Основные события развернулись 12 ноября в районе деревни Урдом, где восставшие заняли оборону, сосредоточившись на опушке леса (такая тактика использовалась практически во всех сколько-нибудь крупных восстаниях в Тверской губернии). Местами были созданы дополнительные завалы из валежника, кроме того, многие сидели на деревьях, откуда вели заградительный огонь по цепям красных. Красные отряды, вооруженные, помимо легкого стрелкового оружия, двумя орудиями и пулеметами, долго и безуспешно обстреливали лес. Бой продолжался несколько часов, и в итоге превосходящая огневая мощь противника заставила восставших с наступлением сумерек отойти к Молодому Туду. Около центра восстания было еще два боя утром 13 ноября (в одном из них погиб помощник Белякова Кудрявцев), после чего красные заняли село. Разумеется, было немало и мелких перестрелок. Заранее, в обход позиций противника, в центр восстания вошел конный полувзвод, который освободил арестованных коммунистов и музыкантов. Но повстанцы грамотно построили оборону, держали под плотным обстрелом мост, что позволило многим уйти из села .
В источниках сведения о потерях восставших исключительно оценочные, но в основном говорится о 200–250 погибших (без учета расстрелянных, сколько их было – неизвестно) и большом количестве раненых. Про потери красных сил точных данных тоже нет. Везде упоминается лишь гибель во время наступления на Молодой Туд коммуниста, члена уездного исполкома Эрнеста Яновича Штрауса (с почестями похоронен в центре Ржева) и нескольких раненых. Но было как минимум еще двое погибших, один из числа разведчиков, второй – местный коммунист в Казинской волости .
После подавления восстания начались массовые аресты, по воспоминаниям участников событий, были переполнены все сараи нескольких сел, вполне возможно, что отсюда и появилась упоминаемая в воспоминаниях цифра пять тысяч восставших. Понятно, что, как всегда в таких случаях, арестовывали без разбора. Всех, кого крестьяне называли членами штаба и офицерами, без суда и следствия расстреляли. Потом в Молодом Туде арестованных вывели из сараев и выстроили у стен. Понятно, что люди ждали расстрела, тем более все видели, что борцы за народную власть не останавливаются даже перед использованием артиллерии. Можно представить себе состояние крестьян, когда вместо чекистских пуль им прочитали лекцию о советской власти и отпустили. Вполне вероятно, Илюхин не преувеличивает, когда вспоминает о том, что многие плакали и превозносили власть до небес, кричали "ура!" и в воздух шапки бросали .
После подавления восстания Белякову удалось уйти. Есть сведения, что скрылся он с 40 тысячами рублей – обычная, в общем, история для лидеров восстаний, вполне вероятно, что так и было. В источниках упоминается, что он бежал или в Осташковский, или в Бельский уезд – очевидно, агенты ЧК среди восставших были, но задержать лидера не смогли. Судя по тому, что в Бельском уезде Смоленской губернии восстания были куда сильнее и в дальнейшем именно здесь вновь появился Беляков, следует считать, что первая версия правдоподобнее.
После подавления восстания для его поиска из Твери затребовали дополнительную кавалерию, но она прибыла поздно, и облаву даже не стали организовывать. Телеграмму о розыске направили по двадцати соседним волостям, в Тверь, Москву, Великие Луки и даже в Петроград. А в Смоленск почему-то нет. Но даже если бы она туда ушла, то вряд ли можно было задержать человека по таким приметам: "Среднего роста, блондин, коротко подстрижен, усы, одет в шинель с двумя рядами пуговиц, гимнастерка защитного цвета, серая каракулевая папаха, сапоги с пряжками". И ушел Фрол Нилович от всех агентов , чтобы напомнить о себе уже в 1921 году, и эта история настолько похожа на сюжет фильма, что требует отдельного рассказа.
13 ноября прибывшим отрядам был отдан приказ возвращаться в Тверь. В это время из Осташковского уезда подошел отряд под командованием председателя ГубЧК Лапшина. После заседания местного ревкома он для острастки приказал дать несколько выстрелов из орудий по окрестностям. Эффект оказался неожиданным: в волисполкоме вылетели стекла. Было решено оставить на месте небольшие силы для разгона "кулацких" волостных советов и комбедов и насаждения в них коммунистов, в Молодом Туде даже создали военно-революционный комитет.
Старицкий отряд не был распущен, перемещался по пограничным волостям своего уезда, чтобы не допустить выступлений, поскольку во всех смежных с районом восстания территориях наблюдалось "брожение".
Одновременно была организована широкая агитационная кампания, в волостях, принимавших участие в восстании, принимались шаблонные резолюции с его осуждением и в поддержку народной власти. Разумеется, дело не обошлось без контрибуции: 200 тысяч на Молодотудскую волость, которую большевики успешно взыскали. В других источниках упоминается сумма в 1 миллион – очевидно, она была разверстана на все волости .
Но случались и рецидивы восстания. В ночь с 12 на 13 ноября произошло выступление в Елецкой волости. На следующий день в Казинской, куда ушла часть повстанцев, был арестован совет, убит коммунист. Эти выступления были подавлены ржевскими силами. Уже 15 ноября сводка штаба войск ВЧК констатирует, что в Ржевском уезде все спокойно .
Но отдельные источники свидетельствуют, что в конце ноября в уезде были еще столкновения крестьян с отрядами чекистов и выступления против коммунистов, в том числе с жертвами, результатом чего стал разгон нескольких волостных исполкомов . К сожалению, подробности этих выступлений установить не удалось.
Но по крайней мере одна маленькая победа восставших была. Уже 12 ноября, в связи с восстаниями во Ржевском и Осташковском уездах, губернский комитет РКП(б) принимает решение рассмотреть вопрос о подходах к учету хлеба в семьях мобилизованных. Даже большевики поняли, что действовать в деревне только силой нельзя. Тогда же было принято решение о направлении во все части и уезды агитаторов .
И последний штрих: в мае – июне 1919 года в Тверской губернии, как и в других регионах, работала специальная комиссия ВЦИК по выявлению злоупотреблений местной власти. Она установила, что при подавлении восстания в Молодом Туде члены местного ревкома очень свободно распоряжались деньгами (примерно так, как до них члены волисполкома и местные коммунисты, а скорее всего, это одни и те же люди). Троих даже арестовали, и им грозил ревтрибунал . Правда, в его архивах такого следственного дела и приговоров я не встречал.
Также большевики приписывали влиянию, а то и прямой организации единым штабом некоторые мелкие выступления в окрестностях Ржевского уезда в ноябре 1918 года. Скорее тут можно говорить об общих причинах выступлений, а порой – и о фальсификации данных.
О выступлении в Павликовской, Байгоровской и Луковнической волостях Старицкого уезда данных немного, неизвестна даже точная дата (скорее всего, между 13 и 20 ноября 1918 года). Основная причина – недовольство мобилизацией призывников и лошадей, также крестьяне требовали вернуть иконы в помещения советских учреждений и преподавание Закона Божьего в школы. Были арестованы и избиты члены волисполкомов. Руководителями восстания источники называют неких Беляева (путая его с Беляковым из Ржевского уезда, а возможно, сознательно в отчетности смешивая двух людей) и Голицына – председателя Ильигорского волисполкома из Ржевского уезда . По данным старицких краеведов, И. Беляев был жителем деревни Ивлецы .
На подавление движения из Старицы были направлены местные чекисты Прохоров и Завтраков, сотрудники исполкома с отрядом в двадцать пять человек. Никаких столкновений не произошло. На Павликовскую волость был наложен штраф в 200 тысяч рублей, на Байгоровскую – 35 тысяч (срок сбора назначили на 8 декабря, но коммунисты признавали, что собрать всю сумму не получится). Было арестовано шесть человек, в том числе Голицын, Беляева задержать не смогли .
Старицкая ЧК также заявляла об имеющихся материалах о подготовке восстания в Киселевской и Кузнецовской волостях. Собрание в селе Денежном приняло постановление о роспуске комбеда .
Любопытно, что три года спустя председатель Луковничской ячейки коммунистов Сергей Белов, который активно участвовал в подавлении восстания, подвергся преследованиям по жалобам односельчан. В 1918 году он был председателем местного комбеда и для питания отряда изымал продукты у кулаков. Но, по сообщениям земляков, изымал он продукты многократно и бесплатно, что большевик и сам не отрицал. В августе 1921 года с него взяли подписку о невыезде и дело передали в уком партии . Каким было его решение, выяснить не удалось.
Ничего хорошего, кроме худого
О событиях в Дмитровской и прилегающих волостях Осташковского уезда, которые происходили примерно в то же время, что и молодотудские, известно намного меньше. Во многом потому, что отряд тверских чекистов, сыгравший основную роль в подавлении восстания, проявил себя во всей чекистской красе.
3 ноября в Дмитровской волости должна была начаться мобилизация людей и изъятие лошадей для нужд армии. Но собрались не только призывники, а немаленькая толпа, по сути общеволостное собрание. Которое и решило, что никакой мобилизации не будет, а все мужики, от 18 до 60 лет, пойдут в Осташков и выяснят: против кого и за что нужно воевать? К слову, этот вопрос звучал на протяжении всего 1918 и большей части 1919 года. Потому что ответы типа того, что дал осташковским крестьянам инструктор по всевобучу Калинин, народ не устраивали. А сказал он буквально следующее: пролетариат России должен идти рука об руку с германским пролетариатом для создания мировой революции и освобождения его от буржуазного ига. То, что вокруг на десятки верст нет ни одного пролетария, инструктора, видимо, не смущало. А вот крестьянам такие слова сильно не понравились, и они от души наваляли однофамильцу будущего всероссийского старосты и пошли по соседям. По сути, все движение заключалось в отказе от мобилизации и кое-где – в разгоне волисполкомов .
Неподчинение мобилизации охватило Дмитровскую, Самушинскую, Оковецкую, Киселевскую, Сухотинскую, Грылевскую, Жукопскую волости. Также есть сведения о движении в Селижаровской волости. Вновь фиксируются слухи о том, что будет поддержка: на этот раз ее ждали из Пскова, от драгомировцев.
Массовое сознание очень интересно интерпретировало агитацию о международной солидарности трудящихся: появились слухи, что мобилизованных в опломбированных вагонах отправят в Германию воевать за мировую революцию. Интересно, что антивоенные настроения не являлись ключевыми (а агитации в пользу дезертирства, о чем говорится в источниках более позднего происхождения, просто не было), в основном разговоры шли про то, что большевики продались Германии и их власть ведет людей к неминуемой голодной смерти. Вот так восприняли агитацию о солидарности с немецким пролетариатом.
Красноречивее всего резолюция собрания в Дмитрове: "Не давать ни одного солдата и лошади, хотя бы на то потребовались и жертвы, ибо настоящая власть для нас ничего не сделала хорошего кроме худого…" Интересно, что в волостях при избранных народом советах решения центральной власти просто игнорировались, налоги не собирались. Даже лидером движения некоторые источники называют бывшего председателя местного исполкома Дорожкина, но, поскольку оно было крайне неорганизованным, вероятно, какого-то одного руководителя просто не было .
На ликвидацию выступлений был сразу выдвинут отряд из осташковских красноармейцев, тридцать человек с пулеметом. Позже подошли чекисты и солдаты под командованием председателя УЧК Кирилла Кратюка, к которым через пару дней присоединился отряд ГубЧК под командованием самого председателя М. Лапшина, у которого были не только пулеметы, но и артиллерия. Также в отряды влились большевики с лесопилки Морозовской мануфактуры, расположенной в Дмитровской волости.
Но источники не говорят ни об одном боестолкновении и вообще сопротивлении при ликвидации движения. 7 ноября осташковский отряд занял Дмитрово, начал изъятие оружия. Немедленно собрался народ, по оценке селижаровского военкома Суслова, до 1500 человек. Его выступление перед толпой успеха не имело, раздавались антивоенные крики. Финал этих событий был неожиданным: собравшиеся потребовали от отряда два пуда сахара, пуд табака и дать оружие, иначе не выпустят из волисполкома. Отряд, конечно, в требованиях отказал и открыл пулеметную стрельбу в воздух. Толпа разбежалась, хотя и были ответные выстрелы. Красноармейцы ушли в Селижарово, где дождались отрядов из Осташкова и Твери .
В Осташкове исполком и уком большевиков на экстренном заседании приняли решение о подавлении "восстания", дали телеграмму в Тверь. 9 ноября сводный отряд в 175 человек с четырьмя пулеметами и орудиями (в разных источниках называется от одного до четырех) выступил в мятежные волости. Об этом там было известно, в ночь с 9-го на 10-е число прошло собрание, на котором провели учет оружия: в трех волостях насчитали 126 винтовок. Узнав о количестве бойцов в отрядах красных и их вооружении (разведчики ходили в Селижарово), решили, что для сопротивления сил мало, и разошлись.
С 10 ноября чекисты прошли несколько волостей, к ним присоединился еще один отряд из Твери под командованием И. Круглова, арестовали несколько человек по указаниям местных военкомов и коммунистов. И ни боев, ни жертв. Впрочем, участники событий говорят о том, что такой была изначальная установка: не допускать массовых столкновений, а захватить зачинщиков и немедленно расстрелять на глазах у односельчан. 12-го числа из арестованных было расстреляно при большом скоплении народа пять человек: троих отобрал осташковский военком Смирнов и двоих – Лапшин. Кроме того, красноармейцы выстроили всех собравшихся в шеренгу и выпороли каждого десятого. Фиксировалась и беспричинная стрельба со стороны отрядов. Как водится, основные подозреваемые в организации восстания сбежали и задержать их не удалось (уже 13-го числа Дмитровский реввоенсовет потребовал поставить их вне закона).