Олег никогда не обладал силой воли, многое прощал Дмитрию, но на сей раз не выдержал.
- Ну что ж, Митя, я ведь тебе не навязываюсь, - с глубокой печалью сказал он своему "пасынку". - Несколько лет честно заботился о тебе, как отец, - ты не станешь ведь отрицать этого. Когда мать забрала тебя, и ты попадал в беду, я всегда выручал - по вашей же просьбе.
Он задохнулся от волнения и с трудом выдавил из себя на прощанье:
- Но этому пришел конец. Больше ко мне не обращайтесь!
* * *
Степан Алексеевич и Вера Петровна в зимнее время почти все выходные проводили с маленькими внучками. Родителей это очень выручало. Михаил и в эти дни вел свои расследования, а Светлана была занята в спектаклях. Поэтому, придя домой после детского утренника, очень обрадовалась, когда застала отца, мать и дочек за обедом на кухне. Они уже покончили с первым, и Вера Петровна раскладывала по тарелкам дымящееся жаркое, которое готовила так, что "пальчики оближешь".
- Ура! Как вкусно пахнет! - бурно выразила восторг Светлана. - Спасибо, мамулечка! Я такая голодная, а твое жаркое просто обожаю!
- Вот и подсаживайся к нам - пока горячее! - с доброй улыбкой бросила ей мать. - Могла бы и сама сготовить, я ведь тебя научила.
- Легко сказать! У меня на это не хватает времени, - взяв тарелку, приборы и садясь за стол, оправдывалась перед ней Светлана. - Вот и приходится делать все "на скорую руку": на первое - готовые бульоны, а на второе чаще всего - пельмени и макароны.
Она посмотрела на дочек, как бы прося поддержки.
- Девочки их очень любят. Разве не так, лапуси?
- Пельмешки - да, - подтвердила более смелая Оля, но добавила: - А макароны уже надоели. Картошка гораздо вкуснее!
- Ну вот, уж не могла за маму заступиться, - шутливо упрекнула ее Светлана. - Разве я вам не делаю пюре?
- Сравнила тоже. Оленька права! - тоже с улыбкой постояла за нее бабушка. - Тушеная картошечка куда вкуснее вареной, и ты могла бы чаще доставлять им это удовольствие.
Молча слушавший их профессор, не выдержав, вмешался: счел критику матери при детях непедагогичной.
- Бабушка, конечно, права: вкусные блюда надо готовить чаще, - авторитетно заявил он, глядя на внучек. - Но и маму винить нельзя. Она - артистка и не может проводить много времени за плитой.
И, повернувшись к жене, добавил:
- Тебе надо, Веруся, в этом больше помогать Светочке! Мы ведь живем недалеко и могли бы чаще приезжать к внучкам.
- Что верно - то верно, папа! - вздохнула Светлана. - Нам с Мишей не хватает времени на детей, и мы нуждаемся в вашей помощи.
Она вытерла губы салфеткой и пожаловалась:
- Вот и с Петей сладу нет. Добившись успеха, возомнил о себе Бог знает что, и слово отца ему не указ! Может, вы его образумите?
- Вы с Мишей делаете большую ошибку, читая ему нотации! - убежденно ответил профессор. - Молодежь хочет жить своим умом. А Петя по праву считает, что многое может: мало кто в его годы достиг такого высокого положения.
- Так что же, папа, ему и слова нельзя сказать? - несогласно покачала головой Светлана. - По-твоему, Миша должен молчать, если Петр неправ?
- Разумеется, нет. Но советовать надо тактично, не навязывая своего мнения, - ответил профессор и убежденно добавил: - И конечно - без ультиматумов!
- Но Миша ничего не навязывал. Он лишь предупредил, что Петр сделает ошибку, приблизив к себе сына Оксаны Голенко, а Петя - сразу на дыбы!
Профессор тяжело вздохнул:
- Да знаю я об этом и не одобряю Мишу. Зря он вмешивается! Петей движут благородные чувства - хочет вытащить Голенко из грязи, помочь ему исправиться! Что здесь плохого?
- Так ты что, папа, считаешь: Петя поступает правильно? - с сомнением посмотрела на него Светлана. - Ведь Миша уверен: он совершает ошибку!
- Правильно или нет - покажет время, - уклончиво ответил Степан Алексеевич. - Одно несомненно: Петей руководят благородные чувства, и я желаю ему успеха!
* * *
- Подожди меня в машине! Я проведу у директора не более двадцати минут, - сказал Петр Дмитрию, вылезая из лимузина перед подъездом коммерческого банка. - Кейс с документами оставляю на твое попечение - стереги его как зеницу ока! Пока не вернусь, никуда не отлучайся!
Последние дни, уверенно себя чувствуя рядом с другом детства, от мощного облика которого так и исходило ощущение первобытной силы, он перестал брать с собой телохранителей, что всегда делал по совету опытного начальника службы безопасности концерна. Петр вошел в здание банка, и взгляд Голенко упал на оставленный им на переднем сиденье атташе-кейс.
- А попробую-ка его открыть! Я вроде запомнил комбинацию цифр, которую набирал Петька - когда в него лазил, - вслух решил Дмитрий, беря кейс в руки. - Время для этого у меня есть.
На всякий случай быстро оглянулся - не следит ли кто - и набрал ряд цифр на замке кейса. С первого раза не вышло, и он повторил снова, изменив порядок цифр. На этот раз все сделал правильно, кейс открылся, и Голенко, быстро вытащив фотоаппарат, переснял подряд все находившиеся в нем документы. "Потом разберусь - что к чему. Главное: на них есть подписи руководства и образцы печатей концерна, - удовлетворенно подумал он, не испытывая ни малейшего угрызения совести от своего предательства. - Сейчас важно, чтобы меня никто за этим не застукал!"
Пленку Дмитрий собирался переслать Резнику. "Наверное, изготовит фальшивые печати "Алтайского самородка" и поддельные платежки", - решил Голенко.
Он захлопнул крышку, положил атташе-кейс на место и сделал это вовремя, так как из подъезда банка показалась высокая фигура Петра. Голенко услужливо открыл ему дверь и с деланной заботливостью поинтересовался:
- Быстро же ты обернулся. Что, переговоры не состоялись?
- Состоялись и успешно, - с довольным видом ответил Петр, беря в руки кейс и усаживаясь рядом. - За полчаса - миллионная сделка!
"Ничего, скоро ты перестанешь радоваться", - с завистливой злобой подумал Голенко, но вслух льстиво ему бросил:
- Ну и силен! Кто бы мог подумать, что будешь ворочать миллионами!
Глава 8
Предательство
Неожиданно, без звонка, в Москву приехала Оксана. Остановилась она на частной квартире в Марьиной Роще, адрес которой дал ей Резник, и лишь оттуда дала знать об этом Дмитрию.
- Вот я и снова в Москве. Не удивляйся, сыночек! Илюша запретил звонить - опасается подслушки, - весело объяснила она. - Все поймешь при встрече.
- А ты откуда говоришь? С вокзала? - обрадованно спросил Дмитрий, зная, что самолеты его мать не переносит. - Сейчас отпрошусь и за тобой приеду! Подождешь?
- Нет, я уже устроилась на частной квартире - ее кто-то из друзей Илюши снял. Звоню оттуда - по той же причине. С работы не отпрашивайся, а часам к восьми приезжай, - ответила мать, и Голенко понял, что она действует по заданию Резника.
"Ну что ж, - возбужденно подумал он, - видно, пора уже начинать нашу авантюру", а вслух лишь коротко выразил радость:
- Это здорово, ма, что приехала! И мне хреново здесь одному, да и тебе очень полезно оттуда оторваться - не то и сама бандиткой станешь.
Дмитрий хохотнул, будто шутит.
- Поймешь, как хорошо жить в столице и найдешь здесь покруче Резника.
- А что? Может, и подцеплю какого-нибудь олигарха. Здесь их - пруд пруди, - в тон ему пошутила Оксана и серьезно добавила: - Но пока мы с тобой должны делать все, что велит Илюша!
"Падла - твой Резник! Я не я буду, если тебя от него не отобью!" - злобно подумал Дмитрий, но вслух с деланным смирением сказал:
- Ну конечно, ма, сделаем все, чтобы выполнить задуманное! Когда станешь очень богатой, сама захочешь чего-то лучшего.
- Ладно, сынок, запиши адрес, - поняв, куда он клонит, оборвала разговор мать. - Встретимся и обо всем потолкуем!
Дмитрий записал ее координаты и в восемь вечера уже был в Марьиной Роще возле одной из стандартных многоэтажек недалеко от Рижского вокзала. "Ну и скупой гад, как и все они, - с ненавистью подумал о Резнике, набирая шифр домофона. - Столько лет с ней живет - мог бы снять люкс в центральной гостинице". Но однокомнатная квартира оказалась удобной планировки и хорошо обставленной. Оксана выглядела довольной и, когда уселись на кухне отпраздновать встречу, сказала сыну:
- Ты прекращай, Митюша, "катить баллон" на Илью! Я не дура и понимаю, куда клонишь. Так знай: мне другого не надо, и усеки главное - без него мы с тобой ничего не стоим. Только он сделает нас богатыми!
Дмитрий насупился, но возражать не стал и молча налил себе и матери по полному фужеру водки. А Оксана ему напомнила:
- Надеюсь, не забыл - в каком г… мы были, пока я не сошлась с ним? Это мне счастье привалило! У Ильи куда шикарнее бабы были - ему ведь цены нет!
Она перевела дыхание и, не обращая внимания, что сын покривился, как от боли, продолжала:
- Так вот: я бы и сейчас ходила по рукам, а ты бы, Митюша, уже срок мотал, если б не Илюша! А теперь, благодаря ему, если не сваляем дурака, завладеем миллионами Петьки и взлетим на самый верх!
Перспектива была настолько захватывающей, что Дмитрий на миг забыл даже о своей ненависти к Резнику и, подняв бокал, предложил:
- Ну что ж, ма, давай выпьем за встречу и за успех нашего дела!
* * *
На следующий день, после обеда, Оксана позвонила Резнику. Довольным тоном сообщила:
- Дела идут, Илюша! Моему Митьке ума не занимать. Он и вел себя по-дурацки потому, что стоящей цели не было.
- Ладно, только не захваливай сынка! Еще от него наплачешься, - перебил ее Резник. - Выкладывай, что ему удалось сделать!
- Представь: больше, чем ты думаешь, - немного обиженная за сына, сердито продолжала Оксана. - Митя не только снова вошел в доверие к Юсупову и всем его родным, но уже принят, как свой, управленческим персоналом "Алтайского самородка"!
- Особенно его женской половиной, - насмешливо бросил Резник. - Уж в этом я не сомневался!
- Ну и что? Благодаря этому Митя уже тесно сошелся с какой-то бухгалтершей, которая имеет доступ ко всем финансовым операциям. Тебе ведь это требовалось?
Еще бы! Резник даже поперхнулся и, прокашлявшись, нетерпеливо спросил:
- Неужто и секретные коды узнал? Не брешет?
- Не бойся, мне не соврет, - заверила его Оксана. - До кодов еще не дошло, но Митька их непременно узнает - эта баба в него влюблена как кошка.
- Будем надеяться, хотя я сильно сомневаюсь, что она ему их откроет - если не последняя дура! И это все?
В голосе Резника сквозило разочарование, и Оксана торопливо добавила:
- Далеко не все! Я не сказала главного: Митька сумел, как ты просил, снять на пленку важные финансовые документы "Алтайского самородка". Он мне ее отдал, но я не знаю, как тебе ее переправить.
На этот раз "авторитет" не скрыл своей радости.
- Вот это дело! Не ожидал от твоего буяна такой прыти. Может, из него еще и выйдет толк, - одобрительно отозвался он и уже деловым тоном добавил: - За пленкой я пришлю человека. У него от меня будет записка.
- А долго мне еще здесь сидеть, Илюшенька? - проворковала Оксана. - Без тебя скучно. Неделю-другую выдержу и вернусь!
- Я те вернусь! Будешь сидеть, сколько мне понадобится! - прикрикнул на нее Резник. - Ведь знаешь - какие бабки на кон поставлены.
- Тогда сам приезжай! - потребовала любовница и полушутя пригрозила. - Ты меня знаешь: одна долго не протяну - заведу себе дружка!
- Только попробуй! - мрачно отозвался Резник, который был лишен чувства юмора и не признавал шуток. - В землю закопаю!
Однако ему не хотелось невесело заканчивать с ней разговор, и он, смягчив тон, неопределенно пообещал:
- Скучать долго тебе не придется - скоро появлюсь в Москве!
* * *
- Митя… Митенька… я… наверное… умру… от счастья! - прерывисто стонала в его медвежьих объятиях маленькая Нина, теряя сознание от острого наслаждения. Ее мощный партнер еще усилил темп, и она, испустив крик утоленной страсти, покрыла его лицо благодарными поцелуями.
Близости с ней Голенко добился даже быстрее, чем ожидал. Нине, несмотря на юный девичий вид, было уже двадцать пять, и она успела побывать замужем. Но первый брак оказался неудачным. Она вышла за своего одноклассника, и ей казалось, что она его любит, тем более, что, насмотревшись порно по "видику", они занимались сексом более года. Их родителей связывала давняя дружба, и у них были общие вкусы и интересы. Однако близость не приносила удовлетворения - слишком разные были темпераменты и, однажды изменив, Нина поняла: ей нужен другой мужчина.
Найти нового спутника жизни ей, маленькой и некрасивой, было нелегко, и вдруг такая удача - за ней стал ухаживать водитель их босса, рослый красавец со жгучим взглядом! Устоять и другой было бы нелегко - что уж говорить о Нине. Но то, каким он оказался в постели, превзошло все ее ожидания. Портовые шлюхи обучили Голенко всему, и для него не было тайн в сексе. А стремясь влюбить в себя и сделать Нину послушной рабой, он, не жалея сил, старался доставить партнерше как можно больше наслаждения.
Их интимная встреча происходила в его номере и, заставив ее испытать еще пару раз высшее наслаждение, Дмитрий самодовольно процедил лежащей рядом обессиленной девушке.
- Ну, ты отдохни покеда. Сейчас пойду - немного взбодрюсь под душем и вернусь. А может, составишь мне компанию? Под душем получишь еще больший кайф!
Однако Нина, блаженно улыбаясь, отрицательно мотнула головой.
- Нет, милый, дай прийти в себя. Не то умру у тебя в постели!
- Вот уж такого скандала мне не надо! - рассмеялся Дмитрий и, оставив ее лежать, отправился голышом в ванную.
Там он пробыл довольно долго. А когда вернулся и лег, его партнерша, видно успев отдохнуть, снова стала ласкаться - явно намереваясь продолжить столь приятное занятие. Однако на этот раз Дмитрий не удовлетворил ее желание, а отстранившись, усмехнулся:
- Ишь, как ты разохотилась! Хорошенького понемножку - поговорить надо.
- О чем, милый? Поговорить еще успеем, - снова попыталась прижаться к нему Нина, но безуспешно - он был неумолим.
- Нет, поговорим сейчас - дело важное!
Самое важное - наша любовь!
- Да, но ты же хочешь ее сохранить?
Такой вопрос Нину сразу отрезвил, и она, испуганно вскинув на него глаза, запинаясь, произнесла:
- А ты… что же… со мной… так… от скуки?
- Ну почему же? Ты, малышка, мне по душе, - довольно холодно заверил ее Голенко и сказал, наконец-то, главное: - Мы с тобой будем всегда вместе при одном условии…
- При каком… таком… условии? - растерянно пролепетала Нина.
- Если поможешь мне стать богатым! - твердо заявил Дмитрий. - Только так мы будем счастливы!
Нина изумленно на него посмотрела, но поняв, что он говорит серьезно, еще больше растерялась и, с трудом выдавливая слова, сбивчиво спросила:
- А что… от меня… требуется… чтобы ты… стал богатым?
Настал решающий момент, и душа у Голенко ушла в пятки. "Девка ведь может меня заложить. Запросто! - мысленно перепугался он. - Тогда мне - амба! И Петька выгонит, и Резник решит, что я ни на что не годен. Что же делать?" Но отступать было некуда, и Дмитрий решился.
- Вот, что ты сделаешь, чтобы мне помочь: передашь пароли всех счетов концерна у нас и за рубежом! - сказал ей приказным тоном и вкрадчиво добавил: - Сама понимаешь: заполучив миллионы, мы заживем - как короли!
Сначала Нина лишь испуганно расширила глаза:
- Да ты что, Митенька, шутишь? Неужели говоришь серьезно? Это же форменное безумие!
Но постепенно до нее дошло, что сказанное им - не бред сумасшедшего, а рискованная авантюра, и ее любовник лишь один из тех, кто ее задумал. Как и все бухгалтеры, Нина была прагматиком. "А почему бы и нет? - трезво подумала она, прежде чем принять решение. - Митю я терять не хочу, и авантюра вполне может выгореть. Что мне грозит? Ну выгонят, если узнают. Это не смертельно!"
- Знаешь, милый Митенька: мне кажется это безумной авантюрой, - наконец, ответила она, вновь прижимаясь всем телом. - Но сам понимаешь: для тебя я готова на все!
Нина впилась ему в губы страстным поцелуем и, переведя дыхание, потребовала:
- Надеюсь, я тоже получу свою долю, и ты меня сразу не бросишь. Поклянись!
- Это само собой, крошка! Я же сказал: ты мне по душе! - горячо заверил ее Дмитрий и, крепко обняв, начал любовную игру. На радостях от ее согласия - в этот момент Нина взаправду была ему мила - и он готов был обещать ей золотые горы.