11
Уже в самолете я достал фотографию, которую сделал отец Варнава, пока мы беседовали с игуменом Питиримом.
Я подарил игумену свою книжку о святителе Стефане Великопермском, он рассказал о монастырских делах.
Я говорил о святительском подвиге, о том, что возрождаемый монастырь – продолжение дела святого Стефана. Игумен Питирим больше рассказывал о братии, о коровах, которых держат на ферме, о предстоящих летом строительных работах, о паломнической поездке на Соловки, в которой монастырские монахи собираются сопровождать православных скаутов, об исправлении, пусть и медленном, местных нравов…
– Мало что изменилось… – вздохнул игумен. – Но теперь, слава Богу, никто уже не забегает, как вначале, с топором в церковь…
Об истории тоже поговорили. О тех семи уцелевших монахах, что вернулись после закрытия монастыря в Ульяново и сберегали – тайно и негласно! – монастырскую службу и устав, пока и их не посадили…
И хотя, отвечая на мои вопросы, говорил игумен Питирим о самых разных, зачастую предельно заземленных проблемах монастыря, все время говорил он о главном, о том, что и составляет суть монастырской жизни…
Поразительно, но это ощущение передано и на фотографии…
Рядом с отцом Питиримом все мирское, суетное во мне сделалось заметнее, сгустилось в почти осязаемое объективом фотоаппарата.
12
Впрочем, нечто подобное происходило и с другими собеседниками Питирима. Мне довелось присутствовать при его беседе и со скаутами, и с работниками музея, и с другими паломниками.
Очень просто говорил игумен. И о том, что церковь вне экономики и вне политики:
– Нам не нужно было убегать от паствы, от рабочих и крестьян. Мы – вне политики, но мы всегда с народом, с Православием…
И о том, что за семьдесят лет Русская Православная Церковь не отступилась ни от одного догмата Православия:
– Одни меньше сидели, другие больше. Но те, которые сидели меньше, – не виноваты, что они так мало сидели… А вы? Вы – скауты, следопыты… Значит, вам надо начинать с розыска своих корней. А главный наш корень – Православие.
И, конечно, о воцерковлении он тоже говорил:
– Мальчик из хора у меня спрашивает: "А что, нас Бог слышит?" "Да!" – ответил я, и он сразу поверил. Это и есть воцерковление.
Но это в разговоре с детьми, со скаутами…
13
В разговорах с взрослыми было сложнее, потому что приходилось отвечать на предложения, иногда очень заманчивые, которые те делали, и при этом видеть, что предложения делаются, как и положено у взрослых людей, отнюдь не бескорыстно, что преследуют они и собственную пользу и выгоду, но и понимая это, помнить, что все равно в них присутствует доля бескорыстия и душевной чистоты.
И как ориентировался Питирим в сложных, требующих весьма глубоких специальных познаний вопросах, как умудрялся он осторожно соблюсти интересы монастыря и вместе с тем не обидеть людей, включавших монастырь в свои планы достижения цели, но старающихся при этом отчасти и помочь монастырю, мне неведомо.
Впрочем, тут я ошибаюсь. Конечно же ведомо.
Отец Варнава рассказывал, что мысль о восстановлении Ульяновского монастыря пришла отцу Питириму во время молитвы. Родившаяся в молитве мысль в молитве и обретает реальную жизнь, молитвою и живет…
Как и положено в православном, основанном самим святителем Стефаном Великопермском монастыре…
14
Мы уже говорили о подвиге, совершенном епископом Питиримом…
И словно эхо подвига святого Питирима – подвиг, совершаемый шестьсот лет спустя, Питиримом, бывшим игуменом Троице-Стефановского монастыря, а сейчас – епископа Сыктывкарского и Воркутинского, епископа той земли, которая была обращена к православию святителем Стефаном Великопермским и его учениками…
– Я рад вас приветствовать в монастыре, основанном первопроходцем христовым Стефаном, освященном игуменами Герасимом, Питиримом и Ионой, а также многочисленными похороненными здесь монахами, – говорил он. – Я приехал с любовью ко всем…
Нет…
Со смертью святителя Стефана и его учеников не разрушилось православие в Пермской земле.
И многие столетия спустя, уже в наши дни, звучат в окрестностях Усть-Выми, Княжпогоста и Жешарта слова, впервые произнесенные здесь шестьсот лет назад:
"Ескам отныйсло Айе быд кутыс велт ы делан по инос и муос и бы тыдаламос и тыдалтомос ужалыс"…
Те слова, которые повторяем и мы, вспоминая Символ Веры:
"Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым…"
Память – 26 апреля.
О богоосвященный и равноапостольный Стефане! Новый боговедения проповедниче и просветителю крещением святым Великопермских во идолопоклонстве живущих людей, ко истинному евангельскому свету путеводителю, пастырю добрый и учителю премудрый, Духа Святаго сосуде избранный, Христоподражательный в небесный Сион наставниче и руководителю, образе благонравия всем благочестно житии желающим, благоискусный мысленного корабля, чрез море мира сего к небесному пристанищу плавающего, правителю, дивный во иерарсех, увенчанный божественною благодатию, Всероссийский светильниче, великий чудотворче и молитвенниче теплый! К тебе во умилении души и сокрушении сердца моего, аз окаянный и грешный (имя рек) благонадежно притекаю, и пред чудотворным твоим гробом, в немже святыя мощи твоя почивают, вопию, прося смиренный помощи твоея и теплого ко преблагому Богу ходатайства, да твоими благоприятными молитвами испросиши ми от Него человеколюбную милость, оставление многих моих согрешений, души и телеси здравие со спасением, и, яко благ и человеколюбец, да благоволит безбедно в мире сем ходити ми до скончания живота моего, во время же разлучения моего от жизни сея дух мой в покаянии и мире Ангелом Своим святым милостивно приятии, и от мрачных и злоковарных и лютых духов демонских на воздусе прошед невозбранно, к Нему непостыдно предстати поклонитися, и безсмертныя и блаженныя жизни сподобитися со всеми святыми во веки. Аминь. (Из службы.)
Собеседниче Святой Троицы…
Один из приделов Покровского храма в Москве освящен во имя Василия Блаженного, а другой – во имя преподобного Александра Свирского…
Не случайно сошлись эти святые в храме, названном памятником Святой Руси. Не случайно сошлись они и во времени, являя собою горние вершины русской святости…
Часть первая
Трудами русских святых созидалась, оборонялась и разрасталась Святая Русь, и крепость ее становилась необоримой.
Недалеко от впадения реки Ояти в Свирь находится Смолкова гора, где в 1383 году первый раз остановилась на Русской земле пришедшая к нам из Константинополя Тихвинская икона Божией Матери.
Следующая остановка была в деревне Имоченицы.
Отсюда сопровождаемая толпами ладожских рыбаков и местных крестьян чудотворная икона прошествовала к местности, "нарицаемой Тихфин".
1
А в Имоченицах, на высоком, обрывистом берегу Ояти, где останавливалась Тихвинская икона, была поставлена церковь Рождества Богородицы, от которой сохранились сейчас только камни фундамента…
Еще сохранилось предание…
Рассказывают, что в тот летний день 1383 года местный перевозчик услышал с противоположного берега Ояти женский голос с просьбой перевезти через реку. Однако когда он переехал, там никого не оказалось, и пришлось возвращаться в Имоченицы. И снова услышал перевозчик женский голос, и снова не нашел никого. Лишь на третий раз увидел перевозчик в своей лодке икону, которая после чудесным образом объявилась на речке Тихвинке…
В этом предании ценна не фактография события (после того как икона первый раз остановилась на Смолковой горе, ее сопровождали толпы богомольцев, отмечавшие каждую остановку иконы закладкой часовен и храмов), а внутреннее осознание современниками произошедшего чуда. Большинство очевидцев встречи иконы в 1383 году ощущали, что плывущая по небу икона пришла именно к нему, именно в его жизнь…
Мы не знаем, где – в Смолковой горе, Имоченицах или Мандерах – жили деды и прадеды преподобного Александра Свирского, но можно не сомневаться, что они находились среди богомольцев, встречавших икону на Русской земле.
Что чувствовали они, глядя на вставший в воздухе, сияющий как солнце образ? Какая благодать переполняла их души? Понимали ли они тогда, что свет этого Божиего чуда озаряет рождение их детей Стефана и Вассы, будущих преподобных Сергия и Варвары – родителей преподобного Александра Свирского?
Но мы помним из предания, что когда евангелист Лука написал на доске стола, за которым трапезовали Иисус Христос, Дева Мария и Иосиф Обручник, образ Божией Матери, который называют сейчас Тихвинским, Пречистая Богородица, посмотрев на икону, сказала:
– С этим образом – благодать Моя и сила.
Так вот, среди благодати и силы, дарованных Богородицей, и проходило детство родителей преподобного Александра Свирского…
О жизни их известно немного…
Жили Стефан и Васса в селе Мандеры, что располагалось на реке Ояти напротив Введенского Островского монастыря, основанного, как считается, именно в связи с приходом в эти края Тихвинской иконы Божией Матери.
В житии Александра Свирского, составленном его учеником Иродионом, говорится, что родители преподобного "богатством не изобиловали", но благонравием превосходили многих односельчан.
Стефан был благочестивый, с добрым нравом человек, он всегда делился с нищими хлебом и любил творить добрые дела. Васса в доброй жизни не отставала от своего мужа. Она жила, украшаясь беззлобием и правдой, милостью и кротостью, угождая Богу молитвой и постом.
Господь не оставил благочестивых супругов детьми.
Стефан и Васса вырастили сыновей и дочерей, воспитали их, как подобает христианам, и могли теперь жить в покое, "веселясь" о детях и внуках, но уже в зрелые годы им нестерпимо захотелось завести еще одного сына.
Желание это нарушило покой в семье до такой степени, что Васса, как говорит Житие, бывала даже "поносима и оскорбляема от своего мужа Стефана"…
Впрочем, и сама она скорбела о своем бесплодии и, печалясь, молилась ко Господу.
Житие Александра Свирского не расшифровывает, почему родители преподобного, уже имея многих детей и находясь в значительном возрасте, так сильно печалились о даровании им еще одного сына.
Видимо, что-то было открыто им свыше…
Нам это открывает сама история нашей страны…
Мы знаем, что середина XV века, когда рождается Александр Свирский, это время распространения и укрепления преобразующих Русь воззрений игумена всея Руси Сергия Радонежского.
2
Мы уже говорили, что смертоносной раздельности противостоит живоначальное единство, неустанно осуществляемое духовным подвигом любви и взаимного понимания. По творческому замыслу Сергия Радонежского, Троичный храм стал прототипом собирания Руси в духовном единстве, в братской любви. Он должен был стать центром культурного объединения Руси, в котором находят себе точку опоры и высшее оправдание все стороны русской жизни.
"Таковым было слово преподобного Сергия, выразившего самую суть исканий и стремлений русского народа, – говорил Павел Флоренский, – и это слово, хотя бы и произносимое ранее, сознательно и полновесно было, однако, произнесено впервые им"…
Скорее всего, Стефан и Васса не осознавали всей глубины проводимого учениками Сергия Радонежского духовного переустройства, возможно, они вообще ничего не знали о своем великом предшественнике, но это не помешало им стать его соработниками в духовном преображении Руси.
Ведь их духовное предназначение, как и духовное творчество преподобного Сергия Радонежского, как иконописание его ученика, преподобного Андрея Рублева, совершалось целиком по Божией воле, которую эти святые прозревали и воплощали в своих свершениях.
"Было же это, – говорит Житие Александра Свирского, – по смотрению Божию, так как невозможно родить без молитвы и поста такое сокровище, которое, еще прежде зачатия его, избрал Господь наставником многих ко спасению".
3
Свою молитву о даровании сына, глазами которого Святая Русь, построенная преподобным Сергием Радонежским, его учениками и сподвижниками, воочию должна была увидеть Святую Троицу, Сергий и Васса совершали в Островском Введения Пресвятой Богородицы монастыре.
Помимо великого множества чудес, совершенных и совершаемых Тихвинской иконой Божией Матери, замечено за нею удивительное свойство – икона, как свидетельствует ее история, всегда уходила из тех мест, где исчезало братолюбие.
Так было, когда икона ушла из Константинополя, так будет и шесть столетий спустя, когда икона уйдет из России…
Но тогда в 1383 году, как чистый свет, возникла икона в небе над Ладогой, как обетование, как Благая Весть, проплыла над Мандерами, над местностью, где поднимется Островский Введения Пресвятой Богородицы монастырь…
В этом монастыре, на земле, освященной Тихвинской иконой Божией Матери, самим своим приходом засвидетельствовавшей, что это земля – земля братолюбия, и молились Стефан и Васса о даровании им сына, которому назначено было исполнить то, что не могли исполнить старшие дети.
"Владыко Господи, Боже Вседержителю, послушавый древле раб своих Авраама и Сарры, и прочих праведных прошение и чадородие подати им изволивый! – повторяли Стефан и Васса. – Ты и ныне услыши нас, грешных раб Твоих, молящихся Тебе: даждь нам по благодати Твоей родити сына во утешение душ наших, и в наследие достояния, и в жезл старости нашей, на него же руце возложше почием, и обещанные Тебе обеты воздадим".
Чисты были помыслы Стефана и Вассы, крепка была их вера в Бога, сильна молитва…
Словно отблеском чистого евангельского света освещены эти страницы Жития. Перечитывая их, невольно вспоминаешь Иоакима и Анну, которые очень страдали из-за своего бесплодия, но не теряли веры.
"Господи, Господи! – работая в саду, молилась Анна. – Ты даровал Сарре сына в старости. Услышь же меня, и я принесу рожденное от меня в дар Тебе, и да благословится в нем Твое милосердие!"
И едва закончила Анна молитву, как предстал перед нею ангел Божий и сказал:
"Твоя молитва услышана: ты родишь дочь благословенную, выше всех дочерей земных. Ради нее благословятся все роды земные. Через нее дается спасение всему миру, и наречется она Мариею"…
Точно так же было и с родителями Александра Свирского. Когда ночью стояли они на молитве, раздался, как сказано в Житии, Голос:
"Радуйтеся, доброе супружество, се бо услыша Господь молитву вашу, и имате родити сына утешения тезоименита, яко в рождестве его утешение церквам своим подати имать Бог".
И, действительно, 15 июня 1448 года, когда Святая Церковь празднует память пророка Амоса, имя которого значит "утешение", родился долгожданный младенец.
4
Берег Ояти напротив Введено-Островского монастыря зарос сейчас деревьями и кустарником, и от прежнего села Мандеры, в котором, в семье Стефана и Вассы в 1448 году родился мальчик Амос, ничего не сохранилось.
В 1830 году здесь была построена часовня во имя преподобного.
На ней была табличка с надписью: "На сем месте стоял дом преподобного Сергия и преподобной Варвары – родителей преподобного Александра Свирского, здесь же было рождение и жительство и самого преподобного".
Часовню эту разрушили при советской власти, как и сам Введено-Островский монастырь, где были погребены преподобные Сергий и Варвара…
Поэтому так и обрадовал меня звонок студентов Свято-Тихоновского университета Константина Кукушкина и Алексея Баринова, которые прочитали нашу книгу и решили восстановить часовню. Студенты рассказали, что их начинание благословил оптинский старец схиигумен Илий, и сейчас встал вопрос о создании проекта часовни…
К сожалению, в этом вопросе я ничем не мог помочь. Насколько мне было известно, никакого проекта часовни, возведенной в 1830 году, не существовало, не проводились и позднее ее замеры. Даже фотографий, на которых можно было бы как следует рассмотреть часовню, и то мне не удалось найти.
На этом наш телефонный разговор и завершился, а через пару лет, когда меня пригласили поучаствовать в создании фильма о родине преподобного Александра Свирского (режиссер Ирина Спицына, оператор Александр Яковлев), я приехал в Введено-Оятский монастырь и увидел уже стоящий на берегу Ояти сруб часовни.
Константин Кукушкин рассказал, что в 2006 году они получили благословение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира и настоятеля Свято-Троицкого Александра Свирского монастыря архимандрита Лукиана на строительство часовни. Тогда и начали устраиваться и решаться практические вопросы. Нашелся благотворитель, лесопромышленник из Петрозаводска, который выделил лес, а саму часовню взялась возводить бригада мастеров, построивших петрозаводскую церковь во имя апостола Иоанна Богослова и храм во имя Серафима Саровского в Машезере. Сейчас начинается второй этап строительства – возведение колокольни, главок, крестов.
Что-то знакомое почудилось мне в поставленном на берегу Ояти срубе, и я спросил, по какому проекту строится эта часовня.
– А это игуменья Иоанна выбрала… – объяснили мне. – Это уменьшенная копия самого древнего деревянного храма Ленинградской области…
И только тогда я сообразил, что мне напомнил сруб, вставший на берегу Ояти. Это действительно была копия церкви во имя великомученика Георгия Победоносца из Юксовичей, построенной еще в 1493 году.
– А почему вы, матушка, остановили свой выбор именно на этой церкви? – спросил я у игуменьи Иоанны.
– Она же при жизни преподобного Александра Свирского построена… – объяснила она. – К тому же эту церковь ученик Александра Свирского, преподобный Афанасий Сяндемский, освящал… Мне показалось, что очень хорошо, если копия этой церкви, освященной учеником Александра Свирского, будет стоять на том месте, где и родился Александр Свирский…
Ну а если добавить к словам игуменьи, что сейчас в Юксовичах, возле Георгиевской церкви, устроен скит Александро-Свирского монастыря, что это благодаря инокам возрождается там православная жизнь, то окажется, что часовня, возводимая по выбранному матушкой проекту, превращается еще и в памятник духовному возрождению Присвирья в наши дни.
И стоишь у сруба будущей часовни на берегу Ояти, смотришь на льдины, которые проносит быстрым течением реки, и думаешь о том, что было тут 560 лет назад, когда у Стефана и Вассы родился сын Амос…