Он знал, что по какому-то чудовищному совпадению вслед за Малаховыми на кладбище должны были привезти их убийцу – Вадима Кропотова.
- Хороший был парень,- говорили среди провожавших Вадима.- Умница, светлая голова! Кто бы мог подумать, что этим закончится?!
- Пьяный за рулем - убийца!- Шугуров вклинился в чужой разговор.- По его вине люди погибли!
- Вы знали Вадима?- Спросили его.
- Жаль, что не знал!- Угрюмо отозвался Шугуров.
- Странное дело,- покачал головой второй из собеседников.- Он вообще не пил...
- Только мне об этом не рассказывайте!- Оборвал его Шугуров.- У моих друзей дети остались сиротами!
Собеседники переглянулись. Тот что постарше неожиданно взял Шугурова за руку:
- Зачем вы пришли сюда? Если вам наговорили про Вадима, не верьте! Он был хорошим парнем. Он не был ни пьяницей, ни бездельником! И смерть ваших друзей и его смерть - горе! Как вас зовут?
- Николай,- отозвался Шугуров, он уже начал понемногу остывать.
- Николай, я вас прошу, не устраивайте скандал. Сегодня всем тяжело. И вам тяжело, и нам тяжело. Нам незачем ненавидеть друг друга. Если Вадим виноват, он уже ответил за свой грех. Не нам его судить. Сегодня всем горько... Я прошу у вас прощение за него...
Шугуров посмотрел в глаза собеседнику и отвернулся. Он не знал, зачем пришел сюда, но почувствовал, что в его душе на самом деле раскололась глыба ненависти.
- Я хочу увидеть, как он выглядел этот парень.
- Конечно, идемте со мной.
В этот момент застучал молоток. Гроб должны были опустить в могилу.
Как Игорь ни крепился, все же не выдержал, закрыл глаза ладонью и стремительно вышел из толпы провожающих. Он отошел в сторону и закурил.
- Что же ты наделал, брат?- По русскому обычаю обращаться к покойному как к живому, прошептал Игорь.- Почему ты поехал к этой сволочи, к Денису?! Почему не приехал ко мне?
Он в несколько затяжек выкурил сигарету и внезапно почувствовал такую непреодолимую ненависть ко всем, кто хоть как-то причастен был к смерти брата, что его лицо изменилось до неузнаваемости.
- Всех передавлю, суки!- Скорей прорычал, чем прошептал он.- Брат, я отомщу!..
Отбросил окурок и вернулся к месту похорон. Гроб уже опустили в могилу. Провожающие по очереди бросали горсточками землю. Перед Игорем это сделал высокий незнакомый человек.
- Спи спокойно, брат,- прошептал Игорь, бросив в могилу горсть земли.
Он подошел к родителям и обнял мать.
- Игорь, что же нам теперь делать?!- Заплакала она.
- Жить, мама, жить!- Сказал Игорь.- Что нам еще делать-то...
- Сынок, только ты глупостей не наделай! Теперь ты у нас один остался!
- Мам, я глупости делать не буду,- покачал головой Игорь, кроме ненависти уже не чувствуя ничего.
Странно, подумал Шугуров, сейчас жизнь уже не пролетает мимо.
- Где ты был?- Неприветливо осведомилась Галя.
- Там...- Шугуров посмотрел на проехавшую мимо них машину с родными Кропотова. За рулем сидел Игорь.- Галя, я хочу увидеть детей. Я еду к ним.
- Это когда-нибудь закончится, Николай?.. Хорошо, ты можешь ехать к своим детям, к Кате, к Фесенко! Ты, вообще, можешь не появляться дома неделями!..
- Галя,- Шугуров обнял ее.- Что ты?.. Сегодня ты должна быть со мной. Я прошу, всего один день.
- Ты ведь знаешь, что я не могу... Я не могу видеть глаза твоей бывшей...
- Бывшей жены, Галя. Бывшей! Что с тобой происходит?.. Ты слышишь только себя.
- Но и ты только себя слышишь... Ты мне не веришь, но я устала больше тебя.
- Я тебе верю, верю,- Шугуров поцеловал ее.- Ты права, все уже закончилось.
- Не обманывай себя. Уже завтра вы возьмешься за старое...
Шугурова без преувеличения можно было назвать атомным ледоколом. По жизни он шел так, что вокруг него раскалывались необъятные, неподъемные для человеческих сил ледяные поля. И за собой по жизни тянул караван из тех, кому была необходима его помощь и поддержка. В школе тянул друзей и товарищей, баскетбольную команду, которая своими победами и призовыми местами была обязана не учителю физкультуры, а прежде всего Коле Шугурову. В институте тянул однокурсников и однокурсниц, сейчас таких молодежь просто отсеивает из своего круга, как "лохов" и "чмырей". В армии горой вставал за земляков. Блатата батальонная боялась его как огня, хотя сам Шугуров за два года от службы не отлынивал ни разу. А когда он начал жить самостоятельно (в то время Горбачев как раз объявил о начале кооперативного движения, а Шугуров легализовал свои полукриминальные наклонности барыги-фарцовщика), он уже потянул за собой с полдюжины любовниц и на паях организованный торгово-закупочный кооператив, при всем этом "отстегивая" еще и на "крышу", хотя захребетников не жаловал никогда.
В восемьдесят восьмом году он женился на Люде Фесенко, младшей сестре Сергея Назаровича. Уже в то время он крепко стоял на ногах, а в паре с Фесенко они проворачивали дела на сотни тысяч рублей, по тем временам деньги немалые. Впрочем, продолжалось это недолго, кооперативное движение захлестнуло многих. Вскоре в городе появилось несколько акул, тягаться с которыми было себе дороже. В начале девяностых сферы влияния более-менее упорядочились, и незаметно для себя Шугуров занялся общепитом: пельменными и закусочными на автобусном и железнодорожном вокзалах. А позже все это распродал, сосредоточив силы на ресторане и цехе по производству кондитерских изделий. В то же примерно время он познакомился с Малаховым, который сначала работал у него снабженцем, а позднее управляющим.
Одним словом, к началу нового тысячелетия жизнь Шугурова превратилась в широкую магистраль с отличной разметкой. Но в двухтысячном году он встретил Галю Юрченко, ей в то время не было еще двадцати. Через знакомых она устроилась к нему в цех кондитером-тестоводом. Это знакомство круто изменило привычное течение его жизни. Через полгода он бросил семью и сошелся с ней. Они притягивали друг друга как два разнополярных магнита. Галя, невысокая, стройная, на первый взгляд совсем еще девчонка. И он, высокий, полнеющий человек, который в свои сорок с небольшим вполне годился ей в отцы. Но взаимопонимание у них было редкостное. Иногда даже казалось, что словами они не пользуются, соприкасаясь сердцами. Трещина в их отношениях по роковому стечению обстоятельств появилась незадолго до гибели Малаховых. В последнее время Галя ревновала его ко всему что было у мужа до нее и могло случиться после. Все свои страхи она воспринимала как некую реальность, которая только и ждет момента прорваться из надуманного мира в ее жизнь. Ей бы ребенка родить и заняться семьей, а не бизнесом, и все бы само встало на свои места. Но порочное желание ежедневного самоутверждения все время уводило ее от этой простой и ясной истины.
Ресторан Шугуров устроил в старинном здании из красного кирпича. Название ему дал – "Женева", хотя обеденный зал больше напоминал великосветский русский салон начала девятнадцатого века. В вечернее время окна в нем были забраны тяжелыми портьерами. На стенах висели портреты господ в напудренных париках и портреты бледных красавиц, и мебель отсвечивала темным лаком.
До начала девяностых здесь располагался музей ткацкого ремесла. Можно было только догадываться, сколько трудов потратили за долгие десятилетия на то, чтобы собрать богатейшую коллекцию ткацких и прядильных станков, установить списанную с производства линию по выпуску хлопчатобумажной ткани, не говоря уже об экспозициях фабричного производства XVIII-XIX веков.
Незадолго до развала СССР в музее затеяли капитальный ремонт. Все музейное добро запаковали и сдали под охрану на городские склады, после чего ремонт захирел. То ли это было сделано умышленно, то ли в очередной раз сработало российское головотяпство, но к ремонту здания так и не приступили. А потом случилась какая-то бюрократическая чехарда и к тому времени порядком обветшавшее здание перевели на баланс города. Вскоре после этого его поставили на аукцион и продали. В лице нового владельца как это было принято в те времена выступила организация с солидным труднопроизносимым названием "Спецремстроймонтажиндустрия", проще говоря, подозрительная шарашкина контора, занимавшаяся сбытом отечественной и зарубежной сантехники. Тем не менее, ремонт был сделан в рекордно короткие сроки и в полном соответствии с требованиями Государственного эпидемиологического надзора. А к осени девяносто четвертого года здание арендовал Шугуров.
Он уже догадывался, что за аренду платит в карман мэра города. Впрочем, ему это было даже на руку, потому что сама собой отпала проблема уплаты денег за "крышу". Почти семь лет ему покровительствовал хозяин города. А сила и средства для того, чтобы скрутить в бараний рог любых криминальных авторитетов и отморозков у мэра всегда были под рукой...
Дверь Шугурову открыла бывшая жена Людмила Назаровна. Он поцеловал ее в щеку и прошел в гостиную.
- А где дети?- Спросил, прислушиваясь к тишине квартиры.
- Ушли к бабушке,- ответила Людмила Назаровна.
- Жаль, я хотел увидеться с ними.
- Приезжай завтра. Сегодня они будут ночевать у мамы.
- Не знаю, будет ли время?- Покачал головой Шугуров.- Позвонить позвоню, а вот заехать, этого обещать не могу. Я с похорон. Малаховых похоронили...
- Да, Сережа звонил. Не могу поверить...
- Да,- в тон ей кивнул Шугуров.- Как вы?
- Все хорошо. Ты знаешь, у нас сейчас все просто отлично. Как у вас с Галей?
- Ты знаешь, неплохо... Жаль конечно, что детей я не застал. Будь здорова, увидимся.
- Коля, ты хотел что-то сказать?- Остановила его Людмила Назаровна.
- Нет. Я только хотел увидеть детей.
- Подожди, Коля. У меня торт есть... Я ведь знаю, как ты себя чувствуешь после похорон.
- О чем ты?- Усмехнулся Шугуров.
- Коля-Коля,- вздохнула Людмила Назаровна.- Мы с тобой не один день вместе прожили. Ты и обо мне все помнишь. И я не забыла. Прошлое не вернуть. Но поддержать друг друга, мы еще можем.
- Спасибо, Люда,- улыбнулся Шугуров.- Не думал, услышать от тебя такое.
- Мы все-таки не чужие люди,- в тон ему улыбнулась Людмила Назаровна.- А сейчас помойся! А я пока чайник согрею!
- Ничего, брат!- Игорь удобней перехватил бейсбольную биту.
На даче у Дениса гремела очередная вечеринка.
- Золотая молодежь, на!- Сквозь зубы процедил Игорь.
Он ударом с ноги вынес высокую резную калитку и зашел во двор. Навстречу ему вывалилось пьяное тело – дородный высокий парень лет двадцати с небольшим.
- Не понял?!- Он воззрился на Игоря.- Ты зачем мебель ломаешь?..
- Рот закрой!- Рявкнул Кропотов.- Где Денис?!
- Там!- Пьяный показал на веранду дома.
- Сколько народа дома?
- Я не знаю, я спал,- пьяный уже понял, что ему пора уносить ноги.- Я пойду?
- Шагай! Не дай бог, ментам звякнешь! Я тебя потом найду!
- Я не буду,- пообещал здоровяк и поспешно вышел со двора. Но, едва он вышел за ворота, как сразу же взялся за телефон.- Денис! К тебе черт какой-то с битой идет!
- Я его вижу,- с полуулыбкой ответил Денис, выключая телефон.
Он стоял возле открытого окна веранды и смотрел на незваного гостя.
- Ты ничего не попутал?!- С наглецой спросил он, когда Игорь поднялся на крыльцо.- А за дверь должен будешь!
- Празднуешь, сука?!- Игорь крепко сжал зубы. Кроме Дениса на веранде было человек восемь: пять девушек и три парня. Но парни были пьяными и реальной угрозы не представляли. Правда Денис пьяным не казался и производил впечатление забияки.
- Ты кто?- Спросил он Игоря.- Лицо знакомое...
- Брат Вадима. Помнишь такого?!
- И чего ты хочешь?
Вместо ответа Игорь нанес ему молниеносный удар битой по голове.
- А думаешь, чего я хочу?!- Он еще несколько раз пнул упавшего Дениса и посмотрел на его гостей.- Кто следующий?
Девчонки внезапно и в голос завизжали и бросились мимо него в дверь. А ребята не прочь были подраться. Пошли на него матюгаясь и распинывая стулья в стороны. Но Игорь с детства дрался на улице и он был трезвым, а они пьяными.
Он мощным ударом ноги отшвырнул последнего из них на стену, поднял с пола бутылку газировки, сделал пару глотков и подошел к Денису. Плеснул ему в лицо газировкой, присел рядом:
- Ты мог остановить его. Но тебе было плевать на моего брата.
- Да пошел ты!- Прохрипел Денис.- Ты – покойник...
- Ты у меня сейчас договоришь... Если ты – крыса, еще раз нарисуешься передо мной, я тебя похороню! Я все сказал...
Он вышел во двор. Протрезвевшие девчонки испуганно смотрели на него издали. Позвонить в милицию они не решились. За такой звонок Денис сам оторвал бы им головы.
Домой Игорь вернулся уже затемно, оставил машину возле подъезда. Нижняя губа у него припухла, правый глаз был подбит – все-таки дрался против троих.
- Игорь!- Окликнула его из темноты какая-то девушка.
Он обернулся и снова сжал кулаки.
- Ты?!- Игорь стремительно сбежал с крыльца и навис над бывшей подругой Вадима – Викой Анциферовой.- А ты что здесь делаешь?!
- Игорь,- сквозь слезы произнесла Вика,- мне нужно поговорить с тобой...
- Поговорить?.. Со мной?.. Ты рехнулась?! Ты пришла сюда после всего?! Брат из-за тебя умер...
- Игорь, ты не понимаешь,- Вика подняла на него измученные глаза.- Я люблю тебя!
- Что?!- От неожиданности он отступил на шаг.
- Я не могла больше оставаться с ним, потому что полюбила тебя...
- Что ты мелешь?! Когда ты это придумала?..
- Я не обманываю тебя. Я обо всем написала в письме. Но Вадим почему-то не получил его вовремя. Может быть, он просто не заглядывал в почтовый ящик. Я не знаю... Игорь, я не хотела... Ты понимаешь ведь... Я не хотела...
- Хорошо,- кивнул Игорь.- Мы проверим почту Вадима. Садись в машину.
Во время пути они не проронили ни слова, хотя обоим наверняка было что сказать.
- Открывай,- кивнул Игорь, когда они поднялись к дверям подъезда.
- У меня нет ключей, я оставила их в прихожей, когда ушла от него.
Игорь открыл дверь своими ключами:
- Говоришь, что он ящик не проверял?
- Я не знаю, Игорь. Наверно, нет... Наверно, мне нужно было оставить письмо на столе... Но я не сразу решилась отправить его. Я боялась за вас. Вы так любили друг друга...
- Замолчи!- Игорь с трудом сдержался, чтобы не ударить ее. Он подошел к почтовому ящику и заглянул в щель.- Да. Я вижу какой-то конверт.
Он вытащил из кармана нож и открыл ящик.
- Твое?
- Да,- кивнула Вика.
- Я могу прочитать?- Спросил Игорь. По штемпелю он понял, что письмо пришло пять дней назад.
- Да, сейчас это уже неважно,- кивнула Вика, к ее горлу снова подступили слезы.
Они вернулись в машину. Игорь включил свет и вскрыл конверт.
Он прочитал письмо Вики и отложил его в сторону.
- Как же мы будем сейчас жить, Вика?.. Ведь я тоже люблю тебя...
На город опустилась ночь. Мохнатые звезды сияли в космической бездне, а под этим черным небом сияли огнями города. Ночной ветерок перебирал листья деревьев, по дорогам скользили машины, окна в домах гасли одно за другим.
Глава 2.
Как ни храбрилась Катя, а житейского опыта и самых элементарных навыков у нее почти не было. До восемнадцати лет с родителями она прожила как за каменной стеной. И неожиданно перед ней распахнулся мир житейских буден и неурядиц. Покупки в магазинах, стирка, готовка, и неотступная как тень мысль: завтра забот не станет меньше.
Спустя два дня после похорон ровно в полдень в их дверь позвонили. Соня только что заснула. Эти два дня она перенесла тяжело. Малышка вряд ли понимала, что произошло в их жизни, но на потерю родителей и лесной детеныш отзывается плачем. Ночью она почти не спала, а находилась в полудреме больше похожей на морок. Наверняка в такие моменты у человека открывается внутреннее око и совсем неважно молод он или стар. Катя понимала это по измученному, совсем не детскому взгляду страдающей от бессонницы сестренки. Отдыхала она только вместе с ней и тоже урывками.
Услышав звонок, Катя села на край детской кроватки. От усталости и недосыпания она несколько секунд просто физически не могла открыть глаза. А когда ей это удалось, едва не заплакала от резкой, невыносимо-острой боли.
- О, господи!- Простонала она и погладила забеспокоившегося ребенка.
Катя встала с постели, осторожно притворила за собой дверь и прошла в прихожую. Посмотрела в дверной "глазок", но кто-то предусмотрительно закрыл его ладонью. Катя взяла с тумбочки баллончик с нервно-паралитическим газом. Почему-то в этот момент она вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять нельзя никому.
- Кто там?
- Кэт, это – я!
По голосу она узнала Лебедеву, но на всякий случай переспросила:
- Лена, ты?
- Конечно я, Кэт!- Уже слегка раздраженно ответила подруга.
Катя щелкнула замком. В этот момент лестничная площадка загудела от молодых, крепких голосов, и в прихожую ввалилась компания подвыпивших друзей.
- Катюха, подруга!- Громче всех верещала Карусельникова. Глаза у нее были как у пьяного зайца.
- Катя! Как ты, Катюша?!- Максик улыбался во весь рот великолепными ровными зубами.
- Мы, Кать, это... Проведать тебя зашли...- оправдывая вторжение, сказал Дима Новосельцев, друг Лебедевой. Из всей четверки только он выглядел смущенным.
- Катя, как же мы тебе сочувствуем,- Лебедева обняла ее и поцеловала в щеку.
И они снова загалдели, как потревоженные дрозды.
- Тихо!- Не своим голосом рявкнула Катя.- У меня Сонька только что заснула. Если она сейчас проснется, я вас убью!
- Понятно,- явно дурачась, принялись перешептываться гости.- Тихо... Тихо... Куда нам идти? На кухню?..
- Идите в гостиную, это налево. И сразу же на балкон. И ради бога, не кричите!
- Кать, ты что? Мы ведь от чистого сердца.
- Все, хватит! Проходите в гостиную, а я пока Соньку проверю.
Они, все также дурачась, по-клоунски на цыпочках прокрались в гостиную. В руках у парней было по пакету со спиртным и закусками.
На их счастье Соня не проснулась, посапывала, отвернувшись к стене. Катя осторожно проверила пеленки под ней, поправила одеяло. Из-за неплотно прикрытых дверей гостиной доносился гомон незваных гостей и звон посуды. В коридор внезапно вывалилась Карусельникова, заметила Катю и дико улыбнулась:
- Я хочу пи-пи! Где у вас делают пи-пи?!
Катя посмотрела на нее с отвращением и кивнула на дверь туалета.
- Спасибо,- проблеяла гостья и двинулась по коридору, едва не столкнувшись с хозяйкой.
- Осторожно!- Катя увернулась от ее пьяного тела.- Машка, я тебя по-человечески прошу, в детскую не заходи!
- А где это?- Икнула Карусельникова.
- Машка, мне сейчас не до шуток!- Еще раз предупредила ее Катя.
- Да, пожалуйста! Больно мне надо! Я в туалет хочу!
В гостиной уже был накрыт стол. Они даже водку по рюмкам разлили.
- Нет, серьезно, Кать,- начал Новосельцев.- Я батю твоего знал немного. Он хорошим мужиком был. Вот понимаешь, у меня на сердце так тяжело...