- Дима, ты не умеешь говорить,- перебила его Лебедева.- А если не умеешь, лучше не берись! Пусть лучше Максик за всех скажет. Он у нас самый трезвый сегодня...- они с Максимом быстро и как-то странно переглянулись, но Катя успела заметить это.- Пока этой овцы нет,- негромко добавила Лебедева и улыбнулась ей.
- Катя,- Максим встал из-за стола, в руках он держал рюмку водки.- Ты к столу проходи, к столу! Ведь все это для тебя! Все только для тебя... Катя,- повторил он, явно вспоминая заученные фразы.- Вряд ли найдутся слова, способные выразить горе и боль человека, потерявшего близких. Но ты не должна замыкаться в своем горе, потому что у тебя есть друзья, и потому что ты должна продолжать жить дальше, как бы это ни было тяжело! И мы, твои друзья, хотели бы в этот день разделить твое горе! Чтобы тебе, Катя, стало легче...
- И веселей!- Закончила за него Лебедева.- Браво, Максик! Вот как нужно сочувствие выражать. И общие наши мысли, между прочим,- добавила она уже исключительно для Новосельцева.
- Ну-ну,- хмыкнул тот. Он мог бы сказать, что на эту речь у них ушло все утро. На нее да на пьянку. Но не сказал. Наверно, потому что у него хоть сколько-то совести осталось.
- Катя, выпей с нами!- Лебедева протянула ей рюмку.
- Выпей, Кать!- Поддержал Максим.- Выпей, и тебе станет легче!
Услышав это, Новосельцев снова хмыкнул. В этот момент в комнату ввалилась Карусельникова. В таком состоянии просто заходить в комнату она уже не могла, а как мешок с мусором вваливалась в гостиную и обратно.
- Опять водку жрем?!- С ненавистью процедила она.- Я ведь знаю, зачем вы меня притащили. Сволочи...
- Ладно, Маша, успокойся,- недовольно проговорил Максим.- Лучше водки выпей и, вообще, отдохни.
- Ага!- Кивнул Новосельцев, протягивая ей рюмку.- Мы с тобой, Машка, сегодня отдыхаем!
- Димочка, я тебя люблю!- Взвизгнула Карусельникова.- А вот этого и вот эту – терпеть ненавижу!- Она выпила и мгновенно осоловела, еле добралась до кресла.
- Овца противная,- прошептала Лебедева, глядя на нее с нескрываемым презрением.
- Я все слышала,- пробормотала та сквозь сон, уже окончательно теряя сознание.
- Что это с ней?- Спросила Катя. Она не почувствовала ни тошнотворного вкуса водки, ни вкуса закусок.
- Не обращай внимания,- улыбнулся Максим.- Просто я ей сказал, что полюбил другую. Сегодня сказал.
- Подруга,- пробормотала Карусельникова, ворочаясь в кресле.- Ты им не верь...
- Катя, я могу с тобой с глазу на глаз поговорить?- Спросил Максим, тоже не обращая на бывшую подругу внимания.
- О чем нам говорить, Максим?- Утомленно вздохнула Катя, уже догадываясь, о чем пойдет речь.
- Кэт, помнишь, мы с тобой в кафе разговаривали?- Улыбнулась Лебедева.- Ну, вспомни тот день, когда я вот с этой овцой разругалась... Поговори с Максимом, Кэт...
Это было утром третьего дня, когда у Кати погибли родители.
- Хорошо,- кивнула Катя.- Идем на кухню.
- Ты знаешь,- лучезарно улыбнулся Максим,- я бы хотел поговорить с тобой в более романтической обстановке.
- Максим, мы с тобой идем сейчас или на балкон или на кухню или вообще никуда не идем... Выбирай.
- На балконе будет не совсем удобно,- пробормотал Максим, он выглядел разочарованным. А Новосельцев ухмыльнулся прямо в глаза Лебедевой и спросил вполголоса:
- Чё ты на меня уставилась?
- А вот нам с тобой точно придется на балконе поговорить,- ответила та.
Дожидаться конца их перепалки Катя с Максимом не стали, вышли из комнаты. На кухне Максим закрыл за собой дверь. Катя отошла к окну:
- О чем ты хотел поговорить?
- Кать, я понимаю, что этот разговор не вовремя. Но я больше не могу без тебя жить.
- Что?..
- Я тебя люблю, Катя. И всегда любил. Полюбил тебя с первого взгляда, как только нас познакомили.
- Максим, честно говоря, я тебя не понимаю. Совсем недавно ты без Маши дня не мог прожить и был вполне счастлив.
- Сердцу не прикажешь, Кать. Раньше я просто не решался признаться тебе в своих чувствах. Но раз уж так все сложилось в нашей жизни... Я дико одинок,- и в этот момент он сделал роковую ошибку, назвав ее чужим именем,- Маша...
- Знаешь что, Максик!- Очень тихо, но с гневом выговорила Катя.- Иди-ка ты лучше, проспись!
- Но, Катя! Прости, Катя!.. Я люблю тебя... Тебе сейчас нужна опора. А я могу... Я буду любить тебя, Катя...- Он на глазах терял остатки самообладания.- Ты тоже должна понять меня, я только сегодня расстался с ней. Я еще не привык...
- Убирайся из моего дома!- Четко выговорила Катя.- Уходи сейчас же!
- Кать, мы не поняли друг друга. Ты не так поняла меня. Давай успокоимся, мы должны понять друг друга. Ведь мое сердце переполнено любовью к тебе...
- А больше у тебя ничего не переполнено любовью?! Давай, ведь ты этого хочешь! Ты просто хочешь трахнуть меня!!!
- Зачем ты так?! Я полюбил тебя, разве это плохо? Любовь не может быть плохой, Катя.
В этот момент в коридоре раздался шум и громкие голоса. Дверь на кухню распахнулась, и Лебедева сказала, глядя в глаза Кате:
- Только не расслабляйся, подруга! Сейчас даже я не знаю, что у него на уме.- Левая щека у нее была багрово-красной, на ней хорошо обозначился след от тяжелой пощечины.- Макс, мы уходим!
- Подожди минуту, мне еще нужно поговорить с Катей.
- Ты идешь или нет?!
Катя с брезгливым интересом ждала, что он выберет. До этого дня она не знала, что этот самоуверенный красавец на деле был размазней бесхребетной.
- Да-да, я сейчас. Хорошо,- наконец решился он.- Катя, давай встретимся еще раз. Я разберусь со своими проблемами и приду к тебе в гости.
- Не нужно, Максим. Я все равно не пущу тебя на порог.
- Но, может быть, не при таких обстоятельствах?
- Максик, ты идешь?!- Донесся раздраженный голос Лебедевой уже с лестничной площадки.
Он еще хотел поцеловать Катю на прощание, но тут не выдержала уже она:
- Уйдешь ты, наконец?!
Максим с Лебедевой еще какое-то время шушукались на лестничной площадке. Катя видела это в дверной "глазок". Но спустя минуту все же вызвали лифт. На их лица упал желтоватый отблеск из открытых дверей кабинки, и лестничная площадка опустела.
В гостиной на кресле все также сопела Карусельникова. Во сне ее лицо сделалось бесформенным, отталкивающим и беспокойным как у человека с нездоровой психикой. Новосельцев курил на балконе. Когда Катя подошла к нему, он покосился и процедил сквозь зубы:
- Катюха, ты им не верь! Они какие-то оба мутные. Я в Ленке этого раньше не замечал. Похоже, что они трахаются друг с другом... А в последнее время они про тебя всякое плели. Ты же знаешь, я почти все время пьяный. Но я и пьяный соображаю, что к чему...
- Дима,- Катя погладила его по руке.- Я тебе верю.
Он кивнул:
- Ну, тогда я пойду. Машку вот только вытащу из квартиры. Ты это, такси пока закажи. Я тебя еще вот о чем хотел спросить,- он на мгновение замешкался.- Ты этой стерве, Лебедюхе, деньги в долг давала?
- Триста рублей.
- Держи, Катюха.- Он вытащил из кармана три мятых стольника.- От нее все равно не дождешься. А тебе сеструху кормить-поить надо.
- Дима, я не могу...
- Перестань, это я не могу.
- Дим, а как ты сейчас? У нее папа, вроде того, из бандитов...
- Да клал я на ее папу! Он такая же паскудина как и дочка!
Через несколько минут после того как Новосельцев, матюгаясь и скрипя зубами, вывел из квартиры совершенно обалдевшую, все еще пьяную Машу Карусельникову, дверной звонок снова коротко звякнул. Катя уже по нему определила, что на этот раз в гости пришла тетя Оля.
- Как Соня?- Шепотом спросила она.
- Спит,- улыбнулась Катя.- Сегодня ей уже лучше, почти не плакала.
- Я вижу, гости у тебя были.
- Таких гостей даже вспоминать не хочется.
Они прошли в гостиную. Стол был заставлен водочными бутылками и закуской. Соседка с неодобрением оглядела его и сказала:
- Все это я местным бомжам раздам. Пусть помянут твоих.
Маргарита Георгиевна приехала под вечер. Катя как раз собирала Соню на прогулку.
- Катюша, вам нужна помощь?- Спросила она.
- Нет, бабушка, нам ничего не нужно. Все хорошо.
- Ты выглядишь уставшей.
- Не могу прийти в себя после похорон.
Маргарита Георгиевна подошла к балконной двери:
- Соня хорошо спит?
- Иногда плачет. Но ей тоже нужно привыкнуть.
- Катя, завтра я улетаю в Рим. Насколько я понимаю, ты ко мне не прислушалась. Впрочем, я ожидала этого. Я оставлю вам деньги. До моего возвращения хватит. Но ты обещай, что все же обдумаешь все и примешь решение взрослого человека.
- Бабушка, мы уже говорили об этом...
- Я тебя не тороплю,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Но к этому разговору мы еще вернемся. Я прогуляюсь с вами, тоже подышу свежим воздухом.
Они вышли из квартиры и лифтом спустились на первый этаж. Во дворе стоял многоголосый гомон.
Соня сразу же потянула Катю на детскую площадку.
- Девочки, берегите себя,- говорила Маргарита Георгиевна.- Сейчас тебе нужно присматриваться к своим знакомым, Катя. От родителей вам досталось наследство. И не важно большое оно или маленькое, но кто-нибудь позарится и на него. Я в этом больше чем уверена.
- Бабушка, зачем ты все время пугаешь меня?
- Я не пугаю, а предостерегаю. Все возможно, Катенька. И ты должна быть готова, чтобы сорвать маску со своей лучшей подруги, которая вдруг начнет затягивать тебя в паутину странных отношений. Ты должна быть готова к появлению в своей жизни друзей, которым от тебя будет нужна только твоя квартира или деньги, оставшиеся от родителей. Катя, ты мне не веришь, но я желаю вам только добра. Не забывай, если вам понадобится помощь, ты всегда найдешь ее у тети Лены. Ближе нас с тетей Леной у вас родни не осталось. Не забывай об этом, Катя. Мы – женщины, мы можем понять друг друга.
- Я все запомнила, бабушка,- устало кивнула Катя.
- До свидания, Соня,- Маргарита Георгиевна притянула малышку к себе и поцеловала.- Слушайся Катю!- Она обняла старшую внучку.- До свидания, Катя! Жаль, что ты не послушала меня. Назавтра мы были бы уже в Европе,- и поцеловала внучку на прощание.
- До свидания, бабушка,- Катя проводила Маргариту Георгиевну до машины.
Когда Слава осторожно выехал со двора Малаховых, Маргарита Георгиевна вытащила из сумочки мобильный телефон и набрала номер Елены Ивановны:
- Здравствуйте, Леночка! Как у вас дела?.. Документы будут готовы через неделю? Очень хорошо, я только что виделась с Катей. Мне думается, что она не изменит своего решения. Вы ведь понимаете, с такими как она очень трудно... Да, вы совершенно правы, это упрямые и не очень умные люди. Леночка, завтра я улетаю. Свое согласие вам я уже дала. Действуйте на свое усмотрение. Я все-таки думаю, что Соне с вами будет намного лучше. Катя еще не понимает, что скоро в ее жизни появятся страсти, неразбериха и желания. А мы с вами понимаем это очень хорошо. До свидания, Леночка! Передавайте привет Василию Львовичу.
Игорь еще раз перечитал письмо, аккуратно сложил его и убрал в портмоне. Он опирался на перила моста через неширокую реку. По набережной прогуливались парочки и компании молодых людей. По обе стороны реки пестрели навесы летних кафе и баров.
Игорь взял в руки телефон, нашел номер Вики и снова замер. Он никак не мог решиться позвонить ей и встретиться после того памятного вечера. Один бог ведает, сколько бы он еще смотрел на телефон. Но в этот момент на его экране высветилось имя Вики, и раздался сигнал вызова. Игорь вздрогнул от неожиданности и несколько мгновений непонимающе смотрел на экран.
- Да?- Он поднес телефон к уху и почувствовал в своем сердце пустоту, когда Вика сказала:
- Игорь, мне нужно поговорить с тобой... Игорь, мне страшно,- она заплакала.- Мне Вадим снится!.. Я не могу, я так больше не могу...
- Где ты сейчас?
- Дома...
- Я сейчас приеду.
- Приезжай, Игорь. Я буду ждать тебя на улице. Приезжай, мне нужно сказать тебе так много...
Игорь нажал на кнопку отбоя и осторожно выдохнул.
- Прости меня, брат,- прошептал он.- Но это выше моих сил...
Игорь сел в машину и через несколько минут свернул во двор Вики.
Он заметил ее издали. Потому что невозможно было не заметить ее, она была похожа на солнечный луч.
А она смотрела, как он осторожно едет по узкой дороге, и ее глаза казались неправдоподобно большими на похудевшем лице.
Игорь остановился возле нее. На Вику он тоже смотрел широко открытыми глазами:
- Привет. Сядешь в машину или... нет?
- Игорь, я не думала, что все так получится,- вместо ответа сказала она, и в ее глазах снова появились слезы.- Мне так плохо, Игорь...
Он вышел из машины и обнял ее. Она тут же ткнулась лицом в его грудь и снова заплакала.
- Давай, присядем,- Игорь осторожно отвел ее на свободную скамейку возле подъезда. Случайные ротозеи уже поглядывали на них с любопытством.
- Вы никогда не простите меня,- немного успокоившись, прошептала Вика.- Ты никогда не простишь меня...
- Это не так,- покачал головой Игорь.- Никто не знает, что произошло в тот день. Мы только знаем, что Вадим встретился с тобой и после этого уехал к друзьям.
- Но меня винят во всем,- всхлипнула Вика.
- Никто тебя не винит. Никто не заставлял Вадима пьяным садиться за руль. Ты ни в чем не виновата, Вика... Я думал о твоем письме,- так и не дождавшись ответа, сказал Игорь.- Вика, я не тот человек, с которым ты должна быть вместе. Я не очень хороший человек со своими проблемами... Ты нравишься мне. И я уже... Ну, обмолвился тогда... Но я не смогу тебе дать всего. И я не тот, я простой очень, серый...
- Игорь, ты любишь меня?- Неожиданно спросила его Вика, ее глаза все еще были полны слез.
- Да,- кивнул Игорь.- Я до сих пор помню тот вечер, когда Вадим привел тебя к нам. Помню каждую минуту, когда разговаривал с тобой или случайно видел на улице.
- Неужели ты думаешь, что я ничего не чувствовала?- Тихо спросила она.- Я всегда знала об этом.
- Вика, сегодня я должен уехать на несколько дней по делам. Давай, встретимся, когда вернусь... И ни о чем не думай, Вика! Я тебе серьезно говорю, никто тебя ни в чем не винит. А в тот вечер у меня просто с языка сорвалось, я не хотел тебя обидеть...- он внезапно и порывисто повернулся к ней.- Я хочу быть с тобой, Вика! Я всегда хотел быть с тобой, но думал, что это только мечты!- Он все также порывисто взял ее за руку.- Вика, я люблю тебя!
И она наконец улыбнулась сквозь слезы.
За окном смеркалось. Стихли детские голоса во дворе. Соседка Малаховых, Ермакова Ольга Николаевна, которую все называли тетей Олей, пригорюнившись сидела за кухонным столом. В эту минуту она чувствовала как мгновение за мгновением иссякает ее время. И от того одиночество вырастало перед ней глыбою. Воспоминания она перебирала как старые пуговицы в коробке. Вот эта пуговица от нарядного платьица, которое надевала на танцы в городской парк; а вот эта от тюремной робы. В их доме уже мало кто помнил, что несколько лет эта тихая и добрая женщина провела в исправительной колонии. Когда-то она хотела спасти любимого человека, но и его лишилась, и жизнь себе испоганила, да еще не рожденного ребенка потеряла. А пока оправилась после всего, пока накопила силы – годы ушли. И осталась одна-одинешенька в двухкомнатной квартире. Мать давно умерла, а несколько лет назад последний мужчина обворовал ее и исчез бесследно. По инерции она еще работала на частника швеей-надомницей, уже понимая никчемность жизни. Какой-то смысл в ней появился только в последние дни, когда у соседских девочек погибли родители. Сейчас она хоть кому-то была нужна. Она не знала, сколько лет жизни отпущено ей Господом. Но ясно почувствовала, что та пропасть, в которой люди гибнут от беспробудного пьянства и самоуничтожения, отодвинулась в туманную даль.
Но в этот вечер ее снова, как взрывом отбросило в прошлое...
С Геной Ермаковым она познакомилась в июле восьмидесятого. Ей исполнилось тогда двадцать два года. Случилось это субботним вечером. Над городом только что прокатилась гроза, и все кто был в парке, вымокли до нитки. Но уже спустя четверть часа вечер продолжился.
- Девушки, а не желаете ли познакомиться с молодыми и очень интересными людьми?!- Дорогу Оле и ее подружкам преградил высокий мужчина лет тридцати.
- А где остальные?!- Со смехом спросила его Оля, в то время она еще носила невзрачную фамилию – Кузевякина.
- Кто?- С улыбкой спросил ее незнакомец.
- Остальные молодые и интересные!
- Нам с тобой они не нужны,- незнакомец вдруг оказался рядом с ней и приобнял за талию.
Она вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него с изумлением. А подружки расхохотались пуще прежнего.
- Что это вы?- Оля высвободилась из его объятия.- Я вас знать не знаю!
- Вот и познакомимся,- улыбнулся мужчина.- Геннадий Ермаков, инженер-строитель.
- Оля Кузевякина, швея.
- Как-как?- Рассмеялся Ермаков.- Кузевякина?!
- А что в этом смешного?- Обиделась Оля.
- Ничего,- покачал головой новый знакомый.- Потанцуем, Оля? Подружки твои уже ушли.
Над парком летал голос и смех Аллы Пугачевой: "Арлекино! Арлекино!.." На танцплощадке яблоку негде было упасть – советская молодежь отдыхала под присмотром нарядов милиции и дружинников ДНД.
В эту ночь Оля чувствовала себя Золушкой на балу. Но первая встреча с любимым у нее не закончилась в полночь. До рассвета они обошли почти весь город.
- А я цирковой гимнасткой хотела стать!- Рассказывала Оля.- Но в детстве с трапеции упала и повредила спину.
- Досадно,- Гена смотрел на нее с улыбкой.- Представляю, как бы на тебя мужики глазели, когда ты под куполом цирка в одном купальнике крутилась.
- Я же серьезно говорю!- Оля плотней закуталась в его пиджак.
- Я тоже. Оля, ты очень красивая девушка. Я тебя сегодня увидел. Подружки твои, как кошки мокрые. А ты...
- А я?- Они резко остановились под уличным фонарем.
- А ты? Ты самая красивая...
- Обманываешь меня,- прошептала она, заглядывая в его темные глаза.
- Нет,- Гена осторожно прикоснулся губами к ее губам.- Я тебя не обманываю, Оля.
В этот момент из-за поворота выехала поливочная машина. Водитель сначала сбросил скорость и сбавил напор воды, а потом и вовсе нажал на тормоз:
- Эй, вы, уйдите с дороги!
- Спокойно, батя!- Отозвался Геннадий.- Дурак какой-то,- с улыбкой сказал он Оле.- После дождя еще асфальт не высох, а он уже дороги поливает!
- Ой, это наш сосед!- Оля резко отвернулась от поливочной машины.- Давай уйдем отсюда!
- Он тебя не узнал,- улыбнулся Гена.
- Да, не узнал. Знаешь, какое он трепло!- Сказала Оля.
- Трепло, говоришь?..- Задумчиво произнес Гена.- Ну-ка, подожди, я с ним поговорю.
Он отвел ее на тротуар и вернулся на дорогу. Поливочная машина проехала несколько метров, и водитель снова нажал на тормоза.