Практическая магия - Элис Хоффман 20 стр.

- Я, можно сказать, вырос в Тусоне, - продолжает Гэри. - И вероятно, заслужил упрек в необъективности, так как считаю, что лучше Тусона нет места на земле.

- И что конкретно вы расследуете? - перебивает Салли, пока он не пустился в дальнейшие восхваления любезной его сердцу Аризоны.

- Мы, честно говоря, разыскиваем одного подозре­ваемого. - Гэри воротит от того, что он вынужден сейчас делать. На этот раз процесс расследования убийства не доставляет ему ни малейшей радости. - Сожалею, но я обязан вам сообщить, что это его маши­на стоит у вас перед домом.

Вся кровь у Салли разом отливает от лица, оставляя ее без сил. Она прислоняется к дверному косяку и пы­тается сделать глубокий вдох. Перед глазами у нее пля­шут мухи, алые, точно раскаленные угольки. Никак ей не отвязаться от этого проклятого Джимми! Он возвра­щается снова и снова, стараясь во что бы то ни стало разрушить чужую жизнь.

Гэри Халлет наклоняется к ней с высоты своего роста.

- Что, вам нехорошо? спрашивает он, хотя и зна­ет, что Салли, судя по письму, не тот человек, чтобы с ходу взять и выложить кому-то все напрямик. В конце концов, ей понадобилось без малого восемнадцать лет, чтобы высказать своей сестре, что она о ней думает.

- Я лучше сяду, - говорит Салли деловито - и не подумаешь, что она на волосок от обморока.

Гэри идет за ней на кухню, смотрит, как она выпи­вает стакан холодной воды из-под крана. Он так высок ростом, что должен нагнуть голову, входя в дверь, а когда садится - вытянуть ноги, иначе его колени не умещаются под столом. Дед всегда предупреждал, что он вырастет таким, от кого нет покоя ни себе, ни лю­дям, - и не ошибся.

- Я не хотел вас расстраивать, - говорит он Салли.

- А вы меня и не расстроили. - Салли обмахивает­ся ладошкой, но это не приносит облегчения. Слава богу, что хоть девочек нету дома, хоть за это одно спа­сибо. Если и девочки окажутся втянуты в эту историю, она этого Джиллиан не простит, - да и себе тоже. И как они могли подумать, что им такое сойдет с рук? Какие дуры, идиотки, какие безнадежные тупицы! - Ни­сколько не расстроили.

Ей стоит неимоверных усилий собраться с духом и посмотреть на Гэри. И тотчас, встретив его взгляд, она опускает глаза. Надо соблюдать крайнюю осторожность, встречаясь взглядом с таким человеком. Салли отпивает еще немного воды, снова обмахивает рукой лицо. В по­добных обстоятельствах самое лучшее - не показывать виду. Это Салли усвоила с детства. Держись как ни в чем не бывало. Не выдавай, что творится у тебя внутри.

- Кофейку не хотите? - говорит она. - У меня еще остался горячий.

- Отчего же, - говорит Гэри. - С удовольствием.

Ему, собственно, нужно поговорить с ее сестрой, но это не к спеху. Возможно, сестра, решив уехать, просто воспользовалась машиной Хокинса, но точно также может быть, что ей известно, где находится он сам. В любом случае Гэри с этим торопиться некуда.

- Вы сказали, что ищете кого-то из знакомых Джиллиан? - говорит Салли. - Я правильно поняла?

У нее милая манера говорить - новоанглийский выговор, так и не утраченный с детства, и привычка морщить губы после каждого слова, будто пробуя на и вкус последний слог.

- Джеймса Хокинса. - Гэри кивает головой.

- М-хм, - задумчиво произносит Салли, боясь при­бавить хоть что-либо еще, так как иначе она сорвется на крик, кляня и этого Джимми, и сестру, и каждого, кто жил когда-либо в штате Аризона или хотя бы сту­пал туда ногой.

Она подает ему кофе и садится, напряженно сооб­ражая, как им выпутаться из этого положения. Белье в дорогу у нее постирано и сложено, машина заправлена горючим, проверено, есть ли масло в моторе. Необхо­димо как-то оградить детей, придумать возможно более правдоподобное объяснение. Вроде того, что "Олдсмобиль" куплен на распродаже, или был найден брошенным на стоянке для отдыха, или же просто кто-то ночью поставил эту машину возле ее дома.

Салли поднимает голову, готовясь пуститься сочи­нять, и видит, что мужчина, сидящий у нее за столом, плачет. Гэри из-за своего роста обречен выглядеть не­ловким в разнообразных жизненных ситуациях, но плачет он не без изящества. Дает естественный выход своим чувствам, вот и все.

- Что с вами? - спрашивает Салли. - Что случи­лось?

Гэри качает головой; ему всегда нужно время, чтобы вновь обрести дар речи. Дед говорил ему, что, если сдер­живать слезы, они накапливаются, поднимаясь все выше, пока в один прекрасный день под их напором твою голову не разнесет на части, и останешься ты всего­-навсего с одним лишь обрубком шеи. Гэри случалось пла­кать чаще, чем большинству других мужчин. Он мог про­слезиться на родео или в суде, дать волю слезам, увидев на обочине шоссе ястреба, подстреленного влёт, и только после этого достать из багажника лопату и закопать мертвую птицу. Ему не стыдно, что он расплакался, сидя на незнакомой кухне в присутствии ее хозяйки, - он много раз видел, как у деда подозрительно блестят глаза при виде красивого коня или темноволосой женщины. Гэри утирает слезы широкой ладонью.

- Это я из-за кофе, - объясняет он.

- Что, неужели такой скверный?

Салли отпивает глоток. Обыкновенный, нормаль­ный кофе - сварен, как всегда, никто от него пока не умер.

- Да нет, кофе отличный! - говорит Гэри. Глаза у не­го темнее воронова крыла. Их взгляд держит тебя, не отпуская, и хочется, чтобы это длилось еще и еще. - Со мной вообще такое бывает из-за кофе. Дед вспоминает­ся, он умер два года назад. Вот кто без кофе жить не мог! Утром еще глаза не протрет, а уже выпьет чашки три.

С Салли действительно творится неладное. Что-то теснит ей горло, давит грудь и живот. Вот так, навер­ное, и начинается сердечный приступ - кровь стучит в висках, в голове туман; еще немного - и она, чего доб­рого, хлопнется на пол!

- Вы не простите меня на минутку? - говорит Сал­ли. - Я сейчас.

Она бежит наверх, в комнату Кайли, и включает свет. Джиллиан возвратилась от Бена - где от половины ее пожитков в стенных шкафах уже нет больше места - почти что на рассвете. Сегодня у нее выходной, и она рассчитывала сперва отоспаться, а после съездить ку­пить себе туфли и завернуть в библиотеку за книжкой о строении клетки. Но кто-то поднимает штору, и в ком­нату широкими желтыми полосами врывается солнце. Джиллиан недовольно ворочается - может быть, если затаиться под одеялом, ничего этого не будет...

- Просыпайся! - говорит Салли и встряхивает ее с силой. - К нам приехали искать Джимми.

Джиллиан садится таким резким движением, что стукается головой о столбик кровати.

- Такой весь в наколках, да? - спрашивает она, имея в виду последнего из тех, у кого Джимми слиш­ком много брал взаймы, - некоего Алекса Девайна, единственную в своем роде человеческую особь, спо­собную, по компетентным отзывам, существовать при полном отсутствии такого органа, как сердце.

- Если бы! - говорит Салли. Сестры обмениваются взглядами.

- О боже! - Джиллиан понижает голос до шепота. - Так, значит, полиция, да? Боже ты мой!

Она тянется за ближайшим ворохом одежды на полу.

- Это следователь из прокуратуры. К нему попало мое последнее письмо к тебе, и таким образом он тебя выследил.

- Вот к чему приводит эта привычка писать пись­ма! - Джиллиан уже встала и натягивает на себя джин­сы, готовясь накинуть сверху мягкую бежевую блузку. - Хочешь пообщаться? Звони по телефону, черт возьми!

- Я дала ему кофе, - говорит Салли. - Он сейчас на кухне.

- Какая разница, где он сейчас? - Джиллиан глядит на сестру. Иногда Салли туго соображает. Похоже, до нее просто не доходит, что это значит - закопать у себя на заднем дворе чей-то труп. - Главное - что мы ему скажем?

Салли хватается за сердце и бледнеет.

- По-моему, у меня сердечный приступ, - объявля­ет она.

- Ну, замечательно! Только этого нам не хватало! - Джиллиан сует ноги в шлепанцы и окидывает сестру ис­пытующим взглядом. Салли, пока у нее температура не подскочит до сорока, не пожалуется, что неважно себя чувствует. Она может всю ночь поминутно бегать в убор­ную, сраженная желудочным вирусом, а наутро чуть свет хлопотать как ни в чем не бывало на кухне, нарезая фруктовый салат или замешивая черничные вафли.

- У тебя приступ паники, - выносит заключение Джиллиан. - Не поддавайся! Мы должны убедить это­го чертова следователя, что ничего не знаем.

Джиллиан проводит по волосам расческой и направ­ляется к двери. С порога оглядывается, почувствовав, что Салли не идет за нею.

- Ну? - говорит Джиллиан.

- Тут такое дело, - говорит Салли. - По-моему, я не смогу ему врать.

Джиллиан подходит вплотную к сестре:

- Нет, сможешь.

- Не знаю. Возможно, не получится - сидеть и лгать ему в глаза. У него такой взгляд...

- Послушай. - Голос у Джиллиан звенящий, тон­кий. - Либо ты врешь, либо нас сажают в тюрьму, поэ­тому, думаю, ты сможешь. Не гляди на него, когда он будет к тебе обращаться. - Джиллиан берет сестру за руки. - Задаст человек пару вопросов, вернется к себе в Аризону, и всем будет хорошо.

- Это верно, - говорит Салли.

- Запомни. Не гляди на него.

- Ладно, - кивает головой Салли.

Пожалуй, это она сумеет - во всяком случае, по­пробует.

- Ты просто делай, как я, - говорит ей Джиллиан.

Сестры клятвенно обещают друг другу, что в этом случае будут выступать единым фронтом, железно и до последней точки. Будут излагать Гэри Халлету сухие факты, следя за тем, чтобы не сказать лишнего, но и не отмалчиваться. К тому моменту, как они оговаривают последние детали и спускаются вниз, Гэри успевает до­пить третью чашку кофе и выучить наизусть все пред­меты на кухонных полках. Услышав женские шаги на лестнице, он отирает тыльной стороной ладони глаза и отставляет кофейную чашку.

- Ну, здрасьте, - говорит Джиллиан.

Что-что, а это она умеет. Когда Гэри поднимается ей навстречу, она протягивает ему руку, как при обычной встрече с новым знакомым. Но, рассмотрев его побли­же, ощутив силу его рукопожатия, чувствует некоторое беспокойство. Этого будет не так-то легко провести. Он многое повидал и много слышал историй - и он не­глуп. Это легко определить уже по внешнему виду. Воз­можно, слишком неглуп.

- Мне сказали, вы хотите поговорить со мной о Джимми, - говорит Джиллиан.

Сердце у нее готово выпрыгнуть из груди.

- Боюсь, что да.

Гэри достаточно беглого взгляда, чтобы составить мнение о Джиллиан - по татуировке у нее на запястье, по тому, как она отступает на шаг, словно уклоняясь от удара, когда он к ней обращается. - Вы с ним виделись в последнее время?

- Я сбежала в июне. Села в его машину и укатила - с тех пор у меня о нем нет известий.

Гэри кивает головой и помечает что-то в своих бу­магах, но эти пометки - просто каракули, бессмыслен­ный набор слов. Туалетное мыло, пишет он наверху страницы. Штат Мичиган. Яблочный пирог. Дважды два - четыре. Милая. Он строчит первое, что взбредет на ум, делая вид, будто поглощен исполнением офи­циальной процедуры. Лишая тем самым Салли и ее се­стру возможности заглянуть ему в глаза и догадаться, что он не верит Джиллиан. Никогда не отважилась бы она удрать, прихватив с собой машину своего друж­ка, - к тому же и Хокинс не таков, чтобы вот так, лег­ко и просто, отдать свое. Да ни в жизнь! Он и до грани­цы штата не дал бы ей доехать.

- И пожалуй, разумно поступили, - говорит Гэри.

Ему не раз случалось пользоваться таким прие­мом - прикрываться словами, не позволяя сомнению просочиться наружу. Он достает из кармана пиджака список приводов и судимостей Хокинса и разворачи­вает его на столе перед Джиллиан.

Джиллиан садится и читает.

- Мама родная! - вырывается у нее.

Первый привод за торговлю наркотиками помечен столь давней датой, что Джимми могло быть тогда ни­как не больше пятнадцати. Джиллиан ведет пальцем по списку, которому нет конца; с каждым годом проступ­ки становятся все более вопиющими, перерастают в уголовные преступления. Похоже, когда Джимми в по­следний раз задержали за физическое насилие при отягчающих обстоятельствах, они уже жили вместе, а он не потрудился даже заикнуться об этом. Сказал, если память ее не подводит, что в тот день, когда, ока­зывается, был суд, он будто бы ездил в Феникс помочь дальней родственнице с перевозкой мебели.

Где были столько лет ее глаза? Невероятно! Вот Бе­на Фрая она за два часа узнала лучше, чем Джимми - за четыре года. Джимми ей представлялся загадочной фи­гурой, окруженной ореолом таинственности. Теперь, когда вскрылись факты, ясно, что он был мошенник и вор, а она целую вечность сидела и хлопала ушами, принимая обман за чистую монету.

- Я понятия не имела! - говорит Джиллиан. - Клянусь вам! Я никогда не спрашивала, куда он идет и чем занима­ется. - Что-то жжет ей глаза; она смаргивает, но это не по­могает. - Что, разумеется, не служит мне оправданием.

- Нельзя винить себя, что любишь того, а не друго­го, - говорит Гэри. - Вам незачем оправдываться.

С этим следователем нужно и впрямь держать ухо востро. Он выдает такие наблюдения, что оторопь бе­рет. Как, например, эта его мысль, что любовь не тре­бует оправданий. - Джиллиан и не задумывалась до сих пор, что, может статься, не в ней причина всех не­счастий. Она бросает взгляд на Салли, чтобы увидеть, какова ее реакция, но Салли с каким-то странным вы­ражением лица не отрываясь глядит на Гэри. От этого выражения у Джиллиан становится тревожно на душе, так как оно совершенно несвойственно ее сестре. Сал­ли, которая стоит прислонясь к холодильнику, выгля­дит незащищенной и уязвимой. Куда девались ее бро­ня, ее стойкость и выдержка, несокрушимая логика, которая всё всегда расставит по местам?

- Причина, по которой я разыскиваю мистера Хо­кинса, - объясняет Гэри, обращаясь к Джиллиан, - в том, что он сбывал студентам местного университета ядовитое вещество растительного происхождения, что привело в трех случаях к смертельному исходу.

- В трех! - Джиллиан качает головой.

Джимми говорил, что умерли двое. Что он не вино­ват - мальчишки по дурости не знали меры и к тому же норовили недоплачивать ему то, что с них причиталось. "Сопляки хреновы, - так отзывался он о них. - До уни­верситета засиделись в маменькиных сыночках!" Он врал не моргнув глазом о чем угодно, из чистой любви к искусству. Джиллиан тошно вспоминать, как безогово­рочно принимала она на веру его слова, становясь во всем на его сторону. Помнится, она подумала тогда, что эти ребята, видимо, сами накликали на себя беду.

- Ужас какой! - отзывается она на сообщение Гэри Халлета о трагедии в стенах университета. - Это чудо­вищно.

- Несколько свидетелей опознали вашего друга, но сам он исчез.

Джиллиан слушает его вполуха, мысленно возвра­щаясь к тому, как все это было. В августе пустыня под Тусоном накаляется градусов до пятидесяти. Однажды, вскоре после того, как состоялось их знакомство, они с Джимми в такую жару неделю вообще не выходили из дому - включили кондиционер, а потом пили пиво и ублажали друг друга в постели разнообразными спосо­бами, какие горазд был придумывать Джимми и кото­рые сводились в основном к ублажению его самого.

- Давайте не будем называть его моим другом, - го­ворит она.

- Не будем, - соглашается Гэри. - Только хотелось бы перехватить его, пока он не всучил эту пакость еще кому-нибудь. Хотелось бы, чтобы такое больше не по­вторилось.

Гэри смотрит на Джиллиан, и под взглядом этих темных глаз трудно отвести в сторону свои или правдо­подобно изложить свою домашнюю заготовку. Знала эта самая Джиллиан о смерти трех студентов или нет - но что-то ей определенно известно. Это для Гэри оче­видно - хотя бы по тому, с каким упорством она глядит в пол. С каким виноватым выражением - впрочем, оно может объясняться лишь тем, что это к ней возвратил­ся домой Джеймс Хокинс в тот вечер, когда корчился в судорогах студент-историк. Что она поняла в эти ми­нуты, с кем спала, кого называла своим милым.

Гэри ждет, что Джиллиан все же выскажется так или иначе, однако первой не выдерживает молчания Сал­ли. Она крепилась как могла, уговаривала себя не рас­пускать язык, брать пример с Джиллиан, но не выдер­жала. Неужели лишь потому, что хотела обратить на се­бя внимание Гэри Халлета? Вернуть себе то ощущение, которое изведала, когда он был занят только ею?

- Такое больше не повторится, - говорит она. Гэри встречается с ней взглядом.

- Это у вас прозвучало достаточно твердо.

Хотя, конечно, из письма он уже знает, как она мо­жет быть тверда. Что-то у вас там не так, писала она Джиллиан. Уходи от него! Поселись отдельно, в доме, где ты будешь сама себе хозяйка! Или возвращайся сюда. Все бросай и приезжай!

- Она хочет сказать, что Джимми в Тусоне больше не объявится, - поспешно вмешивается Джиллиан. - Если его разыскивают, поверьте - он это знает. Он глуп, но не до такой степени. Не станет он больше торговать наркотиками в городе, где покупатели у него умирают.

Гэри вынимает визитную карточку и протягивает ее Джиллиан:

- Не хочу вас пугать, но мы здесь имеем дело с опасным субъектом. Позвоните мне в случае, если он попытается с вами связаться, буду признателен.

- Он не попытается, - говорит Салли.

Она положительно не способна держать язык за зу­бами! Это что-то невозможное! Что с ней происходит? Этот вопрос читается в негодующем взгляде Джилли­ан, и его же задает себе сама Салли. Просто у этого сле­дователя такой озабоченный вид, когда он на чем-то сосредоточен! Видно, что он неравнодушный человек.

Человек, которого, когда найдешь наконец-то, ох как не хочется потерять...

- Джимми знает, что между нами все кончено, - объявляет Джиллиан.

Она идет налить себе чашку кофе и незаметно тол­кает Салли локтем в бок.

- Что с тобой? - шипит она. - Ты можешь помол­чать? - Она вновь оборачивается к Гэри. - Я очень яс­но дала понять Джимми, что нашим отношениям ка­пут. Вот почему он не станет пробовать со мной связа­ться. Наша связь - это уже история.

- Машину у вас придется изъять, - говорит Гэри.

- Естественно! - Джиллиан - само великодушие. Минутки через две этого типа, даст бог, здесь не бу­дет. - Какой вопрос!

Гэри встает и приглаживает руками свою темную шевелюру. Теперь ему пора уходить. Он знает это, но ноги его не слушаются. Вот так стоял бы весь день и то­нул вновь и вновь, глядя в глаза Салли. Вместо этого он берет свою чашку и несет ее к раковине.

- Ну зачем? Не беспокойтесь, пожалуйста, - про­никновенно говорит Джиллиан, изнывая от нетерпе­ния сплавить его как можно скорее.

Салли с улыбкой наблюдает, как бережно он опу­скает в раковину чашку и ложечку.

- Если вдруг, паче чаяния, случится что-нибудь - я до завтрашнего утра в городе.

- Ничего не случится, - обещает ему Джиллиан. - Уверяю вас.

Гэри вынимает блокнот, в который заносит себе на память всякие мелочи, и раскрывает его.

- Я буду в мотеле "Вам - сюда". - Он поднимает го­лову и видит только серые глаза Салли. - Мне его ре­комендовали в бюро проката машин.