Горская слизнула с губы приставшую икринку, и спортсмен сглотнул. То ли от голода, то ли по другой причине. Он налил кипяток в кружку с пакетиком Хэйлиса. Кафедра экономики должна быть экономной. Молчание затягивалось. Непрошенный гость вслушался в слова незнакомого, бодрого марша.
- Ищете знакомые буквы? - с легкой усмешкой поинтересовалась хозяйка.
- На этот раз вы всё же слушаете непатриотическую музыку, - поставил диагноз Вереин.
- Я бы не была столь категорична. Это группа Turisas, "To Holmgard and Beyond". Так сказать, песенка варягов: "На Новгород и дальше", финская версия истории, откуда есть пошла земля русская. Ну, знаете, Рюрики всякие…
- Рюриков знаю, - кивнул Андрей. - Их пригласили княжить в Россию.
- Да уж, пригласили… - Красивые губы Черной Герцогини скривились. - Так и вижу, как долго их упрашивают. Пришла дружина викингов - огромных, вонючих мужиков с топорами, - и решила, что местечко подходящее. А наши, чтобы потом перед потомками и соседями не позориться, сказали, что мы-де их сами попросили. И для правдоподобия добавили: "Вещуны велели". Россия не меняется.
Вереину было непривычно вести с женщинами разговоры про политику. К слову сказать, он вообще с женщинами разговоры вести был не приучен, поскольку, с его точки зрения, они были рождены для кухни, спальни и детской. Андрей разглядывал диковинную зверюшку в соседнем кресле, но взгляд его и мысли неизменно скатывались к изящной груди, плотно облегаемой черным джемпером. Природа придумала млечные железы специально, чтобы посмеяться над мужчинами, чьи честолюбивые помыслы веками разбиваются об эти холмы. Усилием воли он поднял взгляд на лицо собеседницы.
- Я хотел обсудить некоторые вопросы курсовой.
- Обсуждайте. Хотя это неожиданно.
- В смысле?
- Обычно студенты предпочитают не думать о курсовике до момента сдачи. Очники вспоминают о нем за месяц до этого волнующего события. Заочники - за неделю, чтобы успеть заказать ее в ближайшей конторе, если не удается скачать из Интернета на халяву.
- То есть вы не думали, что я буду писать курсовик сам?
Горская глубоко вздохнула и поставила кружку на стол.
- Боюсь повториться, но я вообще о вас не думала.
Ай-ай-ай, Мария Петровна, а вы, оказывается, врушка… Андрей почему-то был уверен, что Горская о нем думала. Хотя, возможно, в нем говорили гены предков, те самые, что заставили заменить в летописи слово "захватили" на более приятное для самолюбия "были призваны".
Маша возвращалась домой в приподнятом настроении. Если вдуматься, причин для этого не было: подумаешь, сегодня на кафедру снова заглянул Вереин. Так он уже месяц как периодически заглядывает. Чаще по вечерам, если у нее случались заочники, а иногда мог заехать и днем, подловив на переменке или в "окне". Официально Андрей приезжал "работать над курсовой", но продвинулись он незначительно. Хотя про организационную культуру они всё же говорили. Иногда. Однако не профессиональное мастерство педагога было причиной эйфории. Маша всё чаще ловила себя на мысли, что, несмотря на превосходство в знаниях и профессиональном опыте, по сравнению с Вереиным она была лопоухим щенком. Интуиция вопила о том, что он позволяет Горской играть в "главную", ловко маневрируя среди ее выпадов. Он выбирал из ее слов суть, но периодически Маша чувствовала себя первоклашкой-отличницей, которая с выражением рассказывает вызубренный стих перед одобрительно улыбающимся взрослым. Это должно было раздражать. Если бы так себя повел Валера, она бы быстро поставила его на место. А Андрей…
Андрея она ждала. Горская поняла, что тот вычисляет ее по расписанию, и, если между парами образовывался перерыв, сидела на кафедре, боясь его пропустить. Маша говорила себе, что с этим нужно бороться. И находила повод, чтобы уйти по делам. Но только когда понимала, что он точно не придет. Раньше сексуальный интерес Андрея льстил, теперь - вызывал страх. Маша не знала, как вести себя, если он вдруг решит перейти от разговоров к делу… А еще сильнее она боялась того, что будет потом, после того, как это случится. Если, - не дай бог, конечно! - это всё-таки случится.
Настроение от подобных мыслей упало. Оно бы, может, и поднялось. Если бы не устроенный Валериком в ее квартире "приятный сюрприз". В очередной раз Маша убеждалась, что сюрпризы приятными не бывают. Запах свежеприготовленной еды аппетит пробудил, однако энтузиазма не вызвал. Вяло отвечая на вопросы, она поковырялась в тарелке, поблагодарила Залесского за вкусный ужин и направилась в ванную. Теплая вода и фруктово-ванильный аромат пены немного успокоили, более того - усыпили. Укутавшись в полотенце, Горская поплелась в спальню. Приторно-сладкие фиазмы ароматизированных свечей в коридоре подсказали ей, что сюрприз еще не закончился.
В спальне обнаженный до пояса Валерик валялся на ее кровати с ее ноутбуком! Мужчина поднял глаза:
- Ну что опять не так?! - возмутился Залесский.
- Это мой ноут!
- И что? Мы в детском саду? "Это моя машинка! Мариванна, он взял мою игрушку! Ы-ы-ы-ы."
- Черт подери, Валера, я же не копаюсь у тебя в телефоне и не лезу в записную книжку!!!
- Так и я не копался у тебя в компьютере. Нужно же мне было чем-то заняться? Тебя целый час не было! - Залесский тоже повысил голос. - У тебя за это время жабры не выросли? - он закрыл объект ссоры, положил на прикроватную тумбу и сложил руки на груди.
- Это, блин, моя ванная! Сколько хочу, сколько и купаюсь!
- "Моё! Моя! Я! Мне!" - Валера вскочил и заходил по комнате, размахивая руками. - Для тебя хоть что-то на свете существует, кроме Твоей Светлости?! Я стараюсь сделать тебе приятное…
- Мог бы у меня спросить, хочу ли я это "приятное"!
- Ты бы тоже могла спросить, - хоть иногда, разнообразия ради, - чего хочу я! - Он подошел к висящей на спинке стула рубашке и стал ее натягивать, не попадая в рукава.
- Можно подумать, тебе нужно что-то еще! - не удержалась от укола Маша.
Залесский замер и медленно повернул к ней голову.
- Ну, знаешь… - рукава сразу нашлись, как и пуговицы. - Спокойной ночи! - сказал он залу, судя по шуму в прихожей, наскоро собрал вещи и захлопнул за собой дверь.
Только теперь, в тишине пустой квартиры, Маша поняла, что они впервые за немалое время своего знакомства поругались с Ан… тьфу, Валерой.
Лежа в постели, Маша сочиняла обвинительную речь в адрес Залесского, который сам эгоист. И вообще, ничто не раздражает в другом так, как собственные недостатки. А если найти их не удается, всегда можно придумать. Несправедливо обвиненная составляла список прегрешений Валеры, но кроме его дурацкой привычки рассовывать после мытья столовые приборы в подставку как попало, а не как привыкла Маша: ложки слева, вилки справа, на ум ничего не приходило. Хотя они были, эти прегрешения. Горская знала точно. Не в силах уснуть, она пошла на кухню и по бабушкину рецепту выпила стакан теплого молока с медом. Черт дернул Валеру сегодня приехать! Нужно будет забрать у него ключи. А то сегодня он залез в ее комп, пока она была в ванной, завтра… Придумывая, что же такого ужасного Залесский может учинить завтра, Маша погрузилась в сон.
Утро нового дня приветствовало ее снегом. Крупные хлопья сыпали с хмурого неба, оседая на ветках, крышах и дорогах, укрывая свеженабросанные окурки на мостовых белоснежным ковром. Хвала природе, даже в их городе случались мгновения чистоты.
"Кровавая Мэри" заводиться отказалась. Глядя на две аварии из окошка такси, Маша думала, что может, так оно и к лучшему. А вообще, хватит ставить машинку под окнами. Сегодня почти выходной - всего две пары: вторая и третья. Потом нужно будет решать вопрос о теплой стоянке и способе транспортировки автомобиля в отапливаемый гараж. Не вовремя Маша поссорилась с Валериком, ох, не вовремя…
Университетская суета развеяла тяжесть вчерашнего вечера. В воздухе запахло приближением зимней сессии. Не сильно. Но первые нотки уже появились. Студенты выходили из осенней спячки и вылезали из берлог на последние парты, чтобы погреться в лучах преподавательского внимания. Деканатов они благоразумно избегали, зная, что после промежуточной аттестации их взгреют так, что Майами северным полюсом покажется. Преподаватели тоже обходили эти горячие источники, поскольку за итоги микросессии влетало и им. Влетало всем. Администрация считала, что лучше пусть сейчас всем влетит, чем завтра кто-то вылетит. Штат в универе о-го-го какой, и всех прокорми, а деньги министерство дает исходя из контингента обучающихся. Нынче студент - кормилец, к нему нужно бережно и с пониманием.
Отработав своё и не столкнувшись с Валерой, Черная Герцогиня стояла у окна в холле универа в ожидании такси: в снегопад обычное время заказа увеличивалось вдвое, причем без гарантии. Она с завистью смотрела на поблескивающий "мокрым асфальтом" Range Rover, который подкатил к слабозаселенной университетской парковке: вот кому что снег, что ветер, что мороз… Какова же была ее радость, когда из машины появился Вереин! Он забавно прятал нос и уши в поднятый воротник куртки. Сердобольные снежинки укладывались белой шапочкой на его коротко остриженные волосы.
Вот кто выручит беспомощную женщину!
Андрей подошел к передней дверце с другой стороны и открыл ее, протягивая руку длинноногой девице. Узнать ее труда не составило: судя по бюсту, это была Верочка.
Открытие было, как удар плетью по лицу. Девица счастливо улыбалась футболисту, а Маше стало ясно, каким попутным ветром к ней приносило Вереина. Университет: две в одном. Экономичная упаковка.
Ведь она же с самого начала знала, что это за тип! Сама же дала Галке его исчерпывающую характеристику! Вот же она ду-ура! Уязвленное Машино самолюбие нещадно саднило. Горская огляделась в поисках укрытия: меньше всего ей сейчас хотелось встретиться со спортсменом. Но тот, к счастью, вернулся в автомобиль и отбыл в неизвестной направлении. Призрачный журавль взмыл в свои звездные выси.
Черная Герцогиня нажала единичку в быстром наборе. Телефон Валеры.
Андрей был готов швырнуть в стену несчастный степлер, которым щелкал от злости. Где-то он прощелкал клювом, и теперь хоть щелкай, хоть об стенку бейся - выхода Вереин не видел. А ведь всё складывалось так хорошо! Он даже придумал повод, чтобы напроситься к Маше в гости. Два шага оставалось, практически, как всё вдруг изменилось. Теперь Мария Петровна вела себя подчеркнуто отстраненно, и застать на кафедре ее можно было только в чьей-либо компании. Пару раз Андрей наблюдал, как от университета отъезжала машина Залесского, увозя объект вожделения буквально из-под носа. Очевидно, соперник "закрутил гайки". Возможно, кто-то обратил внимание на визиты спортсмена к Маше и "настучал". Андрей и сам думал, что зачастил к Горской. Но ничего не мог с собой поделать. Его туда как магнитом тянуло.
Вереин пытался понять, чем его так зацепила Черная Герцогиня? Совершенно не его типаж от объемов до интересов. Возможно, дело в том, что для него Мария Петровна Горская была вызовом. Она жила в другой вселенной. Вселенной рафинированных интеллектуалов, прячущихся от реальности за стеклами очков и судящих о ней по аналитическим сводкам. Для них такие, как Андрей, были юнитами статистики, амебами на предметном стекле. Тупым быдлом с крепкими ногами и достаточно толстой лобовой костью, чтобы брать передачи головой. Да, он хотел получить Машу в свою постель. И не только постель - у Вереина было много интересных идей о том, где бы он хотел ее получить. Но еще он хотел доказать миру очкариков, что ничем не хуже. Для Андрея добиться Черной Герцогини стало делом чести, как для предводителя дворовой компании привлечь внимание отличницы, первой красавицы класса. Это придало смысл существованию Андрея, стало первой реальной целью после ухода из большого спорта. Увы, теперь мечтанья те разбивались о скалы непонятного стечения обстоятельств. Ни тебе девчонки-отличницы, ни тебе кофе в постель.
Вторым раздражающим фактором была Верочка. Андрей уже и думать о ней забыл, как одним снежным утром она нарисовалась на пороге, вся в капроне, слезах и соплях. Настроение было ни к черту: всю предыдущую ночь у него ныла коленка, как нередко бывало перед дождем или снегом. Но выставить продрогшую девушку за порог сразу он не смог. Бог их, этих девушек поймет, зачем они надевают зимой курточки чуть ниже ребер, юбочки на полсантиметра длиннее попы и капрон под полусапожки. Форс, говорят, морозу не боится. Наверное, дело в том, что у женщин не бывает простатита, иначе они бы одевались по погоде. Жаль, что у них нет предстательной железы. Или хотя бы мозгов.
Верочка, хлюпая носом, - то ли от слез, то ли от простуды, - побрела на кухню. Андрей налил ей кофе. Через полчаса он пожалел о своей доброте, через час был готов придушить собеседницу, через полтора - удавиться сам. Грудь, призывно выглядывающая из полупрозрачной блузки с декольте до пупа, несколько скрадывала общий негатив, но исправить ситуацию не могла. Слушать сказ о душевных страданиях девушки и упреки в черствости и эгоизме было нудно и скучно, но женщине нужно дать высказаться. Чаще всего после кризиса начинается выздоровление. Главное - не вмешиваться в монолог неуместными обращениями к логике. Андрей держался. Хотя пару раз его одолевало желание заткнуть рот Верочке самым неприличным образом: и ему облегчение, и ей отдохнуть. Но после этого доказать, что она ему нафиг не нужна, стало бы невозможно. Поэтому Вереин выслушал всё до конца, посочувствовал, согласился, признал и сказал, что ничего не изменится. Они расстались, и отсутствие у него девушки вовсе не говорит о том, что он всё еще страдает по бывшей пассии. И нет, в университет он ездит не в надежде мельком увидеть ее (о, боже, откуда вообще берутся такие мысли?!), а по учебной надобности. И ей туда нужно с той же целью. О доме нужно думать, о доме, вертелось у Андрея в голове, но озвучивать свои мысли он не стал - всё равно шутку не оценят. Убедив Веру поехать в универ, он даже отвез ее туда собственноручно, в смысле, на личном транспорте. Только отъезжая он сообразил, что время уже - конец третьей пары, и что ей там делать в такое время? Но, по сути, это было некритично. Теперь это не его проблемы.
Увы, в случае Верочки после кризиса выздоровление не последовало, и жертва Андрея собственным временем и нервами оказалась тщетной. Верочка стала маячить повсюду, периодически позванивая, увешивая лайками и корявыми, но грамотно написанными комплиментами форум. На что девица надеялось, было непонятно, однако поскольку она не давала повода откровенно послать, ее приходилось терпеть.
В дверь постучали, и в кабинет заглянула вихрастая голова Игорька:
- Привет! Занят?
- Заходи. Ты куда потерялся? - Вереин осознал, что соскучился по однокурснику.
- Занят был. Два крупных заказа, дэдлайн почти одновременно, думал, сдохну. А у тебя как дела?
Как сажа бела.
- Потихоньку. Ты до Черной Герцогини добрался по теме курсовика?
- Высочайшее одобрение Её Светлости получено, - кивнул Игорь. - А у тебя как? Прогресс есть?
Андрей пожал плечами. Кто ж на данном этапе скажет, кто куда движется и с какими целями?
Словно по заказу, помогая избежать неприятной темы, кабинет огласился рингтоном "О-ле-о-ле-о-ле-о-ле". Звонил Олег. После обмена приветствиями и новостями, Капдва поинтересовался:
- Ты как на счет базы на выходных? Не желаешь прокатиться с горки в хорошей компании?
Вереин хмыкнул:
- В гору бегом, с горы - кувырком?
- Не боись, подъемники уже запустили.
Действительно, зима хоть и припоздала со снегом, но отсыпала его, не жадничая. Несколько пригородных горнолыжных баз выдержали первый наплыв любителей снега и зрелищ уже пару недель назад. Ориентированы базы были преимущественно на "ширпотреб", предлагая в основном "зеленые" и "синие" трассы. Олег с одноклубниками на "черноту" бы и сам не пошёл: кому охота выплачивать клубу неустойку за игры, пропущенные из-за "непроизводственной" травмы? Андрей их поддерживал: он тоже крутым экспертом не был, хотя прокатиться для себя любил. Снаряга, купленная на новый сезон, уже жгла Андрею руки. И ноги. Поэтому уговаривать его долго не пришлось.
Пообсуждав детали поездки, Вереин отключился.
- Корпоратив обсуждали? - с интересом спросил Игорь.
- В смысле?
- Ну, я подумал, раз ты оргкультурой занялся, то решил корпоративчик на природе запулить, - смутился парень. - Это же первая ассоциация на "организационную культуру".
А ведь это может сработать!
- Игорек, иди сюда, дорогой, я тебя поцелую.
- Без обид, Андрюх: ты мужик симпатичный, базару ноль, но абсолютно не в моем вкусе, - ехидно возразил тот.
- А я так надеялся… - "огорчился" Вереин. - С нами поедешь? На горных лыжах стоишь?
- Стою. Особенно на ровной поверхности хорошо удается. Вот когда двигаться начинаю, тут возникают проблемы…
- Ничего, на тюбингах покатаешься. Шашлычки поешь. Свежим воздухом подышишь.
- А девушки будут? - полюбопытствовал Игорь, но по тону было понятно, что вопрос скорее для порядка.
- Я надеюсь…
План у Вереина был прямо-таки гениальный. Операция получила оптимистичное название "Снежные дали". Суть ее была незамысловатой: вывезти Горскую на природу под предлогом корпоратива и, воспользовавшись дезориентацией жертвы, совершить захват и, как минимум, прижать ее… к какой-нибудь сосне и выяснить, что вообще происходит. А как максимум - совершить "террористический" акт. А что? Помечтать нельзя?
План Андрею нравился. Очень. Оставалась сущая мелочь: уговорить Марию Петровну. Вереин дураком не был и понимал, что эта задача сродни пресловутому "Станьте, мышки, ёжиками". Но попытаться всё же стоило. Поскольку, как одна известная личность заявляла в другом анекдоте: "Можно в морду схлопотать, а можно и впендюрить". Откладывать дело в долгий ящик Вереин не стал и на следующий день поехал в университет - вп…, в смысле, пытаться.
Ему повезло: Маша оказалась на месте. Правда, на кафедре она была не одна, а на пару со своей коллегой-блондинкой. Той самой, с которой ездила на велодром. И той самой, которая всячески пыталась обратить на себя внимание Андрея. И раньше, и сейчас, бросая из-за открытого ноутбука восторженные взгляды.
Вереин галантно поздоровался с дамами и совсем негалантно устроился за соседним с Машей преподавательским столом. Его, разумеется, никто не приглашал, но заводить разговор в позиции просителя, мнущего шапку, было равносильно сдаче. Отнюдь не зачета.
Черная Герцогиня воплощала собой скульптурную композицию: "Терпеливый лектор, глядящий на болтающую камчатку, за пять секунд до окончания терпения".
- Мария Петровна, мне очень, очень нужна ваша помощь как специалиста, - проникновенно начал Вереин. - Должен признать, что недооценивал значение организационной культуры в управлении фирмой. Благодаря вам я кардинально изменил свое мнение. Но, увы, столь же кардинально поменять эту самую культуру мне не удается.