Странно осознать, что я люблю папин смех, но это правда так. Он так мало ему подходит - мягкий и почти девичий - потому что папа высокий мрачноватый чувак с впечатляющей бородой. Из-за его любви к литературе в сочетании с карьерой в химической промышленности он получил от меня прозвище Химингуэй, когда я был в возрасте, когда уже отпускал шутки, но еще не понимал, насколько она меткая. Кое-кто из его коллег не раз заявляли, что это придумали они, но дома все знали, как оно было на самом деле.
- Знаю, что это мало помогает, - отвечает он. - И последнее, что тебе нужно, - это мы, вчетвером встревающие в твои отношения. Но в семье так всегда и происходит, - задумчиво почесав щеку, он добавляет: - Ты даже себе представить не можешь, сколько удовольствия получают твои мама, сестра и бабушка, вмешиваясь в твою личную жизнь.
- Имею некоторое представление, - я отвожу от него взгляд и смотрю на океан.
- Моя семья делала со мной то же самое, - замечает он. - И я терпеть это не мог.
Засмеявшись в ответ, я снова перевожу на него взгляд.
- Не сомневаюсь.
- Если ты считаешь, что бабушка сейчас перебарщивает, представь только, что было, когда она стала сыта по горло четырьмя детьми и дедушкой и была в ударе.
- Ого. Да уж.
- Понимаешь, о чем я, да? - кивая, говорит он. - Так вот что я тебе хотел сказать: когда я еще не познакомился с твоей мамой…
Поняв руку, я начинаю отворачиваться.
- Нет-нет. Я не могу.
Папа смеется снова и хватает меня за плечо.
- Ой, да просто выслушай меня. Прежде чем познакомиться с твоей мамой… - он мнется и отводит взгляд, - ну, я встречался.
Боже, папа так шифрует "переспал со множеством женщин".
Он кивает, нервно посмеиваясь.
- Довольно много, вообще-то, - добавляет он.
Я закрываю глаза, подавляя желание содрогнуться.
- Пап, я понял.
- Это были восьмидесятые, - оправдывается он. - Случайный секс был нормой. Даже поощрялся. Но когда я познакомился с Джули, понял, что она - для меня. Это не означает, что я больше не получал удовольствие от секса…
Я испускаю стон.
- …или что был готов жениться на первой встречной. Нет, дело было в ней самой, - папа наклоняется, заставляя меня встретиться с ним взглядом. - Так что не позволяй маме, сестре или даже бабушке убедить тебя в необходимости остепениться, если сам того не чувствуешь, - он делает паузу, после чего добавляет: - Ты просто пизец как налажаешь, если это будет не по огромному собственному желанию.
Чувствую, как мои глаза вот-вот вылезут из орбит. Папа никогда не выражался. Ну то есть это человек, кто ходит в церковь по воскресеньям, даже не чертыхается и морщится, когда Марго ругается при просмотре матчей "Чарджерсов". Сказать, что он вежливый, - значит сильно преуменьшить.
- Спасибо, папа.
Но он еще не закончил.
- Поэтому, - продолжает он, - если тебе действительно нравится эта девушка, скажи ей об этом. Попытайся ее завоевать. Когда я познакомился с твоей мамой, мне было столько же лет, как и тебе. И я никогда не сомневался в верности своего решения. Ни разу.
Я смотрю на папу и пытаюсь представить его моложе - того, кто, когда я был маленьким, вставал на рассвете и шел с доской на пляж за несколько часов до работы. Того, кто подкрадывался к маме сзади, пока она готовила, шептал что-то на ушко и получал от нее, хихикающей в ответ, шлепок. Даже будучи ребенком, я понимал, что у моих родителей очень хорошие отношения. И по сей день, когда они едут на машине, он кладет руку маме на колено, никогда не ложится спать без нее, слушает, как у нее прошел день, пока она готовит, при этом совершенно не отвлекаясь - ни на телефон, ни на телевизор, ни на газету. Папа сидит за столом и внимательно слушает, что произошло за день в институте океанографии Скриппса.
Они больше чем просто два человека, у кого есть дети, - честное слово, мне до колик в животе трудно думать о них как о любовниках - но они еще и лучшие друзья.
Я тоже так хочу.
Хочу кого-то, кто рассмешит меня, бросит вызов, выслушает. Хочу положить руку на эту ногу, пока веду машину. Хочу дождаться, пока этот кто-то закончит с делами, и тогда вместе пойти спать. Хочу быть достойным уважения и доверия женщины, чтобы она рассказывала мне все подробности о своем дне.
Я моргаю несколько раз, качая головой. Блядь, да что со мной не так?
***
- Ты что, поселилась тут? - выдвинув себе стул, сажусь и кладу перед собой телефон экраном вниз. Я приехал сюда на автопилоте, а когда припарковался, сказал себе, что бар у Фреда находится в километре с небольшим от моего дома и родительского, и поэтому это удобно.
И что я никак не надеюсь увидеть ее тут, и что она сегодня работает.
И что я просто хочу выпить пива. И я не устал. Просто не хочу ехать домой.
Само собой, все это полная херня.
Подняв на меня взгляд, Лондон вяло улыбается.
- Могу задать тебе точно такой же вопрос.
- Туше, - она ухмыляется в ответ, и я наклоняюсь добавить: - Это часть того, что мне в тебе нравится, Ямочка, - тут же кладу доллар в ее банку.
- Что я практически живу в баре? - спрашивает она, и от появления ее фирменной игривой улыбки с ямочками в моей груди происходит что-то странное и незнакомое.
- Что ты никогда не даешь мне спуску. Но при этом никогда всерьез не критикуешь.
Мои слова ее удивляют - ее глаза округляются, а ямочки исчезают.
- Ну, - быстро находится с ответом она, - возможно, тебя просто легко подловить, и упустить такое ну никак нельзя.
- И еще одно туше, - со смехом говорю я. - Но, если ты помнишь, не я вчера не был в баре.
Лондон кивает, вытирает стойку передо мной и кладет подставку под бокал. Я пытаюсь понять выражение ее лица: она расстроена?
- Сделать тебе пива?
- Вообще-то, - я изучаю бутылки позади нее, - я хочу начать новую жизнь. Хочу "Амаретто сауэр". Дилан клянется, что ты делаешь самый вкусный на свете. Хочу проникнуться новым вкусом.
Она скептически смотрит на меня.
- Он сильно сладкий. Ты уверен?
- Я пытаюсь найти контакт со своим женским "я".
Смеясь и качая головой, Лондон поворачивается.
- Тут так много всего можно ответить, что я даже теряюсь, с чего начать.
Я наблюдаю, как она смешивает ингредиенты и наливает оранжевый и пенистый коктейль. Выглядит потрясающе и напоминает мне, как мы с Миа пили "Апельсиновый джулиус" после лекций на первом курсе.
На этот раз воспоминание о Миа не ранит и не вызывает беспокойства.
Сделав глоток, я тут же понимаю свою ошибку. Сладко настолько, что не хочется глотать.
- Не, - с усилием проглотив, замечаю я. - Все-таки не мой напиток.
Больше посетителей нет, поэтому Лондон наклоняется ко мне, облокотившись на стойку.
- А что мне сделать вместо него? Ты любишь джин?
- Не очень.
- А скотч?
Я вздыхаю и морщусь, потому что терпеть не могу этот вопрос.
- Наверное, должен, поскольку это такой мужской напиток, а у меня роскошный пенис… - Лондон фыркает, - но к сожалению, нет. Мне не нравится скотч.
Погладив меня по голове, она с улыбкой выпрямляется.
- Погоди-ка. Я сейчас.
Каждый мускул в моем теле напрягается, чтобы удержаться, не сорваться вперед и, перегнувшись через барную стойку, не поцеловать ее.
Я словно открыл заднюю дверь и впустил пчелиный рой.
Или треснула плотина.
Или пошла вода по пожарному шлангу.
Я без ума от этой девчонки.
Но главная проблема в совете отца - это что Лондон относится ко мне совершенно иначе, и приглашение на свидание или к себе домой ее тут же оттолкнет.
Другая проблема в связи с его советом - это что я не знаю, хочу ли я встречаться с Лондон. Нет, наверное, не так - не знаю, стоит ли. Тот жуткий перепих на прошлой неделе никак не выходит у меня из головы. И не хочу в своем восприятии мешать Лондон со всеми остальными, так же как не хочу, чтобы мои отношения с ней были похожи на привычные мне шаблоны. Это ощущение похоже на клаустрофобию: вспоминать тех, с кем спал, и при этом сидеть в метре от девушки, которая мне на самом деле нравится.
Я словно покрыт толстым слоем грязи, этакой коркой, состоящей из неверных решений, и даже если захочу ее с себя убрать, боюсь, что это будет медленный и постепенный процесс, как спиливание. И анализ полученного урока.
Смотрю, как она творит, смешивает один, два, и наконец пять напитков. Ставит их на поднос и осторожно придвигает его ближе.
- Сейчас поставим научный эксперимент, - говорит она. - Закрой глаза.
Я закрываю, и тут меня осеняет:
- Ты же не выльешь их мне на голову?
От ее хрипловатого смешка вся кровь приливает к члену.
- Нет, Люк, я не собираюсь переводить хороший алкоголь на твою голову.
- Это потому, что моя прическа сегодня идеальна, Логан.
- Я вижу, - она ставит стакан рядом с моей рукой. - Попробуй.
Беру стакан, нюхаю и мотаю головой.
- Не могу выносить текилу. Я выпил столько боди шотов [способ пить текилу с тела партнера - прим. перев.] на младших курсах, что, наверное, вытошнил свою селезенку где-то в туалете.
- Боже, ну ты и подарок, - сухо замечает она, потом забирает у меня стакан и заменяет на другой.
Я делаю глоток.
- "Джек"? Даже кола не перебила вкус. Я тогда еще легко отделался.
- Дай угадаю: выпивка, секс, после которого потом раскаялся, и как следствие - грандиозное похмелье?
Жаль, что это не так.
- Нет, просто много ассоциаций… - с Миа, не стал договаривать я. Когда мы оба впервые в жизни напились, это был "Джек" с колой. А когда открываю глаза и с извиняющейся улыбкой смотрю на Лондон, вижу, что она уже прочитала мои мысли.
- Кажется, твой "Джек Дэниэлс" все равно что "Егермейстер" для меня, - тихо говорит она.
Сморщив нос, я отвечаю:
- Неужели его кто-то пьет?
- Ты бы удивился. Так, давай закрывай глаза.
Я делаю, как она говорит, и чувствую всем телом случайное прикосновение ее руки.
- Ты сложный клиент, - Лондон вкладывает мне в руку следующий бокал. - Попробуй этот.
"7-Up" и что-то апельсиновое. И водка, что ли. Я чувствую, как мое лицо кривится от обилия сладости.
- Слишком сладко. В разы хуже, чем "Амаретто сауэр".
Она протягивает мне еще один, а когда говорит, ее голос звучит уверенно, если прислушаться.
- Хорошо-хорошо, извини, это была шутка. Пора заканчивать. Вот твой напиток.
Беру бокал и делаю глоток. Напиток гладкий, как стекло. Тяжелый и вяжущий. Терпкий и с привкусом лайма. Черт, а он хорош.
- Что это?
- Гимлет с водкой.
Открываю глаза и смотрю на нее. Она уже убрала другие напитки и наблюдает за мной с подернутым дымкой взглядом. Заметив, что я открыл глаза, она смотрит в сторону.
- Тут водка "Бельведер" и сок лайма, поверх льда, - добавляет она, снова протирая полотенцем стойку передо мной.
А потом, оставив меня с моим новым напитком, идет принять заказ у только что пришедшей пары.
Невозможно не смотреть на нее, пока она работает. Лондон с улыбкой - той самой, от которой мое сердце колотится о грудную кость - подходит к этой паре, кладет перед ними подставки под бокалы и уже чем-то смешит их. Это так сексуально - она не глядя наливает из бутылок. Раз или два Лондон оглядывается и ловит меня на подглядывании, и интуиция говорит мне сделать вид, что я читаю что-то за ее спиной, смотрю игру по телевизору, который висит справа от ее плеча, но я не успеваю. Да и не могу быть таким скучающим. И я просто заворожен тем, как она сегодня выглядит: волосы собраны в небрежный пучок, на носу очки без диоптрий в красной оправе под стать цвету ее помады; черный топ с открытыми плечами и коротенькие шорты, несущие серьезную опасность моему либидо.
Я сейчас как щеночек, скребущийся в дверь, и, не выдержав, она притворно глубоко вздыхает и подходит ко мне с подразнивающим и якобы сердитым взглядом.
- Тебе нужна компания или что?
Вместо ответа я спрашиваю ее:
- Как ты поняла?
- Как поняла, что тебе нужна компания? Ты выглядишь просто жал…
- Нет, - перебиваю ее я. - Как поняла, что последний напиток мне понравится?
Она пожимает плечами и выпрямляется.
- Угадывать такое - моя работа.
Ее ответ звучит отговоркой - несказанное кажется чем-то важным - но я решаю закрыть на это глаза и делаю еще глоток.
- Кажется, я чуток навеселе.
Лондон со смехом наклоняется, и на ее лице играет моя любимая улыбка - та, что кажется появившейся только для меня.
- Тогда поосторожней. Сдерживай появление своего истинного лица.
Чувствую, как хмурюсь. Не важно, как мягко она это сказала, и не важно, что ее улыбка говорит мне - она не со зла, но я терпеть не могу свой образ в ее глазах. Терпеть не могу, насколько он точен.
- Ты про мое истинное лицо блядуна?
Она выглядит немного виноватой, когда снова выпрямляется и отворачивается. Бля. Мои слова вышли резче, чем я хотел, и теперь я не только блядун, но еще и сволочь.
- Черт. Не уходи, - потирая лицо, прошу я.
Лондон поворачивается, убирая несколько бокалов под барную стойку.
- Далеко я не уйду. Я же здесь работаю, дурачок.
- Я просто хочу быть твоим другом, - говорю я.
Она застывает, удивленно приподняв брови.
- Ого, да ты готов. Как ты вообще выжил в колледже, если так быстро пьянеешь?
Ловлю ее за руку, когда она начинает поправлять стопку салфеток.
- Я серьезно. Мне нравится быть с тобой.
Боже, я понимаю, как это все хреново. Она права: во мне, в этой сплошной пустыне ничего между искренностью и поверхностностью нет, ничего промежуточного.
Лондон не особо решительно, но пытается забрать руку, а потом сдается.
- Люк…
- Пожалуйста, - я поглаживаю большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. - Позволь показать, что я не тот парень, которым ты меня считаешь.
- Проблема в том, что это невозможно, - тихо говорит она. - Ты тоже мне нравишься. Но это все не для меня. И ты именно такой, каким я тебя считаю.
Я наблюдаю, как мой палец движется по ее коже. Даже после серфинга и ежедневной дозы соленой воды ее руки намного мягче моих.
- Но я не хочу таким быть, - удивляя самого себя, отвечаю я.
Лондон отводит взгляд, покусывая губу.
- Это было просто весело, - высвободив наконец руку, она понижает голос. - И не предполагало что-то большее. Я даже удивлена, что мы сделали это дважды.
- Трижды, Лондон. Три разные встречи, - добавляю я и вижу, как она сдерживает улыбку. Потом подаюсь вперед и наклоняю голову, чтобы поймать ее взгляд. - Но я совсем не об этом, - странно, но это действительно так. - Просто хочу продолжать общаться с тобой.
Она наконец смотрит мне в глаза.
- И никаких свиданий? Никакого секса?
Я чувствую, как моя улыбка согревает мне грудь.
- Все, что захочешь.
- Никакого секса, - повторяет она, и от меня не укрывается, как она вытирает руку о шорты. - Между нами никакой романтики не будет.
У меня внутри неприятное чувство от того, насколько она категорична, ну и ладно. Я и правда не про что-то большее - не с ней.
- Нет. Ну то есть… Совершенно согласен, - почему-то запинаюсь я. - Не волнуйся. Я просто хочу быть твоим другом.
Она изучающе всматривается в меня, перебегая взглядом с одного глаза на другой, как будто один из них говорит правду, а другой врет.
- Просто общение?
- Да.
Лондон слегка морщит нос, словно вот-вот на меня зарычит.
- И обещаешь, что будешь интересным, а не несчастненьким щеночком?
- Обещаю, - со смехом отвечаю я.
Она берет полотенце и вытирает край раковины перед ней.
- Ладно, - говорит она, глядя себе на руки. - В субботу днем, - не поднимая голову, она смотрит на меня. Бля, это самый офигенный взгляд, который я когда-либо видел у женщины. А она хочет, чтобы мы были только друзьями. - И я сама выберу, чем займемся.
Увидев ее хитрющую улыбку, чувствую, как бледнею.
Блин. Кажется, меня ждет серфинг.
Глава 11
Лондон
По плану я должна была встретиться с Люком в два в серфинг-парке "Турмалин". В любой другой день это было бы форменное самоубийство, но понимание, что вокруг будет полным-полно народу, придало мне уверенности: возможно, на людях я не сделаю ничего глупого.
Я до того докатилась, что написала список задач на день: