Краски казались живыми и трепещущими, словно они пытались вырваться из полотна, освободиться от ночи. Дина не отрывала глаз от этой работы и чувствовала, как ее восторг превращался в желание, желание – в решимость. Если немного схитрить с бюджетом…
– Нравится?
Она вздрогнула и насторожилась. Но даже не удосужилась повернуться, чтобы взглянуть Финну в лицо.
– Да, очень. Ты часто бываешь в галереях?
– Время от времени. – Он стал рядом с ней, мысленно посмеиваясь над тем, как Дина смотрела на картину. Все ее чувства ясно отражались в глазах. – На самом деле я решил заглянуть сюда из-за твоего дневного интервью.
– Правда? – Только теперь она повернулась к нему. Финн был одет почти так же, как тогда, на посадочной полосе. Дорогая кожаная куртка расстегнута, на ногах – поношенные джинсы и стоптанные ботинки.
– Да, правда. И с меня причитается, Канзас.
– За что?
– За вот это. – Он кивнул в сторону картины. – Я только что купил ее.
– Ты… – Дина посмотрела на него, на картину, опять на него. Ее зубы сжались. – Понятно.
– Чем-то она зацепила меня. – Он опустил руку ей на плечо и повернулся лицом к полотну. Финн знал, что если он и дальше будет смотреть на Дину, то не выдержит и рассмеется. Слишком много всего он видел в ее глазах – разочарование, желание, раздражение. – И цена была сносной. Думаю, они очень скоро догадаются, что продают ее работы слишком дешево.
Это была ее картина, черт побери! Она уже представляла, как повесит ее дома над письменным столом. Дина никак не могла поверить, что Финн стащил картину прямо у нее из-под носа.
– Почему именно эту?
– Потому, что она идеально подходит для меня. – Слегка надавив Дине на плечо, он развернул девушку к себе лицом. – Я понял это в тот момент, когда ее увидел. А когда я вижу то, что хочу… – легко, будто перышком, он погладил пальцем ее шею, не отрывая взгляда от серых глаз, – то делаю все, что могу, лишь бы это стало моим.
Ее пульс прыгал, как зайчик, удивляя ее и раздражая. Теперь они стояли лицом к лицу, глаза и губы на одной линии. И слишком близко, буквально на один дюйм ближе, чем надо, так, что Дина могла видеть свое отражение в задумчивой синеве его глаз.
– Иногда мы хотим то, что не может нам принадлежать.
– Иногда. – Он улыбнулся, и она забыла о толкавшей их толпе, о желанной картине за спиной и о внутреннем голосе, повторявшем, что ей лучше уйти. – Хороший репортер должен знать, где надо действовать быстро, а где проявить терпение. А ты как считаешь?
– Да. – Она вообще едва могла думать. Все дело в его глазах, поняла Дина, в том, как он смотрит на нее, как будто вокруг никого нет, кроме них. И почему-то она знала, что он продолжал бы точно так же смотреть на нее, даже если бы сейчас земля ушла у них из-под ног.
– Ты хочешь, чтобы я проявил терпение. Дина? – Его палец двинулся выше, помедлил у мочки уха.
– Я… – У нее перехватило дыхание. И в это удивительное мгновение Дина почувствовала, что ее качнуло к нему.
– О, я вижу, что ты уже нашла подкрепление, – произнес Маршалл.
Она увидела, как лицо Финна исказилось от удивления.
– Да, Маршалл, – нетвердо ответила Дина. Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее, она схватила Маршалла за руку, словно он был каменной скалой посреди бурного моря. – Я наткнулась на Финна. Кажется, вы незнакомы. Доктор Маршалл Пайк. Финн Райли.
– Конечно. Я знаю вас по вашей работе. – Маршалл протянул руку. – Добро пожаловать обратно в Чикаго.
– Спасибо. А вы психолог, верно?
– Да. Моя специальность – консультации по вопросам семьи.
– Интересная область. Кажется, сейчас статистика настаивает на исчезновении традиционной семьи. Но с другой стороны, если посмотреть на рекламу или развлечения, то приходишь к выводу, что общая тенденция развивается как раз в противоположном направлении.
Дина ждала от Финна какого-нибудь подвоха, но обнаружила, что это действительно был искренний интерес. Он вовлек Маршалла в дискуссию об американской культуре семьи. В нем проснулся репортер, поняла Дина, и теперь он мог говорить с кем угодно, сколько угодно и на какую угодно тему. Но сейчас она была ему даже благодарна.
Она так уютно чувствовала себя рядом с Маршаллом, ее рука была в его руке. Если бы она захотела, они стали бы настоящей парой, размышляла Дина. Она предпочитала романтический стиль Маршалла прямой атаке Финна – атаке на ее нервную систему. Если бы Дине пришлось сравнивать двух мужчин – хотя она всячески убеждала себя, что такие сравнения ей ни к чему, – то Маршалл получил бы самую высокую оценку за его галантность, внимательность и постоянство.
Она опять улыбнулась ему, хотя ее глаза вновь были прикованы к трагическому и страстному полотну.
Когда к ним вернулись Фрэн и Ричард, Дина познакомила их с Финном. Несколько минут светской болтовни, и пришло время прощаться. Дина сделала вид, что не чувствует взгляда Финна на своей спине, когда они вчетвером прокладывали путь к дверям.
– У меня сердце остановилось, – шепнула Фрэн Дине в ухо. – Он такой сексапильный, даже больше, чем по телеку!
– Ты так думаешь?
– Солнышко, будь я не замужем и не беременна, то не думала бы, а действовала. – Фрэн в последний раз кинула взгляд через плечо. – Гм-гм.
Хихикнув, Дина легонько вытолкнула ее в дверь.
– Держи себя в руках, Майерс.
– Я же говорила тебе, Ди: мечтать не вредно. Но если бы он смотрел на меня так, как на тебя, то я уже упала бы кучей гормонов к его ногам.
Дина подавила дрожь в желудке глотком живого весеннего воздуха.
– Ничего, я так легко не поддаюсь.
"Не поддаюсь легко, – думала позднее Дина, – в этом-то вся проблема". Когда Маршалл припарковал машину перед ее домом, она знала, что он захочет про водить ее наверх. А поднявшись наверх, он будет ждать, что она пригласит его войти. А потом…
Она просто не была готова к "потом".
Несомненно, виновата в этом была только она одна. Дина легко могла сослаться на то, что и раньше никогда не чувствовала себя достаточно уверенно, если дело доходило до физической близости. И это было бы почти правдой. Она не хотела признаваться, что одной из причин ее нерешительности был Финн.
– Не надо провожать меня наверх.
Он поднял руку и погладил ее волосы.
– Но еще рано.
– Да, я знаю. Но завтра мне надо будет очень рано позвонить… Спасибо, что пошел со мной в галерею.
– Мне понравилось. Даже больше, чем я ожидал.
– Хорошо. – Улыбнувшись, она прикоснулась губами к его губам. Но он ответил глубоким и нежным, дурманящим поцелуем, и Дина сдалась. Она чувствовала в нем тепло и сдерживаемую страсть. Тихий стон удовольствия вырвался из ее горла, когда он наклонил голову, не отпуская ее губ. Теперь она слышала стук его сердца совсем рядом со своим.
– Дина… – Его губы медленно двигались по ее лицу. – Я хочу быть с тобой.
– Я знаю. – Она опять подставила ему губы. Почти, мечтательно подумала Дина. Она была почти уверена. – Дай мне еще немного времени, Маршалл. Извини.
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь? – Он взял ее лицо в свои ладони и пытливо посмотрел ей в глаза. – Но я понимаю, все должно быть как надо. Почему бы нам не уехать отсюда на несколько дней?
– Отсюда?
– Из Чикаго. На выходные. – Он запрокинул ей голову и поцеловал в уголок рта. – Канкун, Сен-Томас, Мауи. Куда ты захочешь. – И продолжил:
– Только мы вдвоем. Мы поймем, хорошо ли нам вместе, вдали от работы, от нервотрепки.
– Мне это нравится. – Она прикрыла глаза. – Надо подумать.
– Подумай. – В его темном взгляде было ликование. – Проверь свое расписание и все свободное время оставь для меня.
Глава 7
Дина не ожидала уколов совести. В конце концов, телевидение – это тоже бизнес. А в понятие "бизнес" входит движение вверх, стремление заключить выгодную сделку. Но когда майские конкурсы телепередач захватили здание Си-би-си, с ежевечерними обсуждениями и анализом рейтингов, в котором участвовали все – от высшего начальства до обслуживающего персонала, Дина почувствовала себя настоящей предательницей.
Бюджет и передачи следующего года планировались в соответствии с результатами конкурсов, а эти прогнозы основывались на неверных предположениях.
Дина знала, что Анджела уедет еще до начала осеннего сезона. А по тому контракту, который она подписала со "Стармедиа", шоу Анджелы будет конкурировать с несколькими дневными передачами Си-би-си и со специальными выпусками в лучшее эфирное время.
Чем веселее становилось настроение в комнате новостей, тем более виноватой чувствовала себя Дина.
– У тебя проблемы, Канзас?
Дина подняла голову, а Финн поудобнее устроился на уголке ее стола.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты уже пять минут пялишься в одну и ту же точку. Я привык видеть тебя в постоянном движении.
– Я думаю.
– Но раньше это тебя не останавливало. – Наклонившись вперед, он потер большим пальцем у Дины между бровями. – Нервничаешь.
Защищаясь, она отпрянула назад, подальше от его руки.
– Майские конкурсы в разгаре. Сейчас все нервничают.
– "Дневные новости" держатся на обычном месте.
– Даже лучше, чем на обычном, – огрызнулась Дина. В ее голосе звучала гордость. – Мы получили двадцать восемь процентов голосов. Мы на целых три места выше, чем в прошлогодних рейтингах.
– Это уже лучше. Я предпочел бы видеть тебя уволенной, чем несчастной.
– Я не несчастна, – прошипела она сквозь зубы. – Я думаю.
– Ну, ради Бога. – Он встал и поднял большую спортивную сумку, стоявшую рядом на полу.
– Ты куда-то едешь?
– В Нью-Йорк. – Легким точным движением Финн повесил сумку на плечо. – Несколько дней я буду заменять ведущего в "Утреннем звонке". Керка Брукса одолела аллергия.
Дина подняла брови. Она знала, что "Утренний звонок" Си-би-си был очень слабой передачей и в рейтингах тащился далеко позади "Доброго утра, Америка" и "Сегодня".
– Ты хочешь сказать, что его рейтинг повысился? Финн пожал плечами и взял миндалину в сладкой глазури из вазочки, стоявшей на ее столе.
– На последнем месте. Начальство считает, что если я бывал на линии огня или в местах землетрясений, то сумею очаровать зрителей. – Скривившись от отвращения, он глотнул. – Так что несколько дней мне придется рано вставать и надевать галстук.
– Не только. Это сложное шоу. Интервью, сенсации…
– Болтовня! – с нескрываемым презрением сказал Финн.
– А что плохого в болтовне? Если это интересно зрителям, помогает им разобраться в ситуации. И открывает двери в мир.
Финн то ли фыркнул, то ли улыбнулся.
– Правильно. В следующий раз, когда я буду брать интервью у Каддафи, обязательно спрошу, как ему понравился последний клип Мадонны.
Заинтересовавшись, Дина запрокинула голову и внимательно посмотрела на него. Она подумала, что, может быть, напрасно повесила на него ярлык беспечного мятежника, который делает только то, что хочет, и держит свое начальство в постоянном напряжении.
– Если ты это так ненавидишь, то почему делаешь?
– Я здесь работаю, – просто ответил он и взял пригоршню миндаля.
Дина опустила глаза и смущенно поправила бумаги на столе. "А я работала, – с горечью подумала она. – Работала".
– Значит, это просто послушание.
– На первый взгляд. – Что же с ней происходит, удивлялся Финн. Жалко, что у него не было времени пошататься по студии и все выяснить. – Но давай посмотрим на это иначе. Если "Утренний звонок" попадет на помойку, то пострадают доходы. Кто первым это почувствует?
– Отдел новостей.
– Правильно, черт побери! Теперь смотри. Наше утреннее шоу болтается где-то внизу таблицы рейтингов, плюс то, что пара тупоголовых идиотов не может составить приличную программу на вечер вторника – не успеешь ты и рта раскрыть, как нам урежут содержание.
– У нас хорошие понедельник и пятница, – пробормотала она. – И еще у нас есть "У Анджелы".
– Обидно понимать, что наши задницы прикрывают Анджела и пяток других развлекательных программ. – Он опять улыбнулся, пожал плечами. – Дурацкий бизнес. Не думаю, что ты захочешь поцеловать меня на прощание.
– Не думаю, что захочу.
– Но тебе будет меня не хватать. – В его глазах было столько смеха, что она невольно улыбнулась ему в ответ.
– Ты же не на войну едешь. Финн.
– Тебе легко говорить. Ладно, оставайся в эфире. – И он не спеша двинулся прочь. Дина наблюдала, как он подошел к другой женщине-репортеру, что-то ей сказал. Та засмеялась и нарочито шумно чмокнула его в губы. Все вокруг зааплодировали, а Финн повернулся И улыбнулся Дине. В последний раз отсалютовав комнате новостей, он выскользнул в дверь.
Все еще хихикая. Дина вернулась к своему тексту. Может быть, у этого человека и были свои недостатки, но, по крайней мере, он умел ее рассмешить.
И еще, призналась себе девушка, он умел заставить ее задуматься.
Она мысленно представила себе свой список. Две аккуратно отпечатанные колонки с доводами "за" и "против". Согласиться или отказаться от предложения Анджелы. Оригинал хранился в верхнем ящике стола у нее дома, так что вспомнить его было довольно просто. Вздохнув, она добавила еще одно слово к колонке "против".
Преданность.
– Мисс Рейнольдс?
Она моргнула и подняла голову. Из-за фарфорового горшка с пышными красными гибискусами выглядывало круглое веселое лицо. Вначале Дина не могла даже сообразить, кто это. Но когда он поправил очки с металлической оправой на своем вздернутом носу, она вспомнила.
– Привет, Джеф. Что это такое?
– Это вам. – Он поставил горшок на стол и сразу же засунул руки в карманы. Ассистент выпускающего редактора Джеф Хайат умел обращаться с техникой лучше, чем с людьми. Он быстро улыбнулся Дине, потом посмотрел на цветы.
– Очень милые. Я столкнулся с посыльным, и раз уж я все равно шел… – Спасибо, Джеф.
– Все в порядке.
Дина тотчас забыла о нем, доставая карточку, спрятанную между цветами:
"Тебе нравятся Гавайи?"
Улыбнувшись, она протянула руку и погладила цветок. Еще одна строчка в колонке "против", подумала она. Маршалл.
– Мисс Перкинс, к вам мисс Рейнольдс. – Попроси ее подождать. – Зажав сигарету между пальцами, Анджела хмурилась над отчетом Бикера о Маршалле Пайке. Несомненно, это было интересное чтение и оно требовало всего ее внимания целиком. Его профессиональное имя было честно заработано – докторская диссертация в Джорджтауне, год учебы за границей. В финансовом плане у него тоже было все в порядке – он консультировал светских знаменитостей и политиков по проблемам их запутанных браков и несложившихся семей. Маршалл компенсировал свою прибыльную практику тем, что жертвовал три вечера в неделю клиентам социальных служб.
В целом симпатичный образ мужчины с неплохим положением, который хорошо учился, старательно трудился и пытался сохранить мир в чужих семьях.
Но кто лучше Анджелы знал, как обманчив образ и связанные с ним иллюзии?
Его собственный брак не удался. Тихий, цивилизованный развод не вызвал особенного шума в высшем обществе и никак не повредил его практике. И все-таки это было интересно. Интересно, потому что Бикер обнаружил, что сумма, выплаченная Маршаллом своей бывшей жене, была просто гигантской, как и размер алиментов. Гораздо больше того, чего требовал непродолжительный брак без детей.
Он не оспаривал требований жены, размышляла Анджела. Она читала дальше, и уголки ее губ приподнялись в улыбке. Видимо, просто не осмелился. Когда тридцатипятилетнего мужчину застают в два часа ночи развлекающим прелестную, очень юную и совершенно обнаженную дочку его секретарши, у него не остается возможностей для переговоров. Несовершеннолетняя, пусть даже охотно готовая на все, остается несовершеннолетней. Супружеская измена, особенно с шестнадцатилетней, дорого стоит.
Он сумел все скрыть, думала Анджела, пролистывая папку Бикера. Секретарша получила кругленькую сумму, блистательную рекомендацию и переехала вместе с семьей в Сан-Антонио. Жена отхватила намного больше, но зато ничто не запятнало доброе имя доктора. Если и был какой-то слушок, – наглость Пайка прямо-таки восхищала Анджелу, – то злые языки косвенно связывали доктора с секретаршей, а не с ее скороспелой дочкой…
Так что доктор Пайк продолжал свою практику в Чикаго как один из самых популярных специалистов.
У знаменитого семейного консультанта была слабость к подросткам. Интересный сюжет для шоу, решила она и засмеялась. Нет-нет, они сохранят это в тайне. Иногда информация стоит больше, чем место в таблице рейтингов. Анджела закрыла папку и сунула ее в ящик. Любопытно, что об этом знает Дина?
– Кесси, пусть она войдет.
Когда Дина вошла в кабинет, Анджела просияла улыбкой.
– Извини, что заставила тебя ждать. Мне надо было срочно закончить одно дело.
– Я знаю, что ты занята. – Дина коротко дернула себя за сережку. – У тебя есть несколько минут?
– Конечно. – Анджела встала, показала на кресло. – Как насчет кофе?
– Нет, не беспокойся. – Дина села и заставила себя спокойно положить руки на колени.
– Никакого беспокойства. Тогда что-нибудь холодненькое? – В это мгновение Анджеле хотелось проявить внимание, поэтому она подошла к бару и налила им обеим минеральной воды. – Если бы я не ужинала сегодня, то попросила бы Кесси принести несколько помадок, которые, я знаю, она держит в столе. – Она легко рассмеялась. – Кесси не подозревает, что мне все про них известно. Но это моя политика – все знать о своих подчиненных. – Передав Дине стакан, она упала в кресло и вытянула ноги. – Боже, ну сегодня и денек! А на заре я лечу в Калифорнию.
– В Калифорнию? Я не знала, что у тебя выездные съемки.
– Нет, я выступаю на открытии сезона в "Беркли". – Неплохо, подумала Анджела, для той, что когда-то работала официанткой, лишь бы выбраться из штата Арканзас. – Вернусь к понедельнику, на передачу. Знаешь, Ди, если уж ты здесь, может, взглянешь на мою речь? Я так ценю твое мнение.
– Конечно. – Дина словно через силу отпила воды. – Я не смогу этого сделать раньше пяти, но…
– Нет проблем. Отправишь мне домой по факсу. Сейчас дам тебе копию.
– Хорошо. Анджела… – Справиться с этим можно было, только сказав все сразу. – Я пришла поговорить о твоем предложении.
– Так я и думала. – Расслабившись, довольная Анджела сбросила с ног туфли и потянулась за сигаретой. – Передать не могу, как я жду переезда в Нью-Йорк, Дина. Ты знаешь, именно там бьется сердце телебизнеса. – Она щелкнула зажигалкой, быстро затянулась. – Именно там власть. Мой агент уже ищет мне квартиру.
Вместо расчетливой остроты в ее глазах появилось мечтательное выражение. В глубине души Анджела осталась маленькой девчонкой из Арканзаса, которой хотелось превратиться в принцессу.
– Я хочу, чтобы там было много окон и света, красивый вид, много комнат. Чтобы я чувствовала себя дома, могла бы развлекаться. Если я найду подходящее место, то мы даже могли бы снять там несколько специальных выпусков. Зрители обожают заглядывать в нашу частную жизнь.
Она улыбнулась и стряхнула пепел. Ее глаза опять заблестели.