Вдоволь накричавшись и ограничившись угрозами побить агитаторов, граждане разошлись. Занятно, что сами агитаторы признавали, что жалобы на самоуправство и беспредел местных советских работников и коммунистов поступают отовсюду, а иные комиссары по отношению к населению превосходят прежних чиновников. И при этом очень характерный момент: раз масса была безоружна и ни на кого не напали, то и вреда советской власти нет .
Мелкие выступления в апреле – мае также зафиксированы в Становской волости Ржевского уезда (толпой разграблен ссыпной пункт), в Лугининской волости Вышневолоцкого уезда (на продовольственной почве, арестовано восемьдесят человек), в Братковской волости Старицкого уезда из-за изъятия 5 фунтов арестовано три человека .
В целом по губернии как будто наступило затишье, что дало основание председателю ГубЧК Виноградову в докладе на заседании губисполкома 30 мая говорить о том, что вся буржуазия раздавлена и ждать выступлений с ее стороны не приходится (притом что таковых и не было), а если и будут отдельные вспышки, то только в деревнях на почве голода . Ошибался главный губернский чекист, не видя угроз ни из городов, ни от дезертиров. А они реализовались буквально в течение пары-тройки недель, о чем речь пойдет дальше.
А пока расскажу о том, что происходило в Поречской и Чижевской волостях Бежецкого уезда, где, как помним, власть была передана революционным товарищам под руководством недобитых местных анархистов во главе с неким Лешим. Два месяца эти отряды гуляли на всю катушку, под видом взыскания контрибуций грабили крестьян, порой выгребая все продукты подчистую. Доходило дело до порок и даже самочинных расстрелов. Сколько бы продолжалась эта вакханалия – неизвестно, но тут советская власть решила дружить со средним крестьянством, а чтобы проверять эту дружбу, направила эмиссаров на места. В Тверской губернии им был редактор газеты "Беднота" Сосновский. Что он тут натворил и чем его деятельность закончилась – тема для отдельного рассказа. В данном же случае его вмешательство пошло крестьянам на пользу – по телеграмме самого товарища Калинина в середине апреля анархистов арестовали, отряды разогнали, а в уезде устроили большую ревизию всего и вся . И народ был готов в ноги кланяться советской власти. Правда, далеко не везде. Совсем скоро губернию захлестнула самая мощная волна восстаний и забастовок.
Зеленые пробуют силы…
Весной 1919 года власть хоть время от времени и беспокоила дезертиров, но это были разовые, несогласованные акции, зачастую без применения силы, когда деревенских парней пытались заставить добровольно вернуться в части. Понятно, что особого успеха это не имело, но и поводов для выступлений и восстаний у зеленых не было. Да и организации их только складывались.
Тем не менее в апреле – мае зафиксирован целый ряд вспышек, которые произошли в тех уездах, которые позже были охвачены восстаниями.
В середине апреля в Раевской и Лугининской волостях Вышневолоцкого уезда около ста дезертиров захватили волисполкомы и похитили оружие (семь винтовок, два револьвера и две гранаты). Местный военкомат не решился использовать только свои силы, вызвал отряд из Рыбинска в триста человек. Но дезертиры благоразумно боя не приняли и разбежались по лесам. Арестовано было всего двенадцать человек .
Серьезнее были события в начале мая в районе Спировской, Выдропужской и Домославской волостей. В апреле здесь стали скапливаться дезертиры, бежавшие из Зубцовского гарнизона из-за плохого питания (вместо 1 фунта хлеба в день выдавали только треть, да и то не всегда, приварка зачастую вообще не было), красноармейцы были даже вынуждены просить милостыню по деревням. 26 апреля в Домославской волости дезертиры и поддержавшие их крестьяне ворвались на заседание местной большевистской ячейки. Избили тех, кто не успел выпрыгнуть в окна, разгромили коммунистический клуб. На следующий день пытались захватить совет и ссыпной пункт, но, поскольку из-за праздника все было закрыто, двери решили не ломать, а собраться уже 29-го числа, о чем сообщили в соседние волости.
Неизвестно, состоялось ли это собрание, но 7 мая на заседании президиума уездного исполкома комиссар охраны 5-го района Щербаков доложил о возможном восстании в этих местах. Однако никаких мер принято не было, ограничились запросом в волости для подтверждения сведений. А на следующий день стало известно о начавшемся выступлении в Спирове (в чем оно заключалось, не ясно – источники говорят о "беспорядках"), в котором приняло участие до восьмисот человек, пошли слухи о возможном выступлении в городе. Были подняты чекисты, направлена разведка, которая запросила отряд. В мятежные волости отправился военком Кузнецов с конницей и пехотой, в помощь ему вскоре прибыли силы из Твери. Никаких столкновений не было, арестовали всего шесть человек, основная же масса разбежалась по лесам .
В Осеченской волости во второй половине мая было небольшое выступление дезертиров и крестьян против мобилизации, но здесь до столкновений не дошло, все успокоились после агитации, а репрессии ограничились арестом пяти дезертиров .
А вот 5 июня, буквально за неделю-другую до начала крупных восстаний, которые охватили и Вышневолоцкий уезд, начались обрывы телеграфных проводов дезертирами, приезжающие для ремонта бригады прогоняли и отбирали инструменты. Пришлось выслать отряды , действия которых вскоре и послужили отправной точкой для начала восстаний.
Вторым крупным центром скопления дезертиров стала Горицкая волость Корчевского уезда и прилегающие к ней территории. Уже в конце марта здесь сложилась организация дезертиров, которых было несколько сот человек. 27 марта отряд уездной милиции во главе с начальником Дроздовым прибыл в волость и пытался с помощью ночных обысков провести аресты. Но никого милиционеры не обнаружили. Зато в каждой избе им говорили, что скоро они "наскочат" на сопротивление. На следующий день обнаружилось, что связь с уездом прервана – оборваны телеграфные провода. А вскоре у деревни Чухово произошло вооруженное столкновение с отрядом зеленых, примерно в тридцать человек, троих из которых задержали, один был ранен. После этого милиционеры вновь перешли к тактике внезапных налетов на деревни, но за 9 дней задержали всего тридцать человек и несолоно хлебавши вернулись в Корчеву.
Уездный исполком решил ввести в волости осадное положение и передать власть ревкому. Тот рьяно взялся за дело, проводил аресты, изъятия оружия и продуктов в семьях дезертиров, накладывал штрафы. И уже 12 апреля организация зеленых согласилась на переговоры и отправку в части после Пасхи. Но военком Ворохов решил ускорить события, выехал в волость с отрядом с пулеметами, собрал дезертиров якобы на митинг, а потом задержал до ста человек, причем при задержании один дезертир был убит, несколько ранены. После этого началась добровольная явка, в уезд отправили сто двадцать человек .
13 апреля Ворохов доносил в Бежецк о наличии связей между корчевскими и бежецкими зелеными (соответственно Горицкая и Ильигощинская волости), требовал организации совместной борьбы с ними . Но в это время у бежецких коммунистов были другие заботы: выступление дезертиров в Кострецкой и Рыбинской волостях в ночь с 10 на 11 апреля. Из-за чего оно началось, доподлинно неизвестно, но, скорее всего, также было вызвано облавами на дезертиров. Отряд зеленых, возглавляемый подпрапорщиком Васильевым, двинулся к станции Максатиха (отметим, что действия аналогичны событиям в Вышневолоцком уезде, где повстанцы также скопились на железнодорожной станции Спирово). Для чего они туда шли – неизвестно, поскольку по дороге были разогнаны отрядом из Бежецка, которому помог находившийся там же продотряд. Дезертиры, как обычно, разбежались по лесам, Васильев скрылся и не был найден .
В целом в большинстве волостей Бежецкого уезда скапливались дезертиры из зубцовских и осташковских частей. Есть сведения об организации зеленых в начале апреля в Филипповской волости, в Алешинской они обстреливали красноармейцев .
По другим уездам известно о выступлении в марте дезертиров в Савцынской волости, подавленном отрядом Кашинского уездного военкомата (очевидно, первое выступление дезертиров в губернии) . В Осташковском уезде в мае было выступление в Павлюховской волости , в Калязинском для подавления пришлось даже просить помощь в Кашине. Было изъято оружие, арестовано несколько человек .
В целом в это время ведущая роль в повстанческом движении переходит к дезертирам, о чем ярко свидетельствуют более крупные выступления.
Коммунистов – скидывать повсеместно
До того как в начале лета власть повела на дезертиров решительное наступление, стычки с ними были редкими, факты организованного сопротивления отрядам по борьбе с дезертирством – единичными. Тем не менее и по весне случались интересные события, особенно когда попытки борьбы с дезертирством накладывались на поборы с крестьян. Посмотрим, что происходило в недалекой от Твери Тургиновской волости в марте 1919 года.
Местный волисполком, избранный в январе 1919 года, уже после завершения комбедовской эпохи, не рвался проводить в жизнь революционные декреты, отбирать у граждан по 5 фунтов с пуда муки за помол и собирать чрезвычайный революционный налог. И уж тем более ловить дезертиров, среди которых даже у председателя волисполкома Ивана Чурасова был родной брат. А большевиков в совете вовсе не было.
Нельзя сказать, что местные коммунисты не пытались изменить ситуацию: описывали товары в счет чрезвычайного налога, пытались провести решение о его взимании только с кулаков. Но исполком на это не пошел и даже описанные товары не реквизировал и торговлю не национализировал. Вызванная из уезда специальная комиссия 28 февраля попыталась провести перевыборы совета, но крестьяне отказались. А потому с ним разобрались революционным путем: 4 марта в волость прибыл отряд по борьбе с дезертирством. К нему присоединились местные большевики, ну и свергли исполком. Как и положено, выборов проводить не стали, а то ведь граждане выберут не тех, кого надо, даже бедноту не собирали, а создали на следующий день военно-революционный комитет, а заодно объявили в волости осадное положение (даже губревтрибунал позже признавал, что в этом не было никакой необходимости).
Но что же делал ВРК? А ничего, целый месяц только тряс крестьян с помощью вооруженной им бедноты на предмет выдачи дезертиров. При этом у семей дезертиров изъяли лошадей, а арестованных в основном… оставляли на месте. Бездействие по изъятию чрезвычайного налога объясняли отсутствием сил и неподчинением граждан .
Вскоре создали отряд и отправили по соседним волостям – Ильинской, Беле-Архиерейской и Быковской. Там про его появление знали, большинство дезертиров скрылись. При этом в Ильинской волости обнаружилась организация зеленых. Они окружили избу, в которой находился командир отряда Елисеев. Но у самих, видимо, не было ораторов, и они попросили руководителя местного культурно-просветительского кружка Макара Жукова поговорить с красноармейцами. Тот не отказался, даже выкурил с ними по папироске, но твердо попросил убираться и больше по ночам не ездить, пообещав на следующий день явку всей организации на переговоры. При этом зашел разговор о причинах дезертирства, и Жуков сказал очень правильную фразу: "Товарищ, да ведь плохо кормят солдат и плохо одевают, если б хорошо кормили и одевали, то, наверное, никто бы не побежал, ведь при Николае они все служили".
6 марта в Ильинском собрался митинг в семьсот человек, на котором даже президиум был из дезертиров, и постановили 15 мая всем сдаться и отправиться в Тверь, хотя первоначально просили месяц для улаживания дел . Такие приемы дезертиры использовали часто, не собираясь выполнять принятых решений, а чтобы их просто на какое-то время оставили в покое. И действительно, в Ильинской волости больше почти никого не задерживали, а вот в Быковской было арестовано 128 человек .
Но пока шла борьба с дезертирами, сбор налога буксовал по-прежнему (а его должны были отправить в помощь голодающим). Тогда 28 марта на собрании этих самых голодающих было решено создать отряд и комиссию, потребовать от жителей внести пятифунтовый сбор добровольно. Дураков в волости не оказалось. И 30 марта реввоенсовет созрел до решительных действий: решил арестовать председателя исполкома и заведующего земотделом и прямо на базаре начал описывать хлеб. Понятно, что торгующие и покупатели стали разбегаться, тогда отряд открыл стрельбу в воздух. Гражданам волости очень не понравились такие действия, с чего и началось выступление.
По набату в Тургинове собралась серьезная толпа, местный отряд побросал винтовки и разбежался. Члены реввоенсовета тоже бежали, преследуемые крестьянами, несколько коммунистов и их родственников были избиты, в их домах проведены обыски, повстанцы повредили телеграфную связь, а на ночь выставили сторожевые посты.
Местные большевики даже не пытались искать поддержки в соседних волостях – ячейки везде были крохотными, и ходили слухи, что коммунистов будут "скидывать" повсеместно. 31 марта прошло волостное собрание, на котором так и не решили, какая власть лучше – то ли советская, то ли Учредительное собрание. Отряд чекистов с пулеметами из Твери, который был затребован местными большевиками из соседних волостей, разогнал собравшихся (интересно, что реввоенсоветовцы сразу запрашивали отряд, но телеграфист отказался посылать телеграмму без разрешения жителей). Также в волость позже пришли отряды милиции и даже коммунистический из Московской губернии .
Во время восстания определенную роль сыграла дезертирская организация: из Ильинской волости они привезли винтовки и патроны, а также отправляли своих представителей в три соседние волости для агитации о присоединении к движению . Но успеха эти меры не принесли.