- У вас сказочная память! Да, я пишу для нескольких американских журналов. Я внештатный выездной корреспондент по Европе. Специализируюсь в основном на бомонде и шоу-бизнесе.
Катарин стало ясно, что Эстел Морган вовсе не собирается распрощаться с ней в ближайшее время, поэтому она сказала приветливо:
- Не хотите ли чего-нибудь выпить?
- О-о-о, как мило с вашей стороны. С удовольствием! - Она пристроилась у стойки рядом с Катарин. Указывая своей изумрудно-зеленой перчаткой на бокал Катарин, пронзительно воскликнула: - Что это вы пьете?
Катарин покоробило от ее бестактности, но она спокойно ответила:
- Это "Мимоза". Шампанское и апельсиновый сок. Почему бы вам не попробовать? Очень приятный коктейль.
- Потрясающая идея. Конечно, попробую.
Катарин заказала у Джо еще два таких же коктейля и сосредоточила все свое внимание на Эстел. Одарив журналистку одной из своих обворожительных улыбок, она сказала:
- В вашей работе много интересного. Вы легко находите, о чем писать в Лондоне?
- Конечно! Лондон - это мой опорный пункт. Но я много езжу, - она довольно хихикнула, - Париж, Монте-Карло, Биариц, Рим, Венеция. Я пишу обо всех важнейших событиях. Живу в погоне за бомондом, Катарин. - Она еще раз хихикнула и спросила: - Мы можем перейти на ты, Катарин?
- Конечно, Эстел, - быстро ответила актриса, понимая, что это доставит удовольствие набивавшейся в приятельницы американке.
- Я считаю, что ты божественна в "Троянской интерлюдии". Абсолютно божественна! - воскликнула Эстел. В ее голосе звучала лесть, а взгляд выражал восхищение. Она продолжила: - Я думаю, ты будешь еще долго занята в этом спектакле, но должна тебе заметить, что, когда увидела тебя на сцене, мне пришло в голову, что ты должна сниматься в фильмах. - Она близоруко уставилась на Катарин и спросила: - Ты не собираешься сниматься в ближайшее время?
- Нет, не думаю. Хотя, кто знает, что может случиться завтра? - уклончиво ответила Катарин. Она не собиралась откровенничать с Эстел.
- Разумеется, - неожиданно журналистка заговорщицки подмигнула. - Я видела, как ты обедала с Виктором Мейсоном в "Ривер-Клаб" несколько недель назад. Я подумала, а не собираешься ли ты сниматься вместе с ним? Может быть, даже в главной роли? Или это сугубо личные отношения?
Катарин слегка напряглась, раздосадованная последним замечанием, хотя голос ее оставался приятным и ровным.
- Мы просто друзья, - ответила она с отстраненной улыбкой.
- Это стандартная фраза. Все так говорят, - фыркнула Эстел. - Боюсь, я не смогу удержаться от любопытства. Профессиональная болезнь. Однако я не работаю на "Конфидэншл", поэтому тебе нечего бояться старушку Эстел.
- А я и не боюсь, - ответила Катарин, и в ее голосе послышалась ледяная нотка, - мы с Виктором на самом деле хорошие друзья, вот и все. О, спасибо, Джо, - добавила она, заметив, что напротив них появились напитки.
Джо ушел, и Эстел подняла свой бокал.
- Твое здоровье!
Катарин ответила:
- Будь здорова, Эстел. - Сделав маленький глоток, она бросила долгий испытующий взгляд на журналистку и осторожно спросила: - Почему ты упомянула "Конфидэншл"? Это мерзкий журнал, специализирующийся на раздевании звезд и других знаменитостей. У меня нет ничего, что бы их заинтересовало. Или у Виктора. Или у нас обоих.
Через секунду после того, как последняя фраза сорвалась с языка, Катарин пожалела об этом. "Я сказала слишком много", - подумала она. Непростительно много.
Эстел уловила замешательство в поведении Катарин и доверительно шепнула:
- Похоже, ты не знаешь, что Эрлин Мейсон подала на развод. Я понимаю, что она стерва, каких мало. Вместе с тем она, похоже, готова на все, чтобы сорвать изрядный куш. По калифорнийским законам она может его получить. Совместная собственность и все такое прочее. Похоже, у нее есть пикантная информация о любовных похождениях Виктора с несколькими восхитительными леди. Она болтает об этом со всеми, кто готов слушать, особенно с журналистами. Как я сказала, большинство из нас считает ее большой стервой. Мы уверены, что она хочет втянуть Виктора в большой скандал. Однако у него, к счастью, много друзей в прессе, так что ей не удастся легко добиться этого. Но ты можешь предупредить Виктора, что "Конфидэншл", кажется, готов уделить ей внимание. До меня дошли слухи, что они ищут журналиста, который бы написал о нем и его романтических похождениях в старой доброй Англии.
Хотя Катарин знала, что у Виктора назревают неприятности с разводом, информация Эстел застала ее врасплох и порядком расстроила. Вместе с тем, не будучи уверена в мотивах Эстел, она скрыла свою реакцию и сказала после некоторых колебаний:
- Я знаю о его разводе, но без подробностей. Хорошо, что ты сообщила о намерениях этого журнала. Я обязательно предупрежу Виктора. Уверена, что он будет очень признателен.
- Я рада, - сказала Эстел, поднимая бокал и оглядываясь с довольным видом. Она поздравила себя за находчивость, с которой подошла к Катарин и заговорила с ней. Журналистка размышляла над тем, чем бы еще снискать ее расположение, чтобы попасть в круг приближенных к актрисе лиц.
Разговаривая с Эстел, Катарин смотрела на нее с мягкой обезоруживающей улыбкой. Однако мозг ее не переставал работать. Она трезво оценивала Эстел. Была ли Эстел искренна в желании предупредить Виктора? Или она только притворялась, дабы замаскировать свои собственные ходы? Эстел ведь может и сама работать на "Конфидэншл". Но инстинкт и природная интуиция подсказали Катарин, что это не так. Она уже успела разглядеть в Эстел льстивую и елейную особу, которая предпочитала иметь среди знаменитостей друзей, а не врагов. Кроме того, она туповата. Не раздумывая больше, Катарин решила воспользоваться шансом, который давала Эстел. Она подумала, что должна, по возможности, найти способ полностью нейтрализовать Эстел и в то же время пользоваться при необходимости ее услугами. Такие девушки, как Эстел, кормящиеся за счет своих связей со знаменитостями, часто бывают бесценными людьми, и они никогда не возражают, чтобы их использовали в чьих-то целях. Льстецов тешит лесть. Катарин сардонически усмехнулась. Это возвышает их приниженное "я". Дает им возможность чувствовать себя важными.
Поменяв положение и закинув ногу за ногу, Катарин придвинулась к Эстел, устремив на девушку свой гипнотизирующий взгляд. Она сказала сладким, как мед, голосом:
- Ты знаешь, Эстел, я думаю, что тебе самой следует поговорить с Виктором. - Она сделала паузу и, быстро импровизируя, продолжала: - В следующее воскресенье он дает небольшой ужин, и, я знаю, ему будет приятно, если ты придешь со мной. Ты увидишь там интересных людей, о которых сможешь написать.
Катарин не знала, кто будут эти люди, поскольку ей только что пришла мысль о приеме, но о списке гостей ей придется позаботиться позже.
Эстел просто засветилась от такой перспективы.
- Как мило с твоей стороны. Мне это нравится, - ее темные и жадные маленькие глаза заблестели, словно брызги воды. - Нет, я думаю, мне следует написать о тебе. Я где-то слышала, что ты американка. Это правда? Твоя речь не похожа на американскую.
- Тем не менее я американка, - сказала ей Катарин. - Очень любезно с твоей стороны, что ты хочешь написать обо мне, но в настоящее время у меня много других дел. Может быть, через несколько недель…
Увидев расстроенное лицо Эстел и считая необходимым успокоить ее, Катарин быстро продолжила:
- Послушай, почему бы тебе не взять интервью у Виктора? Он собирается экранизировать "Грозовой перевал". Я могла бы устроить это специально для тебя, Эстел.
- О, это просто фантастика! - Эстел порылась в своей сумочке и вытащила визитку. - Это мой номер. Позвони мне насчет воскресного приема. В какое время, где и так далее. - Она замолчала, глядя на входную дверь клуба, а затем сказала: - Думаю, у тебя подошло время ленча. По крайней мере, девушка, стоящая там, смотрит сюда…
Катарин обернулась и увидела Франческу, стоявшую у входа. Она помахала ей, встала и пошла навстречу. Франческа, широко улыбаясь, тоже сделала несколько шагов вперед.
- Франческа, здравствуйте, дорогая! - воскликнула Катарин с сияющим лицом.
Они тепло пожали друг другу руки.
Франческа поздоровалась и извинилась за опоздание. Она раскраснелась от быстрой ходьбы и немного запыхалась.
- Не страшно. Я недолго ждала. Познакомься с Эстел Морган, моей хорошей подругой, журналисткой. Эстел, это леди Франческа Каннингхэм.
Эстел, польщенная тем, что ее назвали хорошей подругой, схватила протянутую руку Франчески и пожала ее.
- Очень рада познакомиться с вами, - выпалила она - ну, я вижу, наконец и ко мне пришли. Спасибо за коктейль, Катарин. До воскресенья.
Катарин собственническим жестом взяла Франческу под руку и подвела ее к стойке бара, где только что сидела Эстел.
- Я пью коктейль из шампанского и апельсинового сока. Очень освежает. Вы не хотите?
Франческа ответила:
- Спасибо. Звучит очень заманчиво. Думаю, это то, что мне нужно.
Она села и с улыбкой посмотрела на Катарин. Необыкновенная красота актрисы поразила ее с прежней силой. Она подумала: "Вот тот самый тип красоты, который во все времена вдохновлял поэтов и художников. Романтичный, таинственный и разбивающий сердца. Никого она не может оставить равнодушным". И снова Франческа почувствовала себя во власти новой подруги.
Сделав заказ Джо, Катарин легко прикоснулась к руке Франчески и сказала с сияющей улыбкой:
- Я так рада, что вы согласились пообедать со мной сегодня. Я страшно хотела увидеться и поговорить.
- И я тоже, - тепло ответила Франческа.
Она окинула глазами клуб и оценила его изысканный интерьер: обитые темно-розовым шелком стены, ковры на полу, резные деревянные бра с розовыми абажурами и дальше, за баром, розовые скатерти и лампы с такими же абажурами на столах в самом ресторане.
Она улыбнулась и сказала:
- Довольно приятное место. Когда я работаю в Б. М., я обычно захожу в дешевую закусочную, чтобы перехватить сандвич. Конечно, это заведение совсем другого уровня.
Катарин спросила с некоторым любопытством:
- А что такое Б. М.?
- Британский музей. Мой второй дом, как называет его Ким.
- Ах, да конечно. Сегодня утром вы были там?
- Да. Сегодня я искала материалы, касающиеся осады Хартума Гордоном, и неожиданно обнаружила, что попала в самую настоящую трясину, - она вздохнула. - Чем больше работаю, тем больше осознаю, какая монументальная задача передо мной. Перелопатить сотни документов, проанализировать и оценить массу материала - просто конца этому не видно.
- Но Ким мне сказал, что ты занимаешься исследованиями ежедневно в течение почти восьми месяцев! - воскликнула Катарин, приподняв в удивлении брови.
- Да, это так, - на лице Франчески появилась гримаса, - и мне еще очень далеко до конца. Иногда я думаю, что никогда не напишу книгу. - Она замолчала, увидев, что подошел Джо с напитками. Она сама удивилась тому, что с такой легкостью поделилась своим беспокойством. Мысль о том, что ей не справиться с книгой, беспокоила ее уже несколько дней, но Франческа постоянно отгоняла ее от себя.
- Вы, конечно, напишете ее, - сказала Катарин убежденно и подвинула бокал к Франческе, - попробуйте "Мимозу", вам понравится. Ваше здоровье!
- Ваше здоровье! - Франческа попыталась улыбнуться, но ей это не очень удалось.
Катарин внимательно посмотрела на нее, размышляя над тем, как приободрить новую подругу. Она уже собиралась произнести какую-нибудь общую фразу по этому поводу, когда к ней подошел метрдотель и, извинившись, передал записку. Она поблагодарила его, несколько озадаченно улыбнулась Франческе и развернула листочек. Она сразу определила, что записка от Эстел. Записка была короткой и по существу. Катарин быстро прочитала: "У меня есть важные новости о журнале и В. М. Во время ленча зайди в женскую комнату; я пройду за тобой и расскажу кое-что интересное. Э.".
Катарин охватила тревога, но она подавила в себе это чувство. Скомкав записку, она сунула ее в карман юбки и, улыбаясь, пояснила Франческе:
- Эстел хочет, чтобы я организовала интервью с Виктором. Она собирается написать о нем для одного американского журнала, который она здесь представляет.
- Понятно, - без всякого интереса отреагировала Франческа.
Катарин несколько минут сидела молча, занятая своим коктейлем и мыслями о Викторе. Затем она резко отбросила свои размышления, решив, что в данный момент должна полностью сконцентрировать внимание на Франческе. Она чувствовала, что тягостное настроение, так неожиданно охватившее сестру Кима, все еще не отступило. Глаза девушки были полны безысходной тоски.
Наконец Катарин участливо произнесла:
- Я знаю, что вас беспокоит книга, Франческа. Может быть, поговорим об этом?
- Не знаю, - неуверенно ответила Франческа, но в то же время почувствовала облегчение от предложения актрисы.
Пренебрежительное замечание Кима о том, что книга не будет пользоваться успехом, хотя и шутливое по существу, сильно испортило настроение Франчески и поколебало ее уверенность, причем это состояние с воскресенья не только не улучшилось, но даже усугубилось. Ее терзали тяжелые сомнения относительно конечной цели, и, по правде говоря, Франческа была не столько напугана огромным объемом предстоящей работы, сколько измучена переживаниями о том, сумеет ли написать биографию. Эти мысли вкупе с возросшим беспокойством по поводу необходимости зарабатывать деньги, чтобы помочь домашним, остудили ее первоначальный энтузиазм. Она намеревалась поговорить с отцом о работе, однако он был слишком поглощен своими проблемами; что же касается подруг, то она точно знала, что ни одной из них это не будет интересно. Все они были так же неопытны в жизни, как сама Франческа, и большинство проводило время в ничегонеделании или занимаясь пустой работой, убивая время в ожидании, когда на горизонте появится достойный кандидат в мужья. Франческе нужен был умный и чуткий слушатель. Катарин вполне удовлетворяла этим требованиям. Не говоря уже о том, что она проявляла явную заинтересованность в работе Франчески, она принадлежала к людям творческого труда и уже многого добилась в жизни. Поэтому можно было рассчитывать, что Катарин поймет ее переживания и затруднительное положение лучше, чем кто-либо другой.
Франческа сделала глубокий вдох и начала:
- Если говорить правду, Катарин, сегодня утром я подумывала о том, чтобы бросить книгу. Я в полном унынии и готова прекратить свою работу.
- Но вы не можете сделать этого! - воскликнула Катарин с необычной для нее горячностью. Она ошеломленно посмотрела на Франческу, наклонилась к ней и сказала со всей убедительностью, на которую была способна: - Подумайте, вы не должны опускать руки. Вам нужно непременно продолжить работу.
Франческа в сомнении покачала головой, и страдальческое выражение на ее юном лице еще более усилилось.
- Я даже не знаю, будет ли это напечатано. А что, если я не смогу продать книгу издательству? Тогда окажется, что время потрачено зря. Может быть, годы жизни!
- Я знаю, вы ее продадите, - произнесла Катарин беззаботно и уверенно. - Чувствую - целая дюжина издательств будет обивать ваши пороги и бороться за право публикации.
- Сомневаюсь, - засмеялась Франческа, но это был вымученный смех. - Я сейчас думаю, что обманываю себя, воображая, что смогу сделать карьеру писателя. Было бы более разумно, если бы я нашла себе работу в магазине, продавая нижнее белье или что-нибудь в этом роде. По крайней мере, я бы зарабатывала деньги и помогала близким.
Последнее замечание настолько озадачило Катарин, что она бросила полный изумления взгляд на Франческу. Актриса собиралась спросить новую приятельницу, что та имеет в виду, но расценив, что это будет неделикатно, удержалась от вопроса.
- Ким рассказывал мне, что у вас настоящий талант к сочинительству и…
- Он чересчур снисходителен ко мне, - возразила Франческа.
Катарин сжала руку Франчески, стараясь разубедить и успокоить ее.
- Возможно, в какой-то степени. Однако он рассказал мне, что вы продали несколько журнальных статей, а это уже кое-что значит. - Поскольку Франческа не ответила, она горячо добавила: - Меня, по крайней мере, это убеждает. С моей точки зрения, вы профессиональный писатель.
- Нет, Катарин, - возразила Франческа упавшим голосом, - журнальные статьи не многого стоят, и в любом случае книга - это совершенно иная вещь, особенно историческая биография такого плана. - Полным безысходности тоном она закончила: - Я сегодня совсем пала духом, и, наверное, мне не следует докучать вам. Несправедливо переносить на вас мою депрессию.
- Ну, не говорите глупостей, я хочу вам помочь, - сказала Катарин, - я думаю, это стоит обсудить. Возможно, так мы и доберемся до сути проблемы. Расскажите мне подробнее обо всем.
Франческа слабо улыбнулась.
- Дело в том, что я не знаю, что рассказывать. Меня мучают сомнения, будет ли книга напечатана и, если да, будет ли она пользоваться успехом. Я не уверена в себе, в своих писательских способностях. - Она запнулась, готовая расплакаться.
Катарин прониклась пониманием проблем Франчески. Наступило короткое молчание, после которого актриса отважилась сказать:
- Мне кажется, я понимаю, что с вами, - она помедлила, а затем мягко продолжила, - вы внезапно потеряли веру в свои силы, Франческа, и от этого впали в депрессию. А этого позволять себе никак нельзя. Я знаю, вы сможете написать книгу. И я уверена, что она будет хорошей. Будет иметь успех. Не знаю, откуда у меня эта уверенность, но я это чувствую. - Катарин откашлялась и добавила: - Не думайте, что я не понимаю, что с вами происходит. Я сама не раз переживала подобные состояния. Какая-то растерянность, страх, что провалюсь, - я порой бывала просто парализована ужасом перед выходом на сцену. Но это проходит, если взять себя в руки, продолжать бороться.
Произнося этот монолог, Катарин пристально смотрела на Франческу, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно более убедительно. Но та не реагировала, погруженная в безысходность. Карие глаза Франчески потемнели, она нервно кусала губы и вертела в руках ножку бокала. Через несколько секунд Катарин решила попробовать подойти к ней по-другому. Она заботливо сказала:
- Вы знаете, Франческа, я думаю, что нам всем важно делать то, чего мы страшимся. Ведь если это получится, у нас появляется чувство победы. Конечно, требуется много сил и решимости. И смелости. Но, в конце концов, игра стоит свеч. Вы не должны сдаваться, Франческа, дорогая.
Катарин, по природе сама будучи целеустремленной и дисциплинированной, всегда удивлялась, когда видела, что эти качества отсутствуют у других. Теперь она хотела зажечь Франческу, вселить в нее такое же страстное желание победить, которое определяло ее актерскую карьеру. Для Катарин чувство внутреннего удовлетворения, равно как слава и деньги, было стимулом и побудительным мотивом всех ее действий.
Она внимательно посмотрела на Франческу и убежденно воскликнула:
- Вы должны стремиться к своей мечте, потому что без мечты мы - ничто. Иначе не стоит жить.
Франческа растерянно покачала головой.