В жизни Эммы Салливан наступила черная полоса: ее бросил жених, и предала лучшая подруга, а в довершение всего ее уволили с работы. Однако судьба все равно оказалась благосклонна к Эмме: она едет работать в Париж! И все бы отлично, если бы по долгу службы ей не приходилось пиарить Гийома Риша, одного из самых сексапильных - и ненормальных - рокеров на планете. Эмма постоянно вынуждена выручать этого плейбоя из разных щекотливых ситуаций. Масла в огонь подливает Габриель Франкёр, привлекательный и упрямый журналист, который наотрез отказывается верить, что клиент Эммы вовсе не запирался в пентхаусе с обнаженными красотками…
Зато у Эммы есть Париж. Город света, романтики и высокой моды. Если ты не смогла начать новую жизнь здесь - считай, все пропало. Пора попрощаться с прежней скромняшкой Салливан и стать храброй, веселой и успешной. Той, кто знает, чем заняться наедине с любопытным журналистом. В конце концов, французский поцелуй назвали так неспроста!
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 5
Глава 4 7
Глава 5 8
Глава 6 10
Глава 7 12
Глава 8 14
Глава 9 15
Глава 10 18
Глава 11 20
Глава 12 24
Глава 13 25
Глава 14 27
Глава 15 29
Глава 16 31
Глава 17 34
Глава 18 36
Глава 19 37
Глава 20 39
Глава 21 40
Эпилог 42
Заключение 43
Пять мест, которые необходимо посетить в Париже 44
Примечания 44
Кристин Хармел
Искусство французского поцелуя
Глава 1
Мы назначили свадьбу на сентябрь.
Я уже сходила на последнюю примерку платья, выбрала подружек, заказала цветы и обслуживание, отпечатала пригласительные. Мы наняли музыкантов и решили, как назовем будущих детей. Я исписала несколько листков вот такими каракулями: "Мистер и миссис Лэндстром. Брет Лэндстром. Брет и Эмма Лэндстром. Брет Лэндстром и его жена, Эмма Салливан-Лэндстром. Лэндстромы". Я уже представляла себе наше будущее.
И однажды все рухнуло.
Был жаркий апрельский вечер; я ушла с работы в три, чтобы приготовить романтический ужин в честь первой годовщины нашей совместной жизни. На чистом столике во дворе красовались свежие цветы и любимое блюдо Брета: жареный цыпленок, фаршированный артишоками, вялеными помидорами и сыром "каприно", а на гарнир тонкие спагетти под домашним соусом "маринара". "Само совершенство", - подумала я, наливая в бокалы розовое вино. - Мм, аппетитно, - сказал Брет, пройдя во двор сквозь стеклянные раздвижные двери.
Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, отчего стал выглядеть еще сексуальнее. "Как здорово, что он по-прежнему мне нравится, - подумала я, - Надеюсь, я ему тоже".
- С годовщиной тебя!
- С годовщиной чего? - удивился Брет, проведя рукой по темным волнистым волосам.
Моя улыбка чуть померкла.
- Год назад мы начали жить вместе, - напомнила я.
- О… - Брет откашлялся - И тебя с годовщиной! Несмотря на двухметровый рост, он ловко уместился на стуле возле двери и отпил вина, секунду подержал его во рту, одобрительно кивнул и проглотил.
Я села напротив и протянула ему миску с порубленным салатом, маслинами, сладким перцем, сыром фета и помидорами, политыми лимонным соком. Брет с удовольствием вдохнул запах и положил себе немного салата.
- Греческий!
В его карих глазах засветилась улыбка.
- Да, твой любимый!
После свадьбы я решила всерьез заняться стряпней, хозяйством и вообще стать богиней домашнего очага. Мама Брета (которая, между прочим, держала горничную и кухарку) уже несколько раз напоминала мне, натянуто улыбаясь, что ее сын привык возвращаться с работы в безупречно чистый дом и к накрытому столу. Видимо, она подразумевала, что мне с этой задачей нипочем не справиться - не могу же я вечно разрываться между работой, уборкой и готовкой.
- Милый, - заговорила я спустя несколько минут тишины: Брет уже начал есть и одобрительно мычал. Я помедлила. - У тебя не нашлось минутки для списка гостей?
От Брета мне были нужны лишь имена и адреса родственников, которых он хотел бы видеть на свадьбе. Я уже четыре раза просила его составить список. Да, он ненавидел строить планы, и подготовка к свадьбе была для него тяжким бременем, но ведь я взвалила на себя основные дела: нашла священника и музыкантов, сходила на все дегустации блюд, пять раз встречалась с распорядителем и выбрала пригласительные открытки. Разве я слишком многого хотела?
- Еще нет, - ответил Брет с набитым ртом.
- Ладно, - медленно сказала я и напомнила себе, что он очень занят. Брет недавно начал работать над новым делом, которое занимало у него кучу времени. Я притворно улыбнулась и ласково, чтобы не показаться назойливой, спросила: - А к воскресенью сможешь его составить? Нам уже пора рассылать приглашения.
- Ах да… - Брет подобрал вилкой последние спагетти, доел курицу, отодвинул тарелку на середину стола и залпом допил вино. - Как раз об этом я и хотел поговорить.
- О списке?
Мы ведь уже решили, что пригласим всех, кого захотим! Отец обещал по возможности помочь с деньгами, да и родители Брета, мягко говоря, не нуждались. Они жили в пятнадцати минутах езды от нас, в пригороде Орландо, по соседству с роскошными особняками ребят из "NSync" и Тайгера Вудса. Имение Лэндстромов выглядело ничуть не хуже, а сами Лэндстромы уже объявили, что на свадьбу единственного сына готовы потратить любую сумму.
- Не о списке. - Брет забарабанил пальцами по столу. - О свадьбе.
- А…
Я не очень-то удивилась. У нас с Бретом возникли кое-какие разногласия по поводу того, где проводить церемонию: на пляже в Санкт-Петербурге или в огромном саду его родителей (в итоге я согласилась на сад). Еще мы спорили из-за свадебного торта. Я хотела, чтобы у каждого слоя был свой вкус, но мать Брета настаивала на ванильном.
- В чем дело? Ты насчет сидений? Я не против плюшевых складных стульев, если тебе так хочется. Это все пустяки.
Мне самой больше нравились белые деревянные скамейки, которые бы очень мило смотрелись среди роз. Но дело ведь не в торте и не в стульях, верно? Куда важнее то, что мы с Бретом проведем вместе всю жизнь.
- Нет. - Он покачал головой. - Скамейки отличные, Эмма.
- Хм… - Я даже удивилась: Брет впервые легко со мной согласился. - Чудесно! Тогда о чем ты хотел поговорить?
Он отвел глаза.
- Нам надо отменить свадьбу.
Я подумала, что ослышалась. Брет произнес эти слова так непринужденно, словно сообщил о падении цен на фондовой бирже или о прогнозе погоды на завтра. После этого он спокойно потянулся за вином, налил себе полный бокал и глянул сквозь стеклянную дверь на телевизор, который мы нарочно повернули в сторону дворика, чтобы за едой смотреть бейсбол.
- А? - Я потрясла головой и сдавленно рассмеялась. - Надо же, мне послышалось, что свадьба отменяется!
- Так и есть.
Брет бросил на меня короткий взгляд и опять уставился в телевизор, ничего не объяснив.
Кровь отхлынула от моего лица, в горле пересохло. Я несколько раз открыла и закрыла рот, поразившись тому, как внезапно вокруг меня исчез весь воздух.
- Что ты сказал? - наконец выдавила я тоненьким голоском, который вдруг стал выше на октаву.
- Не обижайся, Эмма. Просто я тебя разлюбил, - непринужденно ответил Брет. - То есть я, конечно, люблю тебя, но по-другому. Нам лучше разойтись.
У меня отвисла челюсть - ощущение было такое, что она действительно слетела с петель и отпала.
- Ка-а-а… - Голос подвел, губы тоже будто отказались иметь со мной дело. Я была так потрясена, что едва смогла выдавить нужные слова: - Как?! Почему?
- Эмма, - начал Брет, снисходительно качая головой (последнее время он часто так делал, и точно так же качал головой его отец, разговаривая с матерью), - я не могу объяснить свои чувства. Ты же знаешь, чувства меняются, и мы над ними не властны.
- Но…
Я снова умолкла, не имея ни малейшего представления о том, что сказать. Тысячи мыслей роились в голове, и ни одну из них я не сумела сформулировать. Как мог Брет меня разлюбить? Неужели наши отношения были насквозь фальшивыми? Как сообщить родителям, что свадьба отменяется? Что мне теперь делать? Брет нарушил неловкую тишину: - Знаешь, Эмма, это к лучшему. Ты все равно не хотела оставаться в Орландо. Я раскрыла рот еще шире.
- Но я осталась! - У меня в груди вдруг вспыхнул гнев. - Ради тебя я отвергла то предложение!
Всего три месяца назад мне предложили работу моей мечты - стать главой пиар-отдела в новой студии звукозаписи, открытой "Коламбиа рекордс" в Нью-Йорке. Брет недвусмысленно дал понять, что никогда не переедет из Орландо; его жизнь всегда была и будет здесь. Я отказалась от предложения (в конце концов, я ведь помолвлена, и будущий муж для меня превыше всего!) и в итоге по-прежнему занималась не самым приятным делом: координировала новые проекты в "Бойз бандс рекордс", процветающей орландской студии звукозаписи, чьим последним творением была мальчиковая группа "407". Совсем недавно их песня "Я люблю тебя, как свой Хbох 360" заняла четвертое место в хит-параде "Билборда".
- Эмма, ты сама так решила, - Брет покачал головой и улыбнулся, словно я ляпнула какую-то милую глупость, - Нельзя же винить меня во всех решениях, которые ты приняла в жизни.
- Но я осталась здесь ради тебя!
У меня закружилась голова. Нет, так не бывает, это попросту невозможно!
- Прекрати, Эмма, ты ведешь себя неразумно. Мы сами в ответе за решения, которые принимаем, - сказал Брет. - Я что, должен жениться нa тебе из чувства долга?
- Я вовсе не это имела в виду!
- Однако прозвучало это именно так, - почти самодовольно возразил Брет, - Ты несправедлива.
Несколько секунд я молча, смотрела на него.
- Неужели все кончено? - выдавила я. - Ведь мы были вместе три года.
- Так будет лучше, - вкрадчиво ответил он. - Кстати, с переездом можешь не торопиться. Поживу пока у родителей.
Я изумленно уставилась на Брета. Мысль о переезде мне и в голову не приходила! Разумеется, я должна буду съехать.
- Куда же мне идти? - тихо спросила я, проклиная себя за отчаянный и неуверенный тон.
Брет пожал плечами.
- Может, к сестре?
Я сразу поджала губы и затрясла головой. Нет уж! Мне было страшно даже подумать о том, как я приплетусь к Джинни и сообщу, что потеряла Брета. Старше меня на восемь лет, она вышла замуж за вялого тихоню по имени Роберт, а их трехлетний сынок был самым избалованным ребенком на свете. Я хорошо представляла себе самодовольное лицо Джинни. "Очередной провал Эммы Салливан", - скажет она.
- Ну не знаю… - раздраженно протянул Брет, вновь пригладив волосы.
"Надо бы ему подстричься", - отвлеченно подумала я и тут же поняла, что напоминать ему о таких вещах - больше не мое дело.
- Поживи у подруг. У Лесли, Моны или Аманды.
Услышав их имена - имена подружек невесты, - я содрогнулась.
Брет отвел глаза.
- Ты ведь понимаешь, почему ты должна уехать? Меня затошнило. Я не верила своим ушам.
- Потому что квартира твоя, - ответила я, стиснув зубы и прищурившись.
За последний год мы не раз поднимали эту тему. Брет зарабатывал больше меня и сделал первый взнос за нашу квартиру.
Хотя месячную плату мы делили пополам, в праве собственности значилось имя Брета. Я несколько раз говорила, что мне это не по душе - в конце концов, половину плачу я. Брет только улыбался и отвечал, что, когда мы поженимся, все имущество будет принадлежать нам обоим и незачем волноваться по пустякам.
- Верно. - Ему не хватило порядочности даже сделать смущенный вид. - С твоими деньгами мы что-нибудь придумаем, Эм. Ты ведь тоже делала взносы. Мы с отцом найдем выход.
Я снова раскрыла рот. Взносы?!
- В любом случае, прости меня, дорогая. Мне сейчас тоже нелегко, но ты, ни в чем не виновата. Дело во мне. Прости.
Честное слово, я едва не расхохоталась. Меня остановила лишь мысль о том, как я зарежу Брета ножом для хлеба.
- У тебя все будет нормально? - помолчав, спросил он.
- Да! - бросила я.
Как он вообще посмел задать мне этот вопрос? Можно подумать, ему есть до меня дело!
На следующее утро, проснувшись в огромной двуспальной кровати, половина которой мне больше не принадлежала, я не нашла ничего лучше, чем отправиться на работу. Я была как неживая; происходящее казалось дурным сном.
Я встала, как обычно, приняла душ, высушила волосы, накрасилась, выбрала подходящую одежду и вышла на улицу. В привычных действиях было хоть какое-то утешение.
Контора "Бой банде рекорде" располагалась в центре города, в здании бывшего вокзала и всего в квартале от юридической фирмы Брета. Иногда мы случайно встречались с ним на Черч-стрит, когда он шел обедать с коллегами в "Крес", а я забегала в "Лоренцо" за куском жирной пиццы. Только бы не столкнуться с ним сегодня! Этого я точно не вынесу.
Я села за стол примерно в полдевятого и тупо уставилась в монитор, ничего не соображая. Работы было навалом: пресс-релиз о "407", рассылка дисков "O-Girlz" (девичьей группы, недавно созданной президентом нашей компании и продюсером мальчиковых групп Максом Хеджфилдом), несколько звонков в газеты… но я не могла заниматься делами, когда моя жизнь рушилась.
После десяти подошла Андреа, моя начальница. Я только что закапала в глаза третью дозу "Визина", чтобы скрыть красноту, и надеялась, что никто ничего не заметит. Бесчувственная Андреа терпеть не могла, когда личные неурядицы мешали ее сотрудникам работать.
- Ты отлично потрудилась над "407", - сказала она.
Группа получила такое название благодаря Максу Хеджфилду (для всех - просто Хедж), которому, в кон це концов, надоело выдумывать глупые фразы, и он решил ограничиться телефонном кодом Орландо, родины современных мальчиковых групп.
- Спасибо, - чирикнула я, натянуто улыбаясь и глядя на Андреа сквозь глазные капли.
Поработала я действительно на славу. За неделю до выпуска альбома один парень из "407" решил поведать миру о своей нетрадиционной ориентации, и я ловко управилась с поднявшимся газетным переполохом. Теперь нашего главного вокалиста Дэнни Рубена радушно принимали во всех журналах и газетах, отчего альбом "407" стремительно взлетел на вершины хит-парадов.
- Надо поговорить, - сказала Андреа, внимательно изучая безукоризненный маникюр на своей левой руке.
- Давай.
"Может, меня хотят повысить?" - с надеждой подумала я. Уж кто-кто, а я это заслужила: проработав в компании четыре года, я в одиночку вела "407" и "O-Girlz", но по-прежнему числилась координатором проектов. Слухи о грядущей реорганизации в "Бой банде" ходили давно, и я облизывалась на должность пиар-менеджера, которая сулила неплохую прибавку к жалованью.
- Эмма, дорогая, - проворковала Андреа, переводя взгляд на свою правую руку, - Хедж решил немного сократить кадры, и, боюсь, нам с тобой придется расстаться.
У меня перед глазами все поплыло.
- Что?! - переспросила я, подумав, что ослышалась.
- Не волнуйся! - радостно продолжала Андреа, глядя в сторону. - Мы выплатим тебе выходное пособие за четыре недели и напишем рекомендательное письмо.
- Погоди-ка. Меня увольняют?!
Андреа весело улыбнулась.
- Нет, Эмма, сокращают! Это совсем другое дело. Будь так добра, освободи стол до полудня. И пожалуйста, не закатывай истерику.
- И… истерику? - выдавила я.
Может, Андреа решила, что я со злости швырну компьютер в стену? Хотя… если подумать, почему бы и нет?
Она наклонилась поближе и заговорщицки произнесла:
- К тебе здесь очень хорошо относятся, Эмма, и скандалы не пойдут на пользу корпоративному духу. Ради "Бой банде", не шуми! Нам действительно очень жаль, что приходится тебя сокращать.
Я попыталась переварить услышанное. Меня словно с размаху ударили по лицу.
- Но… почему? - наконец спросила я. Мои внутренности спутались в какие-то странные тугие узлы. На секунду я даже подумала, что скоро вновь увижу батончик мюсли, съеденный по дороге на работу, - Почему вы увольняете именно меня?
Андреа на мгновение помрачнела, затем одарила меня сияющей улыбкой.
- Эмма, дорогая, мы просто сокращаем кадры. Ничего личного, поверь. Ты заслуживаешь гораздо более высокой должности, а в нашей компании расти уже некуда. К тому же ты очень быстро найдешь себе новую работу! Я с удовольствием напишу рекомендательное письмо.
Я не стала напоминать ей, что "Бой банде" - единственная звукозаписывающая студия в городе, а более чем щедрое предложение от "Коламбиа рекорде" я отвергла три месяца назад. Моя жизнь разваливалась на части.
- Понятно, - промямлила я, не зная, что еще сказать.
Мой мозг словно работал в замедленном режиме.
- Уходи до полудня, - повторила Андреа. - Никаких сцен. И еще раз: мне очень жаль.
Я открыла и закрыла рот. Слов из меня так и не вышло, поэтому я просто кивнула.
Странно: я не запаниковала, хотя мне и хотелось. Я беззвучно собрала вещи, пошла домой и проревела весь оставшийся день.
Очнувшись от тревожного сна на следующее утро, измотанная и растерянная, я изо всех сил постаралась взять себя в руки: включила компьютер, зашла на сайт поиска работы и просмотрела вакансии пиарщиков. Их было одиннадцать, и я наивно подала заявления во все фирмы, разослав факсы с моим резюме из ближайшей федэксовской конторы. Уже в полдень я притащилась домой, чувствуя себя подавленной и никчемной.
За две недели, которые я провела дома, отказываясь даже разговаривать с друзьями, меня пригласили на шесть собеседований. Увы, на пяти из них я рыдала в голос (вообще-то я не плаксива и списываю это на постбретовый синдром). На шестом собеседовании я сразу поняла, что меня не примут: на вопрос, почему я хочу стать представителем "Дж. Кэш стил", я не смогла придумать ни одной причины, по которой действительно хотела бы рекламировать производителя стали.
За это время Брет звонил трижды и безразличным тоном спрашивал, как дела. Сперва меня смутила такая забота с его стороны, но к концу второй недели истинная причина его беспокойства стала ясна.