Ишь ты, меня зовёт какая-то Лю, хотя ясно какая, и я всё должна бросить и бежать, нашли девочку на побегушках. Я начала было прикидывать, как мне вытеснить из квартиры эту нахалку, но тут она сказала:
- Пошли скорее, пока её ментам не сдали!
Что?! Я в испуге уставилась на Таньку, почему-то сразу поверив насчет ментов, а она энергично жевала и явно не собиралась ничего объяснять. То есть лично ей всё было ясно. Я уже было бросилась обуваться, но вовремя спохватилась - куда я в таком виде?
- Не-е, так пошли, это то, что надо, - вдруг оживилась Танька и очень даже по-свойски стала подталкивать меня к выходу. - Не тронь, не тронь, так лучше подходит… - она схватила меня за руку, когда я попыталась сдернуть с волос резинки.
Танька порола какую-то чушь, при этом еще и руками меня хватала и командовала. Но на горизонте маячили менты и Люшка, и я сдалась.
- А это далеко?
- Да нет, в красном доме у гастронома.
И мы почти побежали. Да, в самом деле, это было рядом, но если ты идёшь по улице почти голая, даже такое расстояние кажется огромным. И вообще, всё это дело смахивало на дурной сон - Люшка почти или уже в лапах милиции и вся надежда на меня.
На меня!? Я чуть не упала, споткнувшись на ровном месте. В самом деле, куда я так ретиво несусь, защитница фигова, я же никто… Но кобыла Танька уже ворвалась в подъезд и, чуть притормозив, бросила через плечо - Скорее! - и поцокала по лестнице. Бабуля, сидевшая в окошечке с вязанием, закричала нам вслед: "Вы куда, вы к кому?". А фиг его знает.
Мы поднялись на третий этаж, и провожатая вроде не очень уверенно толкнула дверь и тут же посторонилась, пропуская меня вперёд. Точно в клетку с диким тигром запускала…
Я вошла в тёмную прихожую и остановилась. Пахло чем-то горелым и это мне ужасно не понравилось - наверное, так и пахнут настоящие неприятности. У меня в ушах тихо позванивали крошечные колокольчики, и я не сразу расслышала чей-то голос:
- Да вот она, вот, я же вам говорила!
На меня кто-то вроде бы прыгнул и потащил, и я издала сиплый придушенный писк. Кто-то, к моему невероятному облегчению, оказался Люшкой, то есть она была жива и очень даже здорова. Ишь как вцепилась мне в руку…
- Ксюша, ты не волнуйся, мы сейчас пойдём домой, - вдруг засюсюкала подруга до невозможности елейным голосом, переплюнув даже мою тётю. Виктоша после такого выступления выгнала бы её из театра с треском.
И вообще, это была как бы не вполне Люшка. И милиции никакой не было, а был старик в спортивном костюме и с палкой, и он грозно смотрел на меня. Я оказалась в ловушке!
- Значит, на пару работаете? - ядовито проскрипел старик.
- Елена Петровна, я же вам всё-всё объяснила. Это просто моя сестрёнка, вот и прибежала за мной. Давайте мы уже домой пойдём, а то Ксюше нельзя волноваться, у неё нервы…
Это было сказано совершенно правильно, иуда Люшка попала в самую точку. Она втравила меня в какую-то ужасную историю, в которой принимал непосредственное участие грозный дед, при этом Люшка почему-то называла его женским именем. И еще она вспомнила, видите ли, про мои нервы. А я-то мчалась к ней на помощь, этой хреновой Лю… И тут я зарыдала, причём самым натуральным образом.
Эти двое, кажется, просто оцепенели от неожиданности. Да я сама от себя ничего подобного не ожидала, потому что вообще не плачу, из принципа.
- Вот что, барышня, принесите вашей сестре воды и успокойте её! - велел бабкодед и стукнул клюкой об пол.
Ну вот, теперь и он тоже считал меня идиоткой, даже говорил как-то брезгливо. А дрянь Люшка моментально исчезла из комнаты и оставила меня с этой бабой-ягой один на один. Может быть, мне упасть на пол и прикинуться мёртвой? Но нос был до отказа забит соплями, и я буду слишком громко сопеть, особенно если для мёртвой.
- Сядь! - снова приказал бабкодед и указал мне палкой на диван.
Я подчинилась без звука, пока он меня этой штуковиной не треснул. Надо мной с чашкой воды зависла наша сестра милосердия и я, стараясь не встречаться с ней взглядом, отпила глоток.
- Ну что, стало легче? - спросил хозяин скептически.
Я энергично закивала головой - да, да! Вместе со мной, точно ослиные уши, закивали мои хвосты, о которых я совершенно позабыла. То-то на меня все смотрят как на чучело, надо было хотя бы волосы распустить.
- А может, чего покрепче хотите? - не успокаивался старикан.
- Нет, нет, - закачались уши, то есть хвосты.
- Она у вас вообще-то разговаривает? - вроде как светским тоном обратился дед теперь уже к Люшке.
- Да, то есть нет, почти не говорит. Я же вам объясняла, Елена Петровна, у неё нервы.
- Понятно, понятно и, стало быть, вы о ней очень беспокоитесь.
Даже глухой расслышал бы в голосе этой все-таки бабки издёвку, но Люшка была не глухой, а тупой, что гораздо страшнее, и как ни в чём не бывало с жаром подтвердила:
- Ну да, и теперь нам идти надо, ладно?
И она, не тронувшись с места, принялась врать дальше, а я, чтобы не умереть от стыда, постаралась и в самом деле превратиться в глухонемую, хотя бы на это время. Но слепой я всё-таки не была и когда из-под тишка взглянула на старуху, то поняла, что она вроде не так уж и стара. Э нет, так дело не пойдет: мало ли какие еще открытия я могу сделать невзначай, и я не стала рисковать - уставилась в пол, как в старые добрые времена, когда моим самым грозным врагом была Федора.
Я даже ухитрилась почти успокоиться, потому что было ясно, что никакой милицией здесь и не пахнет, только кретинка Танька могла такое придумать - интересно, куда она подевалась? Нужно было еще немного потерпеть, и я окажусь дома.
- Прошу прощения, что я вот так без приглашения, но балконная дверь было открыта…
Если бы в этот момент я не сидела, то точно упала замертво, и притворяться бы не пришлось. Перед нами стоял Денис во всей красе, то есть при костюме, галстуке и даже, кажется, побритый, при этом он почему-то вошёл с лоджии. Вроде как Карлсон…
Эти двое, он и наша хозяйка, несколько секунд разглядывали друг друга, а потом Денис сделал шаг вперед и чуть наклонил голову: Денис Якушев, ваш сосед.
Наша бабуся-ягуся протянула ему руку и сказала самым что ни наесть светским тоном:
- Очень, очень приятно, Елена Петровна Яблокова.
Денис Якушев поцеловал(!) яге Яблоковой руку и чуть ли не щёлкнул каблуками! Ну прямо сцена из сериала, только что тут делают две шкодливые дворняжки, которых только и осталось, что выкинуть вон за шкирку.
- Да, девушка, - хозяйка кивком указала на Люшку, - пришла ко мне тем же путем, что и вы.
Упомянутая девушка сосредоточенно смотрела прямо перед собой и, конечно же, жевала жвачку, а может быть, собственный язык. Я в свою очередь тупо смотрела на Люшку и только на неё, потому что вдруг подумала, что если не встречусь взглядом с Денисом, то он меня, может быть, и не узнает. Может быть. То есть я как бы Хома Брут, а он Вий, и главное сейчас на него не смотреть. Не смотреть!
Мой взгляд сам собой, совершенно независимо от моей воли, пополз вверх и наткнулся на взгляд Дениса. Так вот что чувствует несчастный кролик перед тем, как его сожрёт удав!
- А это младшая сестра девушки, - как мне показалось, не без яда пояснила мадам Яблокова. Эта садюга, судя по всему, начала получать удовольствие от ситуации.
- И что младшая сестра девушки здесь делает? - очень медленно спросил Денис.
Было ясно, что отвечать должна я, но если бы я и знала ответ, увы… Во мне всё умерло, издохло от ужаса, и голос тоже издох, был и нет его; поэтому я открыла рот и издала некий сипящий звук, сама не знаю зачем.
- Она немая, - охотно пояснила ставшая до ужаса любезной хозяйка.
- Неужели? - спросил Денис не понятно у кого.
Да что они все ко мне привязались? Это я что ли всё это затеяла? Я почти с ненавистью посмотрела на Люшку, и тут о ней, наконец, вспомнил и Денис.
- Ну раз ваша сестра немая, тогда может быть вы объясните, что происходит? Как вы оказались здась, ясно, а как вы попали в мою квартиру?
Люшка начала жевать еще ожесточенней и смотреть перед собой еще пристальнее, судя по всему, она решила разыграть сцену допроса юной партизанки.
- Елена Петровна, я, пожалуй, заберу… дам с собой и сам с ними разберусь, а к вам потом, если позволите, зайду. И прошу прощения за беспокойство…
Ну вот, кажется, пришла пора мне тряхнуть стариной, потому что я не собиралась никуда ни с кем идти и в чем-то там разбираться. Вот сейчас усядусь в прихожей на пол, и пусть кто-нибудь попробует сдвинуть меня с места. Но Денис поступил по-другому, он подошёл к балконной двери и сделал приглашающий жест - прошу!
- Можно и через входную дверь, - очень даже разумно подсказала ему мадам Яблокова.
- Ничего, как пришли, так пусть и уходят. Вперёд!
Он рявкнул в точности, как командуют служебным собакам, и Люшка, чуть ли не высунув язык, кинулась эту команду выполнять. Оставаться с ягой с глазу на глаз я не собиралась и обречённо потрусила следом. Возможно, я упаду с высоты вниз и разобьюсь.
Конечно, меня ожидало очередное унижение. Лоджии были смежными, их разделяли перила, Люшка препятствие почти перешагнула, а я… а мне оно было по пояс, и даже если как можно выше задрать ногу, то всё равно мне этот барьер не взять. Тут я вспомнила, во что одета: короткая юбчонка, футболка до пупа, да еще эти кретинские хвосты! Может, не уповать на случайность и кинуться с лоджии вниз головой специально? Только юбка задерётся мне на голову, и здесь всего лишь третий этаж - можно выжить и остаться калекой.
Я не успела обдумать эту идею как следует, потому что Денис схватил меня своими лапами, перекинул через перила точно куль и сам перешагнул следом. И еще в спину слегка подтолкнул, скотина.
У меня горело лицо и те места на теле, за которые он меня схватил. Всё, теперь я была на веки опозорена, и тёти с дядей у меня больше нет, потому что мне теперь точно откажут от дома. Или мне самой придётся отказаться. Ничего, сейчас мы с Люшкой с боями вырвемся из его квартиры, и я больше никогда его не увижу, потому что для начала убью подругу, а потом себя.
Однако Люшка никуда пробиваться не собиралась и с вызывающим видом уселась на диван. То есть она прямо таки неприлично уселась - откинулась на отведённые за спину руки и выставила напоказ свои голые ножищи, живот и всё остальное. Господи, а мне-то что делать? Никогда я не чувствовала себя такой жалкой и ничтожной, мне вот даже назло самой себе нечего было выставлять.
Денис, судя по всему, понял эту негодяйку правильно, хотя там и понимать было нечего. Он стащил с себя галстук, уселся напротив неё и, вытащив из пачки сигарету, закурил.
- Итак, как вы оказались в моей квартире? Не помню, что бы я вас приглашал, - сказал он и выпустил дым.
Нет, не так делают люди, когда хотят выразить свое презрение, не так. Ну зачем он отвернулся, надо было выпустить ей дым в лицо! Иначе вся эта сцена выходила не такой, как следовало. И он как-то курил… красиво, что ли. О чём я, дура, думаю?
- А я не по приглашению, в смысле я и не говорю, что вы меня звали. Я вообще по делу, - ответила Галошко и, ко всему прочему, закинула ногу на ногу. То есть теперь она сидела перед Денисом почти голая.
Отчего-то у меня в голове снова начался тихий звон, и снова захотелось умереть. Только не здесь и не сейчас, потому что эти двое даже внимания не обратят на мой никчемный жирненький трупик. Они были отгорожены от меня невидимым стеклом или находились в другом измерении, и мне туда дороги не было. Нет, Люшку убить не получится, потому что она для меня просто-напросто недосягаема, она превратилась в незнакомую женщину, с которой не мне было меряться силами. Наверное, я могу пройти мимо них и удалиться по-английски, не прощаясь, всё равно никто ничего не заметит.
Когда я медленно двинулась к выходу, Денис, даже не повернув головы, вдруг больно схватил меня за руку.
- Куда это ты собралась? Сидеть! - И хамски толкнул меня на диван рядом с Люшкой.
- Я тебе не собачка, не смей на меня орать! - заорала я.
Вот тут он даже вроде как отпрянул, еще бы, я первый раз продемонстрировала при нём свое секретное оружие. Соловей-разбойник со своим свистом может отдыхать.
- Ну с этой девушкой мне все более менее ясно, а ты-то куда полезла? - все-таки спросил он, придя в себя.
То есть, он произнес вслух всё то, что я и без него прекрасно понимала, но меня просто добило это его "а ты-то". Мог бы и не подчеркивать очевидные вещи, джентльмен хренов.
- А твоё какое дело, хочу и лезу, ты мне не указ. - Всё, меня понесло.
- Это я уже понял, только всё же хочется знать, что творится с твоими мозгами. Ты что, совсем не понимаешь, в какую историю влипла? Ты оказалась в чужой квартире, между прочим, без ведома хозяев. Ты когда-нибудь хоть что-нибудь про уголовную ответственность слышала? Покушение на чужую собственность…
- Да какое покушение? - подала голос Люшка, сев более менее по-человечески, то есть приличнее.
- А с вами мы поговорим чуть позже…
- Послушай, Ксения, - он снова вцепился в меня, - на тётку тебе наплевать, а про отца ты подумала? Он, между прочим, на тебя жизнь положил.
Вот эта последняя фраза меня достала окончательно. Нашел, кого вспоминать и слова какие подобрал: отец, жизнь положил… Я не могла сообразить с чего мне начать раньше: завизжать или засмеяться, очень хотелось сделать то и другое одновременно. Но тут снова вмешалась Люшка:
- Не, Семён, я чё-то не врубилась, вы чё, знакомы?
Да, то, что идиот и в Африке идиот, истина давно известная. Но все-таки паршиво, когда этот идиот в чистом виде находится рядом с тобой, уж пусть бы он в своей Африке и оставался. Вот и Денис смотрел на нас странно, он, видать, такой концентрации идиотизма в одном человеке еще не встречал, пока.
- За вовлечение малолетних в такие дела тоже статья полагается, - сказал он теперь уже Люшке.
Наша звезда еще переваривала им сказанное, а меня точно током ударило - этот козёл вообще распоясался. Я попыталась сесть так, как только что сидела Люшка - грудь напоказ, нога на ногу. Уже через секунду стало ясно, что в моем исполнении это выглядит просто кошмарно, но помирать, так с музыкой.
- Я, между прочим, совершеннолетняя! И не надо мне читать мораль и пугать всякими там статьями, и про Полковника тоже не надо, еще не известно кто на кого жизнь кладёт.
- Да… - протянул Денис, меряя меня взглядом, - похоже, ты нас всех провела… Бедная Ксеничка! И почти что немая…
Как будто я виновата в том, что у меня голос как у Атаманши из "Бременских музыкантов".
- Значит, вы в этой квартире оказались не случайно, как я понимаю, - покончив со мной, Денис взялся за Люшку, в мою сторону он теперь вообще не смотрел. И с Люшкой говорил вполне нормальным голосом и даже на "вы". У меня защипало в носу.
- Ну да, не случайно, почему это случайно, нас Чупа привел.
- А без этих идиотских кличек можно? - поморщился Денис, - я не знаю никакого Чупу.
- Ну так ваш брат Мишка, какая разница, только он всё равно Чупа. Ему надо было взять интервью для института, ну там для зачёта что ли. Чтобы про кого-то ну, интересного. Ему кто-то про вашу бабку сказал, ну ту, что за стенкой, что у нее можно, она вроде как знаменитой спортсменкой была или ещё кем. А бабушка еще та штучка оказалась, послала Чупу куда подальше, а его заело. А я и сказала, что давай я. Ну пусть он мне, типа, вопросы скажет, а я скажу, что это мне надо и бабка ответит, тем более что неожиданно. И все-таки я же женщина…
Люшка переменила позу и откинула с лица своим фирменным движением волосы, на запястье отчётливо звякнули браслеты. Да, она была женщиной, моя несусветная немыслимая подруга, женщиной, какой мне никогда не стать. Вот только я тоже не понимала про какого такого друга она толкует, который Чупа, он же Мишка… Это про Мишеньку что ли?! Не, а они чё, знакомы?
- И почему же он Чупа? Или это не поддается логическому объяснению? - полюбопытствовал Денис.
- А он всегда чупа-чупсы в карманах таскает. Он ими даже заедает… ну, в общем, любит он их.
- То есть и дешевый портвейн ими же закусывает? - Денис всем телом повернулся к столику, стоявшему у стены, и разглядывал этикетку пустой бутылки. Потом он взял вторую бутылку, валявшуюся под столом, и хмыкнул. Люшка почему-то вдруг закашлялась.
Я тоже это дело заметила, столик в смысле, только не сразу конечно. На столике был свинарник из каких-то объедков, а еще там была эта пустая бутылка и два бокала и чашка. Итого три. Денис тоже сосчитал, я в этом не сомневалась, и не сомневалась, что третьей в компанию зачислили меня, ведь Таньки-то нигде не наблюдалось… То есть, я еще и пила, причем дешевый портвейн.
- И где же сам Чупа? - серьёзно спросил Денис.
- А чёрт его знает. Слинял! - с жаром ответила Люшка.
Потом эти двое о чём-то говорили, но я твёрдо решила отчалить, пока хозяин не обнаружил еще какой-нибудь компромат, и решительно встала, а меня никто не удерживал. Впрочем, причину невозмутимости хозяина я поняла, когда безуспешно попыталась открыть замок. Наверное, такие стоят на главном сейфе нашей страны. Понаставил тут…
- Семён, Сёма, ты куда! - затрубила Люшка, - без меня не уходи!
Я упорно пыталась сломать замок, когда за спиной раздался голос Дениса:
- Семён, Семён… Я уже слышал это однажды и в таком же исполнении…
Чертова дверь, не поддается!
- Так это ты была тогда у "Луны"!?
Может, мне постучаться об эту железяку головой?
- Точно! То-то мне показалось что-то знакомое… Помнится туфли свои потеряла, я одну… потом подобрал…
Только последний кретин, идиот, недоумок мог услышать в его голосе ностальгические нотки. Но этот букет "три в одном" как раз имелся у нас в наличии.
- Точно! - попугайским голосом заверещала Люшка. - Она тогда еще своим фэйсом землю погладила, фингалы были жуть какие!
Теперь я даже не пыталась расцарапать дверь, а просто стояла, повернувшись к ним спиной и, кажется, мужественно сопела.
- А она у вас? - вдруг с надеждой спросила подружка.
- Кто?
- Ну эта… туфля. А то я с Машкой тогда так и не рассчиталась, а у Семёна в шкафу вторая валяется, я знаю…
- Простите, нет, - странным голосом ответил Денис, - я её, кажется, на ветку повесил.
Короче, окончание нашей встречи прошло в тёплой дружеской обстановке. Я этого хоть и не видела, но прекрасно слышала: Денис явно сдерживался, чтобы не заржать, Люшку понесло насчёт её возможностей как модели, и похоже, что только утраченной туфельки ей для этого и не доставало. Золушка хренова! Зато теперь хозяин явно жаждал поскорее от нас отделаться, разобрался, значит, что к чему.
Странно, но когда мы, в конце концов, вышли из этой чёртовой квартиры и из этого чёртова дома, на улице все ещё был день. И даже, что показалось мне особенно невероятным, светило солнце, а я-то, было, подумала, что прошло лет сто, и наступила беспросветная нескончаемая зима.
У меня не было сил о чём-то говорить с Люшкой, я и слышала точно сквозь толстый слой ваты. Подруга, между тем, ругалась страшными словами, но они меня нисколько не задевали - для такой жизни только такие слова и подходили.