- Скорее возмущает. Это узаконенный цинизм. Только на войне убийц не проклинают, а покрывают славой. Люди становятся статистикой. Вы никогда не задумывались о том, как это странно, что смертный грех убийства приравнивается к геройству, и чем больше человек совершает убийств, тем больше почестей он удостаивается? Среди них было так много фермерских детей, которым доводилось убивать разве что хорьков в курятнике. И они надели форму, голубую или серую, и отправились на поле боя. Не верится, что кто-то из них понимал, во что это выльется. Знаете, что меня интересует больше всего? - Шейн обернулась к Вэнсу. Увлекшись, она не замечала, что он пристально ее рассматривает. - Кто они были? Шестнадцатилетний сын фермера из Пенсильвании и его ровесник, выросший на плантациях Джорджии, бегущие по полю, чтобы убить друг друга? Может быть, они искали приключений? Может быть, для них это была игра? Сколько из них мечтали посидеть у походного костра, как настоящие мужчины, и покуролесить вдоволь, пока не видят матери?
- Думаю, что многие, - согласился Вэнс, обнимая ее за плечи. - Очень многие.
- А те, кто уцелел, больше уже не были детьми.
- Почему вас увлекает история, Шейн, если она вся состоит из войн?
- Меня интересуют люди, - ответила Шейн. Заходящее солнце зажгло в ее глазах золотые искры. - Представьте себе мальчика, пришедшего на это поле в сентябре более ста двадцати лет назад. Ему было семнадцать. - Она окинула взглядом поле, словно ее герой и в самом деле был там. - Он уже попробовал виски, но попробовать женщин пока не успел. Он бежал вперед, испытывая ужас и восторг. Ревели горны, взрывались ядра, и этот адский шум заглушал его собственный страх. Он убил врага, не разобрав, кто это, не разглядев его лица. Когда бой закончился, когда закончилась война, он вернулся домой усталым мужчиной, тоскующим по своей земле.
- А что было дальше?
- Он женился на девочке, которую любил с детства, вырастил десять детей и рассказывал своим внукам, как дрался у Кровавой канавы в 1862 году.
Вэнс притянул ее к себе.
- Вы, должно быть, были потрясающим историком.
- Я потрясающе рассказывала разные истории, - рассмеялась Шейн.
- Зачем вы так? - возмутился он. - Почему вы себя недооцениваете?
Она покачала головой:
- Нет, я знаю свои возможности и свои границы. Но я собираюсь немного расширить первое и второе, чтобы получить, что хочу. Это гораздо более разумно, чем воображать себя тем, кем ты не являешься. - Прежде чем он успел ответить, она рассмеялась и дружески его обняла. - Нет, не надо больше философии. Хватит на сегодня. Давайте заберемся на башню, оттуда чудесный вид. - Она радостно потащила Вэнса за собой. - Видно на много миль вокруг, - говорила она, пока они карабкались вверх по узкой металлической лестнице.
Сумеречный свет струился сквозь бойницы в толстой каменной стене. Чем выше они взбирались, тем становилось светлее, пока, наконец, свет не хлынул прямо сверху.
- Эту часть экскурсии я люблю больше всего, - сказала Шейн. Несколько голубей испуганно выпорхнули из своих гнезд на крыше. Она облокотилась о широкую стену, с удовольствием подставляя ветру лицо. - Ох, красота! И денек сегодня отличный. Посмотрите, какие краски! Видите? А вон там наша гора!
Наша гора. Вэнс улыбнулся. Она так это произнесла, будто гора была их общей собственностью. Над лесистыми холмами возвышались голубые в вечернем свете, далекие горы. Повсюду виднелись фермы, конюшни и коровники. Ближайший городок тихо дремал, окутанный мягкой вечерней дымкой. Далеко на шоссе прошумела машина. Над полем летели три огромные вороны. Они ссорились и задирали друг друга. Когда они исчезли из вида, снова воцарилась полная тишина, и только ветерок шуршал сухими стеблями кукурузы.
Затем Вэнс увидел оленя. Тот стоял, замерев, не далее чем в десятке ярдов от площадки, где Шейн оставила машину. Неподвижный как статуя, с поднятой головой и настороженно торчащими ушами. Вэнс молча показал на него Шейн.
Они стояли, взявшись за руки, и смотрели на оленя. Внутри у Вэнса что-то шевельнулось, может быть, он испытал чувство принадлежности. Теперь он бы не удивился, услышав от Шейн "наша гора". Остатки горечи растворились, когда он понял, что спасение глядит ему прямо в лицо. Он считал себя жертвой, как сказала Шейн, потому что легче было злиться, чем забыть.
Олень вздрогнул и стрелой полетел вверх по холму, элегантно перепрыгнув низкую каменную ограду. Вэнс скорее ощутил, чем услышал долгий и тихий выдох Шейн.
- Сколько ни смотрю, - сказала она, - все никак не привыкну. Каждый раз прямо немею.
Она взглянула на Вэнса снизу вверх. Нельзя было не поцеловать ее здесь, в окружении этих гор и полей, зная об объединяющей их общности. На крыше тихо ворковали голуби, довольные, что нарушители ведут себя смирно.
В его поцелуе была смутная нежность. Впрочем, Шейн не знала, что и думать. Его губы были твердые, но не жесткие, руки держали ее крепко, но не ранили. Сердце подпрыгнуло и затрепетало в горле. Тепло и наслаждение разлились по телу, и она сделалась податливой и послушной его рукам. Она так ждала этого, чтобы окончательно убедиться, что внутри у него и вправду скрывается то, о чем она только догадывалась: нежность и доброта, которые она могла бы уважать не менее, чем его силу и уверенность в себе. Ее вздох означал не покорность, но радость от сознания, что она может восхищаться тем, что уже полюбила.
Вэнс привлек ее к себе и долго целовал, не желая прерывать волшебный момент. Чувства просачивались в него, как сквозь трещины в стене, которую он возвел так давно.
Неужели она ждала его здесь, ждала, пока он пробьется к ней сквозь завесу горечи и подозрения?
Вэнс крепко обнял ее и прижал к своей груди, словно боясь, что она исчезнет. Не слишком ли поздно ему влюбиться? Или покорить женщину, которая уже познала худшее в нем, но понятия не имеет о его материальных преимуществах? Закрыв глаза, он прижался щекой к ее волосам. И если не поздно, стоит ли рискнуть и рассказать ей все о себе? Но если он скажет сейчас, то у него не будет уверенности, что она любит его, а не мощь и деньги "Ривертон констракшн". Он не знал, как поступить. Его охватила нерешительность. Вэнс уверенно управлял компанией, стоящей много миллионов долларов, а тут какая-то невеличка, чьи кудри вились под его щекой. Так просто меняла весь ход его жизни.
- Шейн… - Вэнс поцеловал ее в лоб.
- Что? - Она рассмеялась и тоже поцеловала его, но скорее по-дружески. - Почему вы такой серьезный?
- Давайте поужинаем. - Он мысленно обругал себя за резкость и недогадливость. Куда подевалась его галантность?
Она потянула себя за растрепанную прядь.
- Ладно. Я приготовлю чего-нибудь вечером.
- Нет, я приглашаю вас в ресторан.
- В ресторан? - Шейн нахмурилась, подумав о расходах.
- Нет, никаких нарядов, - сказал он, решив, что ее смущают ее толстый свитер и джинсы. - Как вы сказали, мы засиделись, не видя ничего, кроме работы. Поехали.
К его радости, она улыбнулась.
- Я знаю одно неплохое местечко здесь неподалеку, в Западной Вирджинии.
Шейн выбрала маленький уединенный ресторан, потому что там было недорого и потому что с ним ее связывали теплые воспоминания. После окончания школы она подрабатывала там летом официанткой, чтобы скопить денег на колледж.
Когда они уселись в убогую пластиковую кабинку с шипящей свечкой на столе, она хитро улыбнулась и сказала:
- Я знала, что вам тут понравится.
Вэнс окинул взглядом аляповатые пейзажи в пластиковых рамках, висящие на стенах. С кухни несло луком.
- В следующий раз я выбираю место.
- По четвергам здесь когда-то подавали отличные спагетти, блюдо дня, и…
- Сегодня не четверг, - напомнил Вэнс, нерешительно открывая меню в пластиковой обложке. - Вино?
- Наверное, оно тут есть. Хотя мы можем зайти в бар и взять целую бутылку за два девяносто семь.
- Какого года?
- Да на прошлой неделе только сделали, - заверила она его.
- Ладно, рискнем. - Он решил, что в следующий раз он повезет ее куда-нибудь, где подают приличное шампанское.
- Я буду фасолевое чили, - заявила Шейн, возвращая его к реальности.
- Чили? - Вэнс, изучавший меню, нахмурился. - Это что, вкусно?
- О нет!
- Тогда зачем вам… - Он не договорил, потому что Шейн вдруг спряталась за своим меню.
- Тсс, смотрите, кто пришел, - зашипела она, поворачиваясь к входу и осторожно выглядывая из-за меню.
Вэнс посмотрел в ту сторону и увидел Сая Трейнера и миловидную брюнетку в обтягивающем светло-коричневом костюме и в туфлях на шпильках. Сначала он испытал досаду, но заметив, как уверенно женщина держит под руку Сая, повернулся к Шейн:
- Я знаю, что вас это расстраивает, но вы вынуждены будете сталкиваться с ним время от времени, так что…. - Из-за меню послышался всхлип. Вэнс инстинктивно схватил ее за руку. - Мы можем уйти, но теперь они нас все равно заметят.
- Это Лори Макэйфи. - Шейн судорожно стиснула пальцы Вэнса. Он не остался в долгу, потому что его злили чувства Шейн к человеку, который причинил ей столько страданий.
- Вам придется с этим смириться и не позволять себе перед ним опозориться.
- Да, я знаю, но это так трудно. - Шейн с опаской отвела меню в сторону. И тут Вэнс увидел, что она не плачет, а смеется. - Как только он нас заметит, то подойдет выразить свое почтение.
- И вам, конечно, от этого станет больно.
- О да, - подтвердила она. - Потому что вы должны пнуть меня под столом как следует, чтобы я не рассмеялась.
- С удовольствием, - пообещал Вэнс.
- Все куклы у Лори всегда были выстроены по росту, и на все их одежки она пришивала ярлычки с именами, - сказала Шейн, ехидно улыбаясь.
- Это, конечно, все объясняет.
- Ну ладно, опускаю меню. - Она предостерегающе кашлянула: - Что бы ни случилось, не глядите в их сторону.
- Ни за что на свете.
- Итак, чили? - спросила она обычным голосом. - Пожалуй, я все-таки его закажу.
- Вы самоубийца.
- Не без того. - Она с улыбкой взяла бокал воды, уголком глаза наблюдая, как Сай и Лори направляются к ним.
- Шейн, какая встреча!
Шейн подняла голову, изображая удивление.
- Здравствуй, Сай. Здравствуй, Лори. Как поживаете?
- Прекрасно, - отвечала Лори своим идеально выдержанным голосом.
Она и правда симпатичная, подумала Шейн, хотя глаза немного в кучку.
- Вы, наверное, не знакомы с Вэнсом. Вэнс, это Сай Трейнер и Лори Макэйфи, мои старые школьные друзья. Вэнс - мой сосед.
- Ах, конечно, дом старого Фарли. - Сай протянул руку. Рука показалась Вэнсу мягкой, а рукопожатие, как и полагается, крепким и быстрым. - Говорят, вы затеяли ремонт в доме.
- Да, небольшой. - Вэнс некоторое время разглядывал Сая и нашел его внешность удовлетворительной, если не считать слабой челюсти.
- А вы, должно быть, плотник, который помогает Шейн обустроить ее магазинчик, - вмешалась Лори. Ее взгляд скользнул по рабочей одежде Вэнса, а затем переместился на свитер Шейн. - Признаться, я удивилась, когда Сай рассказал мне о ваших планах.
Вэнс вовремя заметил, что губы Шейн дрогнули, и наступил ей на ногу.
- Да что ты? - Поднеся стакан к губам, Шейн посмотрела на Вэнса. Взгляд у нее был абсолютно невинный. - Что ж, мне всегда нравилось удивлять других.
- Мы представить себе не могли, что ты заведешь собственное дело, да, Сай? - тараторила Лори. - Ты можешь рассчитывать на нас как на покупателей. Мы желаем тебе самой большой удачи.
Шейн крепилась как могла, чтобы не рассмеяться. Вэнс, помогая ей в этом, старательно давил ей на ногу.
- Спасибо, Лори. Сказать тебе не могу, что это для меня значит. Просто не могу.
- Мы всегда поможем старому другу, да, Сай? Ты же знаешь, Шейн, мы болеем за твой успех. Я обязательно расскажу о твоем магазине всем знакомым, чтобы у тебя прибавилось покупателей.
- Д-да. Большое спасибо.
- А теперь нам пора. Мы хотим успеть сделать заказ, пока народу не так много. Приятно было поболтать. - Улыбнувшись на прощание Вэнсу, Лори потащила Сая прочь.
- О боже, наконец-то ушли, я думала, что лопну! - Шейн залпом выпила стакан воды.
- Ваш приятель получил по заслугам, - заметил Вэнс, глядя им вслед. - Она распланирует всю их жизнь, включая половую. Как вы думаете, они уже начали выполнять план?
- Перестаньте, - взмолилась Шейн, - а не то со мной случится истерика.
- Интересно, этот галстук она ему выбрала?
Шейн не выдержала и расхохоталась.
- Черт вас возьми, Вэнс, - зашипела она, когда Лори оглянулась, - вы все испортили!
- Хотите, я подкину им тему для разговора за ужином?
Не успела Шейн ответить, как Вэнс притянул ее к себе через стол и запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Шейн застонала от притворного ужаса.
- Готово, - сказал он, усаживаясь на место.
- К полудню завтрашнего дня весь Шарпсберг только и будет говорить о том, что мы любовники.
- Правда? - Он поднес к губам ее руку и, не торопясь, перецеловал все пальцы. Ему нравилось чувствовать слабую дрожь ответного желания.
- Да, и я не… - Шейн умолкла, когда он повернул ее руку, чтобы поцеловать ладонь.
- Что - не?.. - тихо поинтересовался он, в то время как его губы передвинулись к запястью. Ее пульс бешено бился под кончиком его языка.
- Не уверена, что это… разумно, - с трудом выговорила она, забыв и ресторан, и Сая с Лори, и все остальное.
- Что мы любовники или что весь Шарпсберг будет говорить?
Вэнсу нравилось наблюдать смятение в глазах Шейн и знать, что он тому виной.
Она же ничего не могла понять. Это что-то новенькое. Что? Безрассудство? При этой мысли холодок пробежал у нее по спине. Опыт? Но как можно это совмещать? И все же можно. Безрассудство горело у него в глазах, а романтические жесты были преисполнены мастерства опытного ловеласа.
Она не боялась замкнутого и злого человека, которого повстречала, но когда он так, как сейчас, проводил пальцем по ее запястью, ей становилось слегка не по себе.
- Я об этом подумаю, - пробормотала она.
- Подумайте, - охотно разрешил он.
Глава 8
Антикварный магазин и музей "Энтитем" распахнули свои двери в первую неделю декабря. Как и ожидалось, первые несколько дней среди посетителей были в основном знакомые, приходившие не купить, а просто поглазеть. Шейн забавлялась, слыша, как они перемывают ей косточки, вспоминая давние проделки "этой девчонки Эббот", будто это было вчера.
Пару раз до ее слуха донеслось имя Сая, отчего она недовольно поморщилась. И все же, когда новизна померкла, ручеек посетителей не иссяк. И этого было пока достаточно.
Помня о своем обещании, Шейн наняла золовку Донны, Пэт, на неполный рабочий день. Девушка была прилежная и исполнительная и с готовностью согласилась заменять ее по выходным. Шейн сочла, что дополнительные расходы окупились с лихвой, когда Пэт, сияя от гордости, доложила ей о своей первой продаже. С помощью Шейн и благодаря своему усердию Пэт приобрела начальные знания по классификации антиквариата и могла ответить на некоторые вопросы, которые задавали посетители в музее.
Шейн была занята как никогда: она вела дела в магазине, отслеживала объявления о распродажах и надзирала за ремонтом на втором этаже. Напряженная работа стимулировала ее энергию и помогала смириться с медленной, но неуклонной убылью бабушкиных сокровищ. Шейн снова и снова напоминала себе, что это необходимость, связанная с бизнесом, и что счета, накопившиеся во время подготовки к открытию магазина и музея, требуют оплаты.
С Вэнсом они виделись почти ежедневно, когда он приходил отделывать верхний этаж. От прежней его замкнутости не осталось и следа, но интимность, сблизившая их в тот вечер в ресторанчике, сошла на нет. Он относился к ней по-дружески, кажется совершенно забыв о женщине, чью ладонь так страстно целовал.
Шейн решила, что ему просто нравилось разыгрывать спектакль на глазах у Сая, а теперь их отношения вернулись в деловое русло. Это ее не разочаровало. Признаться, тот ужин заставил ее немало понервничать. Она чувствовала себя более уверенной, когда он злился, чем когда шептал ласковые слова и расточал нежности. Хорошо себя зная, Шейн была уверена, что ей было бы трудно не наделать глупостей, если бы он продолжал за ней галантно ухаживать. Средств защиты от галантности у нее не было.
И все же день ото дня ее любовь к нему росла, как и росла уверенность в том, что именно он ее мужчина. Требовалось только время, чтобы он понял, что она - его женщина.
Однажды вечером Шейн, раскрасневшаяся от холода и гордости за себя, втащила по новым ступенькам в магазин свое последнее приобретение - стол. Она была очень довольна собой и покупкой. Она научилась беспощадно торговаться.
- Только посмотри, что я привезла! - с порога закричала она своей помощнице. - Шеридан! И ни одной царапины!
Пэт, протиравшая стекло в витрине, прервала свое занятие.
- Но у тебя же сегодня выходной! Ты должна отдыхать хоть иногда, - возмущенно сказала она. - Для этого ты меня и наняла.
- Да-да, - рассеянно отвечала Шейн, - в машине еще настольные часы и набор солонок граненого стекла.
Пэт вздохнула, понимая, что Шейн попросту не слышит ее слов, и пошла за ней в главный зал.
Установив стол у хичкоковского стула, Шейн отступила, чтобы полюбоваться результатом.
- Уж не знаю, - задумчиво проговорила она, - может быть, он будет лучше смотреться в прихожей, под окном. Ладно, сначала все равно нужно его отполировать. - И она схватила с полки полироль для мебели. - Как у нас сегодня дела?
Пэт укоризненно покачала головой.
- Я сама, - сказала она, отбирая у Шейн полироль и тряпку. Та усмехнулась, но возражать не стала. - В музее было семь посетителей, - сказала Пэт, начиная полировать шеридановский стол. - Купили несколько открыток и литографию с видом Бернсайд-Бридж. Женщина из Хейгерстауна купила столик с резными краями.
Шейн, расстегивавшая пальто, остановилась.
- Тот, розового дерева?
Столик стоял в летней гостиной с незапамятных времен.
- Да. И еще она интересовалась креслом-качалкой. - Пэт убрала за ухо выбившуюся прядь. - Думаю, она вернется.
- Хорошо.
- Еще спрашивали про дядюшку Фетуса.
- Да ты что? - Шейн усмехнулась, вспомнив портрет сурового викторианца, перед которым не смогла устоять. Она приобрела его, потому что он показался ей забавным, хотя было мало надежд, что его купят. - Мне будет жаль потерять его. Он привносит в нашу атмосферу благородство.
- А у меня от него мурашки по коже, - призналась Пэт. - Ах да, чуть не забыла! Я ведь не знала, что ты уже продала столовый гарнитур.
- Что? - Озадаченная Шейн остановилась, держась за ручку двери.
- Ну, столовый гарнитур, стулья со спинками в виде сердечек, Хепплуайт, - пояснила Пэт, довольная, что запомнила имя производителя. - Я чуть не продала его по второму разу.
- По второму разу? - Шейн отпустила ручку и обернулась к Пэт. - Ты это о чем?