В сентябре ей исполнится тридцать. Еще в девятнадцать она была невероятно мудра, а теперь была почти что ясновидящей. Это сделало ее еще опаснее, но она, слава Богу, была на моей стороне. Ее плавные изгибы были обтянуты джинсами для беременных, а грудь буквально выпирала из верхней части топа. Бессовестно наслаждаясь изменениями в ее теле, появившимися благодаря нашим сыновьям и дочери, я усмехнулся, думая о том, сколько раз умолял ее завести еще одного ребенка.
- Что? - Сказала она, поймав меня за разглядыванием ее сисек... опять. Повзрослею ли я когда-нибудь? Если это означало перестать ценить сексуальность моей жены, то, надеюсь, нет.
Я откашлялся.
- Я бы хотел встретить Лииз в аэропорту, но, - я посмотрел на свои часы, - тебе уже скоро надо будет ехать за детьми.
- Ты должен поехать. - Вздохнула она, приподнимая грудь, чтобы вдохнуть побольше воздуха.
- Нет, - ответил я, покачав головой.
- Я могу забрать детей со школы, - сказала она. - Уорен здесь. Он может подвезти нас, если ты так волнуешься.
Я нахмурился.
- Поскорее бы это закончилось.
- Скоро так и будет, - сказала Эбби, поднимаясь. Она подошла ко мне, проведя рукой по бицепсам и небольшой части спины. Ей пришлось наклониться вперед, чтобы положить голову мне под подбородок и прижаться щекой к груди. Но ее нежные прикосновения не могли меня подбодрить: мы оба знали, что конец одного происшествия означал лишь начало другого.
Эбби была той, из-за кого наступил перерыв в деле ее отца. Мик Эбернати был конченным картежником, водившимся с мафиози Вегаса. Она узнала, что я работал на Бюро и просто хотела помочь закрыть дело, которое отнимало у меня столько времени. Но поскольку переданная информация сдавала ее отца и заместителя Карлиси, ее попросили быть консультантом ФБР. Они все еще ждали ее ответа, как, впрочем, и я.
Ее помощь позволила мне быстро подняться вверх по карьерной лестнице. Ни одна юридическая фирма в Икинсе не платила бы мне столько, сколько я зарабатывал в Бюро. И если бы Эбби работала консультантом, она могла бы все дни проводить дома с детьми. Хотя даже без этого у нас была замечательная жизнь здесь.
- Папа так взволнован, - сказала Эбби. - Хочет увидеть Стеллу.
- Думаю, это никогда не устареет. Независимо от того, сколькими детьми засыпают его сыновья, он каждый раз ведет себя так, будто это его первый внук.
Эбби это не позабавило.
- По-моему, это делают его невестки.
Я поцеловал ее в лоб.
- Туш е .
- Трэвис, тебе надо ехать в аэропорт. Я заберу детей из школы вместе Уореном, и мы встретимся у папы. Томас хотел бы, чтобы ты это сделал.
Мои брови сошлись на переносице. Слышать имя Томаса в прошедшем времени было неприятно.
- Убедись, что Уорен будет вне поля зрения. Папа уже знает, что что-то случилось.
- Конечно, знает, Трэв. Он не глуп. Я почти уверена, что он догадался с самого начала. И про близнецов тоже.
- А что там с близнецами? - Спросил я.
Эбби просто хихикнула, покачав головой.
- Все вы, мальчики Мэддоксы, страшные лжецы.
Мое лицо исказилось от отвращения.
- Никто не лжет.
- Скрывать что-то значит лгать, - настаивала она. - Как и придумывать всякие истории для прикрытия.
Когда я поступил в ФБР всего в двадцать лет, я был обязан сохранять это в тайне от моей жены. К сожалению для Бюро, Эбби была слишком умна и упряма, чтобы ничего не замечать. К сожалению для меня, папа был столь же проницателен, поэтому у меня было прикрытие другой работой, чтобы удержать все в тайне от него. Я не был уверен, как у Томаса получалось скрывать все это больше десяти лет. По словам Эбби, ему и не удалось. Она была уверена, что мой отец тоже всегда об этом знал.
Я поцеловал мягкую щечку Эбби, чувствуя легкий шоколадный запах какао-масла, которым она недавно начала пользоваться. Это заставило меня поцеловать ее еще раз, прежде чем пойти к своему грузовику.
Я передал сообщение агенту Уорену через маленький передатчик, прикрепленный к моей куртке:
- Направляюсь в региональный аэропорт.
- Уверен, агент Линди будет счастлива увидеть знакомое лицо, сэр.
Я вздохнул.
- Может, да. Может, нет. - Я скользнул за руль, делая глубокий вдох, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания.
Лииз летела с новорожденным ребенкам через полстраны. Похороны были единственной причиной, из-за которой она рискнет безопасностью, особенно зная, что мафиози нацелились на единственную слабость, которая была у Лииз Линди - на людей, которых она любила. Окружения Бюро было уже недостаточно: она нуждалась в семье Мэддоксов. Она знала, что мы поможем держать Стеллу в безопасности.
Я крепко сжимал руль, пока в поле зрения не появились ворота регионального аэропорта. Никто меня не преследовал. Охранники у ворот выглядели предупрежденными, но расслабленными. Я показал свои документы, и мне позволили проехать внутрь. Было маловероятно, чтобы кто-то в Вегасе понял, что Лииз направляется домой в Иллинойс, и успел добраться сюда, чтобы напасть на нее.
Подъезжая к аэродрому, я заметил самолет Бюро, уже припаркованный у ангара. Повсюду виднелись люди в костюмах: мужчины и женщины были вооружены и опасны. Как только мой грузовик повернул за угол, они сосредоточились, приказывая мне сбавить скорость, припарковаться и показать свои руки.
Я сделал, как они приказали, показывая свой значок. Большинство уже поняли, кто я такой, как только я заехал на взлетную полосу.
- Трэвис! - Позвала Лииз из-за стены мужчин.
Я побежал к ней, расталкивая агентов, чтобы добраться до свой невестки. Ее покрасневшие глаза выглядели опухшими и усталыми.
- Боже мой, твое лицо, - сказала она, нежно касаясь моей фиолетовой припухшей кожи. Лииз была не самым ласковым человеком, но в моих руках она тут же расслабилась. - Ты приехал, - тихо сказала она.
Я положил руку на ее длинные темные волосы на спине и поцеловал в макушку.
- Конечно, черт возьми.
- Как Эбби? - Спросила она, глядя на меня. - Как все они? Ничего подозрительного?
- Всё в порядке. Все ждут, чтобы помочь тебе с ребенком.
- Я не спала уже три дня, - сказала Лииз, смотря на меня своими миндалевидными глазами.
- Я знаю, - сказал я, взяв ее за руку, пока мы шли к машине. - Знаю.
ГЛАВА 6
Шепли
Я вытянул перед собой руки.
- Стойте! Нет! Не надо!
Мои сыновья в ответ уставились на меня своими, в точности как у мамы, большими зелеными глазами, держа в руках рожки с мороженым. Эзра, Элай и Эмерсон стояли на нашем крыльце, а их лица были такими же грязными, как и футболки. Их мама сошла бы с ума, войди они в таком виде в дом, и они это знали. Я взял их погулять в первую очередь для того, чтобы позволить ей спокойно убрать дом, и чтобы никто из наших маленьких проказников сразу же не устроил беспорядок. Если бы я пустил их такими перепачканными липкой молочной массой, Америка бы нас убила.
- Мальчики, - сказал я, все еще держа руки перед собой. - Я принесу шланг. Не. Двигайтесь. Мама дома. Вы же знаете, что вам будет, если вы зайдете внутрь?
Элай посмотрел на Эмерсона, расплываясь в своей фирменной злобной ухмылке.
- Я серьезно, - сказал я, указывая на них пальцем. Они захихикали, когда я отошел на три шага от крыльца, а потом ринулся по газону на задний двор, чтобы найти кран.
Мы с Америкой были единственными в семье, и мы оба хотели нескольких детей, близких по возрасту. К тому времени, как появился Эмерсон, мы поняли, что прыгнули выше головы. Эзра был всего на месяц старше близнецов Трэвиса и Эбби, Элай появился спустя два года, а Эмерсон - еще через два. В отличие от сыновей Трэвиса и Тэйлора, мои быстро научились драться, и делали это лучше, чем их сверстники, что безошибочно выдавало в них Мэддоксов. Хорошо, что у меня был опыт обращения с подобным.
Я ухватился за распылитель и начал разматывать шланг, направляясь к крыльцу. Как только я завернул за угол, то бросил шланг и рванулся вперед: дверь была открыта настежь, а мальчики пропали.
- Черт! - Зарычал я, побежав на крик Америки.
Она была на кухне и двигалась со скоростью света. Эмерсон сидел на столе, опустив босые ноги в раковину под струю воды, пока Америка на время ослепила Элая, натянув ему на голову футболку. Она уже сыпала угрозы в сторону Эзры:
- Только пошевелись и, клянусь Богом, ты пожалеешь! - Пригрозила она.
- Есть, мэм, - сказал Эзра, замерев около холодильника в неестественной позе.
Мальчики не очень меня слушались, но ни один из них не смел противоречить своей мамочке, когда та выходила из себя. Она никогда не боялась заявить нам, что мы были близки к пересечению черты.
- Прости, любимая, - сказал я, доставая из ящика полотенца.
Америка мыслями уже была далеко от меня. Не было времени на бессмысленные извинения от меня или прощение от нее: она сконцентрировалась на том, что было необходимо срочно сделать. Лишь мы успели стереть последний растаявший кусочек белого беспорядка с их рук и лица, мальчики уже с гипер скоростью побежали в свои комнаты. Америка устало развалилась на полу.
- Боже, благослови Диану за то, что не прибила твоих кузенов, - сказала Америка.
Я сел возле нее, положив вытянутые руки на согнутые колени.
- Дом выглядит замечательно.
- На некоторое время, - ответила она, наклонившись, чтобы поцеловать меня. - Все еще не думаю, что у нас получится затеять ремонт до того, как они уедут в колледж.
Я засмеялся, но перестал в ту же секунду, что поднялся с пола и потянул за собой жену. Мы оба застонали, чувствуя проявляющиеся признаки старения в теле. Мы много времени провели на этой кухне: готовили еду, делали детей, а позже ползали здесь на четвереньках, заменяя линолеум на современную плитку. Текстурированные потолки были отшлифованы, всюду были установлены гранитные столешницы и новое ковровое покрытие или плитка, во всех помещениях, кроме комнаты мальчиков, стены были окрашены в земляные цвета, было обновлено освещение, заменена техника. Нетронутыми остались только дубовые шкафы и отделка. Наш дом был почти нашим ровесником, но Америке нравилось превращать старое в новое, а не жить в пространстве, которое в нас не нуждалось.
Эмерсон влетел в кухню и обнял Америку.
- Люблю тебя, мама.
Он сорвался с места так же быстро, как и появился, а Америка оттянула рубашку, заметив появившийся белый след.
- Мы пропустили пятнышко, - сказала она раздраженно. - Интересно, много ли их мы пропустили. Надо устроить им вторую мойку.
- Он любит тебя, мама. Как и все они.
Глаза Америки смягчились, когда она посмотрела на меня.
- Только поэтому они все еще живы.
С момента, когда тест показал две полоски, Америка была переполнена любовью. Она любила детей больше, чем своих родителей, больше, чем Эбби, больше, чем меня. И она не искала оправданий для их выходок. Когда Америка пререкалась с моим соседом по комнате и двоюродным братом, Трэвисом, никто из нас не предполагал, что она практиковалась, чтобы в будущем управляться со своими собственными мальчиками Мэддоксами. То, как она одновременно заставляла уважать себя и все же оставалась нежной матерью, почти каждый день напоминало мне тетю Диану.
- Летний лагерь? - Спросил я. Я был тренером "Чикагских Медведей", и довольно больш у ю часть года путешествовал с ними. Америка была святой. Она никогда не жаловалась и не возмущалась, что меня нет дома, и позволяла мне продолжать заниматься любимой работой, даже если это означало для нее много одиноких ночей и самостоятельное воспитание детей. Хотя я считал бы ее святой, даже если бы она всего этого не делала. Но иногда мне хотелось, чтобы они и жаловалась, и возмущалась.
- О, да. Рыбалка, кемпинг, разведение костров. Они так этого ждут. У нас ведь все еще есть страховка, верно?
- Верно.
Америка вздохнула, переплетая наши пальцы. Ее пальчики были сморщены от воды, а комочек пыли запутался в ее светлых волосах, и все равно она была потрясающе красива. Я почувствовал, как что-то сжалось в животе.
- Я люблю тебя, - сказала она, и я снова в нее влюбился.
Я открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил мой телефон. Я закатил глаза, а затем, используя указательный и большой пальцы, аккуратно вытащил его из переднего кармана моих штанов цвета хаки.
- Алло?
- Хей, Шеп. Это, эмм... Это Трент. Вы сейчас дома?
- Мы дома. Что случилось?
- Вы должны приехать.
Я замолчал, не ожидая такого ответа.
- С-сейчас?
- Прямо сейчас, - без промедления ответил Трентон.
Я перенес вес с одной ноги на другую, поняв, что что-то не так.
- Это Джим? - Как и следовало ожидать, мой вопрос привлек внимание Америки. - С ним все в порядке?
- Он в порядке. Нам просто нужно, чтобы вы приехали.
- Конечно, - ответил я, стараясь убрать из голоса беспокойство. Я знал, что Джим был не в очень хорошем состоянии, и заволновался, что, возможно, он получил плохие новости от врача. - Будем через двадцать минут.
- Спасибо, Шеп, - сказал Трентон, прежде чем повесить трубку.
- Что с Джимом? - Спросила Америка.
Я отложил телефон и пожал плечами.
- Не знаю. Они хотят, чтобы мы приехали.
- Звучит срочно, - сказала она, внимательно вглядываясь в мое лицо в поисках ответов.
- Я правда не знаю, любимая. Давай просто загоним мальчиков в машину. Двадцать минут на это - очень оптимистично.
- Я разберусь, - сказала она, выходя в коридор. - Мальчики! В машину! Быстро!
Я смотрел, как она исчезает в комнате Элая и Эмерсона, после чего начал искать ключи и телефон, потратив на это целую минуту, прежде чем понял, что они у меня в карманах. Я проклинал все на своем пути, пока поднимался в комнату Эзры. Зайдя, я сказал ему поскорее натягивать конверсы, чтобы мы могли уехать.
Я знал, что свою уборку Америка начала в первую очередь с комнат мальчиков, но пол у Эзры уже был завален одеждой, игрушками и...
- Камни? Серьезно? - Спросил я.
- Мне их дал Джеймс. Он выиграл их в покер.
Я скрыл улыбку, точно зная, от кого у Джеймса такие умения.
- Завяжи шнурки. Давай, приятель, нам пора.
- Куда? - Спросил Эзра своим тоненьким голосом. Он напоминал мне Томаса, которому всегда надо было знать все детали.
- К папе Джиму, - сказал я.
Близнецы Трэвиса и Эбби - Джеймс и Джессика - появились на свет всего на месяц позже Эзры и оказывали большое влияние на него. Но даже без их привычки называть Джима Большим папой, мои дети считали его своим дедушкой.
- Даааа! - Прошипел Эзра, выбегая за дверь с незавязанными кедами.
- Эзра, зашнуруй обувь! Эзра! - Прокричал я ему вслед.
Америка уже стояла около машины с открытой задней дверью и через Элая тянулась к ремню Эмерсона, чтобы пристегнуть его. Эзра скользнул на сиденье с другой стороны, болтая шнурками. Америке было достаточно кивнуть на его ноги, и он послушно подтянул колени, чтобы завязать шнурки.
- Как тебе это удается? - Сказал я, подходя к своей дверце.
- Они точно знают, что именно может им сойти с рук,- сказала она, открывая пассажирскую дверь. Она пристегнулась, а потом откинулась на спинку, наслаждаясь драгоценными минутами спокойствия, что были у нас в машине, пока дети пристегнуты. Я еле расслышал ее следующие слова сквозь шум двигателя. - У каждого ребенка есть валюта - любовь. А еще они знают, что я могу их уничтожить.
Я усмехнулся, точно зная, что она говорила серьезно. Я видел, как многие самолетики или гоночные машинки были упакованы и отданы на благотворительность, либо хранились, пока мальчики их не заработают обратно. Порой Америка вела себя как военачальник, но совершенно справедливо. Однажды они ее перерастут, и ей было важно до тех пор воспитать в них уважение. По дороге к Джиму, я думал, как бы все сложилось, будь Диана здесь, чтобы воспитывать моих кузенов. Все, что делала Америка в качестве матери, в точности соответствовала моим представлениям о моей тетушке. Я не был уверен, как ей, будучи единственной дочерью в семье, удавалось усмирить толпу шумных Мэддоксов, но как только она подарила жизнь Эзре, каким-то образом она всегда знала, когда быть ласковой, а когда жесткой.
Я включил поворотник, пропуская машины, прежде чем повернуть налево к дому Джима. Две грунтовые трещины на каждой стороне дорожки свежескошенной травы тянулись по левой стороне дома прямо к задней его части. Рядом уже было припарковано столько машин, что мой минивэн остался торчать задом на дорогу на целых полметра. Хорошо, что машина, припаркованная перед домом, удерживала от него поток автомобилей.
- Что за чертовщина? - Сказала Америка.
- Мама, - отругал ее Эзра. - Не говори чертовщина.
- Это ты не говори чертовщина, - ответила Америка.
- Ты первая.
Она медленно повернулась, стреляя в него смертоносным взглядом. Он опустился на сиденье, уже опасаясь за свою жизнь.
Никто не ждал нас на крыльце. Что-то было не так. Я отстегнул Элая и Эмерсона и поспешил к Америке, которая вела Эзру за руку к входной двери. Я два раза постучал, а затем открыл дверцу, сделав мысленную заметку, что стоит починить ее, пока она не слетела с петель. Трентон и Камилла все свое время тратили на попытки забеременеть, а Трэвис только что вернулся домой после работы в городе. Я старался помогать, если была возможность.
Америка, тоже встревоженная неизвестностью, взяла меня за руку. Мы зашли, и был слышен лишь тихий разговор на кухне. Кроме этого в доме была абсолютная тишина, столько необычная для такого количества людей внутри.
- Хей, - сказал я, когда в поле зрения появился Трентон. Он выглядел дерьмово, и по ним с Камиллой было видно, что они плакали.
Эбби стояла, прислонившись к шкафчикам у холодильника, наблюдая, как Трентон готовится сообщить мне новости.
- Где Джим? - Спросил я.
Он быстро обнял меня.
- Спасибо, что приехали так быстро
- Трентон, - сказал я. - Расскажи мне, что происходит.
- Это Томми, - сказал он надломившимся голосом.
- О, Боже. Что-то с ребенком? - Спросила Америка.
Мой желудок ухнул вниз. Стелла родилась лишь пару дней назад.
- Нет, - покачал головой Трентон, - нет, она в порядке. Полностью здорова. - Он посмотрел на мальчиков. - Джеймс и Джесс наверху. Почему бы вам, парни, не подняться к ним?
Все три мальчика вылетели из комнаты, и Америка двумя руками ухватилась за мою руку, готовя нас обоих к тому, что мог сказать Трентон.
- В Томми стреляли у его дома. Сразу после того, как они привезли туда Стеллу.
- Стреляли? - Переспросил я, чувствуя головокружение. Казалось, весь воздух выкачали из комнаты, пока я пытался переварить сказанное. - Но он в порядке?
Лицо Трентона вытянулось.
- Все плохо, Шеп.
Я разозлился, хотя и не понимал, почему.
- Это была проезжающая мимо машина или...?
- Мы точно не знаем. Агентам было приказано ждать, пока приедет Лииз, прежде чем дать нам больше информации, - сказал Трентон.
Америка сморщила нос.
- Агенты?