Оставалась вероятность, что Ксандер все же проиграет дело. И тогда окажется, что ее жертва бессмысленна.
Глаза Ксандера сузились.
- Только через мой труп.
* * *
Элизабет сидела с закрытыми глазами на полу спальни в позе лотоса, надеясь обрести хоть какое-то подобие душевного спокойствия.
Все это просто невероятно. Словно не было этих десяти лет, когда они ничего не знали друг о друге, и сейчас их разделяет всего лишь стена.
Через час после того, как Элизабет ушла в свою комнату, оставив Ксандера мрачно потягивать пиво, она слышала шум воды в душе. И с тех пор ничего, хотя она продолжала напряженно прислушиваться.
Она пыталась осмыслить все, что произошло за эти несколько часов. Как она могла не знать, что брак не отменили? Какое ужасное легкомыслие. Всего один телефонный звонок мог бы спасти ее от всего, что она сейчас переживает. Но тогда и без этого было чем заняться, и ей даже в голову не могло прийти, что прошение отклонят.
К завтрашнему вечеру с делом всей ее жизни будет покончено.
Элизабет уже приходилось переживать масштабные потрясения. Она оставила изначально выбранный путь и не просто выжила, но процветала. Когда все это закончится, она начнет все с нуля, как уже делала. Но, чтобы не остаться в нищете, ей придется несколько месяцев изображать любящую супругу мерзавца, который во всем этом виноват. Практически невыполнимая задача, учитывая, что он вовлек ее в это обманом и шантажом и ей хочется оторвать ему голову.
Элизабет оставила попытки медитировать и пошла в душ.
Это тоже не помогло. Через полчаса она была все так же взвинчена, как и до этого. Стены комнаты словно давили на нее; сейчас бы лучше всего было прогуляться. Надев халат, она вышла из комнаты. Прислушалась, но, кажется, вокруг было тихо.
Она с опаской взглянула на дверь, ведущую в комнату Ксандера. Вроде бы закрыто. Лунный свет лился в гостиную сквозь большие окна. Секунду поколебавшись, она подошла к двери во внутренний дворик-патио и выглянула наружу.
Вилла находилась в горах, и отсюда был чудесный вид на залив Святого Франциска. На воде качалась легкая рябь, а по пляжу ходили парами маленькие фигурки. Сердце Элизабет защемило, когда она вспомнила, как и они с Ксандером гуляли там под луной.
Она распахнула дверь и вышла наружу, в теплую густую тьму карибской ночи. В небе висела огромная луна, все заливая своим светом.
Воздух наполнял запах жасмина - он всегда сильнее всего пахнет ночью. Именно запах заставил ее сморщиться от внезапно нахлынувшей боли - словно она снова вернулась в те дни, когда Ксандер еще ее не предал, когда она думала, что нашла любовь всей жизни. А потом он отмахнулся от нее, выбросил, как безделушку, и ее жизнь разбилась, словно стеклянная статуэтка.
Услышав шаги за спиной, Элизабет взяла себя в руки.
- Красивая ночь, правда? - сказал Ксандер, вставая рядом с ней у балюстрады. Его голос звучал менее напряженно, чем вечером.
- Была.
Он раскатисто рассмеялся. Когда-то он делал это гораздо чаще, да и чувство юмора было у него неплохое.
- Ну перестань злиться, Элизабет.
Она слегка повернула голову, чтобы на него посмотреть, и сразу же пожалела об этом. На нем ничего не было, кроме черных трусов. Она почувствовала запах цитрусового геля для душа.
Не только его плечи стали более крепкими, но и вся его фигура. Когда-то он был стройным юнцом, которого по ошибке можно было принять за серфера; сейчас же его тело дышало мужественностью. Годы не просто потрепали его, но заставили возмужать.
Внизу ее живота вдруг зародился жар, начавший растекаться по всему ее телу. Она снова переключилась на пляж:
- Надо было сразу сказать про Лукаса, а не устраивать все эти махинации с фотографом.
- У меня не было времени тебя уговаривать, а позволить тебе отказаться я не мог.
- Ну значит, ты должен понимать, что я не могу не злиться.
- Мне очень жаль. - Он положил ладони на балюстраду.
Элизабет посмотрела на него. Красивые загорелые сильные руки, покрытые темными волосами. Но почему она помнит их в таких подробностях? Даже маленький шрам на левой. Она ощутила еще один укол боли.
Ну что ж, по крайней мере, до ее мыслей папарацци не доберутся.
Она снова разозлилась, думая о том, как его шпионы докладывали ему о ее жизни. Пока он развлекался с красотками, у нее не было ни интрижки, чтобы сравнять счет, и вся ее жизнь была похожа на историю чопорной старой девы из книжки XVIII века.
Черт побери, раньше ей и в голову не приходило так размышлять о себе! Она была счастлива в одиночестве. У нее был ее бизнес и потрясающие коллеги, с которыми было здорово не только работать, но и развлекаться. Она не голодала и всегда могла прикупить себе очередную пару дизайнерских ботинок, если вдруг захочется.
Но со стороны всего этого не увидеть. Со стороны можно было увидеть только то, что каждый вечер она ложится в постель одна.
Элизабет сделала шаг назад и посмотрела на него:
- А мне жаль, что я вообще с тобой познакомилась.
И, не пожелав спокойной ночи - потому что она вовсе ему ее не желала, - она вернулась в свою комнату и заперла дверь.
Глава 5
Ксандер потягивал крепкий кофе, глядя, как Элизабет работает. Все время с момента взлета она провела в наиболее удаленной от него точке - за столом в зоне, оборудованной под кабинет, где она три часа не переставая говорила по телефону и что-то делала на компьютере.
Сегодня она была в короткой черной юбке и мешковатом дизайнерском однотонном топе. Длинные светлые прямые волосы спадали на плечи. Вчера же ночью, когда ее волосы были мокрыми, он заметил пару маленьких завитков в тех местах, где они уже начали просыхать. Он ясно помнил ее кудряшки, и ему почему-то было приятно, что они все еще существуют. Должно быть, ей пришлось встать с рассветом, чтобы привести себя в привычный вид.
Но даже тщательный макияж не мог скрыть темных кругов под глазами.
Элизабет закончила звонок и положила телефон на стол. Ксандер встал со своего места и подошел к ней:
- Тебе надо сделать перерыв.
Она даже не посмотрела на него, глядя в экран ноутбука и что-то печатая:
- Отдохну, когда закончу.
- Скоро подадут обед.
Она так ничего и не ела с момента прибытия из Нью-Йорка - в ресторане их блюда так и остались нетронутыми.
- Поем в процессе.
Тут у нее снова зазвонил телефон, она схватила его и поднесла к уху.
- Привет! - сказала Элизабет гораздо более теплым тоном, чем разговаривала с ним.
Присев на круглый диван и бездумно покачивая ногой, Ксандер слушал ее часть разговора.
- Я закончу в течение часа, - говорила Элизабет. Потом улыбнулась: - Правда? Это было бы здорово. Не знаю, что бы я без тебя делала. - Она помолчала, затем: - Я позвоню тебе, когда обустроюсь.
- Кто это? - спросил Ксандер.
- Мой секретарь.
- И как она справляется?
- Он справляется отлично.
- Твой секретарь - мужчина? - удивился Ксандер.
- Да. И он не просто секретарь, на самом деле он моя правая рука. Превосходный организатор, и вдобавок разбирается в технике и может сам все отремонтировать, если компьютеры в офисе шалят. - Она вздохнула. - Впрочем, какая теперь разница.
- Вот как. И давно ты с ним работаешь?
- Ну вообще практически с самого начала. Стив управляет офисом, что крайне важно, поскольку я много путешествую. Путешествовала.
- И ваши отношения находятся строго в профессиональных рамках?
Она разговаривала с этим Стивом подозрительно теплым голосом. Если бы это была женщина, он бы не удивился, но сейчас это наводило на размышления.
Элизабет нахмурилась:
- Не говоря уже о том, что это не твое дело, это вдобавок и крайне бестактный вопрос.
- Не забывай про легенду. Ты разговаривала с ним каким-то воркующим тоном.
Может, его детективы ничего не заметили, потому что эти отношения и так у всех на виду?
- Не ставь меня с собой на одну доску. Не все действия в мире совершаются из-за секса. Стив - мой друг, как и остальные мои сотрудники. И вообще-то они все сегодня утром проснулись безработными, благодаря тебе, но зачем-то помогают мне разобраться с делами, пока я - опять же благодаря тебе - не имею возможности сама этим заняться. И между прочим, это им звонят паникующие клиенты, перепуганные, что вся их подноготная скоро станет известна желтой прессе. Так что, если уж тебе недостает уважения лично ко мне, уважай хотя бы это.
Как Ксандер и говорил, их совместные фотографии действительно появились во всех таблоидах. Особенно фотографу удался снимок в машине перед отелем - тот, где Ксандер запустил руку Элизабет в волосы. Даже Элизабет вынуждена была признать, что это фото вполне может убедить людей, что они действительно встречаются. На нем они смотрели друг другу в глаза, и в нем было такое напряжение, как будто это было снято за секунду до поцелуя.
Два члена команды вошли с подносами еды.
- Я поем прямо здесь, спасибо. - Элизабет немного подвинула ноутбук в сторону, освобождая место для подноса.
Ксандер расположился за тем же столом напротив нее.
Элизабет просто погрузила вилку в салат, твердо намереваясь игнорировать своего так называемого мужа. Она заставила себя есть, чтобы он не подумал, что это из-за него у нее нет аппетита.
Новое письмо. Элизабет прочитала его и вздохнула.
- Какие-то проблемы?
- Ты смеешься? - Элизабет посмотрела на Ксандера. - Практически все клиенты разорвали со мной контракт.
Сотрудники его пиар-службы уже выпустили пресс-релиз, практически дословно повторявший то, что он сказал ей тогда в машине. И о ее компании теперь знали все.
- Ты знала, что это случится.
- Да. Но ты не можешь требовать от меня радости по этому поводу. Было бы лучше, если бы я сама им сообщила.
Ну, по крайней мере, остальные участники скандала уже нашли себе пару. Элизабет была уверена, что у Бенджамина и Юлианы все получится - помимо того что они идеально сочетались по целому ряду параметров, они еще и действительно друг другом увлеклись.
Что же касается Зайна, все усилия оказались тщетными, поскольку внезапно на сцену вышла его секретарша Амалия. Насколько Элизабет поняла, в дело пошел шантаж. Но, увидев их вместе, Элизабет пришла к выводу, что, в отличие от Данте и Пайпер, эта пара друг другу вполне подходит.
Элизабет закрыла глаза, сдерживая подступившие слезы. Она не ожидала, что уничтожить дело ее жизни будет настолько просто.
- А ты уже перевел мне ту четверть миллиона? - спросила Элизабет. Она не могла отсюда зайти в интернет-банк из-за настроек безопасности.
Его лицо сразу приобрело высокомерное выражение, и Элизабет холодно добавила:
- Если ты не догадался, мне нужно выплатить неустойку бывшим клиентам.
- Перевел.
Она чуть было не сказала "спасибо", но подавила в себе этот порыв.
- А что ты будешь делать с остальными деньгами? - спросил Ксандер.
Он так говорит, как будто эти деньги свалятся на нее с неба. И не понимает, что попросту пытается откупиться от нее - заплатить за то, что не имеет цены.
- Да уж придумаю что-нибудь.
Он уничижительно посмотрел на нее:
- Тридцать миллионов долларов - это больше, чем ты заработала за все время существования твоей компании. Неплохая плата за несколько месяцев, я бы сказал.
- Как насчет уничтожения смысла жизни?
Когда все это закончится, у нее не останется ничего.
- Если бы тебя волновало только это, ты бы отказалась от денег.
- Ага, и осталась бы без гроша - а ведь мне по-прежнему будет нужно что-то есть и платить ипотеку.
Ее бизнес был для нее как любимый ребенок. Помнится, они когда-то говорили о детях и даже придумали для них имена. Имоджен и Ребекка - для девочек, Сэмюэль и Янис - для мальчиков.
Вряд ли у нее когда-нибудь будут дети.
- Этих денег тебе хватит, чтобы полностью выплатить ипотеку.
Она пожала плечами. У нее не было привычки делить шкуру неубитого медведя - к чему размышлять, что она сделает с деньгами, которых у нее еще нет.
- Как ты вообще этим занялась? - спросил Ксандер. - Ты же собиралась стать писательницей.
Она удивилась: не думала, что он о ней что-то помнит. Но никак этого не показала. Наверное, можно ему и рассказать - теперь уже необязательно хранить эти тайны.
- Так получилось. В университете у меня был приятель по имени Майк, которого родственники соглашались впустить в семейный бизнес, только когда он женится. Ему была противна эта идея, но не настолько, чтобы отказываться от места в фирме. А Фиби, моя школьная подружка, хоть и работала помощницей юриста, но мечтала все это бросить и выйти замуж за богатого жениха, чтобы воспитывать детей и ходить на заседания благотворительных фондов. Звучит по-дурацки, но вообще-то она была неглупа, просто мечты у каждого свои. В общем, мне показалось, что они друг другу отлично подойдут. Так и вышло.
- А как вышло, что из этого образовался целый брачный сервис для бизнес-элиты?
- Фамилия Майка была Гарсиа.
Тут все прояснилось. Семья Гарсиа владела одним из крупнейших в США частных банков.
- Понятно. Значит, Майкл Гарсиа - твой однокурсник?
- Да. Когда я перевелась в Университет штата Нью-Йорк, я продолжала дружить со многими из Университета Брауна.
- А почему ты вообще перевелась?
Это тоже было для него загадкой: почему она ушла из престижного университета, входившего в Лигу плюща, в самом начале второго курса, как раз после их встречи на острове Святого Франциска.
- Было много разных причин, о которых я не хочу говорить.
Минута откровенности явно закончилась.
За эти годы, думая о ней, он всегда представлял ее в окружении книг и блокнотов, за рабочим столом. А она, оказывается, вместо изучения литературы перешла на курс бизнеса, окончила его и основала брачную компанию.
- А ты когда-нибудь сводила людей вместе ради любви?
Когда они познакомились, она была очень романтичной, верила в судьбу и все такое.
- Нет, - она покачала головой, и ее волосы пришли в движение, - я этим не занималась. Людям, которые пользуются моими услугами, нужен партнер для вполне конкретных целей, и с любовью они не имеют ничего общего. - Она посмотрела на него в упор. - Обе стороны точно знают, на что они идут: никаких завышенных ожиданий, обмана и разбитых сердец.
- И что, разве любовь в комплект не входит? - Ксандер не мог поверить, что действительно слышит это от Элизабет.
- Если люди глупы настолько, что ищут любовь, они могут искать ее в другом месте. Я считаю, что ее не существует, и не собираюсь потакать этим илюзиям и уж тем более на них зарабатывать.
Ксандер изучающе посмотрел на нее. Что-что, а уж это как нельзя лучше доказывало, что она изменилась. Стала такой же до мозга костей материалисткой, как и он сам.
Четырнадцать часов спустя они приземлились в Афинах. Несмотря на пять лет постоянных путешествий, Элизабет так и не привыкла к смене часовых поясов: вот и сейчас ее тело считало, что пора спать, хотя яркое афинское солнце явно этому противоречило.
Элизабет перевела часы на семь утра. Из Афин они полетели на Диадонус - небольшой остров правильной формы в архипелаге Киклады. Было еще прохладно, но яркое солнце предвещало дневную жару.
В аэропорту их встретила машина, и скоро они уже ехали в имение Ксандера.
- А твои родители тоже там будут? - Элизабет выразила свой главный страх, грызущий ее с момента высадки в Афинах.
- Нет. Они редко бывают на Диадонусе. Вряд ли ты их до суда вообще увидишь.
- Разве они не собираются навестить Лукаса?
Он саркастически усмехнулся:
- Случаи, когда они его навещали, можно пересчитать по пальцам одной руки. Им здесь не очень нравится - слишком спокойно, на их вкус.
- Но я думала, что ты вырос именно здесь.
- Да, но родители предпочитают Афины. Когда я перенял управление "Тимосом", они туда окончательно переехали.
- Ты живешь в основном доме?
- Нет, там живут Янис и Катерина. Для меня построили новый пять лет назад.
"Новый дом" оказался белоснежным дворцом в микенском стиле, с выходом на пляж. За свою карьеру Элизабет бывала во многих подобных дворцах, и они неизменно вызывали ее восхищение. Но этот не шел ни в какое сравнение с другими. Поразительная простота и изящество, а какие захватывающие дух виды…
Неподалеку плескалось Эгейское море, набегающее волнами на пляж; во всех направлениях, куда ни погляди, у берега виднелись белые дома - однако они находились достаточно далеко друг от друга. Прищурившись, Элизабет смогла разглядеть вдали еще один остров.
Они поднялись по белым ступенькам, где их с улыбкой встретил служащий, который взял у них вещи. И не успели они войти внутрь, как откуда-то вдруг раздался визг, и в прихожую примчался худощавый мальчик в голубой пижаме, который сразу же бросился в объятия Ксандера.
Очевидно, это и был Лукас. Ксандер поднял его на руки и расцеловал, что привело к еще одному восторженному визгу. Только когда Ксандер опустил племянника на пол, тот обратил внимание на Элизабет, которая отошла в сторону и явно чувствовала себя неловко.
Мальчик, только что столь бурно выражавший радость, настороженно посмотрел на нее. Ксандер наклонился и медленно произнес по-английски:
- Лукас, познакомься: это моя подруга Элизабет.
Как было принято в семье Тракас, с раннего детства у Лукаса была воспитательница, говорившая по-английски, чтобы ребенок рос двуязычным. Однако за последние месяцы его английский ухудшился. Учителя в местной школе, где он временно учился, отмечали его нежелание заниматься английским и погружение в себя.
- Она пока поживет с нами.
Лукас ничего не отвечал, только молча смотрел на Ксандера, распахнув голубые глаза, такие же, как у дяди.
- Разве ты не собираешься поздороваться?
Лукас помотал головой, и светлые волосы в беспорядке упали ему на глаза. "Надо бы их подстричь", - отсутствующе подумал Ксандер. В такие моменты ему хотелось придушить своего брата за те переживания, которым он подверг своего сына.
Он знал, что Янис и Катерина не в силах повлиять на свое поведение. Он читал специальную литературу и консультировался со специалистами - все они говорили одно и то же. Его брат и невестка пытались оградить своего ребенка от всего этого, но они не учли, что он как губка впитывает все происходящее.
Что невозможно скрыть от него регулярные попадания в больницу, исчезновения и бурные ссоры в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.
Лучше бы они развелись. Откровенно говоря, им вообще не стоило жениться.
Он старался относиться к этому с пониманием, но иногда ему хотелось накричать на них до хрипоты, чтобы они наконец поняли, что их сын достоин большего.
Ксандер взял Лукаса за руку и улыбнулся:
- Элизабет - очень милая леди, честное слово.
- Пойдем завтракать. Мы тебя ждали, и стол уже накрыт, - прошептал Лукас по-гречески на ухо Ксандеру.
- Хорошо.
- А вы уходите! - сказал Лукас по-английски и посмотрел на Элизабет, словно надеясь, что она исчезнет.