- Рассмеялась! Кошмар!
Адам безразлично бросил:
- Просто она знает, что ее братишка крутой. Это не такой уж страшный порез. Кстати, каждый ковбой время от времени получает такие раны.
Она взглянула ему прямо в глаза и снова занялась его руками.
- Ты считаешь себя ковбоем?
- Я им был, - просто сказал Адам. - До того как стал бизнесменом.
- Профессионально?
- Все, за что я берусь, стараюсь делать качественно, это секрет моего успеха, - искренне признался Адам. - Да и платят лучше.
- Никогда бы не подумала, что деньги для тебя самое главное.
- Ты права, деньги не главное, но они никогда не помешают. Верно?
Морин перевязывала его руку и думала: никакие деньги в мире не заменят семейного тепла, уюта. Все это Адам имел в избытке и ценность этого дара, видимо, понимал не до конца. Разве он когда-нибудь оставался, хоть раз в жизни, по-настоящему одиноким? Ни разу. Иначе позволил бы он себе играть человеческими чувствами? Никогда!
- Знаешь, Морин, - произнес Адам после некоторого молчания, - я рад, что ты снова ведешь себя со мной легко и открыто.
Морин подняла на него глаза. Он стоял слишком близко к ней.
- И никогда не переставала.
Адам впился взглядом в ее яркие губы, стараясь не думать о том, что ему больше всего хотелось сделать.
- Ты относишься ко мне так, словно я сделал что-то предосудительное.
Морин понимала, что ее положение почти безвыходное, но ей необходимо играть дальше, чтобы выиграть, и не нужно обращать внимание на его близость. Нельзя поддаваться своим чувствам.
- Ну, мы же договорились с тобой о перемирии, а это требует определенной дистанции в отношениях между нами.
- Да, - вынужден был согласиться Адам. - Но понимаешь, эта отстраненность может не лучшим образом сказаться на работе. Мне хотелось бы, чтобы не было никакой напряженности, только естественность отношений.
- Как-то не верится, - обронила Морин.
- Во что ты не веришь?
- В то, что мы можем быть... просто друзьями. Слишком... слишком много...
- ...взаимного притяжения, - закончил за нее Адам.
Морин согласно кивнула.
- Да, что-то в этом роде. И если мы попытаемся стать друзьями...
- Мы уже друзья, - перебил он ее, - только ты не хочешь это признать.
Может быть, он и прав, подумала она. Во всяком случае, их отношения не укладываются в рамки служебных.
- Хорошо, сдаюсь, - согласилась она. - Мы друзья.
- Отлично, - оживился Адам. - Может быть, начнем все сначала?
- И как ты это себе представляешь? Однажды мы уже начали. Помнится, в тот день была сломана твоя нога.
- Забудь. Забудь все. Мою сломанную ногу. Как мы купались. Что ты перевязывала мне руки. Давай начнем все заново, возьмем для начала и отправимся куда-нибудь на прогулку. Ты умеешь держаться в седле?
- Если лошадь спокойная.
- Думаю, мы сможем подобрать тебе подходящую.
- И куда я на ней поеду, хотелось бы знать?
- Что-нибудь придумаем. Давай направимся на юг, к горам. У тебя будет возможность посмотреть не только ранчо, но и прилегающие к дому земли. Ведь что ты до сих пор видела - только дом.
Морин почувствовала большое искушение провести хороший летний вечер как-то иначе, чем обычно. Правда, вдвоем с Адамом. Однако прогулка может стать своеобразным экзаменом: смогут ли они сохранять определенный нейтралитет в отношениях? В конце концов, им ведь работать вместе.
- О'кей. Я принимаю твое приглашение. Только не жди от меня навыков профессиональной наездницы.
Адам тепло улыбнулся.
- Все, что от тебя требуется, детка, - это быть самой собой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лошадка, которую подобрали для Морин, была пегой масти, неказистого вида, обычно ее использовали как пастушью лошадь, и, как уверял Адам, на ней смог бы удержаться даже новичок.
- Значит, она проработала целый день, а теперь будет вынуждена везти меня? Я не поеду на ней. Это жестоко и несправедливо по отношению к животному! - запротестовала Морин.
На что Адам только рассмеялся.
- Лео? Уставший? Не смеши меня, у него еще хватит сил на сутки. - Адам говорил, а сам в это время проверял подпруги. - Так, Лео готов к путешествию. Тебя подсадить?
- Думаю, я справлюсь сама. - Морин вставила ногу в стремя и поняла, что не сможет самостоятельно усесться в седло. - Лео, мог бы ты на минутку стать на коленки?
- Эй, не оскорбляй его, он у нас благородных кровей, - со смехом заметил Адам и, подхватив за талию, легко забросил ее в седло.
Морин от неожиданности испуганно вскрикнула и, пытаясь не свалиться, судорожно уцепилась за гриву лошади.
- Больше так не бросай меня. Ты со всеми своими подружками поступаешь так безжалостно? - спросила она его. - Нет, можешь не отвечать. Дай вспомню! Женщин-друзей ты сюда не приглашаешь. По логике вещей остается последний вариант - враги.
Ее замечание развеселило Адама. Легко вскочив в седло, он со смехом сказал:
- Не знаю, где таких, как ты, берут. Ты так не похожа на других.
Похожа, не похожа - какая разница? - подумала Морин. А вот что сумасшедшая - это точно. Разве в здравом уме она согласилась бы на это предложение? И вообще, может оказаться большой глупостью и сам ее приезд в Нью-Мексико. Ведь она приняла такое решение интуитивно. Остается надеяться, что, последовав своему внутреннему голосу, она не ошиблась.
Когда они проезжали по полю, попадавшиеся навстречу им работники громко здоровались с ними. А когда проезжали мимо водопоя, то увидели и сестру Адама, Анну. Заметив их, она помахала им рукой. Морин тоже сделала ответный взмах.
- Глядя на твою сестру сейчас, трудно представить, что она профессиональный пианист.
- Я как-нибудь попрошу ее, чтобы она сыграла для тебя. Сама убедишься.
Пару дней назад Морин познакомилась с Анной, сестрой-двойняшкой Адама.
- Могу представить, чего ей стоило отказаться от карьеры. Хотя многие люди отдали бы жизнь, чтобы жить так, как им хочется.
Адам был полностью с ней согласен.
- Это правда. Только не думай, что она действительно отказалась от музыки. Сейчас она может играть, когда хочет и для кого хочет. И, по-моему, теперь она намного счастливее, потому что вышла замуж за Мигеля.
- А лошади... они всегда ее интересовали?
- Интересовали? Точнее будет сказать, что она с самого детства испытывала к ним страсть. И это у них с матерью общее. Не знаю, наверное, какой-то такой ген есть в крови, отвечающий за привязанность к животным. Думаю, это одна из причин, почему она на самом деле не была счастлива, занимаясь только музыкой. Ей приходилось разрываться между жизнью на ранчо и карьерой музыканта.
Да, Морин прекрасно это понимала. Ведь и свою жизнь она не могла представить без любимой работы. Иногда Морин задавала себе вопрос: что была бы ее жизнь, если бы еще и работа была скучной и неинтересной? Как же тогда жить дальше?
- Твоя сестра счастливая женщина. Я бы даже сказала - мужественная.
- Почему ты так думаешь? - серьезно спросил Адам.
- Она живет так, как хочет жить.
- И ты считаешь, для этого нужно какое-то особое мужество?
- Конечно, - не раздумывая, ответила Морин. - Оглянись и скажи, разве много вокруг тебя людей, способных самостоятельно делать свою судьбу? Очень многие даже не знают, чего они хотят от жизни! И просто плывут по течению, не пытаясь ничего изменить в своей судьбе.
Адам внимательно смотрел на тонкий профиль Морин. В скользящих лучах заходящего солнца ее волосы казались настоящим золотом, а сама она, когда говорила так эмоционально, казалась ангелом, сошедшим на землю. Однако это не так, она не ангел, а настоящая земная женщина из плоти и крови, при этом - очаровательная женщина. И почему ему становится плохо от одной только мысли, что какой-то другой мужчина может прикасаться к ней, обнимать, ласкать ее - кто-то другой, кроме него?
Некоторое время они ехали молча. Постепенно дорога становилась все уже и уже и скоро совсем перешла в тропинку, они ехали уже по предгорью. Адам пустил свою лошадь вперед.
Морин с удивлением оглядывалась по сторонам. Здорово, что Сандерсы владеют таким огромным массивом земли. Иначе как бы удалось сохранить этот кусочек природы в первозданной красоте? Поля давно остались позади. Слева поднимались скалы с их чахлой растительностью, а справа начинался густой лес. Постепенно тропинка становилась все круче. Перед ее глазами разворачивалась великолепная панорама: она могла взглянуть на деревья с высоты птичьего полета, ощутить себя песчинкой в реке времени и восхититься величием дикой природы. Однако вскоре ехать стало совсем невозможно, и Адам остановил свою лошадь. И в первый раз после продолжительного молчания он обратился к ней:
- Ну как, здесь красиво?
- Просто дух захватывает.
- Давай пройдемся, ноги немного разомнем.
Морин забеспокоилась, что если сейчас слезет с Лео, то взобраться на него уже не сможет.
- По-моему, не самая лучшая идея, - сказала Морин, пытаясь привстать на стременах. - Такое ощущение, что я к нему приросла.
- Перенапряжение мышц, - авторитетно заявил Адам. - С непривычки такое бывает. Тем более надо пройтись. Сейчас я тебе помогу.
Ей ничего не оставалось, как только соскользнуть с седла в подставленные руки Адама.
- Ну что, как ноги? - поинтересовался он, осторожно ставя ее на землю.
- Я их почти не чувствую, - призналась Морин.
Лишь убедившись, что она может стоять самостоятельно, Адам отпустил ее, затем отвел Лео к дереву и привязал его там рядом со своей лошадью.
- Давай прогуляемся вон до того обрыва. Тебе нужно размяться.
Морин согласно кивнула и сделала первый осторожный шаг. Адам протянул для поддержки руку. Может быть, в другой раз она бы и запротестовала, но сегодня вечер был такой прекрасный, не хотелось его портить ненужными препирательствами. И чего греха таить, Морин нравилось ощущение тепла и заботы, исходивших от его руки.
- Ну, вот мы и пришли. Дальше идти не стоит, а то через несколько дней кто-нибудь наткнется на наши белые косточки, обглоданные шакалами.
- Не пугай меня.
Хмыкнув, Адам показал ей главную достопримечательность:
- Гляди, отсюда ты можешь видеть весь путь от Алабамы до Альмогордо.
- О, я не думала, что пустыня так близко. Мне казалось, что дальше за этими горами другие горы.
- То, что ты считаешь пустыней, я называю пастбищем.
Морин задумчиво посмотрела на него и сказала:
- Мне кажется, что ты промышленник и ковбой в одинаковой степени.
- Знаешь, я никогда сильно над этим не задумывался. Но, наверное, ты права. Мне трудно представить мою жизнь без земли, лошадей, коров.
Морин мягко улыбнулась.
- В своем отношении к земле ты разительно отличаешься от других промышленников. В основном эти люди норовят выжать из земли как можно больше нефти, газа. Потребительская позиция, которая в конечном итоге приводит к нарушению экологического баланса.
- Хмм. Должен признать, ты права. У большинства нет другого интереса к земле. Что же до меня, то мне нравится заниматься бизнесом, у меня это неплохо получается. Но, видимо, я унаследовал от отца слишком многое, чтобы быть просто промышленником.
- Не поняла, что ты хотел сказать про своего отца?
- Я не собирался этого говорить, но ни для кого, в общем-то, не секрет... и рано или поздно ты бы, наверное, узнала... земля слухами полнится... дело в том, что Вайет не родной мой отец.
Неподдельное изумление отразилось на лице Морин. В глазах стоял немой вопрос, и Адам решил прояснить ситуацию.
- Эй, давай сначала присядем. Это очень длинная история.
Адам выбрал валун, с которого хорошо было видно, как оранжево-красный диск солнца медленно опускается за верхушки деревьев, усадил на него Морин и сам сел рядом.
- Если разбирать мою родословную, то Вайет приходится мне дядюшкой, а Хлоя соответственно... Ох, я постоянно путаюсь в этих родственных названиях.
- Ничего не понимаю, - удивилась Морин. - Объясни, пожалуйста, - она просительно прикоснулась к его руке.
Он внимательно посмотрел на нее. Их глаза встретились, и он понял: она действительно все поймет. И наоборот - никогда не сможет понять, если он сейчас сменит тему и не объяснит все до конца.
- Я не люблю об этом говорить, и не потому, что стыжусь своего происхождения. Ну ладно, раз уж начал. О моем отце в этих местах ходит множество слухов и вымыслов. Он купил эту землю более шестидесяти лет назад и построил для себя ранчо. Томас Мердок был простым рабочим человеком, который любил и выпить, и поиграть в карты, и погулять. Когда ему было под сорок, у него тяжело заболела жена. Вот тогда-то он и познакомился с Белиндой, сестрой Вайета. От этой связи родились мы, я и Анна.
- Что стало с твоими родителями? Где они сейчас?
- Их уже нет в живых. Оба умерли вскоре после нашего появления на свет. Отец вел бурную жизнь. Он умер от инфаркта в расцвете лет.
- А Белинда? Насколько я понимаю, она была намного моложе твоего отца. Что случилось с ней?
- Да, тогда ей только исполнилось двадцать пять лет. Она не пережила смерть Томаса. Не могла поверить, что осталась одна с двумя детьми на руках.
- А что было дальше? - спросила Морин, сама себе удивляясь, как же ей хочется все знать про него.
- Я бы не сказал, что отец оставил нас ни с чем. Сестра обнаружила, что Томас успел написать завещание и оставил Белинде неплохие деньги. Но, кажется, она об этом не знала и сделала то, чего от нее никто не ожидал. Уложила меня и Анну в корзину из-под грязного белья и подбросила на порог ранчо. А сама исчезла из этих мест.
- О, Адам. Я... извини, так трудно поверить, что Вайет и Хлоя не твои родители.
В свете открывшихся обстоятельств Морин совершенно другими глазами смотрела на него. Она просто и предположить не могла, на какой тонкой ниточке случайных обстоятельств висела эта в целом благополучная судьба. И каким он тем не менее вырос мужественным, сильным, умным, красивым. Несправедливо было с ее стороны думать, что он родился с золотой ложкой во рту.
- Однако это так. Джастина нашла нас утром на крыльце, хорошо еще ночь тогда оказалась теплой, и долгое время не знала, что мы тоже принадлежим роду Мердоков.
- А что случилось с Белиндой, куда она подевалась, вам удалось это выяснить?
- Да, но это не имело уже никакого значения. У нее начались проблемы с психикой, и, наверное, счастье, что она быстро умерла.
- А Хлоя и Вайет стали вам настоящими родителями, - констатировала Морин.
- Да, когда они поженились, то усыновили нас и мы не испытывали недостатка в родительской любви и ласке. Что самое удивительное во всей этой истории - по-моему, Белинда слишком любила моего отца, поэтому и не смогла пережить его смерть. К сожалению, так иногда бывает, когда один человек слишком значим для другого. С его уходом жизнь потеряла для нее смысл, у нее не хватило сил пережить этот удар судьбы.
Морин в какой-то момент показалось, что сейчас Адам говорит не о своих родителях, а о личном опыте. В его голосе слышались неподдельная тоска и отчаяние. Вопрос чуть было не слетел у нее с языка, но она вовремя удержалась. Нет, ей лучше не знать, что в этом мире уже есть женщина, которой он подарил свое сердце. Непрошеное чувство ревности кольнуло ее сердце.
- Ты действительно думаешь, что твоя мать слишком любила твоего отца?
На этот вопрос Адам ответил не сразу. Немного помедлив, он задумчиво произнес:
- Да, я в этом уверен.
Морин было интересно услышать это от него. Значит, он тоже знает, что любовь несет за собой разрушения. Так произошло с его родителями. Так произошло и с ней. С тех пор ее сердце словно окаменело, и об этом невозможно забыть.
Сейчас, слушая Адама, она с сожалением думала о своем прошлом. Почему-то казалось, Адам бы не разбил ее сердце. А его сердце?
Свободно ли оно? И не удержавшись, Морин спросила:
- Это основная причина, почему ты до сих пор не женат? Из-за того, что произошло с твоими родителями много лет назад?
- Это не твое дело.
- Ну, я же рассказала тебе о своем разводе.
- Морин, это настолько мои личные проблемы, что я не собираюсь их обсуждать ни с кем.
Даже с ней. Он ясно дал это понять. Ну что ж, раз они друзья, то она должна признать его право на личную жизнь.
Выдавив из себя улыбку, Морин сказала:
- Конечно, я понимаю.
Что-то блеснуло в его глазах, и он поспешно отвел их.
- Солнце почти село, пора в обратный путь, пока совсем не стемнело.
Он поднялся на ноги и помог встать ей. Вместе они дошли до лошадей. Притянув Морин к себе, Адам одним движением руки оторвал ее от земли и, словно пушинку, забросил в седло. В этот момент Адам был так близко, его сильные руки так нежно поддерживали ее, что Морин пронзило жгучее желание почувствовать его губы на своих губах. Желание было настолько острым, что у нее перехватило дыхание.
- Спасибо тебе, - выдохнула она.
- За что? - спросил Адам, внимательно наблюдая, как странно меняется выражение ее лица. Обычно она так выглядит, когда говорит одно, а думает о чем-то другом.
Не выдержав его пристального взгляда, Морин потупилась.
- За эту прогулку. За то, что рассказал свою историю.
Адам усмехнулся.
- Не знаю, почему я это сделал. Наверное, надоел тебе хуже горькой редьки.
- Нет, это я пристала к тебе как репей, - в тон ему ответила Морин, посылая свою лошадь вперед.
Адам задумчиво посмотрел ей вслед. После недели вечного холода сегодняшний день был просто февральской оттепелью, за которой обязательно придет весна. Пусть они побудут еще некоторое время друзьями. Он подождет.
Следующим утром, очень удивив Морин, Адам предложил ей ехать на работу вместе, на его машине.
Еще неделю назад она бы восприняла такое предложение как попытку навести новые мосты. Но после вчерашней прогулки поверила, что он действительно ждет от нее дружеских отношений.
Двадцать миль пути пролетели как один миг. А потом они разошлись по своим кабинетам: Морин отправилась в лабораторию, а Адам в офис. Снова они встретились только вечером, когда Адам зашел за ней.
- Эй, кончай работать, собирайся, поехали домой, - окликнул он ее, думая, что она не заметила его появления.
Морин оторвалась от микроскопа. Да, сегодня он одет в классический деловой костюм. С первого взгляда становится ясно, что этот человек занимает одну из руководящих должностей в компании. Всем своим обликом он олицетворял силу и власть. Плюс молодость, ум, образование - сочетание, производящее на окружающих неизменный эффект. Наверняка секретарь чуть шею себе не свернула, провожая его взглядом и заодно выясняя, куда он пошел. Теперь сплетен не оберешься. Но, пожалуй, вчера, в простых джинсах и рабочей рубашке, он был ей гораздо ближе и понятней.
- Одну минутку, сейчас, только запишу результаты этого теста. Надеюсь, ты не слишком торопишься?
- Нет. Я никуда не тороплюсь, - ответил Адам, проходя к столу. - Надеюсь, ты тоже не слишком торопишься. Мне нужно заскочить к себе домой, посмотреть, как идет ремонт. Не хотелось бы ради этого специально возвращаться с ранчо. Ты не против составить мне компанию?