* * *
По поручению Петра Казаков на его лимузине встретил в аэропорту важного клиента и привез его в офис концерна. Когда вышли из машины, он отдал распоряжение Дмитрию.
- После совещания отвезешь его в гостиницу и поможешь устроиться в номере. А сейчас возьми в багажнике большую коробку и отнеси в кабинет шефа.
- А что в коробке? Может, бомба? - полушутя поинтересовался Голенко.
- Да вроде не похож на террориста, - усмехнулся Казаков, покосившись на респектабельного господина - главу крупной зарубежной фирмы. - В коробке, как он сказал, подарок для шефа. Наверное, что-нибудь особенное!
Исполнительный директор сопроводил гостя в кабинет Петра, и Дмитрий, взяв из багажника огромную коробку, последовал за ними. Подарок пришлось доставлять на грузовом лифте и, когда он втащил его в кабинет, там уже никого не было.
Взгляд Голенко упал на лежавшую на широком столе кипу документов, и в глазах сразу зажглись хищные огоньки. Не теряя времени, он уселся на место шефа и, быстро достав фотокамеру, стал переснимать их - все подряд, искоса посматривая на дверь, ведущую во внутренние апартаменты главы концерна. Голенко снимал уже последние листы, когда заметил, что дверь открывается, и мгновенно спрятал в карман портативный аппаратик. А вышедший из нее Казаков недовольно бросил:
- Ты чего это расселся в кресле шефа? Ему это не понравится. И читать служебные документы тебе не положено, - строго предупредил он Дмитрия. - Они содержат коммерческую тайну.
"Много воображает о себе! Говорит со мной - будто перед ним козявка, - злобно подумал Голенко. - Ну погоди у меня! Я собью с тебя спесь!" Но вслух, изобразив обиду, ответил:
- Это что, выговор? Чай, не посторонний. Шеф от меня секретов не держит.
- И напрасно! Я скажу ему об этом, - строго ответил Казаков. - Тайны для того и существуют, чтобы их знали только посвященные лица.
Он взял со стола нужные ему бумаги и, уходя из кабинета, бросил Голенко:
- Ты, Дмитрий, все же подожди распоряжений шефа в машине.
Излишняя любознательность нового водителя ему не понравилась, а с учетом его уголовных наклонностей тем более была подозрительна. И когда, проводив важного гостя, они с Петром остались одни, Виктор ему сказал:
- Я знаю, что ты это принимаешь в штыки, но снова хочу предупредить: не доверяй так Голенко, пока как следует его не проверим!
- Не ходи вокруг да около, - сразу нахмурился Петр. - Говори прямо: Дмитрий сделал что-то предосудительное? В чем ты его подозреваешь?
- В излишней любознательности! Когда совещались, он в твоем кабинете изучал лежавшие на столе документы. Почему они его интересуют? Разве это не подозрительно?
Казаков снял и стал протирать свои очки - что всегда делал, когда волновался. Но шеф решительно отвел его подозрения.
- Вся беда в том, что ты относишься к Голенко просто как к новому работнику, да еще за которым тянется шлейф серьезных проступков.
- Не проступков, а преступлений! - не выдержав, уточнил Казаков.
- Погоди, не перебивай! Я не беспамятный, - сердито одернул его Петр. - Пора тебе уже понять: Митя - близкий мне человек, и ему можно то, что нельзя другим.
- Но не надо его посвящать в коммерческие тайны концерна! - твердо стоял на своем исполнительный директор. - Это может плохо кончиться!
Петр несогласно покачал головой.
- Объясни, почему? Он ведь далек от всего этого. Чем же может навредить, если даже что-то узнает?
- Это ты подумай: почему Голенко интересуют финансовые документы? - резонно ответил Казаков. - А наши конкуренты не дремлют! Сам знаешь: не раз уже пытались внедрить "троянского коня" и дорого заплатят за нужную информацию.
- Хочешь сказать, Митька меня может продать? - вспылил Петр и грозно посмотрел на своего друга и помощника. - Ты переходишь границы моего терпения, Виктор! Ведь знаешь, почему я стараюсь поставить его на ноги, и добьюсь этого!
Казаков хмуро промолчал, и Петр уже мягче добавил:
- А я доволен, что он проявляет интерес к делу, которому служит - пусть пока и на самой низкой ступеньке. Запомни: это временное явление. Митька очень способный и быстро вырастет! Не удивлюсь, если со временем он даже станет одним из руководителей.
- Ну что ж, как говорится: "хозяин - барин", - упрямо наклонив голову, ответил ему Казаков. - Делай по-своему, Петя, но мое шестое чувство - а я верю интуиции - подсказывает, что он нас подведет.
* * *
Вернувшись рано утром из командировки и, как всегда, не застав дома жену, Сальников принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Юсупову. Трубку взяла Светлана, и он, не скрывая огорчения, сказал:
- Привет, Светик! А моя снова на гастроли умотала. Видно, до меня ей дела уже нет. Позови, если можно, Мишу!
- Не делай роковой ошибки, Витя! - горячо возразила ему Светлана. - Натуся тебя любит и очень переживает из-за вашего разрыва.
- Чего же тогда не подождала меня дома? К черту ее гастроли! - взорвался Сальников. - Пусть решает, что ей дороже - они или наш дом!
- Да она уже решила: ты ей дороже! И, наверное, уйдет из оркестра. Но ты, Витя, должен проявить терпение, - мягко попросила Светлана, заступаясь за подругу. - Ведь сразу этого сделать нельзя.
- Ладно, посмотрим, - сдержанно отреагировал Сальников, но в его голосе проскользнули радостные нотки. - Позови, пожалуйста, мужа!
Михаил в кабинете укладывал в кейс срочные документы, которые брал домой с работы. Когда вошла жена, держа трубку радиотелефона, он, протянув за ней руку, сразу догадался:
- Это Витек? Он должен был прилететь сегодня утром.
Жена молча кивнула, и Михаил радостно приветствовал друга:
- Здорово, старик! Как всегда - с победой?
- Должен тебя огорчить: на этот раз не подфартило. Мне не удалось вытрясти из них ту сумму долга, какую требует наш клиент. Так хитро подтасовали документы! И я подозреваю, что они подложные.
- Выходит, без силовых приемов заказ клиента не выполнить? - нахмурился Юсупов и недовольно спросил: - Хочешь сказать, что мне самому придется туда отправиться?
Сальников сделал кислую гримасу и уныло подтвердил:
- Придется, Миша! Иначе заказ - тютю! Клиент не согласится на те гроши, что предлагают хитрованы. Их бы следовало проучить, и только ты сможешь это сделать!
- Ладно, приезжай в офис! Пригласи всех, кого надо, и мы срочно обсудим, что следует предпринять, - сухо распорядился Михаил и уже мягче добавил: - А как у тебя с Наташей? Мой тебе совет: не спеши жечь мосты!
- То же мне сказала и Света. Ладно, Мишка, там видно будет, - неохотно ответил Сальников и, сменив тему, спросил: - А Петя все же взял к себе сына Оксаны? Это очень опасно, и твой сын должен быть с ним настороже!
- Что поделаешь, Витек! Сын меня не слушает, - с горечью признался другу Михаил. - Он хочет жить своим умом и наши советы встречает в штыки. А моя настойчивость приведет лишь к ссоре.
Он угрюмо умолк, но, подумав, добавил:
- А что в этом особо опасного? Ну совершит Петя ошибку - сам же ее и будет расхлебывать! Он так нам со Светой и сказал.
- В том то и дело: она может быть такой, что не расхлебаешь! Я ведь точно установил, с кем спуталась Оксана. Это - некий Резник, "вор в законе", главарь опасной банды, на счету которой крупные грабежи и финансовые аферы.
- Ты опасаешься, что ее сын тоже с ним связан, - сразу поняв ход мыслей друга, обеспокоился Михаил, - и может действовать по его заданию?
- А разве нельзя это допустить? - осторожно, вопросом на вопрос ответил ему Сальников.
Наступило недолгое молчание - Юсупов даже немного растерялся.
- Это… очень серьезно, - наконец, как бы еще размышляя, медленно произнес он. - И с Петей сейчас говорить бесполезно.
Но Сальников и сам понимал это.
- Ты прав, Мишка, с ним говорить без толку, да и бандитов - если Голенко с ними связан - это насторожит, и они станут действовать хитрее.
- Так что же, нам ничего не предпринимать и лишь наблюдать, как негодяи плетут свои сети? - усомнился Юсупов. - Не опоздаем ли вмешаться, Витек?
- А что еще остается делать? Сам сказал: Петя нас не послушает, - резонно ответил Сальников. - Вот когда соберем факты - другое дело!
- Что ж, Витек, так и поступим, - заключил Михаил. - Как говорится, будем держать ситуацию под контролем!
* * *
Дмитрий обедал, когда по мобильному позвонила мать.
- Илюша приехал. Всего на два дня, - коротко сообщила она и приказным тоном добавила: - В шесть будет ждать тебя в сауне "Олимпийской". Смотри, не опаздывай!
- Да что вы оба раскомандовались?! - вспылил Дмитрий. - Твой Илья меня еще не купил! И почему он там, а не у тебя?
- Только не горячись, иначе тебе же хуже будет! - предостерегла его Оксана. - Ты у него это спроси, но лишних вопросов задавать не стоит!
Дмитрий знал, что мать права, и все же злобно огрызнулся:
- Ну, прям, запугала! Это другие его боятся, а я сам его урою, если…
Он прервался, сообразив, что зашел слишком далеко, и "авторитет" может находиться рядом с матерью, но Оксана сама испуганно переспросила:
- Если что? Решил с ним потягаться? С ума сошел?
Поняв, что Резника рядом нет иначе бы так не говорила - Дмитрий вновь осмелел и запальчиво пообещал:
- Он еще меня узнает, ма! Пусть только попробует нас обмануть!
- Ладно, уймись! - резко одернула его Оксана. - И не смей Илье перечить, все делай - как скажет! Только он нас сделает богатыми!
- Я и сам могу это сделать, ма! - продолжал хорохорится перед ней Дмитрий, но все же пошел на попятный. - Ладно, встречусь и послушаю, что предложит. Но "шестеркой" у него не буду, потребую для нас половину! Без меня у его кодлы ничего не выйдет.
- Хорошо, сынок, - на этот раз согласилась с ним мать. - Только смотри - не переборщи!
Голенко не стал злить своего наставника и, отпросившись под каким-то предлогом у Петра, прибыл на встречу с ним вовремя. Предупрежденный банщик провел его в маленькую горницу сауны, где уже попарившийся Резник, сидя в одиночестве на мягком диванчике, лениво потягивал из высокой кружки пенистое пиво.
- Садись! - увидев Дмитрия, бросил он коротко, указав рукой на место напротив себя, и повернулся к банщику: - Принеси еще пива и креветок!
Голенко сел за стол; банщик поставил перед ним пиво, добавил в большое блюдо креветок и, когда он ушел, Резник приказным тоном сказал:
- Теперь пей пиво и слушай меня внимательно! Мы начинаем операцию! В ближайшие пару недель по подложным документам переведем все основные денежные активы "Алтайского самородка" в оффшоры. Пока их хватятся, все его бабки будут у нас!
От такого сообщения у Дмитрия даже глаза вылезли из орбит.
- Колоссально! Просто не верится! Тогда ты, Илья, - гений!
- Ну, положим, если б ты не выведал коды их счетов, у нас ничего бы не вышло, - честно признал Резник и доброжелательно бросил: - Но ты слушай дальше - это еще не все!
Он отпил из кружки, похрустел креветками и, обождав, продолжал:
- Когда же "Алтайский самородок" обанкротится, и его акции г… стоить не будут, мы их скупим и…
- И контрольный пакет будет у нас! - с азартно блестящими глазами продолжил за него Голенко. - А оформлен он будет на мое имя! Разве я это не заслужил? Хочу стать владельцем "Самородка" вместо моего дружка Петьки!
- А что? Я не возражаю, попробуй, - благодушно согласился Резник. - Но его же поднимать придется. Уверен, что справишься?
- Будь спок! - ни минуты не думая заверил его Голенко. - Петька же справился, и я смогу. Главное - сохранить кадры, - резонно объяснил он. - А у нас, как понимаю, бабок для этого хватит.
Он пристально посмотрел в глаза Резнику и, скрывая волнение за наглым тоном, предложил:
- Раз так, надо бы обсудить, какую долю отстегнешь мне и матери. Надеюсь, ты нас не обидишь? - горящим от алчности взором он впился в маленькие глазки главаря. - Думаю, нам положена половина!
- Пожалуй, ты уж слишком загнул, но "Алтайский самородок" получишь - я это матери обещал, - уклонился от прямого ответа Резник и снисходительно бросил: - Сейчас принесут нам похавать, бухнем, и, думаю, мы с тобой договоримся!
* * *
Несмотря на то, что выпили они с Резником очень много, Дмитрий еще крепко стоял на ногах, и окрыленный близким успехом, поймав "тачку", в первом часу ночи заявился к матери. Но Оксана еще бодрствовала - только что по телефону говорила со своим любовником и, размечтавшись о будущем богатстве, никак не могла заснуть.
- Заходи, сын. Я уже знаю от Илюши, что вы поладили. Ты молодец, не подкачал! Боялась - не выдержишь, и вы сцепитесь! Ан, обошлось.
Она помогла сыну раздеться, радостно приговаривая:
- Ты, дурачок, хоть понимаешь - какое богатство на нас вот-вот свалится? Ведь у Петьки миллионы и в баксах, и в евро! А сколько будет одна треть, что Илюша нам обещал?
- Давай, ма, лучше бухнем за это! - еле ворочая языком, предложил Дмитрий. - У тебя найдется?
- Когда это у меня не было? Но тебе хватит - ты и меня-то уже не видишь! - возразила Оксана, глядя на бессмысленное выражение глаз сына.
- Т-только п-по одной, - с трудом выговорил он и упал бы, не подхвати мать его под руки.
Так, крепко поддерживая, она привела Дмитрия в комнату и усадила за стол. Подумав немного, взяла из буфета рюмки, из холодильника - початую бутылку водки и налила себе и сыну. Как ни странно, когда выпили, он - уже клевавший носом, - ожил и радостно объявил:
- Ну никак не ожидал, что твой еврей отвалит каждому из нас по нескольку лимонов баксов. Это же - как в сказке!
- Да уж, невероятно! Просто не верится, что это произойдет! - радость переполняла Оксану и рвалась наружу. Она гордо выпрямилась на стуле, и в ее глазах зажглись мстительные огоньки. - Теперь уж никто из этих барынь не посмотрит на меня свысока, когда у нас будет все: и куча фирменного шмотья, и вилла, и яхта, и многое другое!
Дмитрий впервые видел мать в таком экстазе и, протрезвев, удивленно вылупил на нее глаза. А Оксана мечтательно продолжала:
- Представляешь, Митюша, как будет лебезить передо мной эта зазнайка-примадонна, мать Петьки - когда станет нищей? А ее мужик - гордый князь, что грозил меня упечь, если не отвяжусь от дурака Хлебникова - кто он будет тогда перед нами? Да что нам тогда все эти князья-бояре, всякие там министры с их вшивой зарплатой? Наплевать и растереть!
- Эк, ма, тебя повело. Бабки-то еще получить надо, - немного охладил ее пыл Дмитрий, но и сам высказал потаенную мечту: - Не дождусь, когда с Петькой поменяемся местами! Уж я его тогда погоняю - поболе, чем он меня.
- Думаешь, он станет на тебя работать? - усомнилась Оксана. - У него же эта… "голубая кровь". Ему ихняя гордость не позволит.
- Вот и ошибаешься, ма! Насчет гордости права, но куда он денется: семью-то кормить надо, а он потеряет все!
- А я тебе говорю - не станет. Эта порода мне, сынок, известна: умрет, но прислуживать не будет, - убежденно возразила ему мать.
Этим она только распалила Дмитрия.
- Давай поспорим, ма! Скоро убедишься, что я прав! - азартно заявил он, наливая себе и ей по новой. - Ты бы видела - как они живут. И сынишка у Петьки - что надо, и жена - шикарная шмара! На нее одну лимон баксов потратить не жалко. Нет, ма, он не такой дурак, чтобы все потерять.
Голенко аж захлебнулся от предвкушения своего торжества над другом детства, которому всегда так завидовал, и с циничной усмешкой заявил:
- Вот увидишь: я куплю Петьку с потрохами за его же бабки!
Глава 9
Первые неудачи
По дороге опять были заторы и, когда выбрались из очередной пробки, Петр, взглянув на часы, досадливо поморщился. В десять ему делал доклад Казаков, а в пол-одиннадцатого уже начиналось оперативное совещание.
- Не люблю опаздывать! - недовольно бросил он Дмитрию. - Виктор наверно уже злится и прав: точность - вежливость королей.
"Еще не так скривишься, как узнаешь от него то, что произошло", - злорадно подумал Голенко, но вслух с небрежной усмешкой ответил:
- Так это короли, и они в каретах ездили - без пробок. У нас начальство не опаздывает, а "задерживается". Ничего, потерпит: ты - босс, а не он.
Еще накануне вечером он уже знал от Нины, что авантюра Резника удалась и огромные суммы с банковских депозитов концерна переведены на счета каких-то фирм, зарегистрированных в оффшорах. Их свидание в его номере прошло особенно бурно: много выпили за успех и будущее богатство, а потом уж он постарался ее ублажить!
Наконец, миновали Даниловскую площадь, лимузин въехал во внутренний двор, и Петр быстро поднялся на директорском лифте в свой кабинет. Казаков его уже ждал, сидя в кресле перед его столом и перебирая листки поступивших сводок. Лицо у него было мрачнее тучи.
- Извини, задержался! - сказал ему Петр, садясь в свое кресло. - Будто не знаешь, какие на дороге пробки. Никак не удается точно рассчитать время.
- Петр, что это значит? - лицо Казакова покрылось красными пятнами. - Ты одновременно оплатил счета каких-то оффшорных фирм, переведя им все средства концерна! Самолично - без ведома Совета директоров! Что случилось, Петя?
Юсупов недоуменно посмотрел на своего друга и помощника.
- Что за чушь ты несешь, Витя? Какие еще счета? Понятия об этом не имею!
Казаков поправил очки и пытливо посмотрел на Петра, как бы пытаясь заглянуть в его душу. Но у главы концерна был такой искренне непонимающий вид, что он, побледнев, схватился за сердце.
- Да что с тобой? Тебе плохо? - обеспокоился Петр, но исполнительный директор уже оправился от шока, и Петр по-деловому потребовал: - Ты доложи толком - что случилось!
Казаков еще минуту приходил в себя и лишь потом, севшим голосом, объяснил:
- Раз ты ни о чем не знаешь, произошла катастрофа! Кто-то нас ограбил, Петя! Сумел получить доступ к нашим счетам и перевел все в оффшоры!