История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалев 6 стр.

Еще задолго до этого в Италии, на нижнем Тибре, возник маленький город-государство - Рим. До поры до времени он оставался в системе Средиземноморья самостоятельным и относительно изолированным оча­гом исторического развития. Однако это был очаг большой социальной мощи, центр скрещивания разнообразных этнических, хозяйственных и культурных взаимодействий в Средней Италии. Параллельно с развити­ем римской экспансии в Италии (V-III вв.), а затем вне ее - в западном и восточном Средиземноморье (III-I вв.) - Рим втягивался в систему средиземноморских хозяйственных и культурных связей и, в свою оче­редь, стал оказывать на нее сильное влияние. К концу I в. до н. э. сфор­мировалась в основных чертах римская мировая держава, включившая в себя все предшествовавшие ей государственные образования в районе Средиземного моря. Древняя история вступила в свою четвертую, и пос­леднюю, фазу.

Рим, как было сказано, вошел в сложившуюся систему эллинистиче­ского мира. Но, входя в нее, он начал ее преобразовывать. Рабовладель­ческие общества Средиземноморья, в первую очередь сама Италия, в ходе римских завоеваний испытали ряд глубоких изменений: значительный рост денежного хозяйства, огромное развитие рабства, концентрация земли, пролетаризация мелких свободных производителей. Все эти изменения явились специфическими чертами римской хозяйственной системы, кото­рая стала самой высокой формой античного рабовладения.

В римскую эпоху рабский труд как в Италии, так и в значительной части провинций занял ведущую роль во всех областях хозяйственной жизни. Юридическое и бытовое положение рабов значительно ухудши­лось по сравнению с предшествующими периодами и стало близко под­ходить к формуле Аристотеля - Варрона об "одушевленных" и "гово­рящих орудиях". Весь район Средиземного моря с прилегающей к нему широкой периферией был охвачен экономическими связями, достаточно тесными для того, чтобы говорить о зародышах единого средиземномор­ского рынка и о некоторых экономических явлениях, общих для всего района: колебаниях цен, кризисах. Поэтому римская держава, созданная рабовладельческой экспансией, опиралась не только на силу римского оружия, но и на некоторое хозяйственное единство средиземноморского района. И по форме своей эта держава, оставаясь федерацией автоном­ных полисов, приближалась к территориальным государствам эллинис­тического типа.

В области культуры Рим в основном использовал достижения предше­ствующих эпох, особенно эллинизма. Рим был втянут в орбиту средизем­номорских отношений уже тогда, когда культура эллинизма достигла та­кой высоты, что Риму не оставалось ничего другого, как заимствовать ее и подражать ей. Поэтому римская культура не была вполне самостоятель­ной. Значение Рима - главным образом в распространении эллинисти­ческой культуры, приспособленной к римским потребностям, на отсталом Западе.

Однако было бы ошибкой утверждать, что культура Рима была сплошь подражательной. Во-первых, в ранней римской культуре, например в рели­гии, было много самобытных италийских элементов, впоследствии только прикрытых слоем наносных греко-восточных влияний. Во-вторых, даже в позднеримской культуре, в целом наименее самостоятельной, существуют формы, отмеченные печатью высокой оригинальности, в которых римляне были подлинными творцами: право, архитектура, некоторые литературные жанры (сатира). Наконец (и это самое главное), даже копируя многие фор­мы эллинистической культуры, римляне не механически подражали им, а перерабатывали их в своем духе и стиле. В результате этого получились явления, глубоко своеобразные по существу, несмотря на внешне подража­тельные формы, например, лирика конца I в. до н. э. Вот почему в целом мы должны признать римскую культуру своеобразной стадией развития антич­ной культуры.

Доведя рабовладельческую систему до полного развития, Рим тем са­мым довел до максимального напряжения и все ее социальные противоре­чия. Противоречия между свободными и рабами, богатыми и бедными ни­когда в истории древнего мира не достигали такой остроты, как в римскую эпоху. Поэтому ни классический Восток, ни Греция не знали таких гран­диозных социальных битв, как гражданские войны II-I вв. до н. э. или массовые движения колонов, рабов и варваров III-IV вв. н. э. Римская эпоха создала предпосылки для социальной революции, которая вместе с варварскими завоеваниями разрушила рабовладельческое общество Сре­диземноморья и положила начало европейскому Средневековью.

Длительность и сложность римской истории требуют особого внима­ния к ее периодизации. Общепринятым является деление на две большие эпохи: Республика и Империя. Хронологической гранью между ними чаще всего принимают конец 30-х гг. I в. до н. э. (битва при Акции и гибель Антония). Но эта периодизация является далеко не совершенной. Во-пер­вых, представляется спорным, с кого начинать империю: с Суллы - пер­вого диктатора, власть которого была бессрочной, Цезаря - фактическо­го основателя империи или Октавиана Августа, закончившего граждан­скую войну? Если же создателем империи считать Августа (что обычно и делают), то с какого года ее начинать: с 31 г. до н. э. - года битвы при Акции, где Октавиан разбил своего соперника Антония, с 30 ли года (смерть Антония), или же с 27, когда Октавиан отказался от полномочий триумви­ра? Кроме этого, в основу общепринятой периодизации положен не соци­ально-экономический, а надстроечный момент - форма государственной власти.

Тем не менее эта периодизация настолько прочно укоренилась в науке, что менять ее было бы нецелесообразно. К тому же она правильно уста­навливает две основные эпохи римской истории, хотя и определяет их не по основному признаку. Поэтому мы сохраним деление на республикан­скую и императорскую эпохи, но с таким пояснением: эпоха Республики - это история укрепления и высшего расцвета рабовладельческой системы Средиземноморья; эпоха Империи - история ее упадка. Условной гра­нью между ними будем считать 30 г. до н. э., год смерти Антония.

Однако каждая из этих больших эпох нуждается в более дробной пери­одизации. Оставляя пока Империю, примем следующую периодизацию истории Республики (хронологические рамки приблизительны).

I. Так называемый царский период (VIII-VI в. до н. э.) - период позднеродового строя, или военной демократии.

II. Период аристократической республики патрициев и борьбы патри­циев и плебеев (V - начало III в. до н. э.) - формирование римского рабовладельческого полиса и завоевание Италии.

Эти два первых периода обычно называются ранней римской историей.

III. Период олигархической республики нобилей (начало III - 30-е гг. II в. до н. э.) - период больших римских завоеваний; расцвет рабовла­дельческого хозяйства в Италии.

IV. Период гражданских войн (30-е гг. II в. - 30-е гг. I в. до н. э.) - революционно-демократическое движение рабов и свободной бедноты; пе­риод образования мировой римской державы, падение Республики и обра­зование Империи.

ГЛАВА I ИСТОЧНИКИ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИСТОРИИ И ПРОБЛЕМА ЕЕ ДОСТОВЕРНОСТИ

Важнейшими письменными первоисточниками ранней римской истории явля­ются древнейшие латинские надписи, консульские фасты, официальные докумен­ты, например, "Законы XII таблиц", международные договоры. Первые истори­ческие произведения создаются в Риме в Ш в. до н. э. (Квинт Фабий Пиктор), воз­никает "анналистическая" традиция. Так как сочинения анналистов утрачены, ос­новным источником для этого периода истории становится литературная традиция конца Республики - начала Империи - Цицерон, Ливий, Дионисий, Плутарх.

V в. до н. э. - возникновение историографии в Риме (летопись - annales - понтификов).

III в. до н. э. - появление первого исторического сочинения в прозе - "Анна­лы" Квинта Фабия Пиктора.

I в. до н. э. - I в. н. э. - творчество Ливия, Дионисия, Диодора, Плутарха.

Первоисточники
Надписи

Документальный материал в римской истории представлен преиму­щественно надписями. Если эпоха Империи сохранила нам большое ко­личество эпиграфического материала, то Республика оставила его очень немного, а в раннем периоде надписей почти нет. Правда, это утвержде­ние нуждается в одной оговорке: латинских надписей почти нет. Что же касается нелатинских надписей, то они имеются в достаточном количе­стве, но, как увидим ниже, их почти нельзя использовать.

Самые ранние латинские надписи датируются концом VI или нача­лом V в. Это прежде всего надпись на так называемом cippus (столб, колонна). Столб этот нашел на форуме Бони в 1898 г., на том самом месте, которое древними считалось могилой Ромула и было отмечено "черным камнем" (lapis niger) Надпись весьма архаична по языку и шрифту. Строки идут попеременно одна - слева направо, другая - справа налево. Такой способ письма называется по-гречески "бустрофедон", т. е. "как пашет бык". Надпись сильно испорчена, а поэтому смысл ее непонятен. Возможно, что она имеет отношение к какому-то религиозному обряду.

К древнейшим памятникам латинской письменности принадлежит так­же надпись на золотой пряжке, найденной в одной из могил г. Пренесте. Она написана справа налево и читается так: "Manios med fhe fhaked Numasioi", т. e. "Manius me fecit Numerio" ("Маний меня сделал для Нумерия"). Можно отметить еще несколько мелких надписей на сосудах и других предметах. Как правило, они состоят из отдельных слов и истори­ческого значения в собственном смысле слова не имеют.

Первые исторические надписи относятся к самому концу раннего пе­риода римской истории. Это - похвальные надписи (элогии) на сарко­фагах знатного римского рода Сципионов (Scipionum elogia). Хроноло­гически самая ранняя из них - стихотворная надпись Луция Корнелия Сципиона Барбата, консула 298 г. Она тоже еще довольно архаична по языку: "Корнелий Луций Сципион Бородатый, родившийся от отца Гнея, муж доблестный и мудрый, наружность которого вполне соответствова­ла его внутренним достоинствам, бывший у вас консулом, цензором, эди­лом. Он взял Тауразию, Цизауну, Самний; покорил всю Луканию и вы­вел оттуда заложников". Другие элогии Сципионов уже выходят за рам­ки раннего периода, и рассматривать их здесь мы не будем.

Нелатинские надписи, сохранившиеся от ранних эпох, гораздо много­численнее. Одних этрусских надписей в настоящий момент насчитывает­ся около 10 тыс. (правда, из разных периодов). Но, к сожалению, они пока еще не могут быть использованы в сколько-нибудь широких размерах. Хотя они написаны греческими буквами, но этрусский язык очень мало извес­тен. Читаются отдельные слова (в частности, имена собственные), можно понять общий смысл некоторых фраз, но в целом этрусский эпиграфиче­ский материал остается пока мертвым сокровищем.

С другими нелатинскими надписями (оскскими, умбрскими, венетскими и др.) дело обстоит лучше. Многие из них читаются и представляют интерес для культурной истории италийских племен. Греческие надписи юга Италии и Сицилии почти ничего не дают для ранней истории Рима.

Однако мы имеем латинские надписи более поздних эпох, которые, по-видимому, восходят к ранним периодам. Сюда относятся прежде всего так называемые консульские или капитолийские фасты (Fasti consulares или Capitolini), т. е. списки высших должностных лиц Римской республики. Но так как они были составлены, по-видимому, только в эпоху Августа, то ценности настоящего документа не имеют.

Еще в большей степени это приходится говорить о другом списке, со­ставленном в ту же эпоху, - о списке триумфов (Fasti triumphales или Acta triumphorum). Он содержит имена всех тех лиц, которые праздновали три­умф над врагом с обозначением повода триумфа и его даты. Список начина­ется с Ромула: "Romulus Martis f. rех de Caeninensibus К. Маг", т. е. "Царь Ромул, сын Марса, [справил триумф] над ценинцами 1 марта". Уже один факт внесения в список "сына Марса" говорит о фальсификации триумфаль­ных фастов ранних периодов. Эта часть была составлена на основании до­мыслов ученых антикваров эпохи Августа, опиравшихся на историко-лите­ратурную традицию. Более или менее достоверными триумфальные фасты делаются только с эпохи Гракхов, т. е. с 30-х и 20-х гг. II в. до н. э.

Как первоисточник для культурной истории раннего Рима имеют зна­чение так называемые "Fasti anni iuliani" - отрывки римского юлианско­го календаря конца I в. до н. э. и начала I в. н. э., дошедшие до нас в разных вариантах (например, пренестинские фасты).

Таким же первоисточником для культурной истории является гимн в честь Марса жреческой коллегии арвальских братьев (Carmen arvale). Этот гимн дошел до нас в поздних надписях (II и III вв. н. э.), содержащих про­токолы арвальских братьев. Но архаизм языка, на котором составлен гимн, не везде даже поддающегося переводу, говорит о его чрезвычайной древ­ности. Он начинается такими словами: "Enos, Lases, juvate", т. е. "Nos, Lares, iuvate" ("Помогите нам, лары").

Из всех надписей, датируемых царской эпохой в Риме, особо присталь­ное внимание уделяется стеле с римского Форума - "черному кам­ню". Действительно, надпись сохранилась очень плохо, однако неко­торые слова читаются полностью. Среди них слово PECEI (=regei=regi, Dat. Sing. от слова "царь"). Наличие этого слова явилось дополни­тельным аргументом для датировки надписи VII-VI вв. - временем правления в Риме царей. Вместе с тем некоторые ученые, как отмеча­ет Е. В. Федорова, "склонились к мысли, что в надписи идет речь не о царе в прямом смысле этого слова, а только о царе священнодействий (rex sacrorum, sacrificulus), т. е. о жреце, который после изгнания ца­рей унаследовал жреческие обязанности царя. Сторонники этого мне­ния датировали надпись концом VI - началом V в." (Федорова Е. В., Введение в латинскую эпиграфику. М., 1982. С. 43). За столетие, прошедшее с момента находки стелы, предпринято много попыток реконструировать текст надписи. Одним из наиболее удачных восстановлений признается гипотеза итальянских исследователей Думециля и Кальдерини. В переводе на русский язык текст надписи вы­глядит следующим образом: "Тот, кто разобьет и повредит этот камень, да будет проклят (букв., да будет посвящен Юпитеру, т.е. отдан во власть Юпитера и поэтому изъят из мира живых). Кто запачкает этот камень, с того причитается пеня в 300 ассов... Штраф будет служить компенсаци­ей для царя. Всякий раз, когда царь будет совершать священнодействие, те авгуры, которыми царь будет предводительствовать, пусть приказы­вают, чтобы их слуга-глашатай объявлял следующее: "Если кто-нибудь явится с упряжкой скота, то пусть он распряжет скот (и не запрягает его) до тех пор, пока царь и авгуры шествуют, как подобает в процес­сии". Если у какого-либо скота из чрева выпадет что-нибудь нечистое, и если оно не жидкое, то пусть это будет считаться нечестием, а если жидкое, то на основании доброй приметы оно будет считаться чистым". (Цит. по: Федорова Е. В. Введение... С. 44-45). Сильным ударом по гиперкритическому отношению к римской тра­диции об истории Рима (VIII-IV вв.) стала находка в 1978 г. на тер­ритории бывшего античного города Сатрик в Лации надписи конца VI в. Надпись состоит из двух строк неравной длины, направление письма слева направо и читается так:

[En aid]e iste Terai Popliosio Valesiosio suodales Mamartei. В переводе на классическую латынь текст выглядит так: In aedem isti (=hic) Terrae Publii Valerii sodales Mamartei.

"Здесь, в храме Земли (совершили посвящение) Марсу содалы Пуб­лия Валерия".

"В данном случае под содалами следует понимать не жреческую кол­легию, а друзей и близких Публия Валерия, действовавших по его поручению", - считает Е. В. Федорова (Подробный анализ надпи­сей см.: Федорова Е. В. Введение... С. 45.). Время возникновения надписи определяется по имени Поплия Валезия (=Публия Валерия). По-видимому, это никто иной, как Публий Валерий Публикола, кон­сул 509, 508, 507 и 504 гг., активный борец за свержение царской власти в Риме, поборник свободы народа.

Благодаря сатриканской надписи отпали сомнения в достоверности фигуры одного из первых римских консулов.

В последние десятилетия изменилось отношение исторической науки и к консульским фастам (Fasti consulares) как к документальному ис­точнику. Действительно, остатки фастов, найденные на Капитолии, принадлежат эпохе Августа. Споры вызывает достоверность материа­ла, на основе которого фасты были составлены (или восстановлены) на рубеже двух эр. Долгие годы, по крайней мере, древнейшая часть фастов (для V в.) считалась абсолютно недостоверной. Одним из важ­нейших аргументов было наличие в списке консулов плебейских имен (или, вернее, имен, которые в III-I вв. встречаются только у плебе­ев). В условиях господства нибуровской теории происхождения пат­рициев и плебеев подобное рассматривалось как позднейшая перера­ботка списка. Однако с рождением в XX в. новой точки зрения на про­блему возникновения римских сословий (см. ниже) изменилось и вос­приятие консульских фастов. Все больше историков становится на по­зицию доверия этому эпиграфическому памятнику.

Официальные документы

Таков основной эпиграфический материал, сохранившийся от раннего периода римской истории. Как видим, он почти ничего не дает историку. Однако кое-какие документы дошли до нас в передаче римских и грече­ских писателей. На первом месте здесь нужно поставить "Законы XII таб­лиц" ("Leges XII tabularum"), чрезвычайно важный памятник середины V в. Отдельные статьи этого законодательного сборника дошли из более поздних эпох частью в цитатах, частью в пересказе различных римских авторов.

Менее достоверны так называемые Царские законы ("Leges regiae") - собрание законов и постановлений, приписанных римским царям и отно­сящихся главным образом к сакральному праву. Они сохранились у одно­го римского юриста императорской эпохи.

Дошли до нас в более или менее точной передаче греческих и римских писателей некоторые международные договоры, в которых Рим выступает в качестве одной из договаривающихся сторон. Таков, например, текст договора римлян с карфагенянами (вероятно, 508 г.), переданный грече­ским историком Полибием (III, 22). Но эти документы, строго говоря, ха­рактера первоисточника не имеют.

Итак, письменные первоисточники по истории Рима первых двух пери­одов весьма немногочисленны, некоторые из них сомнительны, а в целом все они дают для науки очень немного.

Монеты

Обратимся к другим категориям первоисточников. Монеты, являющи­еся очень важным источником для императорской эпохи, почти не имеют значения для раннереспубликанского периода. Римские монеты появля­ются не раньше V в. (а вернее, с середины IV в.), и их очень немного. Во всяком случае, для общей истории они ничего не дают. Греческие монеты юга Италии и Сицилии древнее, и их гораздо больше, но, как и надписи, они почти не могут быть использованы для ранних эпох Средней Италии.