- Насть, пошли, там мама с… - Друг замер и попытался перевести дыхание, стараясь верно выговорить слово. - Сейс… Сч… Они кремом торт мазать будут, - наконец, сообщил он. - Пошли, поможем.
- Пошли, - согласилась она и проворно вскочила с пола. В тайне надеясь, что и им перепадет немного из остатков крема.
Они честно помогли украсить торт. И так же честно слизали со стенок кастрюльки все остатки сладкого, пахнущего ванилью, лакомства.
А потом началась суматоха последних приготовлений к празднику. Из кухни был перемещен стол, накрыт праздничной белой скатертью, и поверх - прозрачной клеенкой, чтобы не наставить на ту пятен. Из серванта извлекли "особые" тарелки. По рассказам друга, те были привезены его дедушкой после войны из "самой Германии". И берегли эти тарелки так тщательно, что за прошедшие десятилетия разбилась только одна. Настю в этом рассказе поражала не столько давность тарелок, а сама история. История семьи. То, что существовали поколения: матери и дочери, бабушки, отцы, деды, сыновья. Это было настолько невероятно и запредельно для ее понимания, что Настя снова и снова просила друга рассказать ей об этом. Впрочем, Сашке быстро надоедало, да и не знал он много. И тогда Настя приходила со своими просьбами и интересом к тете Наташе. А та с радостью рассказывала все новые и новые истории из жизни их семьи. Только никогда не касалась отца Саши. И сам друг предпочитал о том молчать. Настя не была дурочкой, и однажды поняв, что вопросы о том причиняют другу боль, да и его мать не веселят - больше не касалась тех в своих интересах и разговорах.
Когда тарелки заняли положенные места на столе, а по бокам от них разложили вилки и ножи, Насте было поручено снабдить всех салфетками. И она с гордостью и прилежностью выполнила поручение, то и дело пиная Сашку. Друг норовил стащить уже разложенные ею салфетки и превратить те в самолетики. А еще ее мелкотней называл. Можно подумать, сам такой взрослый!
А потом появились красивые стаканы для них, и другие, на высоких ножках, искрящиеся светом, "фужеры" для тети Наташи и бабушки Ани. Пространство стола начало заполняться блюдами и вазочками, наполненными едой.
Гостиная сразу стала шумной, яркой. В углу весело подмигивала мишурой сосна, тихо бормотал телевизор, показывая злоключения героев, за которыми, если по правде говорить, никто толком и не следил. И все крутились вокруг стола, что-то рассказывали, толкались, и никак не могли усесться, все за чем-то бегали на кухню, и смеялись, когда в очередной раз обнаруживали, что еще не все расставили.
И все это было так здорово, так весело и замечательно, что Насте совсем не хотелось, чтобы этот волшебный день заканчивался. Даже, несмотря на то, что и завтра она проведет здесь. Ей хотелось еще немного, хоть чуть-чуть, растянуть тридцать первое декабря подольше. Как можно полнее распробовать его запах и вкус.
- Насть, Настя. - Шепот Сашки заставил ее раскрыть глаза, которые слипались от усталости и огромного количества событий этого волшебного дня.
- Что? - Она свесила голову с кровати и посмотрела на друга, лежащего на полу.
Их отправили спать минут пятнадцать назад, когда выяснилось, что время уже далеко за полночь и даже бабушка Аня уже "клюет носом". Как и обычно, в таких случаях, Настя заняла постель друга. Себе же Сашка постелил на полу.
- С Новым годом, Насть! - Тихо прошептал Сашка, в ответ на ее вопрос.
И Настя ощутила горячие пальцы Сашки на своей руке, быстрое крепкое пожатие и что-то прохладное, твердое.
- Что это? - Любопытство прогнало сон.
Настя с интересом принялась ощупывать непонятный предмет, пластиковый, похоже. Небольшой, квадратной формы. Точнее было не разобрать - свет включить нельзя и, как назло, уличные фонари тоже не горели.
- Подарок, - немного смущенно, прошептал Сашка. - Я забыл его раньше вручить. Все думал, думал, ждал, когда можно будет. И забыл. Не обижайся.
- Ты что! Спасибо! - Настя и не думала обижаться, наоборот, так обрадовалось, что сна ни в одном глазу не осталось.
Сама она вручила Сашке свой подарок еще утром, когда он только пришел за ней в приют с матерью. Да и что там был за подарок? Так, просто очень хотелось сделать другу приятное. Денег то у нее никогда не было, и все, что Настя могла - это нарисовать рисунок. Она хорошо рисовала, ее всегда хвалили воспитатели, и в этот раз она особо постаралась, изобразив на листе хоккеиста, в форме так любимой другом команды "ЦСКА". Даже попросила у тети Наташи какую-нибудь ненужную фотографию и, вырезав Сашкино лицо, вклеила то на рисунок, так, словно бы это он уже был игроком "армейцев".
Рисунок Саше очень понравился. Едва придя домой, друг сразу прицепил тот к стене и то и дело бегал смотреть на "себя" в командных, сине-красных цветах.
- А что это? - не имея возможности рассмотреть, и не веря собственной догадке, спросила Настя, продолжая ощупывать подарок.
- Харламов, - все еще смущенно ответил друг.
- Сашка! - Настя едва не закричала от восторга.
- Тс! Тихо! Мама сейчас придет! - попытался умерить ее восторг Саша. Но было слышно, что ему пришлась по душе ее радость от этого подарка.
- Сашка! Ты, что?! Ты уверен? - Настя не могла поверить, что друг добровольно расстался со своим сокровищем - квадратным пластмассовым брелоком, с фото известного хоккеиста, погибшего несколько лет назад, еще до рождения самой Насти.
Она спрыгнула с постели и чуть ли не залезла на Сашку, пытаясь заглянуть ему в глаза. Друг рассмеялся и сдавленно ухнул, когда она случайно задела коленом его живот. Попытался ее утихомирить, но Настя не могла успокоиться.
Это же! Это же… Это же было просто невероятно в ее представлении!
Отчего-то, именно этот игрок тронул сердце Насти, и она очень сильно увлеклась им, прочитала все, что только можно было найти. Сотни раз дергала Сашку, чтобы друг еще рассказал ей что-нибудь. Тот смеялся и подшучивал, что Настя, похоже, влюбилась и нашла себе кумира. А она только смущалась и рассматривала брелок, любуясь на спрятанное в тот фото. Но даже никогда не думала, что Саша подарит брелок ей. Ведь ему тот подарил тренер, привезя из самой Москвы!
- Уверен, - Сашка взъерошил ее короткие кудряшки. - Любуйся своим кумиром, когда пожелаешь, - не удержался он от усмешки.
Она смущенно фыркнула, но промолчала, за такой подарок готовая простить другу что угодно.
Солнце понемногу припекало, балуя оттепелью. Детвора высыпала на улицу, радуясь теплым денькам, наконец-то сменившим пасмурные и дождливые дни апреля. Май не просто наступил, обрушился на город лопающимися почками, пробивающейся травой, желтыми, пушистыми головками одуванчиков, и тонким, протяжным гомоном ласточек. И все так быстро, едва ли не за неделю. И солнце, и жара, и настоящее лето!
Ну, почти лето. Но, хоть по календарю и шла лишь вторая неделя мая, на улице стояла взаправдашняя летняя жара. Все дворы, мимо которых они шли по дороге к дворцу спорта, были заполнены шумными ватагами ребят, от самых маленьких, копошащихся в песочницах под любящими взглядами мамочек, до подростков. Последние носились: с деревьев - на крыши гаражей, по чердакам, и снова скатывались во дворы, играя кто в "казаки-разбойники", а кто в простую "войнушку".
Но Насте и Саше некогда была тратить время на такие мелочи. Как и всегда по субботам, они собирались еще на одну, их личную, тренировку. Нет, конечно, ей нравилось тепло солнца, радовало буйство зелени, внезапно захватившей мир. Почему-то, именно этой весной Настя замечала и ощущала все куда ярче, острее. Чувствовала аромат каждой абрикосы и вишни, под белыми ветвями которых они проходили. Но, как ни странно, ей совсем не хотелось остаться в каком-нибудь из дворов, не хотелось примкнуть к одной из шумных компаний и влиться в игру. Нет, ни капельки. Ведь она шла сейчас помогать своему самому лучшему другу! Разве могло хоть что-то быть важнее или интереснее этого занятия? Настя точно знала - нет, не может.
Потому, наверное, и улыбалась так, что щеки немного покалывало. И на каждом шаге сдерживала себя, чтобы совсем по-детски не начать подпрыгивать. И вот так было всегда, каждый раз, когда они куда-нибудь отправлялись вместе. Тетя Наташа, заметив как-то Настин энтузиазм, теперь всегда с усмешкой велела Сашке придерживать подругу за руку. Не ровен час, "улетит" еще, ведь худющая, так ветром в прыжке и подхватит, сдует. Настя немного смущалась, а Саша, хоть и посмеялся шутке, все же, предусмотрительно следовал совету матери. А ей так нравилось, и так хорошо было от этого теплого касания его крепкой ладони, что Настя и не думала обижаться или спорить.
В самом дворце было, как и всегда, темно и прохладно. В коридорах стояла та же гулкая тишина, что и при первом Настином посещении. Но сейчас она уже не боялась потеряться. И не только потому, что Саша был рядом. За эти месяцы Настя исследовала дворец спорта вдоль и поперек, облазила с другом все этажи, даже подвал и чердак, знала все ходы и выходы. Просто так, из любопытства. Да и потом, в этих переходах так правдоподобно получалась играть в космических исследователей и покорителей неизвестных планет, заблудившихся в чужих кораблях или на инопланетных станциях.
Однако сейчас было не до таких игр. Переодевшись, они вышли на лед, и принялись тщательно отрабатывать технику приема, который тренер показал своим воспитанникам вчера. Точнее, это Сашка принялся отрабатывать, а Настя смотрела за тем, чтобы друг все делал так, как демонстрировал Эдуард Альфредович. Она специально вчера внимательно-внимательно следила за тренером и запоминала каждый жест.
Потом, когда обоим показалось, что Сашка уже неплохо справляется, Настя привычно стала на ворота и, ехидно показав другу язык, натянула шлем. Вот пусть теперь и попробует ей забить! За эти месяцы она стала не таким уж и плохим вратарем.
Через полчаса, когда условный счет показывал ничью, по количеству пропущенных и отбитых ею ударов, их тренировку вдруг, совсем неожиданно, прервали.
- Саш! Настя! Идите сюда. - Возле выхода на лед стоял Эдуард Альфредович, который никогда не появлялся здесь в субботу. И махал им рукой.
Немного удивленные, но радуясь появлению тренера, они прервались и заскользили к ограждению.
И только тут заметили, что за спиной Эдуарда Альфредовича стоят еще двое мужчин. Казалось, что они не только что подошли, а уже какое-то время наблюдали за тем, что делали Настя и Саша. Она присмотрелась. Один из мужчин, по виду, ровесник тренера, сидел на скамье. А второй, явно моложе, высокий, по-спортивному подтянутый, подошел к ограждению почти вплотную, и внимательно следил за их приближением.
Он был такой… Такой… У Насти даже слов не было, чтоб описать этого мужчину. Невероятный, наверное. И очень красивый. Она, конечно, мало кого видела. Но этот мужчина показался ей самым красивым из всех, виденных. Даже не верилось, что люди бывают настолько красивыми. Как в книгах пишут. С черными-черными, густыми волосами, крупным, но очень уместным на его лице носом. Выразительными глазами, внимательными настолько, что, казалось, мужчина замечает каждое их движение, каждый жест. Этот человек выглядел настолько… не к месту здесь, что ли. Словно какая-то важная персона, по ошибке заглянувшая в их старый и ветхий дворец спорта.
Она растерялась. Настя глянула на Сашу и по глазам друга поняла, что и тот не знает, кто это такие. Не предполагал он, похоже, и то, зачем тренер пришел в субботу. Только подмигнул Насте, словно предлагал не гадать, а доехать и все узнать. Что они и сделали.
- Здравствуйте, Эдуард Альфредович! - не сговариваясь, хором поздоровались дети.
- Здравствуйте! - Усмехнулся тот этому приветствию. - Я был почти уверен, что найду тебя здесь, Александр. - Тренер повернулся к ее другу. - Давайте, ребятки, заходите сюда, тут с тобой поговорить хотят.
Эдуард Альфредович немного отошел, освобождая им проход, и Саша, а следом и Настя, покинули лед.
- Это Альберт Романович, - тренер указал на пожилого мужчину, сидящего на скамейке. Тот кивнул детям.
Они с любопытством поздоровались в ответ.
- А это - Дмитрий Валерьевич. - Тренер указал на того мужчину, который был, кажется, моложе, на взгляд Насти.
Определенно, не такой старый, как другие. И красивый.
- Альберт Романович - мой старинный друг, - продолжал рассказывать Эдуард Альфредович. - Когда-то мы вместе играли. Да так и продолжаем дружить. А Дмитрий Валерьевич - работает вместе с ним. Они приехали из Санкт-Петербурга, Саша. Там они работают в хорошей команде. Отбирают ребят и тренируют подрастающую смену состава. Сейчас они приехали и у меня погостить, и посмотреть на вас, моих ребят. Вот я и привел их сюда. Давно хотел показать знающим людям, как ты играешь.
- Привет, - поздоровался Дмитрий Валерьевич. - Как тебя зовут, полностью? - Спросил он у ее друга.
И только когда и через минуту Сашка не ответил, Настя удивленно повернулась, перестав разглядывать мужчин. Одного взгляда на друга хватило, чтобы понять - он в панике. И, наверняка, боится даже рот открыть, чтобы не начать путаться. И чтобы его не посчитали идиотом. Она очень хорошо знала его страхи.
Именно в этот момент Настя осознала, что произошло. То, самое! То, чего они с Сашей и тетей Наташей так ждали! Оно!
- Верещагин Александр Анатольевич. - Выпалила она вместо Сашки, поняв, что друга надо срочно спасать. - Играет с восьми лет. В этом году ему исполнится четырнадцать.
Все на одном дыхании, но совершенно бесстрашно. За Сашку она готова была на что угодно. Хоть сама вытолкать его на лед для демонстрации, если понадобится.
Тренера удивленно перевели глаза на нее. Эдуард Альфредович улыбнулся, а Дмитрий Валерьевич даже рассмеялся.
- Ты, смотри какая бойкая у тебя сестра, - покачал он головой. - С такой не пропадешь. Младшая? - Спросил он, видно, поняв, что парень растерялся от их неожиданного появления.
- Она не сестра, - вдруг серьезно возразил Саша. Совсем забыв о своем запинании, кстати. И это Настю очень порадовало. - Она мой друг. Лучший. - И он так глянул на тренеров, словно собирался драться, если кто-то попробует хоть что-то возразить или сказать по этому поводу.
- Друг? - очень серьезно переспросил Дмитрий Валерьевич. - Хороший друг, вон, сама на нас с кулаками готова броситься, если мы тебя обидим, - он усмехнулся.
А Настя смутилась, поняв, что и правда, стоит, сжав кулаки, и даже прищурилась немного, следя за этими мужчинами, которые настолько выбили из колеи Сашку.
- Я… Нет! Что вы?! - она вдруг отчаянно испугалась, что эти люди могут уйти из-за нее.
Уйти, и не увидеть, как замечательно играет Саша. Какой из него может выйти великолепный хоккеист. Испугалась, что подведет друга.
- Я, наверное, лучше уйду. А вы обязательно посмотрите, как он играет. Он очень хорошо…
Саша, похоже, поняв ее испуг, взял ладошку Насти и крепко сжал, словно ободрял.
- Никуда ты не пойдешь, - буркнул он, продолжая с вызовом смотреть на тренеров. - Только со мной. Домой. Мама обещала печенья испечь, ты что, забыла?
Взрослые рассмеялись.
- Да, правильно. Такого друга прогонять и терять нельзя, - кивнул Дмитрий Валерьевич. - Ты ее крепко держи, Саша, - подмигнул он парню. - А на игру мы его уже смотрели и на то, как ты его гоняла, заставляя отрабатывать удар. - Теперь уже Дмитрий Валерьевич улыбался Насте. Чем смутил ее донельзя. - Еще на общую тренировку придем - опять посмотрим. - Мужчина подмигнул.
Настя почувствовала, что совсем растерялась и покраснела. Она совсем не привыкла, чтобы кто-то из взрослых, ну, кроме тети Наташи или воспитателей, обращал на нее столько внимания. Особенно мужчины. Сашка вдруг, сердито хмыкнул и дернул ее за руку, так, что Настя немного покачнулась на коньках. Пришлось переступить с ноги на ногу.
Она удивленно и непонимающе посмотрела на друга. Чего это с ним? Но Сашка только хмуро глянул на нее, и вышел немного вперед, так, что Настя оказалась за его спиной.
- Вот что, Саш, - все еще с усмешкой поглядывая на них, решил Эдуард Альфредович. - Давай-ка, и мы с вами, к тебе домой заглянем. С мамой твоей поговорим. Ты не против?
Саша еще раз внимательно осмотрел всех троих, словно, вдруг, перестал доверять своему тренеру.
Но Настя видела, что ему очень хочется. И что страшно. И что не верится. И что ее друг очень-очень, ну вот очень сильно надеется! И молчит. Эх, надо спасать ситуацию.
- Конечно! - Она даже подпрыгнула в своих коньках, чтобы выглянуть из-за Сашкиного плеча. Друг был гораздо выше. - Конечно, пойдемте. Он совсем не против. Он очень рад, Эдуард Альфредович!
Она толкнула Сашку в спину.
- Да. - Буркнул друг. - Очень.
- Спасибо за приглашение, - посмеиваясь, "поблагодарил" Дмитрий Валерьевич.
Подталкиваемые Эдуардом Альфредовичем, ребята быстро переоделись и, в сопровождении тренеров, пошли к Сашке домой.
- Ты что, сбрендил? - Настя возмущенно смотрела на друга. - Ты чего себя так вел? Это же… Это же…
Она развела руками, не зная, как высказать одним словом все, что хотела.
Они сидели в комнате Саши, куда их отправили после обеда и обещанного печенья. Тетя Наташа осталась на кухне с тремя тренерами. Они уже минут сорок о чем-то там разговаривали. Дети все это время сидели тихо-тихо, как мышки, в надежде разобрать хоть что-то из разговора. У них получалось плохо и, наконец, не выдержав, Настя решила потребовать у Сашки объяснений. Правда сделала она это шипящим шепотом.
Друг одарил ее хмурым взглядом и отвернулся.
Так. Эту гримасу она знала. Будет в молчанку играть.
- Саш, ну ты чего? Ты же так этого ждал? - растерявшись, спросила Настя. И перелезла по кровати так, чтоб видеть его лицо. - Это же шанс! Тот самый! Тебя заметили! Тебя в команду возьмут!
Она так сильно хотела, чтобы это было правдой. Внутри все просто горело и танцевало при одной только мысли, что Сашка сможет стать настоящим хоккеистом. Самым настоящим! И самым лучшим из всех-всех!
- А я, может, уже этого и не хочу, - буркнул Сашка вдруг, и снова отвернулся.
Настя обалдело уставилась на его затылок. Моргнула. Решила, что ослышалась, и опять полезла заглядывать ему в глаза.
- Ты - точно сбрендил! - заключила она, рассматривая поджатые губы друга. - Как это - не хочешь? Ты же всегда мечтал стать хоккеистом. И вот…
- Что "вот"?! - Сашка вдруг вскочил на ноги. - Что? Ты - что, маленькая? Не понимаешь, что ли? - он посмотрел на нее почти зло.
- А ты у нас взрослый, что ли? - Ничуть не испугавшись, хмыкнула Настя и растянулась на кровати во весь рост. Не очень большой, правда. - Саш, ну ты что? Что я не понимаю?
Она внимательно-внимательно смотрела на его грустные глаза и на решительно выдвинутую вперед нижнюю челюсть.
- Ничего, - опять проворчал друг и отошел к окну.
"Ну и?", хотелось спросить Насте.
Вместо этого она вздохнула и, закрыв глаза, сделала вид, что задремала. И никакие-такие мальчишки-грубияны на нее тут не кричали. И, вообще…
- Ты чего так на этого Дмитрий Валерьевича тогда уставилась? - голос Сашки был подозрительным и недовольным.
Настя удивилась и раскрыла глаза, посмотрела на друга.