавив: - …до военных времен.
Билли засмеялась и протянула руку, чтобы погладить его по волосам. Джеффри раскраснелся.
- Мы старые дамы, малыш. Не позволяй нашей внешности тебя обмануть, - сказала они и обняла маму, - Ты и я – две старые карги.
- Если бы вы смогли летать - ну, я имею ввиду, если бы вокруг не было так много людей, которые могли увидеть вас - это имело бы хоть какое-то значение? – спрашивает Анжела. - Может ли летать Черное Крыло?
Все замолкают, быстро успокаиваясь. Единственный слышимый звук – это треск пламени.
- Что? – удивленно спрашивает Анжела. - Это был только вопрос.
- Нет, - отвечает, наконец, мама, - Черное Крыло не летает.
- Если, конечно, не превратиться в птицу, - поправляет её Билли. - Я видела, они могут так делать.
- Черные Крылья никуда не должны попасть, разве что только вниз, - говорит человек с рыжими волосами и короткой, аккуратно подстриженной бородой. Полагаю, его зовут Стефан (слышала, как мама называла его так). У него низкий тембр голоса, голос похож на один из тех, что обычно звучат в трейлерах к фильмам ужасов. Голос погибели.
У меня пробегают мурашки по коже.
- Но не в буквальном же смысле "вниз", верно? – уточняет Анжела, - Потому что ад – это измерение, находящееся под нашим собственным, а не какая-то бездонная огненная яма.
- Верно, - говорит моя мама.
Этого мой мозг переварить уже не в состоянии. Почему она вдруг стала так свободно раскрывать информацию? Напоминаю себе, что это хороший знак, хотя мой мозг уже начинает перегружаться от такого количества новой информации. Становится довольно сложно принять все это.
- Кроме того в аду, как правило, холодно. Нигде ничего не говорится об огне. Просто много холодных дней в аду, - говорит Билли.
- И откуда ты это знаешь, Билли? – дразнит кто-то через костер.
- Занимайся своим делом, - с усмешкой парирует Билли.
- Однако, со всей серьезностью, - говорит Стефан, будучи ну очень серьезным парнем. - Никто из нас никогда не был в аду, так что все эти высказывания по поводу температуры всего лишь простое предположение.
Я осмеливаюсь бросить взгляд на маму, которая не смотрит мне в глаза. Выходит, она не рассказала им о нашем фантастическом путешествии в подземный мир с Семъйязой, и если она не рассказала им, то и я, конечно же, не собираюсь этого делать.
- Почему? - Анжела никогда не знает, когда надо заткнуться. - Почему вы не были в аду?
Можно подумать, что ответом на этот вопрос будет: "Потому что мы не злые", но вместо этого Стефан говорит:
- Потому что мы не можем попасть в другие измерения самостоятельно. Для этого нам нужен Интенджа. К тому же ни один кровный ангел, из тех, которые спускали Черные Крылья в ад, не вернулся, чтобы рассказать нам о том, каково там.
Я опять смотрю на маму, но она в очередной раз смотрит куда-то в сторону. От костра доносится внезапный резкий хлопок, который заставляет нас всех подпрыгнуть.
- Стив, ты пугаешь детей, - ругается мама.
- Мы не дети, - говорит Джеффри, - Мы хотим знать.
Билли кивает.
- Понятно, - говорит она, бросая значительный взгляд на маму, - Вот почему вы здесь. Вам нужны ответы.
Я получаю проблеск чувств, испытываемых мамой. Смирение. Она приняла происходящее, не смотря на то, какие будут последствия, даже если они и очень опасно для нас. Все это заставляет ее сердце биться быстрее, но она сидит там и пытается сохранять дыхание ровным.
Я думаю, мы действительно получим ответы на некоторые вопросы.
- Получается, вы сражаетесь с Черными Крыльями?- спрашиваю я, - Что-то наподобие конгрегации?
- Нет, - отвечает Билли, отрицательно качая головой, - Мы не сражаемся с ними. Уж точно не физически. По крайней мере в том случае, если можем помочь им. Наша лучшая защита от Черных Крыльев - оставаться незамеченными, а это нам в значительной степени удалось сделать. Большинство людей, находящихся здесь, никогда не видели Черное Крыло, не говоря уж о сражении с ним.
- Так что же вы делаете, а? – спрашивает Джеффри немного разочарованный тем фактом, что мы не будем бороться с падшими ангелами один на один, - Если не боретесь с ними?
- Мы отслеживаем кровных ангелов, - отвечает мистер Фиббс, - Стараемся добраться до них прежде, чем это сделают противники. Рассказываем им о том, кто они на самом деле.
- И мы следуем нашей цели, - добавляет мама, наконец, глядя на меня, - Вот что мы делаем со своей стороны. Мы пытаемся выяснить, что же мы должны делать, и, в конце концов, делаем это.
Интересно, но я по-прежнему не собираюсь принимать свое предназначение, если это означает, что Такеру суждено умереть.
Уолтер Прескотт неожиданно встает по ту сторону огня.
- Хватит уже разговоров, - произносит он, - Я думаю, что пришло время для s’mores. Кто хочет s’mores?
Я смотрю на Кристиана. Он держит мешок с зефиром в одной руке, сумку с плитками шоколада - в другой, как своего рода предложение мира, и улыбается.
- Я, - говорит Джеффри.
Н вот, уважаемые дамы и господа, снова на арене мой брат и его желудок.
Все устраиваются для приготовления s’mores. Анжела выглядит подавленной, когда понимает, что разговор о Черном Крыле закончен. Но уже через несколько минут она снова наклоняется вперед, на этот раз уже слушая другие истории. Её глаза блестят, а лицо озаряет широкая улыбка. Анжела на седьмом небе от счастья, греясь в осознании того, что она - часть этого общества, чего никогда не случалось с ней прежде. Даже Джеффри здесь нравится. Чуть ранее он играл в футбол с другими кровными ангелами, и в этой игре ему не нужно было сдерживать свои способности. Он был счастлив. Все, чего он когда-либо желал, так это просто участвовать в серьезных спортивных состязаниях, съесть немного хорошей еды, и быть тем, кем он действительно является.
У меня такое ощущение, что я тоже должна быть довольна этим местом. Но почему это не так?
- Давай посмотрим, - звучит голос у меня в голове, - Ты не справилась со своим предназначением. А сколько людей здесь справилось? И все сводится к тому, что твоему парню суждено умереть. Твоя мама явно не доверят тебе настолько сильно, насколько должна бы. Ты не знаешь всех этих людей, но они вновь и вновь смотрят на тебя так, будто знают уже давно.
- Итак, мистер Прескотт, - говорит мистер Фиббс, когда мы все достали липкий зефир и положили его на шоколад.
- Я? - спрашивает Кристиан. Его подбородок измазан шоколадом.
- Да, ты, - говорит мистер Фиббс, - Так ты теперь наш новый участник, да?
- Да, сэр, - отвечает Кристина. Его лицо краснеет.