– О! – воскликнула я, не веря, что попала в столь дурацкое положение. – Мне очень нужно попасть именно на этот самолет. Понимаете, меня будет встречать друг…
Я замолчала. Какое девице дело до моего бой-френда? У меня за спиной стояла мать с двумя детьми и младенцем в коляске и два студента. Малыш капризничал, а парни громко спорили на незнакомом мне языке, понятно было одно: речь шла о визах, которые они совали друг другу в лицо.
Я снова повернулась к работнице аэропорта.
– Им тоже не хватило мест? Девица кивнула.
– В очереди они передо мной?
Снова кивок.
– Если хотите пройти первой, заплатите компенсацию, мадам.
Я вздохнула, стараясь не думать о Джонатане, который, возможно, планировал романтически меня встретить. За такое отдашь любые деньги.
– Я заплачу.
Габи, окажись она на моем месте, наверняка пустила бы в ход любую хитрость – стала бы заговаривать зубы, упомянула бы об отце, о частых полетах Джонатана, я же не стала и пытаться. Что бы я ни сказала, даже если чистую правду, прозвучало бы все равно неубедительно.
Я побрела за стаканчиком кофе и газетой, а когда вернулась, работница аэропорта что-то бурно обсуждала со студентами. Походило на то, что если они не явятся туда, куда должны были, в срок, лишатся гражданства, либо их мать принесут в жертву темным силам или что-то в этом роде.
Я отошла в сторонку, не желая мешать, и тут получила шлепок по заднице огромной лапой.
– Мелисса! – прогремело у меня из-за спины.
Я резко повернулась.
Надо мной возвышался, подобно водосточной трубе в полосочку, Гарри Пакстон, отцовский знакомый, которому я помогла купить подарки к прошлому Рождеству. По-видимому, ему порекомендовали меня (несомненно, папаша) как на редкость осмотрительного специалиста в своем деле. Осторожность мне пригодилась – в списке
Пакстона оказалось подозрительно много "крестных дочерей".
Впрочем, человек он был веселый и за услуги заплатил больше, чем я просила, правда, прибавил, что излишек для девочек-кассирш в "Риг– би и Пеллер".
– Здравствуй, Гарри, – сказала я, протягивая руку.
Здоровяк поднес ее к губам и поцеловал.
– Мелисса, – пробормотал он, дыша на мои пальцы. – Какими судьбами в Хитроу? По работе или по личным делам?
– Лечу в Нью-Йорк. Точнее, собиралась, но меня не желают пускать в самолет. – Я скривила губы. – Очень досадно. Наверное, придется купить книжку и коротать время до следующего рейса.
– Еще чего! – воскликнул Гарри. – Глупости! Пойдем со мной.
Он повел меня к стойке для пассажиров первого класса и колотил по ней до тех пор, пока не появилась служащая.
– Послушайте, – начал он, – у меня билет первого класса, а у моей помощницы экономического, но из-за ваших махинаций ей дали от ворот поворот. Надо было брать два первого, дурочка! Тут больше потеряешь, чем сэкономишь. На будущее имей в виду. – Он снова повернулся к работнице аэропорта. – Нам бы договориться. Буду вам очень признателен, если вы повнимательнее посмотрите на свой экран или что там у вас и организуете нам второе местечко первого класса.
– Конечно, сэр Гарри, – сказала женщина, быстро стуча по клавишам.
Проклятье! Я и забыла, что он сэр.
– Ну вот! – возгласил Гарри. – Дай милой леди паспорт. Это и весь твой багаж?
– Хм, да.
Физиономия Гарри просияла.
– Набрала малюсеньких одежек? Замечательно!
– Нет, просто компактно уложила вещи, – пробормотала я, протягивая паспорт.
Когда служащая раскрыла его на странице "Контактная информация" и увидела "досточтимая" перед именем бабушки и отцовскую должность, у нее вытянулось лицо. Впрочем, я привыкла к такой реакции.
– Ну и прекрасно! – жизнерадостно прогудел Гарри. – Может, быстренько чего-нибудь выпьем, пока грузят скот и прочее? Здесь отличная комната отдыха.
Я бросила исполненный вины взгляд на стойку для пассажиров эконом-класса: мамаша едва не билась об нее головой, а старшие дети засовывали друг другу в ноздри цветные карандаши.
Я с широкой улыбкой посмотрела на Гарри.
– Присоединюсь к тебе через минуту-другую. Мне надо… позвонить.
Здоровяк снова потрепал меня по заднице.
– Только не задерживайся. Хочу посоветоваться с тобой насчет Марджери. Ее суставов. Устал до чертиков! Может, подскажешь что-нибудь дельное?
Он легонько пошлепал себя по крылу носа.
Чудесно. О несчетных привычках его жены я не желала больше слышать. Но такова была цена за место в самолете, куда теперь я имела право благополучно усадить свой немалый зад. А разговаривая о Марджери, можно было поразмыслить, какой подарок ей выбрать к следующему Рождеству.
И даже придумать, как помочь Гарри.
Когда он исчез из вида, я быстро вернулась к стойке и вполголоса сказала служащей, что узнала в женщине с младенцем даму из одного шоу на Би-би-си и что заметила у нее камеру. Наверное, уловка подействовала: десять минут спустя мамаша вошла с присмиревшими детьми в комнату отдыха для пассажиров первого класса. За ней следовали изумленные студенты.
Никогда прежде я не летала первым классом. Наши сиденья разделяло некоторое расстояние, и, болтая со мной, Гарри наклонял в мою сторону голову. Он не умолкал ни во время традиционного обращения к пассажирам, ни когда предлагали выбрать фильмы. Отвлекся, лишь чтобы взять скотч с тележки стюардессы.
На вечеринках с коктейлями, которые то и дело устраивали у нас дома, а позднее на празд никах в офисах я привыкла беседовать с мужчинами типа Гарри, впрочем, мне самой говорить почти не приходилось. От меня требовалось лишь кивать, хмыкать и поводить бровями, тем не менее, собеседники постоянно подчеркивали, что общаться со мной – одно удовольствие.
Я выслушала пропасть рассказов о курьезах, что приключились с Гарри в его бытность членом наблюдательного комитета, и о том, сколь горячи были его выступления против велосипедистов на тротуарах. Потом он сильнее наклонился и поинтересовался:
– Часто летаешь на самолетах, Мелисса?
– Да. В отпуск и по делам.
– А случайно не состоишь в клубе "На высоте в милю"?
Я задумалась. Что это за клуб? Может, он как– то связан с "авиамилями"? Габи не уставала проверять, сколько их накопилось на ее кредитке, и утверждала, будто покупки в "Теско" уже принесли ей плоды – бесплатные билеты.
На ум пришла мысль: может, сказать, что я член этого клуба, тогда, если выяснится, что у меня билет эконом-класса, мне позволят остаться здесь?
– Да, – ответила я, энергично кивая. – Состою, уже давно.
– Отлично! – Сэр Гарри расплылся в столь довольной улыбке, что его глаза превратились в щелки. – Замечательно! Я в уборную… – добавил он, понизив голос и многозначительно подмигивая, наверное, из-за виски. – Увидимся.
– Слава богу! – пробормотала я, как только Гарри ушел.
Взяв шампанское у стюардессы и надев наушники, я тотчас перевела взгляд на персональный монитор и стала смотреть последний фильм про Гарри Поттера.
Полчаса прошли лучше некуда – я дважды мазала лицо бесплатным увлажняющим кремом от Джо Мэлона. Потом вдруг осознала, что моего соседа нет слишком долго. Куда он подевался? Я покрутила головой, подумав, что сэр Гарри нашел компанию поинтереснее, однако нигде его не увидела.
Боже. Только бы с ним ничего не случилось в туалете, к примеру инфаркт. Я читала про тромбоз артерий – это ужасно!
– Еще шампанского?
Стюардесса, приостановившись у моего сиденья, указала на мини-бутылочку. Я воспользовалась возможностью.
– Хм, видите ли, я волнуюсь за коллегу… – Без вранья было не обойтись, и следовало соблюдать осторожность. Мои щеки заалели. – Он ушел довольно давно и до сих пор не вернулся…
– Не беспокойтесь. – Стюардесса улыбнулась. – Я проверю, все ли с ним нормально.
– Правда? Было бы замечательно, – с благодарностью произнесла я, опять устраиваясь поудобнее на своем мягком сиденье.
Стюардесса прошла в конец салона, остановилась у туалета и стукнула в дверь. Я уже снова надела сверхсовременные наушники и ничего не слышала, но увидела, как девушка в ужасе отпрянула от двери, и испугалась, что бедняга сэр Гарри отдал богу душу, но мгновение спустя он выскочил из уборной и, поправляя одежду, зашагал к месту.
Турбулентность, предположила я. Или запор. Мужчины в его возрасте нередко ими страдают, если, конечно, верить журналам и телепередачам.
Садясь, Гарри окинул меня недобрым взглядом, но я тепло улыбнулась и вынула из уха наушник.
– Взяла для тебя холодной воды. Если принял алкоголь на высоте, необходимо восстановить запас влаги в организме. Ты ведь не хочешь, чтобы, когда самолет приземлится, у тебя разболелась голова?
Гарри что-то пробормотал в ответ, но я не расслышала, потому что как раз вставляла в ухо наушник. Когда же вдруг вспомнила про знакомого гипнотерапевта из Парсонс-Грин, который мог бы вылечить жену Гарри – у нее хрустели суставы, – и опять повернула голову, то с испугом обнаружила, что на лице моего соседа широченные наглазники. Чувство было такое, будто увидел рядом с собой экзекутора елизаветинской эпохи.
С другой стороны, это означало, что можно наслаждаться прелестями первого класса, не отвлекаясь на разговоры, и я провела оставшиеся пять часов, любуясь на актеров в старых романтических фильмах, в основном черно-белых, и видя в каждой танцующей паре себя и Джонатана.
Сколько раз я представляла, как приеду в Нью-Йорк с Джонатаном! Наверное, с того самого дня, когда мы только познакомились. В мечтах я видела себя непременно в капюшоне с меховой оторочкой и с рождественскими подарками в руках. Падает снежок, розовощекие подростки на улицах распевают гимны. Мы садимся в такси, и оно везет нас в кафе у катка, где мы заказываем горячий шоколад и огромные кексы…
Во всех моих фантазиях, как любил подчеркнуть Нельсон, обязательно находилось место вкусностям.
Джонатан предупреждал меня, что погода в Нью-Йорке – зимой и летом – весьма непредсказуема, но я не придала его словам особого значения, решив, что это обычная пустая болтовня в духе "Америка намного больше, быстрее, шумливее". И, стоя в длинной очереди у пункта иммиграционного контроля, стала с ужасом замечать, что от влажности моя одежда, волосы и багаж прилипают к коже.
Разумеется, я прекрасно знала, что Рождество в Нью-Йорке отнюдь не круглый год, однако думала, что тут повсюду кондиционеры. И в аэропорту будет даже прохладно, во всяком случае на это меня настроила Эмери – несмотря на вечную рассеянность, сестрица позвонила мне из Чикаго дать ценные указания.
– Не бери с собой ничего! – заявила она с нетипичной для нее твердостью. – Ничего!
Я подняла глаза к потолку.
– А что я, по-твоему, буду носить?
– Приедешь сюда и решишь. Купишь, что понадобится. Посмотришь, к чему у тебя лежит душа. Но возьми что-нибудь легкое на случай, если будет жарко.
Стоит отметить: Эмери из разряда любительниц стиля "бродяжка": может расхаживать без лифчика в бесформенном тряпье и выглядеть изысканно, а отнюдь не как беглянка из "Отверженных".
– Самое странное, – продолжала она, – по– моему, Нью-Йорк смахивает на шотландские замки, куда мы ездили на каникулах. Есть в нем нечто жутковатое. На улице бывает нестерпимо жарко, прямо как… в тропиках… а в помещениях колотун. Ума не приложу почему. Может, из-за каменных стен? Странно.
Я смотрела на собственное отражение в зеркале, что висело над Нельсоновым телефонным столиком. Мы с Эмери родные сестры? Чудеса.
– Или из-за кондиционеров, не думаешь? – предположила я.
– В подробности я не вдаюсь, Мелисса! – заявила Эмери.
Теперь я, естественно, сожалела, что послушала сестру – взяла самый минимум одежды потом выкачала из чемодана воздух при помощи специальной штуковины, которую мне дала Габи. В последнюю минуту я положила в дамскую сумку узкое платье из джерси – оно не мялось, даже когда лежало скрученным в тугую трубочку, – чтобы была хоть единственная вещь, в которую можно переодеться, не распаковывая чемодан. Разумеется, среди немногочисленных вещиц, что я привезла с собой, было несколько пар практичных брюк, однако в такой парилке от них было разумнее отказаться, и у меня не оставалось особого выбора.
Я не желала, чтобы Джонатан видел меня такой – с пятнами от пота на одежде и с блестящим носом. Словом, прямой противоположностью Жаклин Кеннеди-Онассис. Впрочем, той и в длинных очередях не приходилось простаивать, и убирать со лба слипшиеся пряди волос.
Странно: сэр Гарри исчез из самолета едва ли не в минуту приземления, я даже не успела толком поблагодарить его за то, что он устроил мне столь чудесный полет. Искать дорогу пришлось самой. Как только у меня сняли отпечатки пальцев и я моргнула перед камерой, тотчас помчалась в ближайший туалет – "подреставрироваться".
Я целый год превращалась из Мелиссы в Милу Бленнерхескет, потому могла и в худших условиях без труда приукрасить себя. По пригоршне холодной воды на запястья, полоскание рта, новый слой туши для ресниц и красной помады на губы – и я почти человек Узкое платье практически совершило чудо: едва облачившись в него, я стала выглядеть, как и надлежит пассажиру первого класса. Дополнили картину солнцезащитные очки, и я вышла из туалета. Совершенно другая женщина!
Охранник у двери окинул меня долгим взглядом.
Я на ходу широко ему улыбнулась и пошла дальше, везя за собой чемодан. Да, я здорово выгляжу. Джонатану придется по вкусу мое элегантное появление.
Хм. Охранник не улыбнулся мне в ответ.
Я прибавила шагу, охваченная пьянящим волнением в предвкушении новой встречи с Джонатаном. Интересно, во что он одет? В новый костюм с Савил-роу?
– Мисс?
Я не обратила на оклик внимания.
– Мисс? – послышалось снова.
Меня опять прошиб пот. Неужели они выяснили, что я прилетела первым классом по билету со скидкой, заказанному через Интернет? Я шла вперед, не сбавляя темпа. Тут было гораздо прохладнее. По-видимому, для тех, кто прошел иммиграционный контроль и не оказался правонарушителем, предлагали гораздо лучшие условия.
У выхода толпились целые семьи встречающих: на приезжих, точно на спортсменов-победителей, набрасывались с объятиями, им махали плетеными фигурками и картонными коробками – что в них, можно было только гадать.
Я оглядела толпу, ища рыжеволосого Джонатана.
Его не было.
У меня упало сердце.
– Мисс! – послышались два других голоса.
Я обернулась. И увидела семью хихикающих итальянцев.
– Что?
Маленький мальчик указал на мою юбку.
– Я вижу ваши трусики!
Громче засмеявшись, он прижал ко рту ручонку.
– Вот это, задница! – прибавил его отец.
Мать, не поворачивая головы, пихнула супруга локтем в бок.
Я прикоснулась рукой к ягодице и почувствовала липкую кожу. Вот почему мне казалось, что тут прохладнее: юбка сзади была заправлена в трусы, а трусы забились между…
Пролепетав "спасибо", я выправила проклятую юбку и, делая вид, будто все мое внимание приковано к встречающим, постаралась оправиться от смущения, но при одной мысли о своем позоре меня бросало в жар, потом в холод.
Прилетевших встречали сотни людей! Меня затошнило, и не только из-за жары.
Убежать я не могла – вдруг Джонатан был здесь, просто его кто-то загораживал? Хоть бы помахал рукой, подумала я. Хочешь быть сдержанным, пожалуйста, но порой это просто мешает!
В ту минуту, когда огорчение превратилось в сущее отчаяние, ко мне приблизилась невысокая черноволосая женщина в легком джемпере и кардигане.
– Мисс Ромни-Джоунс? – произнесла она, протягивая миниатюрную руку. – Я Лори. Работаю в офисе мистера Райли. Приехала вас встретить.
– Пожалуйста, называйте меня просто Мелисса.
– Мистер Райли приносит свои извинения – у него срочные дела, – сообщила Лори, улыбаясь. – Чудесно выглядите. Прямо как кинозвезда!
На ее щеках играли ямочки, оттого она походила на русскую матрешку. Если распилить ее пополам в районе пояса, пришло мне на ум, может, обнаружишь внутри еще девять малышек– Лори.
Я качнула головой. Жара странно на меня воздействовала.
– Очень мило с вашей стороны, – сказала я, стараясь, чтобы из-за отсутствия Джонатана голос звучал не слишком убито.
Я расстроилась. Очень.
Почему он не встретил меня сам? Что могло быть важнее моего первого приезда в Нью-Йорк?
– Мистер Райли сильно огорчен, что не смог вырваться сам. Он попросил привезти вас туда, где у него встреча, и вы вместе поедете домой. Сейчас мы возьмем такси. Это и все ваши вещи?
– Да-да, это все, – ответила я, позволяя Лори взять мой чемодан на колесиках и крепче прижимая к себе дамскую сумку.
Мы пересекли главный вестибюль аэропорта и вышли к стоянке такси – нас встретила стена душного жаркого воздуха.
– Ого! – воскликнула я, не в силах сдержать эмоций. – Ну и жара!
– Да, – с чувством отозвалась Лори. – Но денек не из худших! Бывает гораздо жарче.
– Серьезно? – вяло спросила я, садясь в спасительную прохладу такси – оно подъехало, наверное, по незаметному сигналу Лори.
До меня только теперь дошло, почему для Джонатана сверхсовременный кондиционер в машине не менее важен, чем регулируемое сиденье с функцией "память".
Мы проехали по окраине города, и вот из-за невысоких зданий показались первые очертания небоскребов и мостов. Я смотрела во все глаза. Виды казались знакомыми – по телепередачам и фильмам, но теперь это были не картинки. Реальность!
Примерно такие же ощущения я испытала, когда мы с Габи ездили взглянуть на улицу Коронации в Манчестере.
– Удивительное зрелище, правда? – с гордостью произнесла Лори.
Такси то и дело перестраивалось из одного ряда в другой. По счастью, машина была столь огромная, что меня даже не клонило в сторону.
– Зрелище великолепное.
– Поначалу вам все здесь будет казаться громадным. Потом привыкнете.
Запиликал сотовый Лори.
– Прошу прощения, – вежливо сказала она.
Теперь мы ехали по Манхэттену. Я думала о встрече с Джонатаном и с каждой минутой сильнее волновалась; телефон Лори все чаще звонил, и она всякий раз отвечала любезно и негромко. Я улавливала неизменные слова: "мистер Райли", "график", "невозможно".
Наконец мы остановились у широкого многоэтажного здания с зеленым навесом. Парадную перед нами открыл швейцар.
– Если хотите, подождите здесь. Мистер Райли освободится через несколько минут, – вполголоса пробормотала Лори, когда мы вошли в холл. – Я принесу вам кофе и, если желаете, чего-нибудь перекусить.
Я была только рада возможности присесть и отдохнуть среди изысканной роскоши. Холл был декорирован богаче, чем бары во многих лондонских отелях: дубовыми панелями, медными светильниками, многочисленными растениями. И, слава богу, тут прекрасно работали кондиционеры: от спасительной прохлады волоски у меня на руках встали дыбом.